***
Посетители Koyaku's Grill and Drink за последние двадцать минут увидели немало странностей. Мало того, что появились два иностранца, оба совершенно разные по внешнему виду и внешнему темпераменту, так они также начали уничтожать изрядную часть вечернего запаса, съев достаточно для группы из десяти человек без каких-либо признаков остановки. Мужчина, которого они могли видеть, возможно и обладал таким аппетитом. Довольно высокий, с дикой и мужественной внешностью, обладающий подтянутой и спортивной фигурой, которая явно была результатом тяжелой работы и постоянной активности, с неистовым и самоуверенным характером. А рядом с ним… Была молодая женщина, от созерцания которой отвисли челюсти и были разинуты рты. Выглядя такой же тяжелой, как пресс-папье, и обладая вдвое меньшей комплекцией чем ее спутник, она, тем не менее, проглотила больше позиций в меню, чем мужчина, что казалось бы просто невозможно, учитывая ее тонкие и женственные черты лица. У менеджера этой смены перед глазами плясали символы иены в течение добрых тридцати минут. — Ну что, Сэйбер? Ты уже съела половину кабана, и я думаю, что тебе пора начинать изливать мне душу, пока не начало изливаться что-то менее возвышенное. Какая муха укусила тебя за мягкую задницу? На мгновение представив, что это язык Лансера, который она кладет на хибачи, Сэйбер взглянула вверх на другого Слугу, спокойно потягивающего свое пятое пиво и терпеливо ожидая, как его собственные котлеты должным образом обжарятся. И кто внушил ей мысль о том, что он будет хорошим собеседником по такому вопросу? Вздохнув про себя, она оставила мясо жариться и медленно спросила: — Есть ли у тебя сожаления по поводу прошлого? Нечто, что ты хотел бы сделать иначе, будь у тебя такая возможность? Подняв бровь, Лансер бойко заметил: — Это действительно то, о чем ты хотела бы поговорить? Попавшись на приманку, прежде чем она смогла остановиться, она рявкнула: — Нет, мне просто до жути нравится слушать свой собственный голос! Посмеиваясь над ее едким тоном, мужчина сделал большой глоток из своего напитка, в конце концов ответив: — Ну, если бы это было так просто, как щелкнуть пальцами и исправить какое-то несчастье или беду, тогда да. Конечно, я бы так и сделал. Только боги знают, что я наделал немало глупостей и ошибок в течение своей жизни. Так это твое желание, исправить что-то из содеянного? Поерзав на стуле, молодая женщина медленно ответила: — Что-то в этом роде. Просто… недавние события заставили меня задуматься, действительно ли это то, чего я хочу? Помешивая свою выпивку в стакане, Лансер размышлял: — Теперь, когда ты упомянула об этом… Ты казался подозрительно знакомой с некоторыми участниками этой войны. Райдер упомянул, как та девочка-гомункул назвала тебя по имени, будто бы вы с ней уже пересекались… Вздрогнув, прежде чем беспокойно поерзать на своем стуле, Сейбер осторожно объяснила: — Я… не обычный Героический Дух. Может быть, даже точнее будет сказать, что я еще не стала им должным образом, даже несмотря на то, что я отвечаю всем возможным требованиям для подобной квалификации. Это одна из причин, по которой я могу помнить события предыдущей Войны, в которой также была призвана… — И поэтому же ты не можешь принять астральную форму? — Ну, да, и это в том числе. — Ха, а я так и знал, что это не просто так! Ну и, в чем там соль с той девчушкой? Безучастно наблюдая, как мясо медленно подрумянивается, Артурия заявила: — Она была дочерью моего предыдущего Мастера десять лет назад. У этого Мастера и у меня была своя… у нас была изрядная доля разногласий. И все это вылилось в его предательство в последние секунды войны, когда он силой заставил меня уничтожить Грааль, вот так просто, ни слова, ни объяснения. — Чего блин??? Уничтожить Грааль?! За каким хреном ему это понадобилось?! Сэйбер могла только покачать головой, тихо отвечая: — Я не знаю. Несмотря на наши разногласия, я уверена, что он желал Грааля больше всего на свете… он никогда не уничтожил бы его без веской причины… Впрочем, вся эта война была одним сплошным театром абсурда. Лениво переворачивая ломтики, чтобы равномерно поджарить их, Сэйбер рассеянно размышляла: — Искандар, чьи слова о том, каким должен быть король и каким нелепым со стороны ему казалось мое правление и решения… Диармайд… Рыцарь, чей образ жизни и идеалы я могла уважать. Но он умер, проклиная меня и весь мир, из-за действий моего Мастера, в то время как я могла лишь наблюдать, чувствуя привкус пепла во рту… И Ланселот, призванный как Берсеркер, бездумно желающий стереть меня с лица земли, за мой отказ предоставить ему какую-либо меру завершения в жизни будь то казнь или возможность искупления, не оставляя ему другого выхода, кроме как искать его в смерти. Палочки для еды в ее пальцах внезапно щелкнули, Сэйбер моргнула из-за мгновенной потери контроля над собой. — Мое желание… Так много невинных погибло во время этой бессмысленной войны, и теперь я нахожусь в положении, когда я должна убить дочь женщины, с которой подружился во время предыдущего призыва, если я хочу осуществить свое желание. Я уже даже не уверена, хочу ли что-то делать вовсе, учитывая все последствия, что плетутся следом… Чувствуя себя еще более растерянной и потерянной, чем когда-либо прежде, после того, как она высказала свои опасения, Сэйбер тихо закончила словами: — Ты хотел узнать что у меня на душе? Ну так вот, я устала. Устала и просто не знаю, что делать. Осторожно взглянув на Лансера, не зная, как он отреагирует, Сэйбер была удивлена, обнаружив, что он просто задумчив, а не осуждает или высмеивает ее. — Да уж, и тут я думал, что эта война полный пиздец. Но я забыл, что на мгновение мне все еще не хватает одного важного контекста, Сэйбер. Его острые глаза остановились на ней, Артурия смиренно опустилась на свое место, опасаясь, что она обнажила так много своей неуверенности. — Каково именно твое желание? Рассеянно ткнув в кусок почти идеального мяса, она вежливо ответила: — Стереть свое существование из истории Британии, гарантировать, что я никогда не вытащу меч из камня и предотвращу череду событий, которые приведут к падению моего королевства. Она ждала насмешек или резких слов со стороны других Слуг, зная, что для большинства Героических Душ ее желание было в основном пощечиной всему, за что они стояли и за что умерли. Они тратили жизнь, теряли близких, лили кровь и слезы, а она вот так сидела здесь и без всякого стеснения говорит о том, что готова стереть это по мановению руки. Вместо этого она просто получила задумчивое мычание от мужчины, его глаза сузились, когда он лениво ел один из своих жареных стейков. — Ну, судя по тому, насколько ты была подавлен с тех пор, как война пошла наперекосяк, ты, вероятно, понимаешь, что это твое желание имеет последствия, выходящие за рамки твоей собственной легенды. Я пропущу часть, где я говорю: «Эй, а как насчет твоих рыцарей?», чтобы перейти к чему-то более апокалиптическому по своей природе. Что будет означать стирание легенды о короле Артуре для мира в целом? Удивленно моргнув, увидев ход мыслей, о котором она не подумала, прежде чем Артурия нерешительно спросила: — Что, что ты имеешь в виду? Глядя на нее так, словно не мог поверить, что она на самом деле спрашивала, Лансер ответил: — Твоя легенда это нечто большее, чем просто история о пареньке, что вытащил меч из камня и пришел к успеху, а потом ему вот что-то не фартануло и все пошло по одному месту… Ты можешь хоть примерно представить, сколько людей хотели бы стать похожими на тебя? Сколько народу верили что могут что-то изменить и привнести в этот мир хоть что-то приятное, просто потому что знали, что тебе это удалось? Просто парню из всеми забытой деревни, удалось стать чертовым королем! Так разве они, чьи мечты явно куда приземленнее не способны чего-то достичь? Повернувшись к посетителям ресторана, Лансер крикнул: — Эй, кто здесь слышал о короле Артуре?! Немного разозлившись из-за внезапного перерыва, половина ресторана подняла руки, Лансер помахал рукой и повернулся к Сейбер с самодовольной ухмылкой, молодая женщина спрятала лицо за волосами, а на ее светлых щеках выступил румянец. — Видишь? А мы, если что, в долбанной блин Японии… И даже здесь тебя знают, и явно не понаслышке. Его глаза из веселых превратились в смертельно серьезные. — Забудь о Британии. Забудь о Круглом столе и Камелоте. А как насчет поколений людей после твоей смерти, вдохновленных королем Артуром? Что насчет тех, кто даже сейчас хочет пойти по твоим стопам в качестве праведного защитника справедливости? О тех, кто обращается к своим детям и использует вас как образец для подражания, каким должен быть человек? Сэйбер почувствовала, как пошатнулась, как будто ее ударили прямо по лицу. — К черту людей твоего времени. Ты была их королем, и твое слово закон, и они все уже давно мертвы. Но миллионы, нет, миллиарды тех, кто пришел после? Тебе интересно мое мнение? Ты несешь ответственность перед теми, кто равняется на образ короля Артура, который ты же и создали, чтобы соответствовать ему. Потому что единственное, что король Артур так и не сделал? Он никогда не сдался, никому и ни за что. Сэйбер могла только смотреть на свою медленно обгорающую еду с полным отсутствием выражения на своем лице. Она… никогда прежде не думала о вещах в таком свете. Ни Искандер, ни Гильгамеш, ни Айрисфиль не смогли заставить ее смотреть на вещи с такой точки зрения. По иронии судьбы, единственным человеком, который думал о подобных событиях, был Кирицугу, сославшись на легенду о ней, как о вдохновившей беспрецедентное кровопролитие, поскольку бесчисленное множество людей пытались подражать ей. Но услышать это от Лансера? Это было… как-то иначе. Лучше. Наконец, осмеливаясь встретиться взглядом с Лансером, она была поражена духом товарищества, которое обнаружила в его напряженном взгляде, в котором не было ни отвращения, ни насмешки. — Я понимаю что ты чувствуешь, Сэйбер. Убийство моего же собственного сына из-за паранойи и жажды битвы, потеря приемного сына, необходимость забыть о Фанде и куча другой хрени, которая случилась… Я бы изменил это, правда… Но, если моя легенда вдохновляет хотя бы одного человека стать лучшей версией себя, бросить вызов миру и взять от жизни все, вместо того, чтобы просто опустить руки и плыть по течению… Может прозвучит и странно от любителя махать копьем вроде меня, которому в жизни много-то и не надо было… Но, мне кажется, именно это и значит быть героем, просто быть тем парнем, который поможет другому, а это заставит кого-то еще сделать тоже самое, пока эта цепочка не приведет к чему-то действительно невероятному и хорошему… Вяло глядя на обугленное месиво, которое было ее шашлыком, вихрясь тысячей разных мыслей, Лансер вздохнул от апатии Сэйбер, протягивая руку и забирая слегка испорченные куски себе. — Знаешь, вся эта философия не повод портить нормальную еду…***
Пара Героических Духов бесцельно бродила по городу, Сэйбер все еще была погружена в свои мысли, а Лансер просто шел туда, куда вели его ноги, не особенно заботясь о том, чтобы куда-то спешить или о пустом кошельке, который теперь был в его кармане. Придут к ним деньги или нет, не стоит беспокоиться. Тем более, учитывая весь блудняк, который творился в этой войне, едва ли они тут надолго. Вместо этого он взглянул на свою спутницу, все еще потерянную в своем собственном маленьком мире. Король рыцарей оказался не тем, кого он ожидал. Вместо какого-то совершенно сурового и благородного короля-воина была какая-то противоречивая маленькая леди, которая, очевидно, имела несколько слоев странности, окружавших ее, как неприятный запах, не говоря уже о том, что на самом деле она не была настоящей Героической душой. В каком-то смысле это сделало ее более симпатичной, хотя временами сильно разочаровывающей. Но именно сложные события и люди всегда стоили затраченных усилий. — Лансер? Оторвавшись от своих размышлений, когда он заметил крошечную промашку женщины, наконец вырвавшийся из ее астрала, он предложил ей свое безраздельное внимание. — Да, что случилось? Наконец-то захотелось снова ходить среди живых? — Как ты думаешь, мое желание стереть мою легенду правильное? Ирландская гончая, закатив глаза, сухо возразила: - И тут я думал, что объяснил это довольно ясно… Ну и гемор. Нет, я не думаю, что это правильно. И ты не Искандер, не Ланселот и даже не та маленькая девочка-гомункул, которую ты знаешь. Твое желание принадлежит лишь тебе одной, решать стоит оно того или нет, зависит лишь от твоего решения, кто бы что там тебе не пытался внушить. Артурия молчала почти целую минуту, но в конце концов выдохнула и повернулась к нему с притворно-серьезным выражением лица. — Так какой смысл мне было объясняться с тобой, если ты просто сказал, что только я могу принять это решение? Ухмыляясь с удовлетворением, Лансер ответил: — Ну, возможно потому, что разговоры об этом помогли, верно? Теперь у тебя есть больше информации, чтобы принять лучшее решение, и ты не заперта в каком-то унылом доме, просто делая себя еще более подавленной, запертой в спирали мыслей, которые никогда бы никуда тебя не привели. Да и ужин был ничего, ты не согласна? Дуэт переглянулся, не прерывая состязания воли. …и Сэйбер почувствовала, как ее губы дернулись вверх против ее воли. — Да, я полагаю, это правда. — Ну конечно же так оно и есть! А теперь давай, звезды сияют ярко, так давай не будем тратить время на всю эту канитель и побудем в блаженном отрыве? Обхватив руками стройные плечи женщины и прижав ее к себе Лансер услышал, как она раздраженно вздохнула и сухо заметила: — Разве так обращаются с королевской особой, Лансер? — Ба, с каких это пор я стал обращать внимание на такие вещи, как социальное положение?» Короткий смешок вырвался у Сэйбер против ее воли, между ними воцарилась дружеская тишина, когда она высвободилась из его хватки. — Спасибо, Сетанта. За то что выслушал… Моргая от удивления от слов Сэйбер, Лансер громко расхохотался: — Прошло много времени с тех пор, как кто-то использовал это мое имя. И я это серьезно, Сэйбер… — Артурия. Мое имя Артурия. Будет справедливо, что ты знаешь мое настоящее имя, учитывая, что я знаю твое Лансер уставился на свою визави, находя ее более скромную позицию… странно милой. — Знаешь, тебе следует чаще так улыбаться. Конечно, ты немного низкорослая и не хватает груди, но искреннее счастье с лихвой компенсирует это. Нахмурившись, но в то же время яростно краснея, Сэйбер фыркнула: — Это комплимент или оскорбление? — Кто знает… — Я не… Тц, ты… Громко смеясь, когда Сэйбер заикалась в замешательстве, Лансер зашагал вперед. Сэйбер же засеменила за ним, все еще силясь сформулировать ответ. Их призывы и первоначальные надежды на войну, возможно, были полностью опровергнуты и растоптаны… но на данный момент наличие компаньона, с которым они могли провести ночь свободы и дружбы, было достаточно, чтобы компенсировать это.