***
— Рей, Рей! Рей, проснись! Перестань кричать! Когда она резко вскочила с кровати, буквально сбивая на своём пути всех, кого встречала, в поместье Бабочки поднялся шум и гвалт. Главная этого поместья ворвалась в комнату, откуда шёл крик. — Что за чертовщина здесь творится?! Извольте объяснить! — Шинобу не стала церемонится и говорить вежливо, поэтому потребовала ответа немедленно. — Кёджуро… Поезд «Бесконечный»… Рана… Кровь… Умер… — слова обрывками вылетали из ее рта, когда Шинобу схватила ее за плечи и слегка встряхнула, чтобы успокоить. — Рей, угомонись. Успокойся. Послушай меня. Внимательно, — Рей как кукла повиновалась и расслабилась, но взгляд все также блестел от подкатывающихся слёз. — Мне сон приснился. Там был Кёджуро и трое молодых охотников. Они все были на поезде… поезде «Бесконечный»… Шинобу молча впихнула ей в руку стакан воды, чтобы девушка не говорила так сбивчиво. — Пока что никакой битвы не было, но после я увидела Кёджуро, который тащил меня куда-то за собой, а потом он… он лежал… м-мёртвый… Тяжёлые капли слёз вытекли из рубиновых глаз, а руки с острыми когтями сжались в кулаки. Крепко зажмурившись, Рей попыталась отогнать назойливый сон, который никак не хотел вылезать из головы. По какой-то причине паника стала только сильнее, а о своей способности видеть будущее она узнала тогда, когда увидела похожий сон. Тогда Кёджуро появился в ее сне с проткнутой грудью, откашливался кровью и отчаянно пытался срубить голову неизвестному демону. Сил оставалось мало, такова человеческая природа, но Ренгоку — человек с огромной волей, который может совершить совершенно невероятное. Но внутренний голос, который иногда совершенно сбивал ее с толку, сейчас делал в противовес тому, что шептали Томиока с Шинобу. Те пытались ее убедить, что это всего лишь сон, но в глубине души знали: Рей не снятся просто так сны с кровавым концом. Когда девушка немного успокоилась и попросила выйти столпов из комнаты, между ними воцарилась оглушающая тишина. Она давила с особой силой, отчего сказать и слова никак не получалось. Если Шинобу и вправду была настроена скептически, то вот Томиока знал Рей гораздо дольше, поэтому сомнения закрались в его душе. Он вспомнил тот день, когда ее мать, Джун, пришла к Урокодаки, чтобы попросить перед предстоящей гибелью позаботиться о ее дочери. Девочка тогда как-то проговорилась: — Я видела, что какой-то мальчик с шрамом на щеке погибнет от руки демона. Странная и пугающая фраза, но Томиока тогда не придал этому значения, пока его лучший друг Сабито не погиб на Финальном отборе. С того дня Гию невольно прислушивался к словам Рей. То событие произошло не по ее велению, но она видела предстоящую смерть Сабито, это довольно жутко. — О чём вы так задумались, Томиока-сан? — вкрадчиво поинтересовалась Шинобу, откинув роскошные чёрные с фиолетовыми концами волосы. — Слова Рей… Она все это говорит не просто так, — напряжённо ответил Томиока. — Что вы имеете ввиду? — Когда мы были детьми, то виделись пару тройку раз. Однажды она предсказала смерть моего друга. И это сбылось… — Я в такие бредни не верю. Возможно, смерть твоего друга была лишь совпадением? — естественно, Кочо была бы не Кочо, если бы не начала упираться и отрицать все слова столпа воды. Не верила она в эту мистику, тем более, сколько шарлатанов на этом зарабатывают, дуря головы всем кому попало. — Совпадение, когда буквально спустя пару часов после ее слов он умер? — уточнил Томиока, вскинув бровь. — Остановка сердца всегда случается… — Он не от остановки сердца умер! — повысил голос Гию, невольно сжав кулаки. — Она сказала прямым текстом, что он умрет от руки демона! — Очень много охотников умирает от руки демона, Томиока-сан, — не осталась в долгу столп насекомого, остановившись напротив Гию. — Очень много. На Финальном отборе выживают сильнейшие. Так и случилось с тобой, понимаешь? «Если она говорит про сильнейших, а значит, она говорит про нас? Наверняка, когда она приходила Финальный отбор, погибло много новичков… Хотя это не наверняка, а точно…» Кочо вдруг остановилась напротив Томиоки, взглянула на него своими огромными глазами цвета спелой сливы и несколько смягчилась, увидев чувство вины в глазах, похожих на океан в ночи. Маленькая ладошка легла на сильную грудь парня, в области сердца. Так как Томиока сейчас был в домашней одежде, что состояла из лёгкой юкаты, прикосновение холодной ладони ощущалось особенно остро. По телу пробежала лёгкая дрожь, но своего каменного лица Гию так и не убрал. Хотя понимал прекрасно, что Шинобу может почувствовать его бешеное сердцебиение. — Ты выжил на Финальном отборе, стал одним из сильнейших мечников во всем корпусе, и, если честно, я постоянно смотрела на тебя, как ты сражался, так безразлично, но так… умело, — ладошка опустилась ниже и добралась до четко очерченных кубиков пресса, что скрывались под тонкой тканью юкаты. — Твоя сила… впечатляет. — Что это за откровения, Кочо? — прежняя замкнутость и холодность вернулись к Томиоке, но Шинобу не собиралась оставлять это просто так. Встав на цыпочки, она резко сократила расстояние между ними и поцеловала его в уголок губ. Лёгкое касание нежных губ вызвало столько мурашек по коже и новых ощущений, что Томиока на минуту остолбенел. — Не вини себя, — вдруг прошептала Шинобу, с особой нежностью глядя на Гию, — Сабито отдал свою жизнь не просто так, ты доказал, что заслужил жить на этом свете. Я… я была не права, когда говорила, что ты чёрствый и холодный. Просто… под твоей оболочкой, за которой прячется твое истинное «я», не всем дано разглядеть человека, пережившего слишком много боли и потерь. Я была глупой и ослеплённой яростью, поэтому у нас происходили такие конфликты… Я…прошу прощения… Сказав напоследок извинения, она ещё раз взглянула на столпа воды и раскрыла сёдзи в свою комнату. — Доброй ночи, Томиока-сан. Даже не повернувшись к нему, она пожелала ему спокойной ночи, а после исчезла на хлипкими сёдзи, которые так легко порвать. Лишь ее тень мелькала в свете ламп, когда она ходила по комнате, будто ища что-то. Зачем он стоял и смотрел — он не знал, но взгляд не мог оторвать. Последние слова, что она сказала о нем, оставили глубокий след в душе Гию. Одиночество снедало его годами, одна Шинобу пусть и с подколами, но общалась с ним. Как-то она проболталась Мицури, что общается с ним, чтобы он не чувствовал себя одиноким. Это сильно затронуло Гию, а теперь когда она призналась ему и сказала, что тот, на самом деле, не виноват в смерти Сабито, ударило по нему сильнее, чем тогда. Порхающая как бабочка, лёгкая как ветер, красивая как Луна, а голос был пропитан нежностью и пониманием. Нет, это все не пахло любовью, но признательность и дружелюбность стали более ощутимыми чем раньше. Даже скептицизм Шинобу не так расстраивал Гию, как осознание слов Рей… Когда он наконец добрался до своей комнаты, назойливые мысли начало крутится в голове как стая птиц в небе перед дождём. С того дня Гию всегда внимательно слушал речь Рей, ведь там могли проскользнуть такие вещи, на которые лучше всего обратить внимание. — Мёртвый, значит? — пробормотал столп воды, кусая внутреннюю сторону щеку — дурная привычка, от которой ему так сложно избавиться. Рассчитывать, что Ренгоку, тот самый Ренгоку, который одолел когда-то вторую Низшую Луну, умрёт на поле боя, Гию никак не мог. Если слова Рей восьмилетней давности, когда ему предстояло пройти Финальный отбор, вызывали своего рода подозрение и сомнение, то сейчас… Ничего непонятно. Какая-то неразбериха. Все события, что происходят сейчас, не поддаются логике. Он мог бы поверить просто так и пойти на рожон, если подозрение есть, но опять же… Словно прошло три стадии осмысливания: поначалу паника, поглощающая и ужасающая, осознание и принятие, а после сомнения. Кому же верить: своему чутью или словами демона-предсказательницы? Шинобу не верить ни в какую, да и Томиока частично согласен с ней, но эти события с Сабито никак не вылезают из головы. Словно тогда она накаркала, отчего Сабито и вправду через неделю погиб, не прожив и пятнадцати лет. — Ничего не понимаю… Что? И ты сюда прилетел? — когда Гию только откинулся на постель, в окно постучался его ворон Уз со склерозом, который вечно забывает вовремя доставить сообщения. — Хашира воды, Томиока Гию, в округе шастает демон, глава послал вас разобраться с ним! Карррр! — Уже подозрительно… — промычал столп воды и быстро накинул свою форму.***
— Рей, я, конечно, приняла тебя и вроде как простила, — удручённо заговорила Мицури, очищая свой апельсин. — Но за такое я тебя не прощу. Когда Рей поделилась со столпом любви о своих страхах и мыслях, она рассчитывала на поддержку или какую-то помощь со стороны Мицури, однако та, искренне любя своего бывшего наставника, не поверила и отрицала все переживания и страхи Рей. — Я понимаю, ты мне не веришь, но… — Не в этом дело, — Мицури слишком мрачно взглянула на демона и отложила кожуру от апельсина. — Я во что угодно готова поверить, но только не в пророчества. Я знаю прекрасно, как многим таким людям снятся вещие сны, по типу конца света и прочее, а в итоге люди, как настоящие идиоты, ведутся и готовятся к скорейшему отбытию, даже строят ковчег, как в Библии во время Всемирного потопа! Все эти вещие сны — полная ерунда! Мицури даже голос повысила, настолько была зла и расстроена за это. Этот демон сомневается в ее наставнике?! Да кто она такая, чтобы такое утверждать?! Мало того, что ранила ее саму недавно, так ещё и втирает подобное? Да какое она право имеет, черт возьми! Когда Рей увидела, что поддержки от Мицури не дождёшься, а от остальных понятное бело, она поняла, что придётся действовать самой. Она полностью верит в свои силы и не сомневается, что эти сны что-то говорят ей. Уже не впервые она видит смерть Ренгоку, но так и не предпринимала попытки остановить приближающуюся катастрофу. Наблюдая за Кёджуро, она никак не могла сказать, что он не справится ни с чем. Слишком сильный для этого мира, да и опытный мечник, который не раз сражался с демонами высшего ранга. Она могла бы также как и Мицури: отрицать, не принимать, оставаться в стороне. Но внутренний голос слишком громко кричал, чтобы она была осторожнее и берегла своего любимого от опасности. Рей также понимала, что своим героизмом никому не поможет. Чаще всего такие люди только постоянно попадали в передряги, надеясь как-то помочь другим, но все выходит в точности да наоборот. Но что делать, если сердце болезненно билось в груди, а назойливые мысли продолжали лезть в голову, мешая жить спокойно? Она не уверена, что справится одна, но кого она может попросить помощи? Столпы сразу своим видом показали откровенную враждебность и презрение к ней, девочки в поместье Бабочки совершенно беспомощны и слабы, глава возможно и поверит, но все же усомнится в ее словах, а молодые охотники отправились на задание вместе с Ренгоку? Тогда остаётся… — Он меня на месте пожарит, — проговорила она в пустоту, глядя на себя в зеркало. Выглядит она также как и прежде, но что-то переменилось в ней. То ли взгляд стал более острым и внимательным, то ли так жизнь потрепала, что мудрость пришла гораздо раньше чем должна была? Когда она собрала волосы в низкий пучок, то стала похожа на свою мать, которая часто закалывала свои локоны так. Даже чёрная униформа, совсем не похожая на одежду охотников, делала ее только стройнее и красивее. Чёрная туника, чем-то напоминающая верх формы отца Кёджуро, более обтягивающие брюки и ботинки, которые завезли в Японию совсем недавно. Они были даже удобнее чем таби с дзори, которые они носила ежедневно. Господи, на что она рассчитывает?! Что отец Ренгоку так быстро примет ее и послушает?! Да он же убьёт её на месте, наплевав на присутствие маленького сына… — Если он попытается меня убить, придётся дать отпор, но так, чтобы не убить его…***
Поместье Ренгоку выглядело также, как она и помнит. Ничего не изменилось, разве что трава в некоторых местах обуглилась от огня. Сам дом невредим, это самое главное. Хотя когда она в последние разы приходила сюда, Кёджуро чаще всего тренировал Сенджуро, а отец, как всегда, восседал на террасе и попивал свой сакэ, пьянея все сильнее и сильнее. Она помнит те едкие замечания, которые он оставлял, глядя на тренирующихся сыновей. Но сейчас, наконец заметив высокую фигуру бывшего столпа пламени, в ней поселился какой-то страх. Обычно Рей не боялась его и всегда смотрела в его глаза с решительностью и проницательностью, но сейчас, когда отношения накалены до предела, она боялась, как бы Шинджуро не сжёг ее заживо. Как она навредила его сыну, она прекрасно помнит, а чувство вины снедает и мучает довольно часто. Она столько раз извинялась перед Кёджуро за это, на что молодой человек лишь отмахивался и отклонялся от темы. Сенджуро был серьёзно ранен, но сейчас он в полном порядке, насколько могла судить Рей, видя как он передвигается по дому лёгкими шагами, убирая все что найдёт. Мелькающая тень в доме, стоящая мужская фигура на террасе, залитый солнечным светом дом… Шинджуро наверняка почувствовал ее присутствие, всё-таки мечник очень опытный и отслуживший столько лет в корпусе истребителей. Она старалась не двигаться почти и как можно усерднее маскировала свой запах, но чуткий нос Ренгоку-старшего ей не удалось обмануть. Глаза мужчины прищурились, все вокруг словно замерло. «Черт, он меня почувствовал!» Чуйка ее не обманула: Шинджуро, почуяв присутствие демона неподалёку, достал свой клинок, который всегда находился рядом с ним, шикнул на Сенджуро, чтобы тот сидел тихо, а сам, как бывший столп, принялся тихонько пробираться к жертве. Демон высокого ранга, он это почуял сразу, главное, чтобы не один из Лун. А если же это будет он… Резкий взмах клинком — и мимо него кто-то юрко проскочил, сразу же забравшись на дерево. — Вот трус, — пробормотал глава семьи Ренгоку, — Вылезай, пока я все деревья не перерубил! А ведь Шинджуро мог: лишь бы достать свою жертву, он мог вырубить весь лес, пока эта тварь не выдохнется и не свалится с деревьев. — Вы так просто перерубите все деревья? — раздался где-то над головой саркастичный знакомый голос. Он его узнает из тысячи, агрессия стала только сильнее, а ярость и желание выпотрошить эту мразь стали настолько сильными, что искры пламени постепенно проявлялись на алом лезвии клинка Ничирин. — Ты! Когда Рей аккуратно спустилась с дерева и оказалась прямо перед мечником, казалось, весь мир перестал дышать в один миг. Она не нападала, не трогала никого (запах крови не ощущался), а теперь же стояла напротив него, прекрасно зная, что Шинджуро не будет скупится на жестокость и ярость. — Я не собираюсь никого из вас трогать, — объявила она, но голос все также был напряжённый, — Мне нужна… ваша помощь… Эти последние четыре слова стали спусковым крючком: что-то щелкнуло в мозгу мечника, потому что он в один миг оказался напротив демон и ударил снизу вверх одним мощным ударом, который опалил нос Рей, но та быстро отскочила. Она достала свой клинок, готовясь к новой атаке бывшего столпа, и не прогадала. Стиль его боя такой же как у его сына: четкий, безжалостный, яростный, пламенный… Сколько времени она уже боролась с Кёджуро на различных спаррингах и выучила почти все его слабые места, но с Шинджуро они никак не помогли. Дрался он ещё безжалостнее, а клинок будто был острее. Все оставленные клинком царапины неприятно жгли кожу, а когда Шинджуро добрался до ее рук, ему хватило сил срубить ее одним движением. Но регенерация Рей была быстрой, поэтому она немедленно отрастила новую руку, и тут же ударила его. Когда он опрокинул ее и проткнул спину лезвием клинка, а ногой наступив на горло, чтобы та не ворочалась, Ренгоку не удержался от слабой усмешки и некоторой комичности ситуации: — Какая смелость, только вот опыта не хватает. Вроде бы одна из Лун, а такая слабая… Никчемная, подлая, жалкая дрянь, которая никому не нужна, которая только и может раздвигать ноги перед моим сыном… Все оскорбления, что слетали с его рта, так больно ударяли по сердцу, что казалось, что ещё несколько слов и от него ничего не останется. Хотелось плакать, кричать, бить, драться, но клинок и нога у горла мешали это сделать, а магию применять она не хочет. Она понимала, на что шла, поэтому только и оставалось разгребать завалы своих проблем. Но поток слов, который никак не заканчивался, доводил ее до белого каления. Ярость на несправедливость решительно возросла в ней, поэтому ей хватило сил ногой заехать по колену, чтобы тот согнулся. Все произошло так быстро, что оба не успели оглянуться, как Рей прижала его к стволу, крепко держа за шею и лишая его кислорода. Угрожающе придвинувшись к нему, она заглянула в эти яростные глаза, такие же как у его сына, и прошипела: — Если вы не поможете мне, я буду вынуждена убить вас на месте. И мне плевать, что скажет на это Кёджуро….