***
— Ура, Ренгоку-сан, вам уже гораздо легче! Да и выглядите вы гораздо лучше! — новые ученики столпа пламени плясали вокруг постели пациента и голосили от счастья. Камадо, Агацума и Хашибира уже давно выздоровели и теперь вовсю участвуют в миссиях. В данный момент они начали активно помогать столпу звука, Узую Тенгену, в квартале красных фонарей. В один день Узуй дал им разрешение навестить их учителя, ведь и сам желал увидеть выздоравливающего друга. Однако им пришлось навещать по очереди, чтобы в квартале ненароком не объявился злосчастный демон. Ренгоку, слушая рассказы друзей, улыбался и радовался за успехом охотников, но боль от осознания его теперешней немощности и какой-то слабости — выбивала его из колеи. Он верой и правдой служил корпусу истребителей и Ояката-саме, что даже не мог принять того факта, что он теперь не сможет сражаться как прежде. Да и ещё с одним глазом. Пусть и улыбка все также украшала его лицо, она теперь была более фальшивой и несколько болезненной. Выжатой через силу. Принятие своей слабости, осознание беспомощности корпусу истребителей — для Кёджуро это стало целым испытанием. Даже Рей совсем зачахла и почти не разговаривает, пока Шинобу даёт разрешение на встречи с пациентом. В очередной раз, когда Рей аккуратно зашла в палату после того, как молодые охотники наконец покинули его покои, Кёджуро находился не в самом лучшем расположении духа. Его мрачное настроение почувствовалось ещё с порога, поэтому внутренне Рей приготовилась в напряженному разговору. — Смурной такой. С чего бы вдруг? — А сама как думаешь? — съязвил столп пламени и отвернулся к окну. Птицы снова опустились на ветки расцветшей сакуры и зашелестели крыльями, задевая розовые лепесточки. — Я не знаю, мыслей не читаю, — с сарказмом ответила та, продолжив смотреть в лицо охотника. Он знал прекрасно, что Рей могла спокойно залезть в его голову и выяснить причину такого настроения. — Тогда чего спрашиваешь? И вообще, раз не разговариваешь, на кой черт ты вообще сюда приходишь?! Мне молчаливая компания не нужна, спасибо. Она нахмурилась сильнее, а между бровей залегла глубокая морщинка. Часто теперь она ходит с недовольным лицом, вот и морщины появились. Хотя демоны должны выглядеть идеально. — Ты же понимаешь, что не сможешь вернуться обратно в мечники? — перевела она тему. Кёджуро тут же стиснул зубы и напрягся всем телом. Он понимал это, прекрасно понимал и знал, но ему было жутко, невыносимо и больно от мысли, что он теперь станет бесполезным. Сколько уроков и порицаний от отца пойдёт в пустую. Сразу же начнутся пламенные речи о «бездарности, о слабости и глупости», всё в этом духе. — Твоя рана оказалась слишком серьёзной, тебя еле вернули к жизни. — Точнее, ты вернула, — поправил охотник, кинув взгляд на демона. Рей поджала губы. Она не особо любила слышать напоминания о ее целебных способностях. Многие охотники не особо радовались такому «волшебному» воскрешению Кёджуро, ведь считали такой поступок признаком слабости и трусости. Кодекс мечников и подразумевает — отдать жизнь и сердце за людей. Спасти каждого человека от кровожадных людоедов, а при смерти с распростертыми объятиями принять жнеца, который даст руку душе падшего, который пройдёт через реку мертвых и найдёт свой покой. Последняя мысль дала ответ: почему же Кёджуро такой смурной? Возможно, ему стыдно за своё возвращение к жизни? — Тебе… стыдно за что-то? — тихонько спросила она, робко коснувшись горячей ладони. Кулак под холодными пальцами сжался сильнее. — Каждый мечник должен быть готов к смерти. Она идёт с ним рука об руку, рано или поздно — он бы умер. Неважно как: от старости или во время битвы с демоном. Но важная задача для каждого охотника — не боятся умереть. Осознать, что демон может убить его, что он может умереть, не прожив и двадцати лет. И я… в тот момент был готов. Я уже хотел уйти и забрать этого демонюгу с собой, но… я даже не ожидал, что ты вмешаешься. Что ты… спасёшь меня. То, как ты смотрела на меня, будто я умер у тебя на руках… Навсегда отпечаталось в моем сознании. Я… при много благодарен тебе, не описать как я в долгу. Ты спасла меня и дала мне шанс жить дальше. Но мне нужно время, что принять свое положение. Голос Кёджуро в конце речи смягчился, как и взгляд, который теперь был обращён на любимую. Ради которой он и мог встретить свою смерть. Пусть и демон, зато родная, единственная, кто понимает его и принимает таким, какой есть. Когтистые пальчики погладили огрубевшую ладонь, а взгляд убийственных рубиновых глаз прикован к шраму на глазу, из-за которого теперь он не видит. — Всё будет хорошо. Главное, что ты оправился. Он поцеловал тыльную сторону ладони и ещё несколько секунд подержал у своих губ. Ладонь совсем холодная, словно мертвая, а пульс медленный и размеренный. Бледная кожа и покраснения на костяшках пальцев. Держать вот так её руку казалось таким естественным, таким правильным, что он совсем не хотел выпускать из своей хватки её тонкую руку. Но пришлось, ведь в палату зашли Шинобу и медсестры. — Ренгоку-сан, — привычно мягко начала Кочо, осматривая обоих, — По собранным данным, вам уже гораздо лучше, поэтому я могу спокойно отпустить вас домой. Но каждый день вас будут навещать врачи, пока рана на животе не заживёт. — Я согласен на все рекомендации, лишь бы я мог спокойно жить. — смиренно выдохнул Кёджуро, от чего Рей тихонько хихикнула. — Тогда можете потихоньку собираться. Я отправлю вместе с вами повозку до поместья. Когда все вышли из палаты, Кёджуро ещё некоторое время залипал в одну точку. Он осмысливал все сказанное и не мог поверить в происходящее. Внутреннее беспокойство вновь зародилось, будто и не пропадало. Как там отец и брат? Неужто совсем без него туго? Сенджуро посещал своего старшего брата почти каждый день и приходил с какими-то вкусностями и любимыми блюдами брата. Как и Рей, Сенджуро просто находился рядом и благодарил Бога за спасённую жизнь брата. Мальчик один раз не выдержал и горько заплакал от накопившейся боли и усталости. Пусть и атмосфера в доме не была уже такой мрачной и гнетущей, все равно легче не становилось. Сенджуро терпеливо ждал полного выздоровления брата и не наседал ни на кого, отдавая всё в руки лекарей. Когда Кёджуро спрашивал об отце, мальчик тут же переставал улыбаться и отводил взгляд куда угодно, лишь не смотреть в лицо брата. Но старший всё понял без слов. Поэтому Кёджуро ожидал, что дома его никто особо не встретит. Все будет как обычно: отец на футоне, сын спросит его обо всем, скупые и холодные ответы, а дальше разойдутся по разным комнатам. И больше не разговаривают до следующего дня. — Всё будет как обычно, да? — прошептал он самому себе, понимая, что сходит с ума в этой одинокой палате.***
— Сенджуро?! — поразилась Рей, когда увидела на пороге в поместье Бабочки младшего сына Ренгоку. Она видит его впервые, хотя возможно, что он приходил навещать брата, когда та отсутствовала. Но видеть мальчика в добром здравии и полного сил оказалось приятнее, чем она думала. А ещё… Чувство вины. За тот случай. Под глазом у него появился шрамик в виде полосы, которая идёт прямо к уху. Мальчик исхудал, пока восстанавливался. Хотя и раньше не был таким мясистым. Увидев страх в глазах Сенджуро, она опустилась на своё сиденье и подняла руки, чтобы мальчик не дрожал. — Твой брат сегодня выписывается. Он отправится домой. Услышав эти слова, мальчик облегченно улыбнулся. Ребёнок, который просто улыбается, может осветить целый мир. Совсем невинная душа, непорочная и чистая, совсем не тронутое противными когтями тело… — Я слышал, что… ты спасла его. Своей магией. Как когда-то у нас дома ты подлечила крыло Белоглазке. — такие же, как у его брата, глаза рассматривали лицо Рей так внимательно, будто выискивая намёки на ложь. — Возможно, я спасла его, а может, и Кочо-сама. Мы обе тут постарались. Даже больше она… — Нет, — вдруг твёрдо перебил младший Ренгоку, — на поле боя, после схватки с тем демоном, когда у брата была проткнута грудь. В тот момент, ты была рядом и исцеляла его, хотя могла оставить умирать. — Я бы так никогда не сделала… — прошептала она вдруг хриплым голосом и покачала головой. — Главное, что брат жив. Если бы он умер… — мальчик не закончил фразу и ушёл за пришедшими медсёстрами к своему брату. Комок в горле не хотел исчезать, а в груди образовалась пустота. Эти эмоции, которые уже давно поглощали демона, стоило только очутиться рядом с представителями семьи Ренгоку, душили постоянно, будто к ней отец пришёл во сне. Она понимала, что никогда себя не простит. Никогда не сможет искупить вину перед ними, никогда не сможет быть как прежде. Она натворила множество делов, за которые прощения нет. Она смиренно принимала негатив в свою сторону, не пытаясь оправдаться. Слишком много воды утекло, а время идёт дальше. Демоны только свирепствуют и становятся сильнее. Что уж говорить, когда Рей подслушала рассказал Шинобу о недавней миссии Томиоки, где ему пришлось сражаться с пятнадцатью демонами, которые перебили почти половину пригорода Токио. Сколько детей убиты, сколько женщин, мужчин, подростков, стариков. Некоторые выжившие тронулись умом от кошмара, что они увидели. Они бы предпочли умереть, чем жить дальше в страхе. И Рей понимала их чувства. «Я помню тот день, когда Аказа напомнил о моих похождениях в Токио. Отец всегда говорил, что в столице огромное скопление людей и лакомство более разнообразное, но я бы никогда не подумала, что буду настолько голодной. Я помню дикий страх в глазах последнего убитого. Кажется, молодой официант. Он тогда прожил совсем короткую жизнь, с мольбой смотрел мне в глаза и дрожал в моих руках. Молил, чтобы я не трогала его. Я частично сомневалась, а потом… голод пересилил все мои желания. От парня ничего не осталось, кроме обглоданных костей. Тихие стоны и хрипы теперь преследовали меня по сей день, а чувство вины пожирало до потери рассудка. А как Сенджуро плевался кровью, когда я использовала свою технику Демонической крови. Как он отчаянно хватался за горло, пытаясь вдохнуть. Эти два человека не дают мне покоя по сей день, и я обречена видеть кошмары до конца своей бесконечной жизни…»***
Деревянная повозка с рисунком в виде бабочек на дверцах поскрипывала, пока ехала вдоль землистой дороги, изредка покачиваясь от неровностей и кочек на пути. После серьёзной травмы состояние такое себе, это уже известный факт, и Кёджуро заранее был готов, но чтобы тошнило во время поездки… Он сильно побледнел, а глаза то и дело закрывались, будто парень уже готов был уснуть на месте. Как сказал кучер, ехать от поместья Бабочки до дома Ренгоку примерно час. Когда Рей предложила быстро переместится от поместья до дома, Шинобу быстро пресекла попытку использовать магию дьявольских отродий. Будто бы противно осознавать, что кто-то в доме Кочо может использовать такую силу. Нет, нет и ещё раз нет! Рей спокойно приняла все указы столпа насекомого и просто согласилась на повозку. Кёджуро лёг на плечо девушки, максимально стараясь не тревожить рану на груди. Сидеть в таком положении становилось неудобно, поясница начинала нещадно ныть. — Ложись мне на колени, — предложила Рей парню, на что тот посмотрел на неё и молча лёг. Обтянутые мягкими чёрными штанами, её бедра казались настоящей подушкой, настолько было мягко. Она постаралась расслабиться, чтобы ему было удобно. Поездка ожидалась долгой, поэтому она прикрыла глаза и погрузилась в свои думы. Слишком часто она уходила в себя и смотрела в одну точку. Сейчас не хотелось чувствовать лишние взгляды, поэтому она закрыла свои глаза. Под покачивание повозки она почувствовала, как засыпает. Давно такого человеческого чувства не ощущала, так странно. Но сознание постепенно рисует свои картинки, а постоянно работающий мозг чувствует сонную пелену и расслабляется. Утомлённая голова откинулась назад, а руки, лежащие в волосах столпа, обмякли. Она сон не видела, картинка обрывочная и нечеткая. Но силуэт странной девочки, которая шла под руку с кем-то, немного проецировался и стал более различимым. Отдаленное эхо голосов, звонкий детский смех, аромат граната и шоколада, а ещё всполохи огня. Одни обрывки, мимолётные изображения, которые невозможно связать в единую конструкцию. Когда повозка подозрительно быстро остановилась, Рей будто проснулась. Странный сон или даже видение до сих пор стояли перед глазами, будто она видела это все в живую. Кёджуро пошевелился и привстал. Действительно, он уснул, пока повозка везла пассажиров обратно домой. Сенджуро, сидевший на противоположной стороне, выглянул в окошко и узнал родное поместье. Сколько точно по времени они ехали — никто не знал, но главное, что прибыли без всяких происшествий. Мальчик видел, как брат тяжело поднимается, поэтому юрко вылез из кабины и помог брату спуститься. Ворота дома ещё не было открыты, но никто не удивился, ведь отец никогда не встречает новоприбывших. Рей шла по правую руку, Сенджуро — по левую. Оба были опорой для выжившего охотника, за что он был непременно им благодарен. Потихоньку шагая по знакомой землистой дороге, Кёджуро ощутил родной и знакомый запах дома, который оказался целым и невредимым даже после «атаки» Рей. Разве что только ворота поменяли на более крепкие и высокие. Дверца скрипнула под силой старшего охотника, когда старый мечник услышал приближающиеся шаги. И он не прогадал: Кёджуро еле плетётся, держась за брата и дьяволицу. Совсем исхудал и побледнел, а глаз закрыт чёрной повязкой. Обмотанная правая рука, а грудь… Сердце кровью обливалось при виде такого состояния сына. Давно таких чувств не было, а старший Ренгоку думал, что позабыл, каково это — переживать за сына. Совсем маленький, хрупенький, будто бы только пошёл в мечники. Спина совсем ссутуленная, а когда-то блестящие золотистые локоны с именными для семьи Ренгоку алыми кончиками теперь потускнели. Да Кёджуро сам скис, что уж говорить про его тело. Травма забрала из него все силы, но он… выжил. Выкарабкался и стоял на ногах. Пусть и искалеченный, но живой. Сын резко встрепенулся, когда отец с нахмуренными бровями оглядел его. Ладони вспотели, будто его собирались отчитывать за шалость. Речь совсем обрывочная, и появилось заикание, когда Кёджуро поприветствовал отца: — П-папа… мне очень жаль… я-я правда пытался… пытался одолеть демона… у меня не вышло… я проиграл, отец… н-но… я обещаю… я исправлюсь… папа… я подвёл тебя…прости… То ли ярость взыграла в нём, то ли речи сына оказались глупыми, то ли реакция тела, но Шинджуро точно не знал. Рука сама собой поднялась. Даже невзирая на состояние сына, он…зарядил смачную пощёчину, дабы привести его в чувства. — Идиот! — выкрикнул отец, с яростью глядя на сына, но слезящиеся глаза выдали его с поличным. Кёджуро непонимающе похлопал глазами, прижал здоровую руку к щеке, но после оказался в крепких объятиях отца, который не выдержал и высказал всё, о чем думал: — Какой же ты идиот, сын! Боже мой, да к черту этого демона. Ты живой! Живой вернулся домой, черт побери! Живой… Несколько раз приговаривая «живой», Шинджуро прижимал тело старшего сына к себе, вспоминая все моменты из детства, когда держал вот так Кёджуро в объятиях своих. Мальчик тогда был совсем слабеньким и не выдерживал крепких рук отца, но сейчас эти объятия лишь грели душу и напоминали о значимости. Он нужен кому-то, отец помнил о нём и переживал. — Папа… Сенджуро за спиной всхлипнул и сложил руки в замок. Умилительная картина доводила до слёз. Мальчик был невероятно рад за брата, ведь помнил, как отец холодно к нему относился и не ценил. Возможно, семья наконец воссоединится и все будет как прежде? Сенджуро на это надеялся. Он заметил, как отец поднял взгляд на Рей и долго не сводил его. Буквально прожигал в голове девушки дыру, но та стояла непоколебимо. Даже скорее безразлично. Её лицо выражало пустоту и какую-то грусть, глаза совсем поникшие, а лицо уставшее. Может, исцеление брата совсем ее измотало? Но она же демон, а они быстро восстанавливаются, разве нет? Братец рассказывал, как эти чудовища мгновенно отращивают отрубленные конечности, вновь готовые к бою. Но Рей всё то время, пока Сенджуро навещал брата, была поникшей и разбитой. Будто регенерация, или что там, вообще не работала. Она еле-еле моргала и вглядывалась в лицо Шинджуро, будто не видела его. Мужчина обратил внимание, как та резко покачнулась и уже почти свалилась, если бы не ручки мальчика. Младший сын аккуратно опустил ее на землю, не убирая рук с головы. — Что это с ней? — поражённо вопросил Шинджуро, на что сыновья пожали плечами и также находились в неведении. Шинджуро раздраженно цокнул, но взял девушку на руки и понёс в дом, оправдывая свои действия только благодарностью за спасение сына.***
— Эй, милая? Эй, очнись! Рей! — низкий шёпот, который она готова слушать вечно, заставил открыть глаза и взглянуть на потревожившего гостя. Мягкий, кроткий взгляд здорового глаза прикован к личику демона, что недавно лежал без движения. Рей ещё некоторое время не могла понять, где находится, но если судить по новой одежде Кёджуро — они вернулись домой. Чёрное хаори висело на плечах мечника, а волосы собраны на затылке в маленький хвостик. Его рука лежала рядом с её бедром, но не касалось его. — Я что, потеряла сознание? — искреннее поразилась Рей, услышав рассказ из уст Кёджуро. — Да, но потом пришла в себя, попросила каплю крови и уснула. На всю ночь. — Понятно, — она привстала на локтях и хотела встать, невзирая на тошноту, но Ренгоку нажал на женские плечи и опустил вниз. — Лежи пока, потому что скоро должна подойти Шинобу. — Чего? Зачем? — вскинула она бровь, убрав его руки. — Отец хочет исключить кое-что, — кратко ответил Кёджуро, тут же помрачнев. В животе будто кошки скреблись, неприятные ощущения отдавались по всему телу. Тошнота? Разве она могла быть у демонов? Неужто назойливый звук в ушах, который никуда не девался, являлся причиной странного состояния? Ещё с тех пор, как они прибыли в поместье Бабочки, Рей чувствовала дикую слабость, которая мешала нормально лечить охотника. Она смахивала это все на переизбыток использования магии, а на восстановление времени давалось мало. По крайней мере, так она думала, но, как оказалось, это совсем по другой причине. Несколько дней назад появилась жуткая тошнота, даже крови не хотелось. Запах спирта и прочих медикаментов она переносить и вовсе не могла, а аромат застывшей крови… Рядом с Кёджуро находится было невыносимо, и после каждой встречи ее буквально выворачивало наизнанку. Так как она потребляла не только кровь, но и частицами человеческую пищу, рвота была обычной. Однажды за очищением желудка её застала Шинобу, которая хотела обследовать демона. Но та отказалась, ссылаясь на необходимость лечения Кёджуро. Но, видимо, сегодня организм окончательно дал сбой. Живот крутило неимоверно, будто она перепила крови. Она повернулась на бок и закрыла глаза. Скрывать своё состояние она не хотела, да и сил не было. «Как будто снова стала человеком, когда отравилась. Кошмар какой. Как я раньше жила?» Из-за скверного состояния она плохо слышала разговоры за дверью, но все же урывками фразы она улавливала. Пришла Шинобу, на удивление, быстро. Кочо была крайне недовольна таким срочным вызовом, но из-за того, что ей и так нужно каждый день самой (либо посылать кого-то) приходить сюда, она скрыла недовольство под маской безразличия. Но при осмотре оказалась невероятно аккуратной и чуткой. Даже лучше, чем все повитухи вместе взятых. Сначала слушали сердцебиение и дыхание, а после перешли к остальному. Тонкие руки осторожно щупали живот, брови сосредоточенно нахмурены. Кочо остановилась где-то в районе матки и еще раз потрогала. Беременных она встречала немало, но это ещё зависит от срока. — Как выглядят беременные женщины, я знаю, но вот беременных демонов я ещё не видала. Жаль Рей не могла воочию увидеть лица мужчин семьи Ренгоку. У всех троих отвисла челюсть, а глава семейства схватился за сердце, будто сейчас случится приступ. Мать его, сын станет отцом… — Чего?! — не выдержал Кёджуро и подбежал к лежащей Рей и сел по другую сторону от неё. — Это шутка? Как она может быть беременна? — Ну знаешь, когда во время совокупления мужчина заканчивает в женщину… — не удержалась от издевки Шинобу, слегка ухмыляясь, видя растерянное лицо Ренгоку. — Н-нет, это… черт, она же демон. Как она может быть беременна от человека? — Такой же вопрос, как демон оплодотворил человеческую женщину? Раз Рей каким-то боком родилась, значит и у неё, будучи демоном, шансы забеременеть могли. Но, как мне показалось, это абсурд! — Этого просто не может быть. — взгляд Ренгоку продолжал быть прикованным к животу Рей, в котором билось маленькое сердечко. Новая жизнь, созданная из него и его возлюбленной. Неизведанные ранее чувства родились в душе столпа, а ладонь сама легла на чуть выпуклый животик девушки. Когтистая ладонь накрыла ее сверху. — Беременность подтвердить я не могу, если только ты не скажешь, когда у тебя в последний раз были месячные? — А вот тут проблемка. У демонов месячные идут вразнобой, так что цикла четкого нет, — сморщила нос Рей. Шинобу раздраженно потёрла переносицу. — Значит так: я буду смотреть за твоим состоянием. Конечно то, что ты демон, сбивает напрочь всё. Но признаки на лицо: отёчность ног, образование внизу живота, тошнота, головокружение. Всё так, как у обычных женщин. Когда Шинобу дала последние наставления о покое беременной, мужчины буквально скатились по стене, находясь в таком же шоке, как и когда Кочо сказала о беременности. Чтобы демон, да ещё и в таком интересном положении? Уж такого никто точно не ожидал. — Черт, не нужно было делать это внутрь, — прошептал про себя Кёджуро, забыв, что рядом с ним отец сидит, который тут же пнул того в плечо. — Ай! Больно! — Дурак, чтобы в следующий раз знал, что не нужно в женщин заканчивать! Господи, взял и демона обрюхатил! Молодец, мать твою! Теперь пожинай плоды! — прорычал Шинджуро, совсем неготовый к статусу дедули. А Кёджуро обиженно потирал плечо, одновременно коря себя за оплошность. И почему он такой идиот? Отец прав: теперь он будет пожинать плоды, как он сказал. А что ещё и с Рей будет? Кёджуро знал, что роды — непростое дело, что женщины многие страдают, а ещё иногда они оканчиваются летальным исходом. Беспокойство за девушку возросло с новой силой, когда Рей нашла в себе силы подняться и дойти до коридора. Девчушка совсем бледная, белее чем обычно, а кажется такой хрупкой в коридоре. — Черт, я что, двоих детей сюда привёл?! Одна беременная, другой — раненый, как не знаю кто! За что мне такое наказание?! Рука, господи, помоги мне! Идите сюда, недоноски, вам обоим поесть надо! Под маской грубости Шинджуро прятал заботу о сыне и теперь уже его подружке. Если она беременна, куда ее девать теперь? Разговор выйдет долгим, необходимо всё выяснить и обсудить, расставить точки над «и». Воды утекло немало, а грехов стольких сотворил каждый, но из-за маленького существа, что теперь уживался внутрь материнского организма, пришлось идти на мирный путь. Что будет дальше — никто не знает, но сейчас главное позаботится и малыше (или малышке?), чтобы он вырос здоровым. А ещё и в безопасности.