Ковьелло: песнь первая

Ковьелло обернулась. Там был именно тот человек, которого она и ожидала увидеть. В компании ещё одного агента - теперь агентов насчитывалось уже четыре, если включать Ковьелло - белокурого, высокого мужчины с темными, почти черными глазами, шла Ху Тао. Предвестница приветливо улыбнулась и взмахнула рукой. - О, - воскликнула Ху Тао, - госпожа! Что вы здесь делаете? - Я просто прогуливаюсь. - Ах, я поняла, - в глазах девушки зажглись какие-то странные огоньки, - но если вы ждёте одного определенного консультанта, то его сегодня нет. - Не знаю, с чего вы взяли это, госпожа Тао. - Кхм, - прочистил горло мужчина, стоящий рядом с ними, - извините, что вмешиваюсь, но хотел уточнить. Девушка, эти двое как-то задели вас? Непристойно себя вели? - Эти двое?.. - Ковьелло повернула голову. "Эти двое" стояли по струнке, смотрели под угол к горизонту, не превышающий шестьдесят градусов. Впрочем, как и все агенты перед своим капитаном, - замечательные люди, позволили мне комфортно провести время в необычной компании. Не волнуйтесь, всё было хорошо. - Вот как, - пробормотал он, - спасибо за терпение. Госпожа Ху Тао, - он кивнул ей, прикрыв глаза, - был рад познакомиться. - Я тоже была очень рада! Заглядывайте почаще! - добродушно ответила та, и Ковьелло едва заметно вскинула брови. Дурная привычка, так и не удалось её побороть. Задать ли неуместный вопрос? Этот капитан был ей не знаком, но если он пришел в похоронное агентство, значит на то была причина. И сейчас, не раскрывая своего статуса, было бы трудно узнать, почему именно он пришёл. Ковьелло посмотрела ему вслед, когда он прошёл мимо неё к своим подчинённым, и прислушалась. Они стояли на расстоянии всего нескольких шагов, но казалось, что очень и очень далеко. Мужчина сказал: - Почему вы здесь? - Отдыхали, капитан, - вяло ответил поставленным голосом тот, который больше всего клеился к Ковьелло. - Отдыхали, да... А где же вы должны были быть? - Возле южного выхода из города, - дополнил второй чуть бодрее, - Мы уже направлялись туда... - А должны были уже стоять там. - Так что вас привело? - шепнула Ху Тао, также не отрывая взгляда от этой картины, - хотите заказать себе гробик на вырост? У нас есть хорошие экземпляры. - Кру-гом, - зычно скомандовал мужчина, и агенты развернулись, понуро повесив головы, - чтобы на выходе из города как штыки через десять минут. Если приду раньше вас, то готовить будете всю неделю, а есть - последними. Всё понятно? Пошли. - Жестоко, - пробормотала Ковьелло. Ху Тао обернулась к ней: - Что? - Вы очень жестокая, госпожа Тао. Как можно предлагать мне что-то на вырост, если я больше не расту? - Ковьелло говорила это и непрерывно смотрела на этого мужчину. Южный выход из города, сбор агентов. Скорее всего ещё и застрельщиков с собой возьмут. Да, предвестница поняла, кто это. Это была очередная команда, исследующая разлом, у них не было достаточного оружия, потому что запрос на оружие она отправила меньше недели назад, его бы не успели обработать, но эти люди уже собрались выступать. Почему так рано? Разлом не касался самой Ковьелло, всем этим руководил кто-то другой, но почему они не подождут более благоприятного момента? Что-то происходит. Что-то, что Ковьелло точно не сможет остановить самостоятельно. Не то, чтобы она стремилась что-то останавливать, но в случае ЧП, когда она находится ближе всех к всему подобному... Тревога задёргалась внутри предвестницы, болезненно разъедая внутренности. Не беспричинный страх сковал лёгкие. Этот капитан заходил к Ху Тао на случай, если они умрут на территории Ли Юэ. А если они умрут на территории Ли Юэ то не факт, что следом не будет Ковьелло. - Ушли, - со вздохом произнесла Ху Тао. - Наверное, всё пройдёт хорошо. Она будто читала мысли предвестницы, совершенно не стесняясь в выражениях. За такое следовало бы если не убить на месте, то хотя бы арестовать, но Ковьелло вежливо улыбается: - Может быть, этот человек заходил к вам по работе? - Не знаю, - покачала Ху Тао головой. Это была ложь, она точно всё знала, но Ковьелло не хотела бы, чтобы излишняя настойчивость сыграла с ней злую шутку в будущем. - Очень жаль, - произносит она, - как вы поживали? Ху Тао посмотрела на неё своими красными глазами, и Ковьелло всё поняла. Эта девушка не любила предвестницу так же, как и сама Ковьелло не могла перенести её на дух. Всё это время Ковьелло старалась не замечать витающий вокруг запах смерти и гнили. А также запах собственной зависти. *** На улице вечер, собираются тучи. Солнце заходящим кругом блещет на желтом небе. Переливчатые рога сверкают ярко-ярко-ярко, будто впитывают в себя дневной свет, и после извергают его в подступающие сумерки. - Правда ли ты, Моракс, - произносит глухой рокочущий голос Владыки Лун, - так поступишь со своим народом? - Сейчас уже не нам решать. Ты много просишь у меня, мой друг, слишком много... Ветер умиротворенно шепчет на ухо всякие глупости, и последняя искра сгоревшего дотла солнца гаснет в рыжих тучах. Оно ещё не зашло, но теперь вряд ли снова появится на свет, бедное солнце. Они молчаливо стоят, как застывшие изваяния, хранящие тысячи тайн Скалистой Гавани. Две фигуры, такие обыкновенные и одновременно необычные: увитый золотыми листьями олень и человек. - Царица что-то хочет от меня. Она просит отдать ей моё Сердце Бога. Я не стал спрашивать, зачем, но сдаётся мне, что не просто так. - подал голос Моракс, - Барбатос тоже лишился силы. На очереди Малая властительница Кусанали... - Я слышал, что она хочет восстать против мирового порядка. Пока ты готовился к сделке, один из её прихвостней пришел ко мне, чтобы просить помощи, - небрежно ответил Владыка Лун, - как я, один из хранителей-адептов, могу покинуть созданную тобой землю? - Так и ответил ей? - Так и ответил. Да и не время уже. Для новой войны архонтов Я точно не готов. Противостоять больше никому не смогу. Моракс, не мне осуждать тебя, но ты развязал им руки. Моракс сцепил ладони в замок за спиной, и Владыка Лун повернул голову в другую от него сторону. - Это была сделка. Я получил выгоду, Царица получила выгоду, всё как всегда. Она не из тех, кто действует необдуманно... Что-то стоит за её решениями. - Если её решения погубят Ли Юэ, то никто из дряхлых хранителей не сможет ничего сделать. Все обратятся в пыль, все, кроме оставшегося Яксы, которому на роду написано страдать до конца времён. - Владыка Лун неспешно вынес ногу вперёд и сделал осторожный шаг, - Это твоё решение, но и последствия теперь намного тяжелее. Ты смертный, больше не всесильный... - Сердце пока что со мной. - Но против контракта ты точно не пойдёшь. Хранитель отступил ещё дальше, а Моракс не двигался. Пока Владыка Лун, его старый приятель, уходил... В голову Гео Архонта закрадывались страшные мысли. Страшные, потому что они сеяли сомнения в нём. В его непоколебимой вере в контракт. Моракс никогда не принимал невыгодных решений, но он не был Богом Справедливости. Не был Богом Честности. У Моракса и Барбатоса были общие принципы и разные исполнения, так что он скорее был Богом Свободы, но Свободы в её самом правильном понимании. Свобода, что ограничена Законом. Распластавшаяся перед ним гавань зажигала свои фонари. До ежегодного торжественного Осмотра Гео Архонта осталось всего ничего, всего неделя. Всего неделя, и Моракс разыграет свою игру, где главной участницей будет неуправляемая тайна Снежской Армии - Одиннадцатая Предвестница. А от него самого останутся только рожки да ножки. - Владыка Лун? - Моракс повернулся и позвал своего товарища, но вокруг никого уже не было. Наверное, снова заснул. Моракс с улыбкой покачал головой, иногда этот рогатый хранитель вёл себя так, будто это ему было шесть тысяч лет, и это он был непобедимым воином. Гордец. - Хороших снов. Теперь и Моракс уже стал отходить от этого места, но взгляд его глаз коснулся небольшого камня слева. Неприметного, уже покрывшегося трещинами и травой за последние несколько веков. Моракс прикрыл глаза. Дорога до города заняла не так много времени. Снова было темно, снова лепестки воздушных лилий, собранных из светящихся кристаллов, танцевали на главной улице Ли Юэ. И снова там сидели парочки, любующиеся красотой украшений. Воздух ласковый и холодный, поэтому молодые люди отдают свои куртки возлюбленным, пока они сидят и что-то обсуждают в окружении волшебной светящейся пыли. Моракс с любовью глядит на своё детище, и горько ему думать, как же это всё может в один момент исчезнуть. Правильно говорил Владыка Лун, если Царица объявит войну небу, то вряд ли Гавань сможет противостоять. Каэнри'ах не смогла. Поэтому и осталась в памяти как Проклятая Бездна. Вечерние ресторанчики под открытым небом светились нежным золотистым светом. Красное дерево в лучах ламп было жёлтым, и всё сливалось в одну сплошную линию жёлтых стен. Сегодня на улице было очень людно, хотя вроде и не время фестивалей ещё... И Моракс проходил между людей слева и справа, не обращая на них внимания. Смотрел на Ли Юэ только сверху, с высоты своего божественного начала. Из давних воспоминаний, когда здесь стояла простая ветхая деревушка... На скамье возле кузнеца лежала знакомая куртка. Пока мужчина прикладывал усилия, выковывая очередное оружие, лежащая рядом девушка просто смотрела на него кверху ногами и иногда дёргала его за тунику, что-то говоря. Как необычно видеть предвестницу такой... Как будто бы простым человеком. Моракс не стал подходить, он только смотрел, как она дурачится, как заплетает волосы в хвост и просто лежит на лавке. Кузнец что-то точил на станке, оранжевые искры летели и сливались с искрами искусственных цветов, которыми была украшена улица. Какой же бюджет выделила Нефритовое Равновесие ради этого праздника, но есть ли причина? Наверное, да. Предвестница поворачивает свою голову в сторону, и концентрирует взгляд на Мораксе. Слегка щурится, затем закрывает глаза и тянет руки вверх, прежде чем подняться, чем напоминает кошку. Моракса такое давно уже не прельщает, её грациозные движения, больше похожие на вульгарные танцы, вовсе не заставляют его ещё больше всматриваться в неё. Просто привлекают внимание. - О, Чжун Ли! - восклицает она, на её лице такое добродушие, что ещё немного, и она улетит, как наполненный теплым воздухом шар от жизнерадостности, - Здравствуй! - Добрый вечер, - нехотя говорит он и вежливо кивает. Их встречи слишком частые и слишком случайные. Настолько, что напоминают больше закономерность. Он подходит немного ближе, и она подскакивает к нему, обходит его туда и сюда, и сзади, и спереди, и крутится вокруг, словно дикая кошка, только без хвоста. Кузнец поглядывает на это и хохочет, Предвестница хохочет тоже. Почему? Что-то смешное? Чжун Ли не сводит взгляда с предвестницы, с её глаз, что уставились прямо в его лицо. В золотистом освещении она похожа на закат. Напоминает летний вечер, и этот миг застывает в памяти, а вокруг гомон улицы, звук точильного камня. - Вы не чувствуете? - она наклоняет его голову руками ближе к себе, от неё чем-то пахнет, - не чувствуете, будто что-то... Она не заканчивает, просто прижимается к нему близко-близко-близко, больше не вертится вокруг, и хорошо. Чжун Ли слышит, как она сопит ему в плечо, стоит согнутый, потому что не отпускает. Не двигается, и она не двигается, и что же это за запах их окружает? Пьянит, что-то пьянит, и Чжун Ли морщит нос, и наконец приходит в себя. - Что такое? - балансирует на грани "ты" и "Вы". Небрежно расцепляет её руки, чуть подталкивает назад. Её лицо смешное, глуповатое, и огромные зелёные глаза у неё такие странные, будто она смеётся над ним. Смеётся. Издевается. Она не издевается, только льнёт зачем-то, и теперь Чжун Ли смотрит в другую сторону, в сторону кузнеца. А тот усмехается и специально берёт со столика небольшой глиняный кувшин, и из горла прям что-то пьёт. И этот напиток стекает с его губ по шее, по горлу. Красный, рыжеватый какой-то. И запах кисловато-пряный... - Что случилось? - спрашивает Чжун Ли, снова отталкивая от себя предвестницу, удерживая её руки в тисках своих ладоней. Сейчас можно, наверное, обратиться к ней формально, она и не вспомнит, поэтому он встряхивает вертящуюся под звук дальней музыки девушку и задаёт вопрос ещё раз, - вы просто пьяны? - Мы не пьяны, - отвечает она, хохочет, Чжун Ли отпускает её. Ему не сильно интересно что происходит в жизни этой личности, только, разве что, лишь бы она к нему не прилипла. Он проходит мимо специально, но что-то как будто останавливает его. За его руки теперь хватаются руки предвестницы, - Нет, стойте! Вы обязаны с нами повеселиться! - С нами? - безынициативно переспросил консультант, и её смешное лицо кивает и расплывается в не менее смешной улыбке. - С кем именно? - С нами, - она довольно тыкает ладонью себе в грудь, и теперь Чжун Ли понимает, что эта злопамятная личность и в трезвом уме и твердой памяти, и в прочих условиях тоже, помнит все его обещания. А именно то, что они, как друзья, общаются только на "ты". Почему это так важно для неё? Чжун Ли качает головой. - Нет, вынужден отказаться. - Я наняла специально для этого, - продолжает Предвестница, - личного барда! Посмотрите, он же... Он же только ради нас! Она снова бьёт себя ладонью в грудь. И на каждое "мы" её губы в оскале расползаются. Чжун Ли незаметно вздыхает, переводит взгляд, куда она указывает, и... - Бр-реньк! - весело подводит итог затянувшемуся молчанию уличный монштадский бард, - Дамы и господа, как насчёт песенки про, эм... - Про клинки и розы! - кричит весело кузнец. Проходящие мимо люди смеются, оказывается, те, кто сидит в ближайших ресторанчиках, тоже были зрителями этого импровизированного шоу. И все эти люди, даже просто гуляющие по своим делам, все они захлопали в ладони. Держащая Чжун Ли под руку Предвестница - тоже. Бард задумчиво пару раз задел струны, они перелились, и откуда-то из толпы послышалось бряцанье цитры. В этот момент Чжун Ли отошёл от молчаливого шока. Однако, он не стал прерывать разворачивающееся перед ним представление и решил потом узнать о происходящем и без всяких свидетелей. - О! У нас там где-то есть... Аккнопанмнемент? - бард запнулся и прочистил горло под смех других людей, - аккнопарнемр... Кто там со мной дуэтом? - Дуэтом? - кричит молодая девушка, и Предвестница отвечает: - За всё плачу только барду! Вином! Ребята, мы здесь с вами только за просто так! - У меня есть флейта! - раздается мужской голос из толпы, и бард задорно свистит на всю округу: - Э-хе! Кто не подпевает, тот не получит выпивки! "Розы и кинжалы" для любителей лирики! - он громко озвучивает: - пять-шесть-семь-восемь!.. И наконец точильный станок умолкает, кузнец снова хлещет вино из горла, а бард по струнам лиры щиплет пальцами. К нему тут же на этот задорный ритм подсоединяется цитра, и народ хором начинает кричать так, что не слышно, пожалуй ничего, кроме высокой флейты: - У роз шипов не счесть, но главное считать их не глазами! - Не глазами! - весело дополняет бард, и все вскрикивают "эй-хе!". - А у бандита розы тоже, они рассажены у окошек, - визг флейты, многозначительная тактная пауза, теперь слышно игру инструментов, - кинжалы он сжимает между зубами! Чжун Ли рассматривает каждое лицо. Каждое, только не хочет смотреть в глаза барду, этому мальчишке. - Бандит влюблен в цветы, он режет бравых парней на мясо, кинжалом что зажат у него между зубами! - и снова "эй-хе!", И сразу несколько человек поднялись, и принялись плясать. Женщины, словно одна, стали кружиться вокруг мужчин под веселую музыку, и Предвестница, рядом стоящая, смотрела на них с непонятными чувствами. Во всяком случае, Чжун Ли не мог понять, что именно было в её глазах. - А у бандита розы тоже, они рассажены у окошек! - флейта смешно заиграла откуда-то из толпы, цитра забренькала громче, - Он перерезал глотки тем, кто почти украл его розы! Раздался смачный свист. Это был кузнец. - Кажется, у него тоже есть цветы дома, - засмеялась Предвестница. - Когда бандит пошел на грабёж, поймала его городская охрана, и что же он перед казнью сказал?.. Вся улица затаила дыхание перед тем, как они выкрикнули все вместе последнюю строчку: - Зайдёшь, мои розы польёшь? - Да! Полью ваши розы семь дней в неделю, с восьми вечера до шести утра, обращайтесь! - закричал какой-то мужчина, и публика взорвалась хохотом. - ВЫ! - Предвестница резко развернулась и ударила Чжун Ли по руке, за которую она и схватилась до этого, - ВЫ не потанцевали со мной! ВАМ противно, когда я стою рядом? Чжун Ли вздохнул, и услышал резкий неприятный перелив струн. Насмешливый взгляд барда был направлен в его сторону. - Вынужден отказаться, - процедил Чжун Ли. - Так и знала, - воскликнула Предвестница. - Не расстраивайтесь, дамочка, - крикнул ей в ответ бард, - я для вас сыграю что-нибудь ещё! Новенькое! Так, ребят, подбрасываем идеи, тут только что отвергли чувства женщины! - Козёл! - крикнула какая-то девушка с другого конца улицы. - Эм... - бард состроил задумчивую морду, а после беззастенчиво кивнул, - ну, тоже неплохой вариант. Эй, уличные музыканты, которые прячутся в тени моей славы, вы "Козла" помните? - Мне кажется, она не это имела ввиду, - сказал официант, но сделал это слишком громко, поэтому бард только хохотнул и добавил: - играю на заказ! Давайте, ребят, набрасывайте песенок, пока нас не разогнала стража. - Я полью ваши розы с восьми вечера до шести утра!!! Мне негде спать, ну пожалуйста! - снова закричал какой-то мужчина. - Да захлопнись, - грубо послала его женщина, и вновь галдеж заполнил открытое пространство. - Давайте "жаворонков"? - предложил какой-то парнишка. - Не-е, - ответил бард, - "жаворонков" не будет. Ладно, давайте я спою кое-что из своего. Мужчины, приглашайте своих дам на медленные танцы, у нас сейчас немного романтики. Он сказал это, и за его словами полетели нежные переливы лиры. И ещё нежнее. Они были мягкие, но громкие, и теперь можно было услышать, как встают люди на небольшую улочку. Пары расходились или, наоборот, сближались, чтобы спрятаться от холодных порывов ветра, и Чжун Ли случайно поймал себя на том, что не отрываясь смотрит на барда, а тот, в свою очередь, насмешливо смотрит на него. Насмешливо... Чжун Ли сжимает всю свою осознанность в кулак, чтобы не податься на все эти провокации, но не получается. Он цокает языком и поворачивает голову. - Думаю, самое время, - говорит он неспеша, - пригласить даму на танец. - Пф, - фыркает она. Но не отказывается. Она протягивает свою руку, Чжун Ли подхватывает, и они остаются прямо на своем месте. Наконец, будто музыкант только и ждал этого момента, начинаются тихие размеренные слова. Что-то про крылатые мельницы, что-то про цветы. Что-то про одуванчики. В общем, песня просто монштадская, и она такая странная, слова вообще почти не ощущаются, но идеально ложатся на музыку. Голос барда обволакивает, и Чжун Ли правда чувствует, что завидует. Он никогда не умел петь. Но умел чувствовать. Сейчас - уж точно. И если это было не лучшее творение Барбатоса, то одно из самых лучших, потому что даже ему, Властителю Камня, сейчас представлялись мягкие и живописные пейзажи Мондштадта, где ему в лицо дул нежный ветер с запахом одуванчика. Чжун Ли совсем упустил момент, когда Предвестница прижалась к нему так близко, совсем упустил. Но не стал в этот раз её куда-то отталкивать, как-то поправлять. Они сейчас едва покачивались в ритм тихой музыки вместе, над ними медленно восходила в фиолетовом небе луна... И теперь песня кончилась. Финальный аккорд распустился над небольшой улицей прежде, чем овации взорвали внезапно появившуюся тишину. - Спасибо, спасибо, - воскликнул бард. - Все неравнодушные могут оставить монеточку, собираю на путешествие в Инадзуму! - А куда оставлять? - крикнула Предвестница, и только теперь выбралась из немного интимного положения их с Чжун Ли тел. Не то, чтобы её что-то и как-то смутило. - Да куда-нибудь. Я найду потом. - Ну в шапку хоть, - буркнул официант, стоявший всё время рядом со столиками. - Шапки нужны, чтобы носить их для красоты. А ты предлагаешь класть туда деньги?! - возмутился бард, и Предвестница присвистнула. - Эй, парень! А что, если я тебе ещё бутылку особого вина из Снежной подгоню? Что тогда? - Тогда... Я напишу про тебя песню! Прям щас! - бард рассмеялся, - а ты подгонишь? - А Я подгоню, - Предвестница повисла на Чжун Ли, и он чувствовал себя так, словно следит сразу за двумя детьми. Нянькой. Давненько он себя так не чувствовал. Он закатил глаза. - Ну смотри. Кхм, - бард побренькал на одной струне, - вроде, что-то есть... Ты готова? - Готова! Он наиграл какой-то простой мотивчик, перебирал пальцами неспеша, и показалось, что успокаивающая музыка вгонял в сон. Минута, две, или десять ли он так играл, но после, наконец, начал петь. Тихо, ненавязчиво. - Расцветает алый цветок у зари, или только что ты катастрофу узрел? Вон один путник оказался у дел, он мимо идти хотел! Ковьелло... И ловкой лисицей этой, непонятного цвета - лета - она кружит вокруг его тела, она его скоро съест! - лицо предвестницы замерло, как маска, но бард продолжал, - в овечьи шкурки закрыться, Чтобы хоть на время забыться, Она хочет, хочет подальше, Очень хочет подальше сбежать. Там, где дворцовые своды, Где не видно её свободы, Суждено ей навеки скитаться И чужою игрушкою ст... - Кто ты такой? - яростно спрашивает она, беглым взглядом окидывая людей вокруг. Никто не слышал. Пальцы его замерли на лире, - Что тебе нужно? - Мне? - искренне удивляется музыкант, - я вообще ни в чем не нуждаюсь! Меня кормит мой голос и мой талант. Знаешь ли, к тебе идут мои хорошие друзья, думаю, вы поладите. - Зубы мне не заговаривай! Что всё это значит?! - Предвестница оттолкнулась от Чжун Ли, опасливо проглядела на него, но тот с презрением смотрел на мальчишку. - Ничего такого. С тебя бутылочка вина, помнишь? - Госпожа! - кричат сзади, и Предвестница дёргается слишком резко, - заказ готов! Предвестница снова смотрит на барда, но тот ей только подмигивает, и машет рукой. - Передай бутылочку потом моим друзьям в руки, их будет двое, сразу узнаешь! Мальчик и фея, не прогадаешь. Так и скажи: "вашему странному другу-барду". Буду премного благодарен! - он беззаботно повернулся к ней спиной, и Предвестница даже не знала, что ей делать. То ли бросаться за ним, то ли остаться здесь. Время убегало сквозь пальцы, и она, девушка, которую никогда не воспринимали всерьёз, сейчас искренне хотела вести себя устрашающе, чтобы ответы, которые она искала, были у неё на руках. Чжун Ли молчал подозрительно долго, и сейчас не было причин и дальше играть опьяненную. Она дёргает консультанта за рукав и спрашивает, совершенно забывая о своём выражении лица: - Ты знаешь этого человека? - Нет. Вижу впервые, - спокойно говорит он, но предвестница слышит в его словах сталь. Он не ответит. Вокруг неё все что-то скрывают, а этот человек - среди них самый загадочный. И сейчас, когда он вот так просто соврал ей, она сразу вспомнила всё то время, когда он говорил что-то, о чем непосвящённые просто не могли знать. Она доброжелательно улыбнулась ему. - Да, хорошо, - сказал её вновь миленький слегка вязкий из-за выпитого вина голос, и она протянула ему руку. - было приятно встретиться с тобой! - Взаимно, - он слегка сжал её руку, и Предвестница пошла к кузнецу. Тот, уже вытирающий руки о тряпку какую-то и напевающий про разбойника с розами, протянул ей замотанный в тряпочку кинжал. Предвестница глубоко вздохнула и положила его в ножны. Казалось, что теперь в ней пробудилась паранойя, но самое страшное было то, что предвестница не запомнила ничего, что сказал ей бард. Ни строчки. Разве что только своё имя и то, что она прервала его на полуслове. Ковьелло подняла голову вверх и проглядела на темнеющую высь. Луна была белой, круглой и подозрительно яркой, а небо - совершенно безоблачным. Она обернулась на консультанта, но того уже не было.