Fourth Route

Эмия Широ давно научился считать себя инструментом, точечным орудием, предназначенным лишь для одной и только для одной цели в жизни… Осуществить несбывшиеся мечты своего спасителя, спасти последнего оставшегося члена семьи и обеспечить ее безопасность. А затем и ее счастье… Он никогда по-настоящему не беспокоился о первом пункте. В конце концов именно этому Кирицугу и учил его всю сознательную жизнь. Устранение угроз и безопасность были для него привычны и просты, это стало не более механическим действием чем дыхание. Однако он всегда волновался, сможет ли он сделать ее счастливой. Счастье было… таким абстрактным. Слово, описывающее одну конкретную эмоцию, и при этом означающее так много разных вещей… Это вводило в ступор. Широ был целеустремленным человеком, идущим одним путем, иных других никогда не было в орбите его интересов. А потому школьная жизнь оказывала на него определенное давление и заставляла чувствовать себя не на своем месте. Он уже давно знал, что собирается делать со своей жизнью, и видеть, как многие его ровесники колеблются и размышляют над тем, какое призвание лучше всего им соответствует, было крайне странно и необычно. Как люди вообще просыпались по утрам, не зная конечной цели? Их это совершенно не пугало? Просто бродить по жизни, в надежде обрести искомую? Таков был их выбор? Он всегда знал, кто он на самом деле такой… Меч, орудие последней воли его приемного отца. Возможно это и помогло ему найти некие точки соприкосновения с людьми вроде Рин Тосаки или Иссея Рюдо. Они оба знали, чего хотят от жизни и шли к этой цели, никаких метаний, никаких сомнений. Черты, с которыми он запросто мог взаимодействовать. Хотя его никогда не переставало удивлять, почему Иссей казался таким чрезвычайно враждебным по отношению к Тосаке. Разве два человека, активно преследующие свои жизненные цели, не должны быть в гармонии друг с другом, понимать и принимать стремление человека, что каждый день вдохновляет его идти вперед? Возможно это просто некие грани социального взаимодействия, что ускользают от его понимания… Еще более сбивающим с толку было возмущение Иссея по поводу того, что Широ постоянно ремонтирует технику в школе. Он был инструментом, а инструменты предназначались для ускорения и упрощения задачи, которая раньше была сложной. Если что-то в школе сломалось, нужно будет вызвать компанию, которая конечно может отремонтировать указанное имущество, но им нужно будет получить компенсацию, эквивалент затраченного времени и усилий. Он же мог починить любое оборудование бесплатно и за считанные минуты, это был чистый здравый смысл. Кирицугу всегда внушал идею о необходимости масок и публичного имиджа, роль доброго самаритянина здесь идеально подходила… Из таких мелочей складывались дни, недели, месяцы, постепенно приближая день, когда он наконец выполнит свое предназначение… Так и было, пока оно не появилось прямо перед ним. Впервые в жизни он оказался в ситуации, когда не имел представления как себя вести и что делать дальше. Сам факт появления объекта его стремления вот так, выбил его из равновесия. Кирицугу конечно показывал ее фотографии, но тогда она была ребенком, кто знает какой бы она стала за эти десять лет? И стоявшая перед ним девочка была далека от образа зрелой девушки, к которому он сознательно был готов. И даже так, она была… красивой? Хорошенькой? Он никогда не был хорош в описании вещей, рассматривая их лишь через призму практического применения, плюсов и минусов… Но когда он увидел эти алые глаза, румяные щеки и белые, словно свежевыпавший снег волосы? Было бы лицемерно не признать, что вид был… завораживающим. Добавьте к этому тот факт, что он наконец увидел ту, ради счастья которой пожертвовал всем чем мог. И вот наконец, эта девушка, за которой (как он вскоре обнаружит) ему очень нравится наблюдать, медленно села за обеденный стол с лицом, которое не выражало совершенно никаких эмоций. Прямо как его… — Полагаю… ты прочла то, что он после себя оставил? — Не все, но… думаю самое важное я увидела, — медленно и словно в тумане ответила она. — Отец упоминал там о том, как сохранить твое тело после войны за Грааль? — М-м-м, нет, — отрицательно качнула она головой, — Он что-то упоминал, но ничего конкретного… — Почему бы тебе сначала не поесть, прежде чем я тебе все покажу? Поставив перед сестрой простую тарелку с лососем терияки вместе с вилкой и ножом, так как он сомневался, что она знакома с палочками для еды, Широ отступил назад, чтобы понаблюдать за ее реакцией. Илия осторожно съела кусок рыбы с явными сомнениями на этот счет… после чего она замерла, широко раскрыв глаза. — Тебе не нравится? — спросил он, слегка нахмурившись, — Я понимаю, японская кухня не похожа на ту, к которой ты привыкла… — Н-нет, я не вовсе не поэтому! — поспешила успокоить его Илия, — На самом деле это… очень вкусно! Широ не был уверен как ему реагировать на вид девочки, что с таким энтузиазмом набросилась на приготовленное им блюдо. Он чувствовал, что близок к осуществлению некой эмоции, признаками которой были слегка приподнявшиеся уголки рта. Ах да, улыбка… Иссей и Рин нередко говорили, что ему стоит чаще улыбаться. Может сейчас самое время чтобы начать? — Где ты научился так вкусно готовить? — Не знаю, — пожал он плечами, — Все что я делаю, так это следую рецептам. Другие часто хвалили мою кухню, но я не понимаю что в этом особенного, я ведь всего лишь копирую других. — Ты… копируешь других… — произнесла она каким-то странным тоном, который вызвал у Широ неприятный холодок по спине, — Да, пожалуй… И снова Эмия не был уверен, как ему реагировать на подобное поведение сестры, но прояснить ситуации ему возможности уже не дали. Незаметно для него, доев блюдо, Илия встала из-за стола и подошла к нему. — Покажи мне все, о чем говорил папа в тех записях, — потребовала она, — Он ведь… явно сделал немало… Последнее было сказано скорее шепотом, что однако не помешало ему расслышать эту часть. Быстро поставив посуду в раковину, он жестом поманил сестру за собой. Подойдя к пристройке, которая оказалась гаражом, Широ распахнул ворота, открывая глазам вид, что ввел Илию в ступор. — Это… мотоцикл? — Да, старый MT 250 Elsinore, который я починил и улучшил с помощью магии. Подарок от местных якудза за качественную работу. С этими словами он схватил со стола ключи и запасной шлем, чтобы обнаружить смотрящую на него с опаской сестру. — Онии-чан, ты что… гангстер? — Эм… нет? — недоуменно хлопал глазами Широ, — Работа на них делает меня таковым? — Я не… я не знаю… — теперь глазами хлопала уже она, — И зачем ты использовал магию на нем? — Потому что… это делает его быстрее, эффективнее и надежнее? Следующая минута прошла, насыщенная неловкостью и недоуменным молчанием между братом и сестрой. Решив оставить этот обмен неудобными вопросами позади, Илия сменила шапку на шлем, после чего вновь устремила на брата недоумевающий взгляд. — Эм… Широ, а как на этом ездить? — Просто запрыгивай сзади и держись за меня крепче, — ответил он, плавно вскочив на сидение байка, — Здесь недалеко, так что доедем быстро. Немного поколебавшись, Илия последовала совету брата и обняла его за талию… Чтобы тут же сильно покраснеть, так как даже через одежду она могла ощутить насколько… подтянутым и крепким был ее брат. Не то чтобы у нее было время сосредоточиться на этом конкретном аспекте взаимодействия их тел, ведь в следующую секунду Широ завел двигатель мотоцикла и быстро выехал на улицу, а Илии оставалось восхищаться быстро сменяющимися видами, поскольку транспортное средство, казалось, без усилий проносилось мимо других машин. Несмотря на быструю езду и суету ночного города, она не могла не отметить, что шум был гораздо ниже ожидаемого. Может это и была одна из тех модификация, о которых он говорил? Но даже это праздное созерцание исчезло, когда она прислонилась головой к спине брата, наблюдая, как уличные фонари, дома и вывески мелькают в быстрой последовательности, словно бесконечная лента кинофильма. Она никогда не подозревала, что что-то настолько… обыденное может быть настолько интригующим. Вот на что была похожа жизнь за пределами замка Айнцберн? Все эти огни, цвета и порывы прохладного ветра… Достопримечательности и здания, проносящиеся мимо в калейдоскопе смешанных образов, которые заставили ее задуматься о значении и цели каждого из них, истории и значении, которые принадлежали всем и никому… Ей хотелось, чтобы эта поездка никогда не заканчивалась…

***

Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, как и эта поездка, прервавшись у ничем непримечательного склада между отелем и каким-то рынком. Без комментариев Широ припарковал байк и уверенно провел ее через запертую дверь, которую он открыл, используя неизвестную ей магию, после чего последовал краткий спуск по какой-то лестнице, которая скрипела и стонала под их общим весом, закончившись у еще одной такой же двери. То что она там увидела вызвало у нее легкий шок: три резервуара, наполненные странной жидкостью, в которых безжизненно плавали три человеческих тела. Три её тела! Все они были разного возраста, одна по физическому развитию была примерно эквивалентна ее нынешней форме, вторая уже больше походила на подростка, третья же была совершенно зрелой девушкой. — Как… Как? — Отец подозревал что Айнцберны дадут тебе срок жизни достаточный лишь для того, чтобы ты могла немного пережить Войну за Грааль, ведь так? — спросил он, после чего, дождавшись ее кивка, продолжил, — Ну, значит жертва не была напрасной, приятно знать. Слушая все это, Илия не могла сдержать легкую дрожь в коленях. Отец сделал все это… даже не уверенный нужно ли оно?! — Братик, но… как? Как папе это удалось? Гомункулы моего ранга не что-то, что можно вот так взять и сделать, — спросила она с легкой тревогой в голосе, прекрасно понимая, что такая сделка не из дешевых. — Ну, к Айнцбернам мы пойти не могли, потому Кирицугу связался с Атласом и заключил сделку с ним, используя в качестве образца часть твоей крови и волос, что были у него на какой-то экстренный случай. — А-Атлас?! Но они же закрытая изоляционистская организация, которая не выпускает свои творения в мир! — Да, так и есть, но отец нашел лазейку. Технически ты уже существуешь, а это просто еще одно твое тело, так что технически Атлас не создал чего-то, что не имеет права покидать пределы их организации. Да и оплата была слишком соблазнительна, чтобы они пошли на подлость. — И… какова же была оплата? — еле заставила себя спросить Илия. — Тело отца, не считая его магическую метку и… Авалон. — Это же… Катализатор для… для… — Илия чувствовала как у нее подкашиваются ноги от воспоминаний и осознания его слов, — Для призыва короля Артура… Его нашли и он был у папы… — Да, так он меня и спас. Я умирал на пепелище, в которое оскверненный Грааль превратил мой дом, а Кирицугу вживил его в меня, тем самым дав шанс на новую жизнь. А потом его же использовали как козырь для торга, в сочетании с телом отца, в котором было проклятие Всего Зла Мира, у них просто не было шансов сказать нет. Закончив свой ответ, Широ перевел на нее взгляд, весьма вовремя, ведь в ту же секунду она рухнула на пол. — Илия?! Илия с тобой… — Все в порядке, братик… Впервые за долгое время, Широ ощутил себя по-настоящему беспомощным, видя как из ее глаз капают слезы. Это… это не было чем-то, с чем он мог бороться… — Папа отдал бесценный артефакт и самого себя, лишь бы заполучить для меня тело, это при условии что я бы вообще пережила эту войну. Он отдал тебе свою магическую метку, хотя твой шанс пережить такое был один к ста, я даже сейчас не понимаю, как ты вообще жив остался… А ко всему прочему еще и превратил тебя… тебя… в это… Широ мог чувствовать, как ее тело бьет сильная дрожь, и совершенно не знал, что ему со всем этим делать. — Неужели… неужели это все лишь ради меня?.. С ее губок сорвался жуткий, самоуничижительный смешок. — Широ? Знаешь что я почувствовала, когда мне сказали что папа умер? Злобу! Злобу, что это сделала не я, что не я лишила его жизни, не заставила страдать, не увидела как он мучается, когда я убиваю тебя прямо на его глазах… — ее голос был таким тихим, словно она сама боялась слушать то, что сейчас говорила ему, — И кто я после всего этого? Глупая, злобная, ничтожная, дрянная девчонка… Папа так любил меня, столько для меня сделал, а все чего я по итогу хотела, так это причинить ему боль, словно он и так недостаточно мучался… Я не заслужила даже толики от всего этого, лучше бы я просто… — Помолчи. Илия вздрогнула, лишь сейчас вспомнив, что ее брат все это время был рядом с ней. Его лицо было серьезным, а глаза выражали легкое осуждение, но явно не за то, о чем она сейчас говорила. — Послушай… Я последний человек, который заслуживает эпитета «нормальный», и уж точно не кто-то, кто разбирается в тонкостях человеческой души. Но послушай то, что я тебе сейчас скажу… Не было ни секунды, чтобы отец ненавидел тебя за то, что ему приходится делать и переносить. Он всегда желал для тебя лишь лучшего, и не переставал говорить мне об этом. Это то, чему он посвятил все то немногое время, что у него было, и это то, чему посвятил себя я. Так что, если я имею право просить тебя о чем-то, то пожалуйста, не говори более подобных вещей, не обесценивай всего того, что отец для тебя сделал. Алые глаза со слезами встретились с решительными стальными, но апатичными, и Илия сломалась первой, упершись головой ему в грудь и не в силах сдерживать слез, получив в ответ его нерешительное обьятие. Поплакать на плече родного человека было всем, чего она сейчас хотела, ни война, ни кошмар последних десяти лет не казались ей столь далекими в эти минуты слабости. — Думаю с нас обоих хватит впечатлений на одну ночь, — неуверенно сказал Широ, дождавшись когда она немного придет в себя, — Пойдем домой? Безмолвно кивнув, Илия приняла протянутую ей руку и тяжело поднялась на ноги, опираясь на брата. Лишь дойдя до двери и наконец вернув себе часть самообладания, она бросила последний взгляд на комнату. — «Я клянусь, папа… Я сделаю все что смогу… И даже больше если потребуется! И может быть, когда этот кошмар наконец подойдет к концу, я вновь смогу встретиться с вами и посмотреть вам в глаза…»