not the devil you know

            — Ты выглядишь странно, Нюта. Ты что-то сделала с волосами? Или с глазами? Они уставшие. Ты выглядишь взрослее, чем утром. Голос матери все еще эхом гуляет в голове. После встреч Энн всегда чувствует себя странно. В ней борются: маленькая девочка, которой всего лишь хочется материнских объятий; обиженный подросток, так и не простивший мать, за то, что она была невнимательна, за то, что допустила случиться тому, что случилось; женщина, для которой ее мать кажется почти посторонним человеком, к которому испытываешь лишь малую толику сочувствия. И если уж быть честной до конца, то "плохие" дни у Виктории Дорожной Энн нравятся больше. "Плохие" дни — когда память ее подводит. Порой она не может разобраться, где находится. Ей кажется, что они дома, в Москве, Анин отец еще жив, и она спрашивает, когда он вернется домой. В такие дни мать в основном говорит по-русски и рассказывает молодой женщине с розовыми волосами о своей умнице дочке. В "хорошие" — Виктория много расспрашивает о Ричарде, о своих "внуках", о том, почему Энн не желает жить с братом, и когда она уже будет выглядеть, как взрослая женщина, смоет краску и снимет с себя железки.             — Ты ведь такая умница. Ты можешь больше, чем тратить свое время на других. Хочется верить, что мать говорит это из лучших побуждений. Не потому что ей плевать на беспризорников и трудных подростков, а потому что переживает за дочь. Но мотивы и поступки собственной матери Энн так и не научилась понимать, как и собственное отношение к той, кто кажется ей порой совсем чужим человеком. — Как ты-то сегодня на себя не похожа, — вместо приветствия заявляет Бекка, жестом прося сигарету. Крис и Ребекка занимаются танцами в центре. Оба недавно бросили курить, и оба с регулярной периодичностью стреляют у Энн сигареты, прячась друг от друга. — Мать навещала. Ей хватает розовых волос и пирсинга. Сомневаюсь, что она оценит все остальное. Видок у Энн и впрямь отличается от того, к которому уже привыкли окружающие. Серое пальто, белый свитер, белые штаны и большущий белый палантин (в который она может завернуться как в одеяло). Из общего ансамбля выделяются лишь розовые сапоги.             — Тебе идет розовый. Даже на голове. А в детстве ты этот цвет терпеть не могла. — Родители. Сколько бы лет нам ни было, мы все равно стараемся им угодить. Я даже когда на кладбище приезжаю, стараюсь одеваться "поприличнее". Чтобы это ни значило. — Угу. Быстро вы сегодня что-то. — А мы перенесли занятие. Я приехала передать девчонкам костюмы. Беа и Китти поедут выступать на региональные. В зале сегодня баскетбол. Ниган заехал. — Ниган? — его не любящее утро после пьянки высочество Энн не видела уже два дня. Взяла вечерние смены в кофейне, по словам напарницы, разочаровав парочку постоянных утренних посетителей своим отсутствием. Намеренно. Она так и не выкинула свою идею из головы и не хотелось маячить у офицера-детектива перед носом, чтобы тот запустил свою пластинку: надеюсь, ты уяснила, чего не делать. — Ага, брат Джона. Сводный. Они не особо похожи. К счастью или к сожалению — сложно сказать. Но парни от него в непередаваемом восторге. Боятся и обожают одновременно. Девчонки — девчонки пускают слюни. В общем-то понимаю. — А я как-то не очень, — бормочет Энн, туша сигарету. Теперь понятно, что это за ор доносится из окон зала. «Я-то подумала, что Крис и Бекка смогли побольше пацанов в группу затащить. Дурачье — не понимают, что девчонки ценят пацанов, умеющих двигать телом. Или как там в песне поется». — О, так вы знакомы, — смеется Ребекка, приканчивая свою сигарету в пару длинных затяжек, — Он ведь душка, да? — О, да.

***

Энн чувствует себя, как тот самый любопытный Том, подглядывая через приоткрытые двери спортивного зала, как с матом и криками носятся, чиркая кроссовками, пацаны по залу. Ниган подзадоривает их мотивирующими фразочками. За одну только игру, если собирать за каждое слово в банку, можно купить несколько новых матрасов. Офицер в спортивных штанах не дает молодежи спуску. «Что ж, третьего соска у него сквозь футболку не видно». Ей немного жаль, что он в футболке. «Всего лишь любопытство. Оно свойственно не только индюкам и Варварам». А ведь предлагал ей сходить в душ, поглядеть, чего отказалась? Может у него там и вправду что-то интересное. «Черт, Энн, держи эти мысли при себе. Твое воздержание до добра не доведет». Она наблюдает еще какое-то время, ощущая себя скромной послушницей, случайно забредшей на мужскую баню. Ух, столько всего интересного. Спорт — азарт — всегда ее заводил. Пускай сама она такая себе спортсменка, но в школе командные игры ей нравились. Волейбол, футбол. Даже баскетбол, пусть она и смотрелась забавно — хоббит в команде эльфов. Она дожидается, когда офицер дает отмашку на перерыв, попутно указывая на ошибки и недочеты в ведении игры. Ей бы развернуться и пойти по своим делам. По правде говоря, она приехала посмотреть на танцы (ей нравится наблюдать за гибкостью и пластичностью танцоров — особенно, когда танцуют Крис и Бека), которые отменились. Домой ехать не хочется, а других дел на сегодня и нет. Почему и не подразнить медведя, да? — Добрый вечер, спортсмены. Офицер Шилдс, — она подбирает мяч и закидывает его в сторону корзины, толком и не глядя, — пашем во имя закона в поте лица? «Ого! Попала?» Вся его расслабленность, она как будто ветром сдувается, когда доносится голос девчонки, которую он не видел вот уже два дня с того момента, как она явилась к нему в то утро со своей гениальной идеей. По логике ее временного исчезновения Ниган сделал вывод, что она намеренно начала его избегать. Это только сильней заставило его напрячься, не допустив и на секунду мысль о том, что девчонка тут же откажется от своей идеи сунуться на улицы, помогая ему в расследовании. Как раз-таки все наоборот. Ниган даже спрашивал у Джона о ней, видел ли он Энн, заходила ли она в центр или, быть может, она так глубоко ушла в подполье, что ему придется снаряжать отряд быстрого реагирования, чтобы ее отыскать (или вытягивать собак, чтобы те нашли ее след). И вот неожиданно она перед ним. Какая-то не такая (слишком по-простому она одета), какой он ее запомнил за те прошлые их краткие встречи. Из прошлого остались только розовые волосы, и ему где-то внутри, очень-очень глубоко внутри, там, где все поросло уже черти чем, даже слегка стыдно за то, что он нес по пьяни, говоря о том, что она похожа на зефирку, и он хочет сожрать ее волосы. Только за это и стыдно, но не за утро с его матами под ее "гениальную" идею. Ниган лениво оборачивается на корзину, понимая по одному только звуку, что мяч угодил именно в нее, а не пролетел мимо или же и вовсе не долетел. Прищуривается, облизывая нижнюю губу, и с каким-то новым любопытством вновь смотрит на девушку. — Ты вдруг решила податься в монашки? Или без совета именитой Ниганины Вдуплобериты весь твой будущий образ разрушился? Мальчишки бы оценили больше торчащие соски и чулочки, — он лыбится, оголяя в улыбке зубы. Смахивает пот со лба и подбирает мяч, подкидывая его в одной руке. — О да. Давно мечтала попасть в мужской монастырь, — улыбается Энн, замечая взгляды мальчишек, что маячат за спиной у Ниган. Им тоже непривычно видеть ее такой — почти такой же, как и все. Без ярких, кричащих оттенков розового, укутанную в белое, без блесток и глиттера на лице. Ей и самой каждый раз странно видеть себя в зеркале, странно видеть ту, что прячется под короткими юбками и обтягивающими топиками. Это как смотреть на себя в зеркале после душа. Ты полностью обнажена и кажешься себя совершенно беззащитной. Как будто весь мир сейчас укажет на тебя пальцем и начнет говорить, что именно с тобой не так: с твоим телом, с твоей головой. Когда же ты намеренно провоцируешь людей на критику, это другое. Ты готова к атаке в любую секунду, ты знаешь, что и как сказать, и в какой-то мере наслаждаешься "мучениями" критиков. Ты за рулем, не они, и ты решаешь, в какую сторону ехать. И все же, даже лишенная привычной экипировки, она не позволит офицеру Шилдсу отнимать у нее руль управления. — Я весьма сочувствующая натура, офицер. Не хотела, чтоб вам тут стояки помешали с мячиком играть. Так что представьте, что меня здесь нет. Продолжайте играться, мальчики. Она стаскивает с себя пальто и шарф, усаживается на скамейку и подперев подбородок кулаком, с наигранно (ну может чуточку не совсем наигранно) мечтательным взглядом пялится на Нигана. — Ты мне задолжала кофе. За два дня. — За три дня. Завтра меня тоже не будет. Надеюсь, никто из-за этого не пострадает. Ну кроме вас. Он наблюдает за Энн, чуть приподнимая бровь. За тем, что она вообще решает остаться. Зачем? Он в принципе не любит никого чужого в зале, это отвлекает пацанов. Особенно если отвлекающий элемент красивая особа, что не сильно старше их. У них там может есть какие мечты, что вот сейчас-то он так обратит на себя внимание, что возрастные границы, или еще какие, точно сотрутся разом. Он отлично помнит себя в подобном возрасте. В этом возрасте достаточно улыбнуться, чуть облизать губки, и вот он — тот самый мешающий игре стояк. Ниган вздыхает. Ударяет мячом об пол. Хочет сказать Энн, чтобы проваливала из зала и не смотрела этим своим — «блядь» — взглядом, обращая на который внимание, ему вспоминается не вкус блевотины у себя во рту по утру во время бодуна, а ее губы накануне, которые неожиданно оказались на его губах. Он ударяет еще раз мячом об пол. — И где же ты будешь? — почти скучающе, но все с тем же любопытным прищуром во взгляде, — поедешь в Китай за оптовой закупкой аккумуляторов для своего вибратора? Или есть более важные дела? — Боже, офицер Шилдс — это так трогательно, что вы переживаете за меня и мою сексуальную жизнь, у меня прям сердце разрывается от такой заботы. Но могли бы и сами сходить мне за батарейками. У вас же девиз "служить и защищать". Ну или что-то вроде такого, — она подмигивает высокому, чернявому парню, стоящему позади остальных. Дастин. Он приходит в центр в качестве волонтера. По нему и не скажешь, сколько ему на самом деле лет, выглядит немногим старше здешних малолеток. Зато его младший брат — Майкл — здесь завсегдатай. С тех пор как не стало матери Майкла Дастин стал для малого отцом и матерью, но его тоже не хватает на все. У Дастина идеальное резюме и охренительное образование. Талантливый юрист, как говорят, и что ему здесь совсем не место. О последнем частенько говорила его бывшая девушка. «Видимо, поэтому и бывшая». — Не переживайте, офицер. Моему новому "вибратору" не требуются батарейки или зарядные устройства. Поел-попил и снова в бой. Никакого "вибратора" у нее нет, хотя… «может и появится». Оказывается, у владельца бара, в котором она работает, сын очень даже ничего. Два дня засыпает ее шутками и даже не пытается споить. — Да я бы сходил, конечно, боюсь только, отлучусь на секунду, ты ж во что-нибудь влезешь со своими "гениальными" идеями. Хотя быть может, будь у тебя запас этих батареек, у тебя на твои "гениальные" идеи и времени не осталось бы, — он наигранно тяжело вздыхает. То ли разочарованно, то ли это из него рвется сожаление. А может даже нотки раздражения, от того, что Энн, бросая взгляд ему за спину, подмигивает одну из его пацанов. Да и раздражен он хрен знает почему: потому ли что подмигивают не ему, или потому что он вроде как отвечает за этих пацанов, и чуть ли не отцом их себя ощущает, а тут какая-то девка, что решает начать заигрывать. Вида раздражения он своего точно не показывает. Улыбаясь так ярко и открыто, как будто прям для брата (хотя даже Джон скажет, что так и для него Ниган никогда не улыбался). — Ну ты все ж осторожней со своей "игрушкой" новой, а то знаешь, современные "игрушки" так быстро ломаются, а после так сложно их "починить". Выкинуть, да и только останется, — мужчина смотрит вниз, вновь прищуриваясь. Он ведь понимает, о чем она. Прекрасно. Ему должно быть похуй. Может если правда появился любовник, времени не будет для того, чтобы бегать по улицам за правдой, мешая ему в работе. Ниган прикусывает кончик языка, усмехаясь. — Я буду очень аккуратной, офицер, обещаю. А если вдруг сломается — сразу к вам! Чтоб вы были в курсе моей сексуальной жизни и могли спокойно спать по ночам. Ниган ощущает, как парни у него за спиной слушают внимательно, слышит тихие смешки, короткие перешептывания, что тут же прекращаются, когда он оборачивается и смотрит на мальчишек. — Мы на сегодня закончили, можете идти в душ. Или не закончили? — почему он спрашивает у нее? — Так куда ты собралась? Сама ответишь или предложить пари? — Не знаю. У меня ж ветер в голове. Голова пустая из-за краски, сами знаете. Может — туда пойду. Может — сюда, — Энн встает с места, потягивается и подходит ближе к Нигану, долгим взглядом скользя снизу-вверх, — А что за пари? Поспорим, как долго вы протянете без кофеина? «Кажется, я его уже изрядно раздражаю. Прекрасно-прекрасно. Побеждаю личные рекорды», — думает Энн, отмечая все эти его язвительно очаровательные шуточки и блеск в глазах, который хрен пойми, чем является. «Может ему пот глаза заливает, а я себе выдумаю». — Скорей поспорим на то, что без опозданий этот кофе будет подан мне с улыбкой на твоем милом личике и с пожеланием хорошего дня, да обещанием не лезть ни в какое дерьмо без моего позволения. Это если выиграю я, ну а если ты... — могу станцевать. За мальчишками наблюдать тоже забавно. Они тихонько посмеиваются, переминаясь с ноги на ногу, и тотчас затихают, стоит Нигану даже чуть обернуться. В этом даже что-то есть, в том, как он выстроил свой авторитет. Она знает на собственном опыте, что это никак не связано с тем, что он коп. Такие пацаны — как и она — мягко говоря, не питают особой любви к представителям закона и порядка. Страх в глазах — он есть, но это больше похоже на то, как ребенок смотрит на родителей, вернувшихся после школьного собрания: ой сейчас точно что-то будет. Ненависти она не видит. Зато замечает одобрение и то, как развязнее становятся улыбки, когда Ниган "отбивает" ее подачу. «Может ему и правда не насрать на них?» — Ооо, вы считаете, что у меня милое личико? Ой, какой вы оказывается душка. Просто офицер Лапушка. Засмущаете так своими комплиментами. Я про зефирку-то никак забыть не могу. Энн вскидывает бровь. «Он серьезно? Хм. У меня на пальце есть какой-то кольцо или я подписала какой-то контракт, о котором забыла?». Энн понимает, что это глупость. Дурная глупость. Спорить о том, что она никуда не полезет? Они ж оба — да наверняка оба! — понимают, о чем именно речь. И она не собирается отказываться от своей идеи. Не ему одному-то тут не насрать. Энн не собирается ждать, когда копы найдут виновного. Так что пора валить, но: «пусть укусит себя за жопу». Она стягивает с себя свитер, откидывая его на скамейку и оставаясь в белом спортивном топе. «Раз уж ты так скучал по моим соскам». — Один на один? М? Если выигрываешь ты, я не лезу во всякое дерьмо и улыбаюсь тебе по утрам, как самой вкусной булочке с изюмом. А если я выиграю, то станцуешь в том, в чем я скажу. Да это тупость. Та еще тупость. Спорить на тему поведения Энн и того, что она неожиданно и вдруг начнет беспрекословно его слушаться. Чихать она хотела на его приказы. Ниган не тупой. Он это понимает. И все равно спорит. «На хрена?». Сам не знает. Просто хочет раззадорить. Хочет посмотреть, как у нее недовольно скосится лицо в игре: да-да, офицер. Все еще этот ебаный офицер, чего он уже даже не пытается исправлять, как будто плевав, хоть тут поступая умней. Знает и понимает, начни он ее исправлять всякий раз, она точно от этого не отцепится. Вдох. Частичное закатывание глаз. То ли на офицера Лапушку, то ли на ее желание нарядить его в какое-нибудь наверняка дерьмо, чтобы он не думал о жизни в сахаре, когда проиграет ей. Хмыкая, он делает шаг назад. Резина на кроссовках скрипит под его шаг. — Но музыку выбираю я, — новая улыбка. Проигрывать он не собирается и то, что Энн, не глядя в сторону кольца, забросила мяч — совпадение. Ебаное стечение удачи с чем-то там. Не более. Он в этом уверен. Ниган кидает Энн мяч. — Так и быть, офицер. Ниганина выбирает музыку, — она подпрыгивает на месте, размахивает руками, разминаясь. «Хотя ты должна понимать, что тебе это не поможет. Тот бросок — удачное совпадение. Ты мяч в корзину так и кидаешь — на авось. Тогда на кой черт это?» На кой? Да просто потому что. Ей хочется. К тому же вдруг удача будет на ее стороне? «О, ему пойдут чулочки в сеточку и фиолетовая помада». Она ловит мяч и пару раз набивает об землю, вспоминая, а как оно вообще. — Кидай, зефирка. Правила то знаешь или нужно объяснять? Или быть может попросим их объяснить Дастина? Дастин! Иди сюда. Ты же не против, зефирка? Или мне выбрать кого другого? Или бы может, мои ляля спровоцируют тебя вновь меня поцеловать? — это он говорит тихо, в гуле голосов за его спиной. — Знаю. Представляете, офицер, в этой глупой голове много чего все-таки хранится. Отставить, Дасти, я справлюсь. Хэй, Ниган, — она подходит ближе, шепчет так, чтобы услышал только он, — если тебе ну очень хочется, чтобы я тебя поцеловала — просто скажи. Как я могу отказать такой улыбке? Энн возвращается на позицию и делает бросок под громкое улюлюканье парней. Может удача и правда на ее стороне? А Ниган смотрит с каким-то лихорадочным блеском в глазах. *** — Чееерт, — слышится разочарованное со стороны наблюдавших за игрой пацанов. — Чееерт, — тянет запыхавшаяся Энн, растирая пот по взмокшей груди. В зале чертовски жарко. Вот и офицер Шилдс блестит весь, словно масло облитым. «Ладно, ладно. Да-да, он возможно даже горяч. Даже в мокрой футболке. Самую малость». — Да вы и правда умеете играть, офицер? Ну кто бы мог подумать. Я полагала, то количество кофеина, что вы употребляете плохо влияет на… Звук мобильного телефона эхом раскатывается по залу. У Энн всегда телефон стоит на беззвучном режиме. Только виброзвонки. А значит — это «второй телефон, твою мать». Второй телефон только для экстренной связи. «Мама?» Ниган наклоняется, чтобы подобрать мяч. В последний раз на сегодня. Дышит тяжело, но все равно с полным ощущением какой-то странной удовлетворенности, с которой и губы в ухмылке кривятся. Ниган ведь подумывал по окончанию поддаться, дать Энн победить. Бросал даже возмущенные взгляды на мальчишек, что вдруг начали поддерживать не его, но при этом сам же во многом намеренно уступал, дав ей забить и раз, и два, всякий раз давая ей это ощущение превосходства над ним. Хотя малое усилие и ему понадобилось бы минут пять, чтобы одержать победу. Он подумал, если проиграет, она отвлечется на эту свою победу, с тем безумием, которое придумает для него в качестве "награды", и может забудет окончательно о желании стать "агентом", влезая в неприятности у него за спиной. Пять минут его унижения — «похер» — зато он был бы уверен в ее безопасности. Но Энн смазала последние два броска, что все же дало по итогу Нигану победить. — Все. Расходимся. Завтра нагряну к вам в школы. К каждому. Если кого там не застану, будете у меня отрабатывать, — он бросает это пацанам, сажая голос до серьезной интонации, которая еще ни разу не вызывала споров в общении с мальчишками. Они и сейчас разочарованно вздыхают, но вслух ни одного возмущения, когда один за другим начинают тянуться к выходу из зала, пониженными голосами обсуждая игру и бросая через плечо взгляды на наставников. — Дастин, поможешь? Надо собрать мечи и после прибраться в раздевалке, — он бросает мяч парню, кидая обеспокоенный (с чего вдруг? всего лишь телефонный звонок) взгляд на Энн, которая роется в своей сумке, доставая телефон, отвечая на вызов. И по изменившемуся выражению ее лица понимает, что возникшее в нем беспокойство, было не зря. Он шагает к ней. — Что случилось? — смотрит нахмуренным взглядом на нее, после на телефон в ее руке. — У Мари передоз.