***
Сакура подняла руку, упершись ногами в землю, когда Инфорсер метнулась вокруг ее тени, сжав кулак, готовясь нанести удар… …И усиленный удар был лишь частично смягчен закаленной экипировкой экзекутора, Мато прекрасно знала, что завтра она обнаружит на этой месте массивный синяк. Но это было вполне приемлемо, поскольку она на это и рассчитывала. Почерневшие щупальца, защищавшие ее бока от непрерывного шквала проклятий Гандра, внезапно изогнулись внутрь, отрезав Инфорсеру путь к отступлению, когда тени у ее ног прыгнули вперед, поразительной быстротой проглотив женщину целиком и унеся ее с поля боя. Гораздо проще просто держать ее в стазисе в сфере ее «Мнимых чисел», чем пытаться убить ее в более осязаемом. Конечно, ее открытые бока теперь были уязвимы для нападения, но Мато была никем иным, как хорошо обученной боевой единицей, чтобы компенсировать отсутствие у нее природного физического таланта. Глаза следили за движениями рук и конденсацией праны, руки следили за движениями, которые замечали ее глазные органы. И черные ключи прекрасно перехватили зловеще светящиеся пули Гандра с невероятной точностью, отражая и рассеивая снаряды, прежде чем ее тени снова отступили к ее бокам, полностью поглотив магию. Жестокая улыбка изогнула ее губы, когда она бросила злобный взгляд на все еще бесстрастную Рин Тосаку, стоящую в отдалении с все еще протянутой рукой. — Ну-ну, потерпи немного, сестренка… скоро мы сможем поиграть! Не обращая внимания на то, насколько бурным стало ее эмоциональное состояние после удаления Плащаницы Мартина, Сакура хихикнула и повернулась лицом к светловолосой сопернице, бросившись вперед с головокружительной скоростью, когда проклятия коснулись ее поднятых лезвий, медленно откалывая их… темп слишком медленный, чтобы что-то изменить. Когда Сакура приблизилась, Мастер встала в какую-то стойку на близком расстоянии, прана заметно светилась по всему ее телу, когда она обеспечивала рудиментарный уровень подкрепления своим мышцам… Но, либо контроль вампира над ее разумом начал сказываться на их тактическом гении, либо у нее просто не было того опыта, который был у Базетт, и она лишь запоздало реагировала на тени, когда они ринулись вперед и поглотили ее с головы до ног. — Минус два, осталась только ты, Рин-чан! Сакура весело развернулась на каблуках, повернувшись лицом к Рин… …И лениво бросила Черный Ключ с многолетним опытом отточенных движений, отбросив ярко светящийся драгоценный камень оттуда, откуда он летел к ней. Возникшая в результате детонация превратила бы ее в пепел на месте, если бы она не перенаправила его, ударная волна все еще чуть не сбила ее с ног, когда она восстановила свою позицию. — Ну, это было довольно грубо с твоей стороны, дорогая сестрица… Разве отец не научил тебя манерам? Хотя я полагаю, что человек, который продал свою дочь Зокену Мато, мало знал о вежливости или элементарной человеческой доброте. Просто убить меня, а не отдавать этой гротескной пародии на человека, было бы не в пример более добросердечным актом с его стороны… Рин никак не отреагировала, просто подняла руку и направила прану в другой светящийся выстрел Гандра, когда Сакура открыто нахмурилась. Это было не то, чего она хотела! Она не хотела какую-то бесчувственную куклу, которая не напоминала о ее сестре ничем, кроме внешности! Она хотела, чтобы перед ней была настоящая Рин Тосака, ощущающая малую толику боли, потери достоинства и гнева, которые Сакура испытала во время всей ее жизни… — Очень хорошо, кажется, нам придется еще немного потанцевать вот так, пока с Апостолом не разберутся. Наше веселье еще только начинается, сестрица… Тени слились вокруг нее с защитными движениями, и новый набор Черных Ключей попал в ее руки. Мато приготовилась встретить менее чем вменяемое подобие ее сестры и вместо этого замерла, когда мягкий золотой свет осветил окрестности. Но это был не эфирный золотистый свет, который выпустил Экскалибур… нет, это было более окутывающее и зловещее сияние, взгляд Мато инстинктивно устремился вверх… …И, учитывая ее теперь хаотичное эмоциональное состояние, она довольно кратко резюмировала свои чувства в данный момент. — Пиздец… — Мамочка, уклоняйся!***
— Миледи? Миледи! Миледи, пожалуйста, ответьте мне! Илия медленно открыла глаза, сморгнув смятение, затуманившее ее разум, отчаянно пытаясь вспомнить, что только что произошло за последние несколько секунд. — Селла? Что… что случилось? — О, слава богу, миледи! Постарайтесь не шевелиться и просто оставайтесь на месте, через мгновение я освобожу вас! — В каком это смысле освободишь… Сдвиг, когда она пыталась встать на ноги, вызвал такую острую и разрывающую боль в ее теле, что шипение сорвалось с губ Илия, прежде чем она смогла остановить его, глаза зажмурились от сильной агонии, когда она пыталась взять себя в руки. — Пожалуйста, не двигайтесь! Это будет трудно, но я верю, что смогу доставить вас в безопасное место! Сознание наполнило разум крошечной девочки вызванное огнем в ее груди, когда она в спешке вспомнила, что произошло. Они сражались с армией звероподобных существ во все более отчаянном темпе, их число казалось бесконечным… а затем местность озарило золотым светом, за которым вскоре последовал визг металла и тяжелый удар, сокрушивший ее, после которого разум окутало туманом… Острая боль в ее груди быстро прогнала наваждение, Илия повернула голову, чтобы посмотреть, что с ней случилось… …И ощутила тупое ощущение нереальности, когда встретилась с пустыми глазами Лейзрит, праздно и неподвижно лежащими в глазницах, когда она лежала на своей подопечной. — …Лейзрит? Тон Селлы был напряженным, слова дрожали, когда она сказала: — Она, она видела, что происходит, и защищала вас, миледи. Я была слишком медленной и я… я…» Борясь с собственным отчаянием из-за кончины своей верной, преданной служанки, Илия заставила себя сказать: — Мы не можем допустить, чтобы ее жертва была напрасной, Селла. Помоги мне подняться и посмотрим, сможем ли мы…» Внезапная волна тошноты накрыла ее, и она вырвала что-то мокрое и красное, ее лицо исказилось, когда она поняла, что это кровь. Ее кровь. — …Может быть, для начала вылечить мои раны… — Д-да, миледи. Постарайтесь оставаться на месте, скорее всего, это будет больно. Быстро поднеся руку ко рту, Илия укусила прочную ткань ее куртки, Селла протянула руку над ней… И короткий стон сорвался с ее губ, прежде чем она подавила его, гордость требовала, чтобы она не проявляла слабости. Это была просто боль, ни больше, ни меньше. Заставив себя сосредоточиться на чем-то другом, Илия окинула взглядом поле битвы и обнаружила, что почти каждый из гротескных солдат был продырявлен, растворившись в пылинках рассеянного света, в то время как, возможно, дюжина продолжала стоять, глядя друг на друга и общаясь между собой лаем и рычанием. В конце концов Селле удалось оттащить Лейзрит от Илии, девочка обхватила себя руками, готовясь встать… и моргнула в замешательстве. — Селла? Почему я ног не чувствую…? Илии не нужно было видеть лицо своей служанки, чтобы догадаться, какое выражение лица у нее сейчас было. — Миледи, вы… Резко вырвав прядь волос, Илия создала фамильяра, видя его глазами и вынужденного с трудом сглотнуть то, что она нашла. За ее спиной торчал богато украшенный длинный меч, аккуратно перерубивший ей позвоночник чуть ниже пупка, в то время как ребристое копье разрушило ее почку, а маленький кинжал воткнулся неудобно близко к ее левому легкому. — Что ж, это объясняет… Очередной приступ влажного кашля окрасил землю красными пятнами. — …кровь… Волна головокружения накрыла ее, когда Селла закричала: — Миледи, не засыпайте, миледи! — Я… я все еще здесь, а где все остальные? — Я не уверена… После атаки я никого не видела… Подавив страх, Илия позвала Берсеркера… и получила только невнятный ответ, Слуга, несомненно, был поврежден атакой и находился в процессе регенерации. Ну конечно, как иначе… — Миледи, берегитесь! Селла бросилась на Илию, когда Мастер поспешно проинструктировала своего все еще присутствующего фамильяра защитить их, эхо быстро движущихся снарядов поразило оставшихся зверей и разбило ее щит, Селла задыхалась от боли, когда топор вонзился ей в бедро с мерзким звуком. — Селла, ты… — Я в порядке, миледи… ничего серьезного. Нам нужно… — Бежать? И как далеко, просветите же меня? Оба гомункула устремили взгляды на приближающуюся к ним одинокую фигуру, позолоченные сапоги хрустели по разрушенному двору, блестящие доспехи ослепляли лучами утреннего солнца. Илия не думала, что когда-либо видела что-то настолько отвратительное в своей жизни. Выплюнув комок слизи и крови, Илия прошипела: — Король героев… что ты здесь делаешь? Селла, не теряя ни минуты, попыталась присесть перед своей подопечной, когда Гильгамеш приподнял бровь при виде этого зрелища. — Не очень то вежливое приветствие, но учитывая обстоятельства я пропущу это мимо ушей… И хотя твоя лояльность весьма похвальна, куколка… Твоё сопротивление ничего не изменит. Отойди в сторону. Селла заставила себя встать, ее конечности слегка светились от высвободившейся праны, когда она прорычала: — Если моя сестра отдала свою жизнь, чтобы защитить миледи… что еще я могу сделать, кроме как выполнить ее обязательства? Вы не тронете и волоска на голове миледи, я буду выполнять свой долг до последнего вздоха! — Селла, не глупи! Отойди и позволь мне… — Понятно. Если это твой выбор, кукла… Дюжина порталов изрыгала безупречное оружие, глаза короля светились кровавым светом. — Тогда вот он, твой последний вздох! Снаряды летели со скоростью, которую Илья едва могла отслеживать, Селла храбро встречала их дерзким щитом сырой праны… …И разящие клинки отбросили клинки Гильгамеша, король отлетел в сторону и зарычал: — Кто смеет?! Что бы ни собирался сказать Гильгамеш, это так и не слетело с его губ, когда черное пятно врезалось в его живот, когти царапнули его доспехи и пролили кровь по бокам, прежде чем пара исчезла в портале, идентичном тому, который Апостол использовал в начале боя. Илия и Селла моргнули от внезапного поворота судьбы, пока явно раненый и измученный Широ не остановился рядом с ними, тяжело дыша и смертельно бледный, когда он опустился на колени рядом со своей сестрой. «Илия, ты в порядке? Подожди, я спроецирую Авалон… и…» Илия увидела, как лицо ее брата исказилось от невероятного разочарования и ярости, и сразу же поняла источник его редкого беспокойства. У него явно закончилась мана. И Авалон был отнюдь не дешевым, вероятно, поэтому он не попытался заблокировать первоначальную атаку Сэйбер в начале битвы. Поняв, что она должна быть здесь голосом разума и спокойствия, что было болезненно забавно, учитывая, что именно она медленно умирала, Илия сказала: — Братик, Селла. Нам нужно убраться отсюда, пока он не вернулся… Не говоря уже о том, что едва ли вампир передумал насчет нас… — Утверждение, куда более мудрое, чем могло бы показаться… Три пары глаз метнулись туда, где вампир вышел из другого из этих порталов, спокойно вытаскивая из груди различное оружие. — Я отправил Короля героев обратно в Фуюки, у нас, вероятно, есть минута или две, прежде чем он вернется, чтобы закончить начатое дело. И я сомневаюсь, что кто-то из нас в состоянии сразиться с одним из старейших героев человечества. Широ ничуть не смягчил свою позицию, холодно спросив: — Как мы можем тебе доверять? Ты все еще жаждешь Грааля и глаз моей сестры. — Уже. Нет. Илия моргнула, не понимая, что, черт возьми, сказал Апостол. — Не обижайтесь, детишки, но времени мало, а осталось еще кое-что сделать». Переведя взгляд в сторону, троица увидела, как его глаза вспыхнули странным гобеленом из того, что выглядело как нервные окончания, Широ готовился метнуть множество ножей в череп кровососа… — Лувиагелита Эдельфельт, Рин Тосака, Базетт Фрага МакРемитц, Сэйбер, Лансер… В ваших услугах я более не нуждаюсь. Мистические глаза снова растворились в бесформенной черноте, Апостол встретился глазами с моргающим Широ, явно застигнутым врасплох резкой сменой настроения. — Вы, молодой человек. Как вас зовут? — …Эмия. Эмия Широ». Предок наклонил голову, глядя на Илию и Широ со странным выражением лица, спрашивая: — Эмия?.. Убийца Магов, я прав? Вы его дети? Прищурив глаза, Илия осторожно ответила: — Он был моим папой… к чему этот вопрос? — Да так, ничего особенного… Я, можно сказать, поклонник его творчества… Прежде чем кто-либо из них успел спросить, что, черт возьми, это значит, Апостол повернулся к Широ, спокойно объявив: — Эмия Широ. Властью, данной мне по статусу, или какой-то другой дурацкой традицией… я назначаю тебя своим преемником на место 26-го Прародителя Мертвых Апостолов. Да будет так, или что-то в этом роде. Добро пожаловать в мир вампиров, уверяю, ты вскоре его возненавидишь. Илия почувствовала, как ее разум обрабатывает эти слова, не в силах их понять… а затем она почувствовала, как кровь, оставшаяся в ее теле, похолодела, когда ее разум сложил два и два. Названный преемником на посту Прародителя, очевидное истощение и травмы ее брата, бледность и то, как он постоянно облизывал губы… Он… его укусили. Прежде чем она успела обдумать этот ужасающий вывод, позади Широ и Селлы открылся еще один из тех порталов. И ослепительно быстрым движением вампир протолкнул их, прежде чем они успели среагировать, оставив только их двоих, смотрящих друг другу в глаза. — …Что ты делаешь? — Пытаюсь поступить правильно, для разнообразия… Глаза Апостола снова изменили форму… и вместо слепоты, или дальнейшей боли, или чего-то отдаленно неприятного, Илья почувствовала, что расслабилась, голова безвольно опустилась на землю, а агония отступила из ее сознания. Безрадостный смешок вырвался у вампира, когда Илия почувствовала, как ее отрывают от земли, а меч, копье и нож остаются в ее плоти, чтобы не усугубить кровотечение. — Почти два тысячелетия, и ни одного Мистического Глаза исцеления не найдено… Я полагаю, это слишком много, чтобы просить меня не стать предметом еще одной иронии судьбы. Голова Илии была наклонена так, что она встретилась глазами с вампиром, совершенно неожиданное выражение мира и праздного веселья появилось на его лице. — Мы встретились как враги, и я боюсь, что у нас было очень мало времени, чтобы поговорить как цивилизованные люди, юная леди… Но… Дорожите своей семьей. Жизнь без них… не стоит ровным счетом ничего. У Илия было очень много вопросов о том, что все это значило или что задумал вампир… но она так и не успела задать их, Предок швырнул ее через портал с игривой улыбкой. — Считай это последним поступком юнца, затаившего тысячелетнюю обиду…***
Катон Флавий удовлетворенно вздохнул, когда червоточина закрылась по его команде. Еще один смешок покинул Предка, когда он повернулся лицом к горизонту. Годы за годами существования… и последние несколько дней были более захватывающими и веселыми, чем все века вместе взятые. Этот молодой человек, Воплощение… и его сестра, Малый сосуд Грааля. Вампир весело фыркнул. Основой его мести была давняя обида на мага за медленную и трагическую кончину его сестры… и вот он, на пороге победы, остановлен только старшим братом, обладающим способностями, ради которых он явно принес немало жертв… И все, чтобы спасти свою сестру. У судьбы действительно было крайне извращенное чувство юмора. — Честное слово, видимо я старею. Перефокусировавшись, когда золотой самолет несся к его позиции в ослепительно быстром темпе, вампир позволил ухмылке скользнуть по лицу, самодовольное удовлетворение пробежало по его фальшивому сердцу. — У тебя, должно быть, очень мучительное желание сдохнуть, шавка! Что ты сделал с куклой, кровосос?! Встретив апоплексический взгляд Короля Героев с незаинтересованным взглядом, Катон шутливо возразил: — Да-а, ведь я спас именно за тем, чтобы тут же приподнести их тебе на серебряном блюдечке… Разве ты не славился своей безмерной мудростью, Гильгамеш? Вот и реши эту загадку, на что тебе твоя светлая голова? Горизонт взорвался золотым сиянием, Небесные Фантазмы и Мистические Коды, довольно немногие из которых могли нанести ему существенный урон, заполнили небо, когда Король Урука оскалился в рычании. — Следи за своим языком, червяк! Такие, как ты, всего лишь паразиты в моем саду, вредители, которые скоро… — Ой, избавь меня от этих монологов, Король Героев. Мне приходилось иметь дело с другими Прародителями на протяжении десятилетий, и по сравнению с их способностью говорить бесконечно, но удивительно мало, ты все еще намного уступаешь им. Вспышка стали, треск кинетической энергии… …И Катон почувствовал, что реальный, концептуальный урон разъедает его форму, тело медленно восстанавливается с явной гримасой, плоть сотрясается, когда он регенерирует, несколько Фантазмов исчезают в пятнышках золотого света, когда они возвращаются туда, где они возникли. — О? Где теперь твои насмешливые слова, дворняга? Твой издевательский тон и дерзкие оскорбления? Катон, пошатываясь, вскочил на ноги, криво усмехнувшись, устремив на ухмыляющегося Гильгамеша самый пренебрежительный взгляд. — Фраза «никогда не встречай своих героев» не может быть более подходящей, чем сейчас… Апостол посмотрел позади себя, на гомункула, которая погибла, защищая Малый Грааль, все еще пронзенную несколькими клинками. — Я ожидал, что сильнейший полубог и создатель подавляющего большинства героических легенд будет иметь более восхитительное поведение и внешний вид. Но все, что стоит передо мной, так это импульсивный, высокомерный и садистский мальчишка, который убьет тех, кто намного слабее, ради чего? Удобства? Боги были правы, наказав твое высокомерие и забрав у тебя Энкиду, редкое проявление благоразумия с их стороны… Над полем битвы воцарилась тишина, на лице короля отразилось вопиющее недоверие… …И дрожащая от ярости рука вырвала спиралевидный артефакт из светящегося портала, малиновые отметины украшали его длину, когда они вращались в бешеном движении, выражение Гильгамеша выражало бездонную ярость. Вампир лишь ухмыльнулся, забавляясь тем, что его слова спровоцировали Короля так открыто бравировать одним из своих самых могущественных сокровищ. — От твоего существования ничего не останется, червяк! Взгляни на мою силу и знай, что тебе удалось обрушить истинный гнев Короля на твою жалкую не-жизнь!KA-BOOM!!!
Прокламация Короля Героев была прервана молнией, затмившей даже самый ужасный из штормов, обрушившихся на его Виману, превратив ее в быстро расширяющееся облако расплавленного пепла и металла. — Ты весьма пунктуален, Райдер. Земля содрогалась от тяжелых, ритмичных толчков, Катон улыбался, когда вдалеке приближалась высокая фигура. Похожий на мамонта, но больше похожий на океанский лайнер по размеру, к которому приблизился царь Иван в своей форме, одаренной Небесным Фантазмом «Крестный Ход Зверя». - Вижу ты все так же ходишь по острию ножа? — Больше нет, теперь, когда ты здесь, чтобы спасти меня. Чудовищное фырканье покинуло зверя, срывая листья с ближайших деревьев, когда вампир быстро запрыгнул на лохматую голову Слуги. — Ты позволили Сосуду Грааля, его защитникам и тем, кого вы поработили, уйти. Что вызвало эту перемену взглядов? Криво ухмыляясь, Флавий пожал плечами и лениво ответил: — Полагаю, непостоянные прихоти старика. Моя смерть приближалась, и я решил, что есть лучший способ погибнуть, чем опосредованно испытать фантазию, которую я никогда не верил, что смогу осуществить? — Более человек, чем монстр… — Факт, который я всем сердцем принимаю как истину. — О, это не было констатацией факта, вампир. Это был комплимент. Не в силах сдержать тряску головы от изумления, Катон вздохнул. — …Ты заслуживал лучшей войны и Мастера, чем я, царь Иван. — Ба. Позволь мне судить, что достойно, а что нет, вампир. Кроме того… Алые потоки первобытной энергии сорвали остатки замка, Гильгамеш стоял на вершине руин со поврежденными доспехами, рычание ярости искажало царственные черты, в то время как спиральный меч бушевал с ураганной силой. — Как часто королю выпадает возможность испытать свою храбрость против того, кто считается первым среди нас? Иван Грозный издал оглушительный рев, сровняв с землей то немногое, что осталось от леса, когда молния покрыла его гигантское тело. — ВПЕРЕД, КАТОН ФЛАВИЙ! ДАВАЙ ПОКАЖЕМ СТАРЕЙШЕМУ ГЕРОЮ НАШУ РЕШИМОСТЬ!!! Стылая кровь закипела от слов Слуги. Вампир усмехнулся, активировав Мистические Глаза Испепеления. — Как скажешь, царь Иван. Как скажешь…