***
За несколько часов до этого…
«Голова раскалывается, но не время ныть о боли. Чувствую энергетику проклятого демона, которого мы не сумели поймать…» Собравшись с силами, Ренгоку отошёл от сна и разлепил сонные глаза, которые отказывались открываться. Но как только он заметил поразительные изменения в поезде, он резво вскочил и приготовился спасать всех. В поезде довольно много вагонов, а под властью демона весь поезд. Люди спят, главная задача — не дать им погибнуть. — Вот хитрец! — цокнул языком Ренгоку, проходя мимо пустующих сидений. Стены вагона обтянуты чьей-то плотью, поэтому в поезде ужасно пахло. Слишком чувствительный нюх не мог выдержать такое колоссальное количество вони. Но выработанная годами адских тренировок и мучительных битв сила воли не позволила сломаться и позволить ужасному запаху сдаться. Лёгкая улыбка коснулась губ столпа, а когда мясистые щупальца потянулись к нему, словно вся сила собралась в одном месте. Руки будто горели огнём, когда он использовал очередную кату, для разреза этих штук. Сил приложено немало, чтобы эти щупальца перестали отрастать, но ему это по плечу. Не зря ранг столпа показывает, что Кёджуро Ренгоку за свои года наработал мастерское владение мечом и теперь способен противостоять врагу, защищая поезд. Даже когда Танджиро Камадо услышал план Ренгоку, в душе юноши проснулась та уверенность, что плескалась из Ренгоку. То, как он сражался, не могло не восхищать. Его движения четко отточены, ловки, он двигался словно неукротимое пламя, которое ничем не затушить. Его сила огромна, а стиль завораживающий. Для обычного мечника казалось немыслимым — защитить сразу пять вагонов от напасти этих щупалец, но Танджиро почему-то уверен: Ренгоку все по плечу.***
Когда очередной кошмар вновь пришёл к ней, незваный и нежеланный, она не стала даже просыпаться, настолько уже вымоталась. За все время, пока Кёджуро на миссии, кошмары никак не уходят из уставшего сознания и продолжают напасти ночами напролёт. Она настолько не хотела просыпаться, что уже была готова видеть все, что будет дальше. Что же на этот раз сознание для неё приготовило? Очередное огниво? Убийство Кёджуро? Смерть всех мечников в корпусе истребителей? Победа отца? «Хм, сегодня что-то новенькое…», — невольно промелькнуло в мыслях, когда Рей увидела окровавленную стену с портретом ее матери. «А нет, не новенькое. Это уже было.» Глаза устало наблюдали за развивающейся картиной: мать снова кричит, отец шипит на неё, хватает ту за шею и сильно встряхивает. У женщины хрустит шея, а после она издаёт противные хрипы, свидетельствующие о скорой смерти. Музан продолжает душить ее, но после резко отпускает. Женщина хрипит и кашляет, держась за горло. Лицо покраснело, а вены на руках вздулись сильнее. — Что же ты не убил меня? Ты же так ненавидишь меня, разве нет? — Мне ты не сдалась, — холодно ответил демон, подняв взгляд на стоящую в дверях Рей. Та самая проклятая кухня, где девочка нашла труп своей матери, изувеченный и обуглившийся из-за прикосновений раскалённых рук демона-прародителя. Он словно видел ее, прожигал насверлит, а последовавшие слова оставили сильный отпечаток в душе демоницы: — Как ты там говорила, око за око зуб за зуб? К чему это? Это же бессмысленно. Демоны рано или поздно будут повержены. Их главный враг — солнце. А солнцу никто и ничто не приказывает. Его лучи убивают плоть демона в считанные секунды, но… Рей не такая. Она не горит на солнце, но смертна. Она не проживет более двухсот лет, как Тамаё с Юширо, а значит, смерть постоянно ходит за ней по пятам. На тонких запястьях появились глубокие царапины, из которых каплями вытекала кровь. Падая на покрытый пылью паркет, густые капли размазывались неровными кляксами на дереве и застывали. Она засыхала, темнела и покрывалась коркой. Почему она так внимательно смотрела на этот процесс? Было почему-то так любопытно, а ещё ее глаза видели гораздо больше, чем мог обычный человек. Но… демоны — те же люди, только обращённые в бессмертных существ, которые должны были питаться человеческой плотью. Они вынуждены это делать, но никто не понимает, что нет другого выхода. Демоны, что отказались от питания людьми, слабеют и чахнут. Даже такому мелкому демону, который съел всего то пару тройку людей, по силам одолеть более опытного, если тот не питается людьми. Но…опять же случаи есть разные. Незуко Камадо. Обращённая в демона, девочка с самого «рождения» не напала ни на одного человека, а при встрече с Гию Томиокой, защитила брата. Её личность и эмоции сохранились, но более скупо и не так ярко выражено. Свою заботу девочка проявляет, сражаясь с бок о бок со своим братом. Она главная цель Музана. Она ему нужна, почему — Рей не знала. Связь с Незуко образовалась тогда, когда Рей оказалась в таком же положении, как и Незуко с братом. Тонкая нить, что вела её на правильный путь, помогла ей выйти из тоннеля забвения на свет. Не солнечный, но свет. Она стала выше, чем ее отец. Она может изменить мир к лучшему и помочь охотникам остановить тиранию отца. Поэтому когда кошмар начал растворяться, как сахар в чае, в душе Рей словно образовалась надежда. Надежда на лучшее, на счастливое будущее. Как ей сказал однажды Кёджуро: — Всегда следуй за своей целью. Не бросай дело, не сделанное до конца. Иди вперёд и не оглядывайся. Она тогда только обратилась в демона. Совсем неопытная и слабая, она доверчиво следовала за охотником, боясь вновь оступится, но Ренгоку чудом удалось не допустить этого. Она всегда сравнивала его с солнцем и была права. Даже слепо следовав за ним, она ни разу не споткнулась, а надёжные руки не дали ей упасть. Осталось только отплатить ему за такую заботу и любовь. Любовь… Она везде и всегда. Она сильна и мощна, но не всегда любовь победит все. Этому ее научила мать, еще тогда, когда Рей было всего десять лет. Мать отступилась в своей жизни, нашла того человека, который оказался монстром, а в итоге погибла жалкой и никчемной смертью, когда могла бы с достоинством пасть в бою с одной из Лун. Рей раз и навсегда поняла, что главный ее союзник в борьбе — она сама. Она сама себе друг, сама себе противник, сама себе враг, но… Её внутренняя борьба сходит на нет, когда кошмар резко обрывается, мать с отцом растворяются в воздухе, как испаряется вода, а перед ее взором предстаёт уже до боли знакомая картина, где Кёджуро пытается отрубить голову одной из Лун. Но… В этот раз она увидела противника столпа пламени. Третья Высшая Луна, Аказа… Тот демон, который проявил к ней милосердие ещё в тот день, когда девочка оказалась в лапах чудовищ. Когда очередная жертва пронзилась на его вытянутую руку, когда девочка со смесью дикого страха и отвращения глядела на его протянутую ладонь. Он единственный из всех Лун, кто не смеялся над ее жалким положением, единственный, кто последовал за ней, чтобы уберечь её. Его холодный взгляд золотистых глаз, которые в темноте искрились точно будто фейерверки, всегда так внимательно оглядывали ее, будто она какая-то диковинка. И как такой пробирающий до мурашек холод сочетался с искренним любопытством и интересом? Его эмоции прочесть было трудно, но она понимала одно: он чем-то отличался от других демонов. Даже к Музану он относится по иному. Но приказы исполнял безоговорочно и идеально, поэтому он так высоко ценен для прародителя демонов. Боль в груди стала нестерпимой, а кулаки сжимались с такой силой, что костяшки побелели от напряжения. Несправедливость и горечь поражения захлестнула ее с головой, когда она увидела капающую кровь с губ Кёджуро. Мечник с таким искренним удивлением смотрел на демона, который пронзил ему живот. Словно это что-то нереальное. Все эмоции и чувства как на ладони. Сначала шок, удивление, непонимание, а после… С такой яростью он вонзил клинок в шею демона и с отчаянной силой пытался срубить голову. Вены на руках и лице вздулись от сильного давления крови, зубы стиснуты, но кровь продолжала стекать по лицу. Аказа что-то кричал, но Ренгоку упрямо двигал клинок. Он не смог срезать даже наполовину, а Аказа, увидев встающее солнце, принялся отталкивать охотника. Цель ясна: Ренгоку не хочет отпускать его. Она даже читала по губам, как он кричит: —Я тебя ни за что не отпущу. Пусть я и умру, ты уйдёшь следом! «Кёджуро… нет…» Сон вновь оборвался, когда крупицы слёз упали на взмокшую от пота подушку. Глаза мигом открылись и сразу же осмотрели место, где она находилась. Поместье Бабочки, комната в конце коридора на первом этаже, в самой заднице дома. Почти никто здесь не ходит, поэтому можно спокойно уснуть без проблем. Привычный тремор рук, который у неё появился ещё в детстве, сразу дал о себе знать, когда девушка потянулась к фарфоровой чашечке, куда она наливала воду. Из-за дрожи в руках она не могла твёрдо держать посуду, а вода капала на деревянный пол, который впитывал в себя влагу. Главное, чтобы грибка не было. Пошатанное состояние, будто она всю ночь напролёт зависала в клубах, где подавали с разным градусом напитки, видно за милю, а охотник со своим наточенным до предела зрением увидел бы, как ей плохо. Частичная смертность тяжело давалась, потому что когда недосып накапливается, отоспаться становится очень трудно. Но с таким она живет почти всю жизнь, поэтому вид части у Рей был уставшим. — Ты чего опять не спишь? — вдруг раздался в дверях чей-то высокий голос. С удивлением обнаружив стоящую с сумкой в руках Аой, которая, по идеи, должна спать, она отставила чашку на тумбочку и ответила вопросом на вопрос: — Разве у тебя ночная смена сегодня? Канзаки нахмурилась, ведь ей не нравилось, когда начинают отвечать таким образом. — Да. Как видишь, хожу осматриваю спящих пациентов, чтобы ненароком не обнаружить человека с остановленным сердцем. Рей легко усмехнулась. — Понимаю тебя прекрасно. А я вот снова веду ночной образ жизни. Как летучая мышь. — Да скорее как демон. — И то верно. — Опять кошмары? — Да. — Рей потупила взгляд в пол и пошевелила пальцами ног. Так странно было, что они двигаются, теперь это для неё казалось чем-то диковинным и удивительным. Признак того, что она живая. — Может, тебе выпить отвар, чтобы ты смогла уснуть? — предложила Канзаки, вспомнив про настойку, о которой говорила Кочо-сама. Если Рей опять будет плохо, дать ей тридцать капель — уснёт как шёлковая. Рей пила его уже, не раз и не два, но помогал он не всегда. Сейчас её мучил вопрос: где он сейчас? Когда его настигнет Аказа, чтобы отправить его жизнь в рай? Мысли были только о Кёджуро, поэтому спать расхотелось окончательно. Она ещё раз взглянула на Аой, которая также пилила её голову взглядом, но мягкая растянулась на губах демона, и бархатистым голосом она проговорила: — Всё в порядке, милая, не переживай за меня. — тонкие, чёрные нити поползли к ногам Аой, которые пробрались под мешковатую одежду и достигли нервных окончаний внутри тела медсестры. Рей аккуратно встала, как можно тише приблизилась к впавшей в ступор Аой и сладким голосом прошептала: — Тебе пора отдохнуть, Аой, засыпай! Глаза девочки закатились, а тело резко обмякло. Все вещи грудой свалились на пол, ноги девочки подкосились, но сильная, демоническая рука не дала Аой упасть. Демон взяла на руки лёгкое тельце девочки и, почти лавируя над полом, чтобы не создавать громкие скрипы, добралась до комнаты Аой. Положила и поцеловала в висок, оставив печать, чтобы Аой не просыпалась ближайшие десять часов. План сработал, но кто дал гарантию, что никто из охотников не проснётся? Томиока уже отправился на задание, но Шинобу, порой, гуляла по ночам, чтобы отогнать тревожащие голову и душу мысли. Но сейчас, по предварительному осмотру, Рей не заметила признаки присутствия столпа насекомого. Дорога открыта, значит, есть шансы сбежать. Найдя в шкафу свою черную форму, в которой она почти все время ходила, чтобы ее не путали с охотниками, она сразу же скинула с себя спальную одежду. «Нет времени думать, надо действовать, пора разорвать весь этот порочный круг…» Ловкие пальцы закрутили длинные волосы в жгут и обернули в низкий пучок. Пара прядей обрамляли лицо и частично закрывали уставшие глаза. Пора идти вперёд. Мысленно она подначивала себя, лишь бы сомнения не завладели ею. Эти кошмары полностью выбивают из колеи, но разве на этом жизнь заканчивается? Если ее близким, или даже не близким, людям нужна помощь, почему она должна быть в стороне, если у неё есть возможность? Пора прекратить смотреть за всем со стороны. В чаще на тумбе рядом с кроватью стоял чан с водой. Плеснув на лицо холодные капли, чтобы освежиться, она пристально вгляделась в отражение, в свои глаза. Холодная капля стекала по щеке вниз на форму, а странный блеск в глазах напугал бы обычного человека. — Борись. Только борись…***
Нынешнее время…
— Дело дрянь… — прошептала Рей про себя, заметив, как Ренгоку утёр кровь со лба. У него пробит глаз. Аказа за это время успел потрепать его. А сам целый, будто он только пришёл. Вот и отличие демона от человека: быстрая регенерация даёт преимущество перед другими живыми существами. Демоны проворнее и быстрее, выдержка гораздо лучше, а удары — точнее и сильнее. Но такие люди, как Ренгоку, могут выдерживать натиски демонов. Они специально долго и упорно обучаются, чтобы достичь своего пика и спасти этот прогнивший мир от кровожадных существ. Даже с переломами рёбер и пробитыми внутренними органами Кёджуро удивительно стойко держался, сражаясь с Аказой. Он всячески пытался отгородить Рей, но в один из приёмов Третьей Высшей Луны едва не лишился руки, если бы Рей не подставила свою. — Самолично идёшь на верную гибель, — пробормотал Аказа, откинув в сторону часть отрубленной руки демоницы. — Такими темпами вы оба окажитесь в загробном мире. — Лучше так, чем ты убьешь одного из нас, — прошипела Рей, вновь активировав свою технику Демонической крови, и оттолкнула демона так, чтобы тот пролетел некоторое расстояние в воздухе. Она тут же настигла его позади, но тот отразил удар щитом, который пробить дочь Музана не смогла. Рычание сорвалось с губ Рей, когда Аказа едко ухмыльнулся и склонился к ней: — Можешь мешать мне сколько хочешь, но тебе не спасти его. Он обречён. — НЕТ! «Чтобы Кёджуро не погиб, нужно не дать ему достичь пика. Чтобы он не использовал свой секретный приём. Если весь бой я возьму на себя, тогда он сможет накопить силы и передохнуть…» Заранее поняв, что будет дальше, она стала сильнее атаковать противника, чтобы они могли продержаться до рассвета. Аказа сражался умело и быстро, его удары не раз сбивали с ног и уносили куда-то в лес. Но благодаря тренировкам и отцу, который не раз преследовал ее, она могла отбиваться с неменьшей силой, чем прислужник Музана. Но пропавшие кандзи — не единственное изменение в Рей. Как отметил про себя демон, многие приёмы и техники резко куда-то исчезли. Она пользовалась только клинком и всеми техниками, связанные с ним. Больше не было тех биологических манипуляций или псионики. Неужто она так ослабла? Какая жалость. Но демону все равно, потому что ему это только на руку. По рангу она ниже его, а ещё смертность заметно усугубляла ситуацию. — Выдохлась? Да неужели? — оскалился Аказа, повалив Рей на землю, прижав ногой ее тело, — Какая трагикомедия! Я просто поражён! Какая жалость, что такого смельчака придётся убить. — Жалость? — прошипела Рей и занесла кулак ему в зону груди. Женская рука пробила брюхо демона, согнула локоть внутри и потянула на себя. Свирепое рычание со смесью стонов и проклятий полилось в лицо Рей, но та не обратила внимание и продолжила: — Никакой жалости ты не знаешь. Мой папаша приказал тебе убить всех охотников здесь, заодно и людей суммой в двести человек. Такой приказ был? Если так, то я вас огорчу знатно! Клинок с алым концом врезался в плотную шею демона и попытался продвинуться вперёд, но это оказалось непросто. Удерживать его было трудно, но стальная выдержка, выработанная благодаря Ренгоку, дала свои плоды. Когти вцепились в кожу спины Аказы, раздирая ещё сильнее. — Да что ты творишь! Ты не понимаешь, что не удержишь меня?! Глупая девчонка! Что-то проскользнуло в его голосе, когда он выкрикнул последнюю фразу. На миг обознавшись, она чуть ослабила хватку на рукояти клинка и взглянула в глаза с кандзи, но тут же просчиталась, потому что Аказа этим воспользовался. — Я тебя предупреждал, чтобы ты не стояла на моем пути, — разломав руку, которая пробила ему грудь, пополам, Аказа корпусом вышел чуть вперёд так, что его бедро коснулось женского, и сделал переброс через спину, оторвав руку с клинком. Пронзительный крик раздался со стороны Рей, когда Аказа пинком отшвырнул ее тело в камни, куда некоторое время назад врезался Ренгоку. «Черт, ну почему ты такая упрямая?» Когда Кёджуро увидел не двигающуюся Рей на земле с оторванными руками, он понял, насколько серьёзный им попался противник. Недоумение и смятение закрались в душе столпа, когда он смотрел на тело Рей, что валялось ненужным мешком плоти возле валун животом вниз. Как же так? Как же жалко все выходит. Он не верит в происходящее. Сколько битв он повидал, но ни на одной из них не было такого исхода. Словно это страшный сон, а он проспал собрание столпов. Все прошло за пару минут, так быстро, что человеческий мозг попросту не может переварить все увиденное. «Милая Рей, как же так? Где твоя былая сила? Ты же так сражалась со мной тогда…» Ноги девушки подрагивали, будто нервный тремор, а на месте, где должны быть руки, зияло красное пятно, в котором находились кости, мышцы и нервные окончания. Он не мог оторвать взгляд от этой картины. — Если вы показали все, на что способны, то это было абсолютно жалко. Я даже не вымотался. На животе, где еще недавно торчала рука Рей, теперь зарастала дыра. Скрепляясь с характерным звуком сдирающейся плоти, стенки мышц, а после кожи соединились между собой, даже не оставив после себя и царапины. — Совсем жалкий бой вышел. — внезапно Аказа стал серьёзным. Он пристально разглядывал Ренгоку, который опирался на клинок. — Раны на моем теле уже зажили от ваших потрясающих ударов. Твою девушку я отправил в нокаут, а что насчёт тебя? Потерял левый глаз, внутренние органы пробиты, а рёбра сломаны. На восстановление уйдут месяцы, а может и годы. — Аказа провёл длинными пальцами по шее вдоль пореза, который в один момент затянулся, — На мне — ни царапинки. Будь ты демоном, такого бы не случилось. Раны бы для тебя были мелочью. Оставшийся правый глаз сощурился, когда демон окончил свой монолог. Сколько же он вбивает ему в голову насчёт обращения. Аж воротит уже. Стать демоном — равносильно предать свои же принципы. Как можно ещё ниже обесчестить свою семью, себя и друзей? Ни за что он не пойдёт на такой шаг, даже под прицелом. Кёджуро выпрямился под пристальным взглядом демона и переложил клинок в рабочую руку. — Сегодня я даже впервые лицезрел демона, который самолично перешёл на сторону охотников. И что с ней стало? Она ослабла настолько, что стоило мне чуть двинуться, как она тут же осталась без рук, так ещё и лежит замертво. Вот что называется — человечность. Она теперь медленно регенерирует, а добить ее после таких травм — проще простого. Она смертна, а если отрубить голову — умрет сразу. Даже демон Низшей группы за раз бы одолел ее. — Она всегда была упрямой и порой лезла на рожон, лишь бы защитить меня. Но сейчас она достойно сражалась с тобой. — Достойно для человека — позорно для демона, — заметил Аказа. «Он прав: в тех битвах она была гораздо сильнее, но сейчас ее будто что-то ослепило и не даёт ей в полной мере использовать силу. Уж не моя тут вина?» — Будучи человеком, она уже была сильна и за одну ночь могла убить пятерых, а то и больше демонов. Ты не прав, утверждая, что ее так легко добить. Тебе не стоит так легкомысленно относится, потому что она мастер иллюзии обмана. — От неё пахнет даже как от человека, о каких способностях идёт речь? Не имеет значения, как отважно вы боретесь — людям не победить демонов. И Рей не исключение. Будь она таким же демоном как я — она была бы непобедима! Глухой рык раздался в груди Ренгоку, когда он занёс клинок над правым плечом. — Мой долг — защищать и оберегать всех людей. В том числе и Рей. Я не позволю никому умереть и исполню свой долг, даже ценой своей жизни! Кровь закипела в жилах, когда он прокричал последние слова. Он хотел использовать самую сильную кату, что есть у дыхания пламени. Сокрушительная сила адского пламени может сразу убить демона. Да он сам как огонь. Внутренняя аура плещется, бьется о рёбра, а вены накаляются до предела. Вся сила, что таилась глубоко в нем, теперь сияла в его глазах, что напоминали тлеющие угольки. Он чувствовал, как вся сила пробежалась от желудка вверх по пищеводу, нитями поползла к рукам, которые сжались только сильнее. — Какая аура, какая энергетика, какой мощный дух! — на выдохе с восхищением произнёс Аказа, завидев оранжевый, даже пламенный ореол. — У тебя столько ран, но ни твоя напористость, ни сила духа, ни стойка не пострадали. Ты должен стать демоном, Кёджуро! Аказа согнулся, отступив назад, чтобы использовать максимально мощную технику. Предвкушение битвы заиграло новыми красками, будто сражение начало приобретать другой оборот. — Будем драться с тобой вечно! — Девятая ката. Чистилище! — Разрушительное поражение цели. Уничтожающий стиль! Стихии огня и смертоносных лучей сплелись в единый смерч, который завораживал глаз и пугал одновременно. От поднявшегося грохота Рей очнулась и смогла встать, чтобы увидеть дальнейшие события. Свет оранжевого и синего ослепляло глаза. Но она смогла рассмотреть силуэты дерущихся. «Черт, нет….Нет. Нет. Нет! НЕТ!» — Кёджуро, НЕТ! — закричала она что есть мочи и побежала в этот адский огонь. Она даже не слышала криков охотников, которые хотели уже погнаться за ней. Нет, она не могла допустить, чтобы Ренгоку умер! Нет! Когда две стихии исчезли, оставив после себя целое облако пыли, за которым не было видно никого, только тогда Рей смогла увидеть то, что боялась так больше всего. Она услышала ещё чей-то голос, полный боли, кажется, Танджиро, но ее будто в миг оглушило, когда он воочию увидела эту картину. — О господи, нет! Нет! Боже, нет! Кёджуро!!! — Ты умрёшь! Ты ведь умрёшь, Кёджуро! Стань демоном, скажи, что хочешь стать о’ни! Ты один из избранных, сильнейших этого мира! «Почему ты застыл? Почему ты не борешься? Ты хочешь умереть?! Да ты умрёшь через пару минут! Борись же! Пожалуйста!» — Т-Танджиро, — голос дрожал, а слёзы застилали глаза, когда дочь Музана обернулась к охотнику, что был также ранен. — Д-Дай мне, пожалуйста, клинок! Мой сломался! Я должна помочь Ренгоку-сану! Мольба в голосе Рей вывела мальчика из ступора. Он в таком же потрясении смотрел на все и не понимал, что же делать. Рана на боку не давала двигаться, а конечности тряслись не хуже, чем у старика. Сил встать не было, а клинок ему пока не нужен. Поэтому Танджиро с такой же надеждой взглянул на демоницу, которая склонилась над ним, протягивая руку. — Я спасу и Кёджуро, и тебя. Обещаю, Камадо Танджиро. «Она отрубит демону голову — вполне вероятно, а как она спасёт Ренгоку?! Он же так сильно ранен, насквозь пробили живот! Тут нет шансов выжить!» Ренгоку вдруг будто очнулся ото сна и замахнулся клинком прямо в шею демону. Чувствуя, как ему снова срезают голову, на этот раз упорнее и сильнее, Аказа стал упираться и сдерживать себя, лишь бы Ренгоку не смог отрубить голову. — Я если и умру, то ты пойдёшь вслед за мной! Я тебя живым не оставлю! Аказа занёс кулак в лицо Ренгоку, но тот ловко его поймал и удержал на некотором расстоянии от своего лица. Даже тут он умудряется быть сильным и упорным. Его боевой дух не перестаёт удивлять и восхищать. В мыслях проматерившись на своего возлюбленного, который до мозга костей защитник человечества, она сразу очутилась за спиной Третьей Высшей Луны и вонзила клинок в шею демона. Двойной удар мог сокрушить демона в один миг, если бы второй обладатель катаны Ничирин был бы не так тяжело раненым. Клинок с чёрным лезвием с огромным упорством продвигался к цели, пока Ренгоку сдерживал его. «Скоро рассвет… Он попытается убежать!» Аказа уже сразу все понял и попытался вытащить руку из солнечного сплетения в теле столпа. Тот удерживал его достаточно крепко, а из-за клинков солнца в шее сопротивляться он стал не так упорно, как до этого. Наверняка, он оторвёт руку, чтобы суметь убежать. — Даже не думай сбегать, — прошипела Рей, почувствовав, как тот начал дёргаться. Завернув клинок чуть левее, чтобы лезвие шло прямо на неё саму, Рей использовала технику Демонической крови, чтобы усилить клинок Танджиро. Кровь хлестала в лица охотников, а горловой звук сопровождался бульканьем. Такое обилие крови она не видела даже у обычных демонов. — Ты обречён… — солнце начало окончательно вставать. — Иноске, держи его! — скомандовала Рей, когда она вытащила руку, проткнувшую грудь столпа, чтобы Кёджуро не свалился. Теперь она с демоном один на один, и он сгорит. — Ты не на того напала, — прошипел демон и со скоростью звука ударил по воздуху, оттолкнув от себя Рей, которая смогла увернуться от атаки. Но Аказа проворно сбежал в лес, придерживая наполовину сломанный клинок Ренгоку. — Лови его! Чего встала, черт побери?! — заорал Иноске, но Рей не обратила внимание на кричащего во все горло парня и добежала до столпа и охотников. Клинок Танджиро с звонким стуком упал на землю, когда Рей приземлилась на колени. Её меньше всего волновала судьба Аказы и дальнейшие планы отца, настолько осознание только что сбывшегося кошмара помутнело сознание. Крупицы слёз скопились в уголках глаз, но она не дала им пролиться, сконцентрировав внимание на ране в животе Кёджуро. — Рей… — шёпотом позвал он ее, — Милая… — Тихо… — пресекла она его, понимая, что если он начнёт говорить — разрыдается к чертям и не сможет помочь ему. Она специально не клала его на землю, чтобы была возможность залатать рану с двух сторон без риска разрыва. Полностью пробитая грудь, дыра, пустота… Внутренние органы смешались в кучу, а густая, тёплая кровь стекала вниз, образуя красную лужу под их ногами. Ренгоку неотрывно смотрел на лицо любимой, стараясь запомнить все родные черты, в которые он влюбился как подросток. — Рей… Я… Я хочу, чтобы ты послушала меня, — она не стала обрывать его и слушала, — Я…Я простил тебя. Уже давно и не жалею об этом. Я любил и люблю тебя, пока я дышу ещё. Я…я всегда видел в тебе олицетворение своей матери, на которую ты частично похожа. Ты была моим всем, для тебя только я жил и возвращался домой. Когда я увидел тебя впервые, в моем сердце что-то екнуло, а улыбка сама лезла на лицо… — Ренгоку устало улыбнулся воспоминаниям, — Я хотел, чтобы ты была счастлива, но понимал, что из-за такой работы я не смогу быть вечно рядом. Да и ты в зоне риска. Мы с тобой во многом похожи, оба настрадались и оба хотим покоя. Я следовал уставу беспрекословно, но морально уже истощился. Я так хотел просто жить с тобой, создать однажды семью, купить свой дом, работать кем-то помимо охотника, но эти мечты разбились о скалы, когда в тот день я увидел тебя, новую и опасную. Даже тогда мои чувства не угасали. Я все равно любил тебя и ждал, когда ты вернёшься. Та слепая надежда жила во мне, и я не ошибся. Мужская ладонь поднялась к лицу девушки и прижалась к фарфоровой коже на щеке. Он даже не замечал, как рана на его животе сияет красным, постепенно зарастая. Рей смотрела в глаза Кёджуро и молча слушала его. — Я не ошибся во всем, что касается тебя. Я не жалею ни дня, проведённого с тобой. Ты…стала для меня самым дорогим человеком, ради которого я готов умереть. Я прожил славную жизнь, пусть и с некоторыми трудностями и не сбившимися целями. Знаешь, я хотел сделать тебе предложение, чтобы мы могли быть настоящей семьей. Но…значит, нам не суждено. Я буду ждать тебя, моя дорогая Рей, но не скоро. Я хочу, чтобы пока меня нет, ты преодолела себя и своих «демонов» в голове и обрела покой. Может, ты вновь станешь человеком и сможешь выйти замуж и родить детей. Но я все равно буду ждать тебя, родная. Только не приходи так скоро. Она как котёнок потерлась о его ладонь, молча плача и уже не смотря ему в глаза. Слишком больно, чтобы она могла преодолеть себя. Рана на груди постепенно уходит, но он чувствует. Он думает, что скоро умрет, настолько увлечён разговором. Даже когда он начал говорить мальчикам обо всем хорошем, чтобы те шли вперёд с высоко поднятой головой, она не слушала его, а просто пыталась спасти его. Сердце тяжело билось в грудной клетке. Кровь уже не шла, но рана настолько тяжёлая, что зарастать она будет прилично. Внутренние ткани должны соединиться обратно, а органы вернутся в правильное положение. Мальчики рыдали навзрыд, когда Ренгоку подозрительно затих. Его голова уткнулась ей в плечо, и ее захлестнула паника, что она не успела. Рыдания сдержать не удалось, и она горько заплакала ему в плечо, стараясь поддерживать в нём жизнь, пока не придут какуши, которых позвал через ворона Уз недавно очнувшийся Зеницу. Она сидела с ним в обнимку, держа одну ладонь на груди, другую — на спине, старательно залечивая рану, лишь бы он был жив. Дыхание еле слышное, а сердце постепенно замедляется. Неровный ритм, охлаждающаяся кожа, замедление дыхания — все это пугало Рей. Только не терять концентрацию! Она сможет! Она себе обещала, что спасёт его! Она устала терять близких, его она не готова потерять. Он будет жить, несмотря ни на что…