Дочь короля Демонов

      — ААААА!       Шум и гвалт поднялся посреди ночи, когда столп пламени уже спал и видел десятый сон. Как ошпаренный, он вскочил с постели, попутно схватив рубаху и клинок и накинув на себя верх, и выбежал в коридор, где произошёл весь этот переворот.       Деревянная лестница скрипела под ногами, когда он забирался на верх, откуда и шёл весь шум. Мицури лежала посреди коридора, в руках Узуя, который, видимо, раньше всех ее нашёл. Рядом с ним сидел побледневший Зеницу, который панически боялся даже пошевелиться.       — Узуй-самаааа, — начал хныкать мечник дыхания грома, — Я очень боюююсь. Я надеюсь, вы защитите меняяяя.       Тенген раздраженно отмахнулся от него и все также был сосредоточен на Мицури. Лицо девушки смертельно бледно, а глаза, обычно фисташковые, заволокло чёрным. Под глазами выступили такие же вены, как и были в прошлый раз у Санеми и Незуко…       «Что за чертовщина?..»       — Мицури! — сразу же присел на корточки и попробовал встряхнуть её, чтобы она подала хоть какие-то признаки жизни. — Мицури, господи! Что опять произошло?       — Она закричала, — объяснил Тенген, все ещё держа обездвиженное тело Мицури, — Очень сильно, потом раздался грохот, а когда я пришёл, она уже была без сознания.       — Здесь кровь, — мрачно заговорил Гию, подойдя к картине, на которой изображена какая-то девушка. Глаза и шея залиты кровью, словно так нарисовали.       — Что за…       — ОСТОРОЖНО! — вдруг закричал Гию и толкнул Кёджуро, прижав к земле, одновременно спасая от потока пламени.       — ААААААА! — закричал Зеницу и с бешеной скоростью побежал вниз будить всех.       — Ну вот ты и выбралась, демонюга, — прорычал Узуй, который был уже в форме и со своими фирменными клинками. Разорвав бинты и вытащив крупные лезвия, Узуй приготовился к атаке. Нападающий не заставил себя долго ждать: тут же набросился на столпа и двигался с бешеной скоростью, пытаясь обмануть зоркий глаз Тенгена.       Он сумел отрезать руку демону. Шипя проклятья, демон вышла из тени, сразу же напомнив кое-кого.       — Идиот! — голос демона был рычащим и очень низким для женщины, а темно-серая кожа скрывалась в клубах теней, создавая вокруг тела лёгкую дымку. Только сияющие алые глаза ярко светились, по сравнению с темным телом.       — Почему замерла? — задал вполне логичный вопрос Узуй, опустив клинки, но готовый вновь отразить атаку.       — Вы мне нахрен не сдались, — демон сорвалась с места, скрываясь в тенях и добираясь до лестницы. Томиока, который был во всеоружии, использовал кату дыхания воды и разрубил демона пополам, но этот удар клинком выглядел так, будто он разрезал воздух.       — Чего…       — НЕ ДАЙТЕ ЕЙ СБЕЖАТЬ! — раздался крик госпожи Тамаё, которая была ещё на нижнем этаже. Раздалась мощная волна, словно дом заблокировали и покрыли магическим щитом.       Ренгоку с Томиокой вытащили клинки и понеслись вниз, Узуй всех опередил и почти нагнал демона, но она своей магией оттолкнула его. Она не задела остальных, поэтому сразу же оказалась в ловушке.       — Отвалите! Выпустите меня отсюда! Мне нужно к господину!       — Сейчас ты отправишься к господину, — прошипел хашира пламени, а потом замахнулся и попал прямо в шею демону. Кряхтя и держа его руки, демон пыталась убрать клинок со своего горла, — Ты со своим господином отправитесь прямиком в ад!       — СТОЙТЕ! — вновь закричала Тамаё и уже появилась в гостиной, где произошла бойня. За ней стояли сонные Танджиро, Зеницу и Иноске, хотя первый был во всеоружии, пусть и с покрасневшими глазами.       Демон воспользовалась моментом и ударила столпа прямо в живот, выбила из него дыхание, отчего тот пошатнулся, и благодаря этому она сумела выбраться из цепкой хватки опытного охотника.       — Не так быстро, — заявил Иноске и сразу же побежал вперёд на демона, сильно задев тело девушки. Не щадя и не капельки не жалея, Иноске попытался срубить голову демону, но один из клинков треснул из-за крепкой шеи демона.       — Отойдите! — приказала Тамаё. В ее руках что-то засияло, и эта энергия направилась прямо на демона. — Я сумею тебя обезвредить. Девочку ты едва не убила, но больше никого не сможешь! Вернись туда, откуда ты пришла!       Прокричав эти слова, Тамаё остановила бушующего демона. Однако она оказалась так сильна, что полностью проигнорировала натиск магии и схватилась за горло первородной.       Глаза Тамаё заволокло чёрным, а темные вены на руках и лице проступили так сильно, что казалось, будто они лопнут под высоким давлением крови. Бабах…       Стена напротив, где висели ещё жуткие картины, треснула из-за тяжёлого удара тела Юширо. Теперь на стене зияла огромная дыра, размером с тело демона. Парня выкинуло в самую даль гостиной, пыль вся поднялась и мешала видеть весь обзор дома, хруст обломавшегося бетона раздался откуда-то рядом.       — Госпожа Тамаё, она очнулась!       Хрипя, Тамаё пыталась убрать руки с горла, но из-за техники Демонической крови твари она не могла воспользоваться даже своей силой. Чернота почти заполнила ее, но из трещины в стене появился ослепительный свет, режущий глаза. Кожа демона начала гореть, она отчаянно кричала, чтобы её отпустили, ее начало куда-то засасывать. Бум…       Водоворот магии красного цвета поглощал демона, от которого оставался лишь пепел. Эта сила была словно солнце: смертельна, но так прекрасна. Аромат роз и жасмина ударил в голову, тело проступало сквозь магию. Тварь с пронзительным криком исчезла, а после неё остался лишь пепел, который рассеялся по полу. Тамаё упала на пол, откашливаясь и постепенно приходя в норму.        Трое молодых мечников стояли в оцепенении, но Танджиро вышел из дурмана и подбежал к Тамаё, что все никак не могла откашляться. Взгляд охотника с дыханием пламени был прикован к девушке, которая с закрытыми глазами держала руки на груди, словно ей было больно.       Прозрачные капли слез стекали по бледным щекам, а такие знакомые темно-красные волосы сияли на зажженном пламени свечей, которые зажег Юширо, когда пришёл в себя.       — Рей? — позвал он ее, и девушка открыла свои алые глаза, в которых больше не было кандзи.       Слёзы потекли сильнее, а спина скрючилась. Он сорвался с места и подхватил ее, чтобы не упала. Она не двигалась, только слёзы заливали чёрную рубаху, которую Кёджуро успел накинуть на себя, чтобы не светить всем своё тело. Она не дрожала, никак не двигалась, это даже начало немного пугать.       Тамаё привстала на локтях, из раны на голове текла кровь. Когда ее взгляд упал на плачущую в руках охотника Рей, Тамаё заметно расслабилась и прикрыла глаза от усталости:       — У нас получилось, Юширо…получилось…       — Это так, госпожа Тамаё, — ответил ей компаньон, отнюдь не радуясь всему происходящему. От него исходят волны ярости, — Но только опять вы пострадали из-за этой мерз…       — Юширо! — пресекла попытку оскорбить Рей Тамаё. Юширо сразу замолк, но все ещё просверливал взглядом голову Рей, которая уткнулась в грудь Кёджуро и заметно расслабилась. Шея из-за напряжённой позы уже не смогла долго так находится, и голова девушки упала на плечо столпа. Обнимая ее за талию, Кёджуро старался не отпускать ее, чтобы она ненароком не упала.       — Раз…тут такое случилось, — медленно начал Зеницу, присев рядом с парой, — То что будет дальше?       Столпы переглянулись, на лице Тамаё возникло смятение и страх, а Ренгоку посмотрел на лежащую в его же объятиях Рей. В ней столько загадок и тайн, что найти ответ на разгадку, порой, становится слишком трудным. Никто из присутствующих не знает, что будет дальше, остаётся только ждать…

***

      Сидя на все ещё ненаправленной постели, в мятой рубахе и растрёпанными волосами, Рей глядела в одну точку, параллельно борясь с внутренним чудовищем, что клацало зубами, царапало внутреннюю сторону рёбер, словно пыталась разорвать все мышцы и ткани к чертям, только бы выбраться из этой тюрьмы. Но Рей уже привыкла к такому, ей остаётся лишь ждать, когда оно успокоится.       Однако мысли о таком скоропостижном освобождении чудовища не покидали голову девушки. Как так вышло? Связано ли это с Кибуцуджи? Что оно успело натворить? Потеряла ли она доверие друзей и любимого?       Чувство вины за свою опрометчивость поглощало Рей. Ей хотелось просто скрыться от всего мира, лишь бы ей не было больно. Чувство боли… Такое привычно-знакомое, такое родное. Лучше, чем пустота в душе, которая не затягивается даже при виде любимого человека. А ведь все воспоминания «тёмной стороны» сохранились и Рей помнит, что было между ней и Кёджуро.       Помнит, как она жадно набрасывалась на него, ещё до дня рождения, как целовала его, параллельно кусая и сразу же зализывая ранки. Помнит, как чувствовала его в себе, как он содрогался от удовольствия, с тихим рыком, смешанным со стоном, доходя до пика и закрывая глаза. Это было феерично, но очень пусто и безэмоционально. Рей была не собой, а значит, Кёджуро это понял спустя какое-то время.       Он не дурак и у него хорошо разработаны интуиция и инстинкт самосохранения. Если бы охотник не обладал этими качествами, от него остались бы только косточки, обглоданные и очищенные. Понимая, что «тёмная сторона» натворила делов, Рей придумывала план, как все исправить. Как обычно, ей приходится расхлёбывать всю кашу, что заварила «тёмная сторона». Это уже похоже на цикл, когда Рей вновь пытается прийти в себя и вернуть то, что потеряла. Но выходит, как обычно, не всегда положительно. <      Сейчас единственный человек, нет, демон, с которым она контактирует, это Тамаё, которая приносит ей лекарства и что-то вкалывает в руку. Шприц с прозрачной жидкостью аккуратно лежит в тонких пальчиках, а острая игла проникает в кожу. Поршень двигается все ниже к краю, и все лекарство теперь в организме Рей.       — Дорогая, нам с тобой нужно все обсудить и разъяснить, — начала вдруг Тамаё, отложив шприц и по щелчку пальцев позвав своего компаньона, чтобы тот принёс чаю.       — И что же? — Рей была не очень готова к предстоящим новостям, но надо было все узнать и обдумать.

— Ох, начнём с того, что организация тебя объявила предательницей. И теперь ты главная в списке на казнь. Так что, на твоей спине теперь висит красный крест, на который идут все охотники.       Керамическая кружечка едва не выпала из рук, а испуганный взгляд алых глаз только обескуражил и удивил Тамаё.       — Что я сделала? — напряжённо спросила Рей, смотря прямо в глаза Тамаё. Женщина замялась, боясь сказать правду, но лучше сказать все сразу, чем утаивать.       — Ты во время дня рождения столпа пламени напала на всех гостей и едва не убила столпа ветра, Санеми Шинадзугаву, брата Кёджуро-куна, Сенджуро, и ранила Незуко, которая до сих пор ещё обессилена. А поместье почти сожгла.       — Господи…что с Сенджуро сейчас?       — Он…в тяжёлом состоянии, — печально ответила Тамаё. — Он никак не очнётся. Семья Ренгоку боится, что он не выживет. Слишком сильное кровоизлияние, много крови попало в мозг.       Прижав ладошки ко рту, Рей качала головой, в неверии сказанного. Как она могла? Малыша Сенджуро довести до такого? Как она посмела?! Хотелось рвать метать, хотелось кричать и как-то помочь мальчику выкарабкаться. Да как так получилось?!       Он же ни в чём не виноват! Он её любил как родную, наплевав на её прошлое. Естественно, Кёджуро возненавидел её, ведь для него брат — святое. Чувство вины и стыда нахлынуло как волна, буквально топя раненую душу Рей. Она не сможет получить прощения этих людей.       Слишком много проступок она совершила, а извинения пусты для них. Тамаё смотрела на свою подопечную, которая сдерживала рыдания от таких новостей. Женщина была единственной, кто знал истинную причину такой перемены в Рей и знала, что сможет вернуть ее назад. Но какой ценой? Итак слишком много жизней ушло из-за воли Кибуцуджи. Сколько ещё должно умереть, чтобы, наконец, все могли обрести покой? Неизвестно.       — Как я могла, госпожа Тамаё, как я посмела это сделать?! На моих руках — кровь семьи Ренгоку. Как я им в глаза буду смотреть после этого?!       Хаотично вылетающие обрывки фраз с уст дочери Кибуцуджи почти были наполнены раскаянием и болью. Настоящие эмоции, которые были заблокированы «тёмной стороной», вылезли наружу, а слёзы не прекращали катиться градом по щекам, которые были мертвенно бледным, по сравнению с настоящим цветом ее кожи.       Тамаё не выдержала такой пытки и притянула к себе резко похудевшее тело девушки и обняла как родную дочь. Столько вместе пережили, и уже так привязались к друг другу. Даже когда Рей была Потрошителем или не собой, она все равно надеялась на оставшуюся частичку той сущности, которая свойственная Рей.       — Дорогая, для того, чтобы ты искупила вину перед важным для тебя человеком, для начала тебе надо поговорить с ним и объяснится. Будь готова к неприятным вопросам или высказываниям в твою сторону, ведь ты сделала человеку больно, — алые глаза по-детски невинно смотрели в лиловые,        — Самое главное — поговори с ним.       Шмыгнув носом, Рей утёрла слёзы и кивнула, пусть и неуверенная в том, что Ренгоку станет ее слушать. Тамаё вышла из её комнаты, оставив девушку в раздумьях. Мыслей много, а робость и нерешительность берут главенство над ситуацией. Сейчас полдень, значит уже все проснулись.       Раздвижные оконные сёдзи отгораживали девушку от солнечных лучей, поэтому в комнате было максимально темно, чтобы демоны в доме не могли сгореть. В доме были слишком тихо: чувствительный слух не улавливал какие-либо движения с нижних этажей или где-то из коридора. Ноги слегка тряслись из-за долгого нахождения в позе лёжа, руки были ещё слабыми и почти не держали резко отяжелевшее тело.

«Будто бы человеком стала…»

Хотя Тамаё предупредила ее, что тело может быть ослаблено из-за некоторого количества глицинии в её крови. Это растение сильного вреда не нанесло, но слабость все же осталась. Так как на Рей лишь тонкий нагадзюбан, не особо прикрывающий тело, надо было найти что-то поприличнее, чтобы спуститься вниз.       Видимо, Тамаё обо всем подумала, раз положила ее старую одежду на табуретку. Форма охотников… Она уже не имела права надевать эту одежду, потому что никто её в организации не принимал. Но выхода не оставалось, поэтому Рей надела только чёрную рубашку, что всегда была под пиджаком формы, и брюки.       Даже через таби чувствовался холод пола, когда Рей вышла из комнаты и направилась прямо по коридору, чтобы дойти до лестницы и спустится вниз. Всё равно тишина. И где все? За спиной кто-то резко пробежал, словно привидение, но благодаря натренированным инстинктам, Рей смогла увернуться от замахнувшегося клинка, который остановился прямо на гортани. На тонкой коже выступила капелька крови.       — Так сразу? — только и спросила Рей, а потом взглянула на охотника, что наставил клинок на ее шею. Знакомые темно-синие глаза слегка сощурились, а прежде безразличное лицо стало чуточку злее.       — Вот ты и очнулась. Но никто не отменял того факта, что за тебя горой стоит только госпожа Тамаё. Все остальные желают твоей смерти.       Рей тяжело сглотнула, но не отвела взгляд от лица истребителя. Она смело смотрела ему в глаза, упрямо и твёрдо. Томиока убрал клинок в ножны и отошёл на шаг, создав между ними ещё большую по величине дистанцию.       — С тобой кое-кто хочет поговорить, — бросил Томиока и ушёл куда-то. Рей поплелась вслед за ним. Оказалось, он привёл её на кухню, где уже сидело двое человек: девушка, Мицури Канроджи, столп любви, и тот, кто забрал её сердце, ещё когда она была человеком. Мрачный взгляд устремлён во внутренний двор поместья Тамаё, руки привычно скрещены на груди, а тело напряжено как струна в гитаре. Он даже не взглянул на новоприбывшую, только пальцы чуть сильнее сжали пиджак формы для охотников.       Мицури с тоской и грустью глядела на Рей, сдерживая слезы на глазах. Она была единственной, кто не верил в предательство Рей, и всей душой надеялась, что какое-то объяснение со стороны демона вскоре будет оглашено.       Помимо двух столпов, тут ещё были трое охотников, которые путешествуют вместе: Танджиро, Зеницу и Иноске. Все были невыспавшиеся, усталые и измотанные этой мясорубкой. Миссия по нахождению и обезвреживанию Рей вымотала многих, а теперь им приходится пожинать плоды своего труда и буквально валится с ног от усталости.       Один только Танджиро взглянул на вошедшую и остановил свой взор темно-красных, таких же как волосы Рей, глаз и смотрел с жалостью…и каким-то пониманием. Эмоции всех людей было прочесть трудно, но сил уже не хватало, чтобы прочесть мысли всех присутствующих, да и Тамаё не даст. — Рей, ты…голодна? — вроде бы, обычный вопрос, но такой контекст можно уловить… Голодный демон — это сразу зелёный свет для охотников, чтобы они могли обезвредить потрошителей. — Нет, — слабо ответила девушка, сжимая кулаки, — Я не голодна.       От одной мысли о крови ее жутко мутило. Наверняка, когда «тёмная сторона» была освобождена, она буквально поглощала людей сотнями. Наверняка, убитых за это время стало вдвое больше. — Ты не сможешь восстановится, если не выпьешь хотя бы каплю. — настаивала Тамаё, хотя ей ужасно не нравилось это обстоятельство, — К сожалению, мы с тобой не можем как Незуко восстанавливаться во сне.       Вспомнив об этой девочке-демоне, Рей встрепенулась и тут же заговорила:       — Незуко…как она?       — Она в порядке, — ответил Танджиро за Тамаё, — Не стоит волноваться.       Вся фраза была пропитана напускной вежливостью и учтивостью. Слишком много негативных эмоций, очень кружится голова…       — Простите, я…       — Не стоит ничего говорить, — перебил Ренгоку демона, сразу же повернувшись к ней, подойдя ближе к ней. Смотря на Рей сверху вниз, Кёджуро рассматривал все изменившиеся детали на ее лице: мелкие шрамы на щеках, которых до этого не было, исчезнувшие кандзи на глазах, вернувшие свой натуральный оттенок волосы. Они теперь вновь цвета красных роз: такие же темно-красные, почти кровавые. Но глаза остались такими же красивыми и пугающими.       Столп пламени положил ладони на подлокотники стула и наклонился ещё ближе. Теперь ее лицо было совсем рядом, он мог с лёгкостью задушить ее или же притянуть к себе и зацеловать до такой степени, чтобы она не смогла сделать и глотка воздуха. Хотелось раздавить голову как скорлупу ореха, хотелось при этом прижать такое хрупкое на вид, но сильное внутри тело…       Её дыхание чувствовалось на его губах, она тяжело сглотнула слюну, гортань дёрнулась под натиском скопившиеся жидкости, которую было так тяжело глотать из-за сухости.       — Р-Ренгоку-сан, — прошептала она, а следом заметила, как ее бывший учитель слегка расширил глаза в удивлении, — Я…я не знаю, что сказать в своё оправдание. То, что я сделала непр…       — Непростительно, верно, — чувство вины сразу же отразилось в глазах Рей. Он не уверен, помнит ли она в мельчайших подробностях все свои действия, все свои слова, что бросала в лицо когда-то своим друзьям, помнит ли она, как горел его дом или как бился в конвульсиях его брат?       За всё это хотелось Ренгоку так хотел убить ее, так жестоко отомстить за все злодеяния, что руки даже чесались от желания взять клинок и буквально расчленить ее тело, а потом собственными руками сжечь. Но все эти эмоции граничили с одним фактором, который сразу же приводил Ренгоку в сознание: он ее когда-то любил.       И любит до сих пор. Пусть в мыслях он обещает себе, что совершит месть и исполнит свой долг, в реальности он понимает, что не сможет даже голову отрубить ей. Достояно только взглянуть в ее глаза в обрамлении длинных ресниц, в которых плещется боль и непонимание всего происходящего. Как же она сумела вот так подчинить его себе? Как она смогла полностью забраться в его сознание и буквально лишить рассудка? Либо это настолько сильная любовь, которая заполнила все существо, либо зависимость…       В глубине души, Ренгоку надеялся, что он просто одержим ею. Одержимость легче побороть, в то время как от любви сложно избавиться. Но даже сейчас, глядя на её лицо, он понимает, что это никакая не одержимость. И этого осознания становится ещё больнее.       — Ты, кажется, хотел что-то сказать Рей, верно, Кёджуро-кун, — мягко обратилась к парню Тамаё, немного волнуясь.       — Да, — твёрдо начал Ренгоку и выпрямился. — Я обещал организации, что когда найду ее, самолично убью.       От этих слов Рей дёрнулась и зажмурилась от страха, ведь из-за слабости она даже не могла защититься от такого крупного и мускулистого мужчины, который в два счёта срубит ей голову, даже не затратив огромное количество силы.       — Так вот, я могу сделать это прямо сейчас, на ваших глазах.       Ренгоку вытащил клинок и приставил к шее Рей, которая даже не сдвинулась с места. Широко распахнутые глаза смотрят только на мечника, который планирует убить ее. Тамаё от шока замерла и смотрела то на Ренгоку, то на Рей.       Понимание, что единственного, помимо Юширо, близкого человека, нет, демона, для неё могут убить в эту секунду, сжирало все душу и существо женщины. Она должна остановить его, но кодекс истребителей гласит, что если член организации предаст и помешает исполнить долг какого-либо охотника, он сразу же будет для всех предателем.       А Тамаё — близкий союзник и соратник для корпуса истребителей. Она не смеет мешать Ренгоку исполнишь свой долг, поэтому она с покорностью приняла предстоящую участь Рей и отдалилась на шаг назад.       — Только если вы позволите, госпожа Тамаё, — предупредил Ренгоку, взглянув на перепуганную женщину.       — Я позволю, — ответила Тамаё, на что Рей глухо возмутилась, — Только не здесь…не в доме. Слишком много в моем доме крови.       — Без проблем, — сейчас, Ренгоку поистине внушает ужас своим безразличием и холодностью действий.       Он настроен решительно и твёрдо, прямо как Томиока. Но остановит ли что-то его от этого шага? Готов ли Кёджуро убить ту, которую любил настолько сильно, до боли в горле?