***
— И как ты поживаешь, гномик-чан? Наслаждаешься жизнью, полной греховного разврата и гедонизма в крепости, куда никто, кроме тебя и Широ, не может быть допущен? Это почти впечатляет, насколько хорошо ты являешь собой пример грехов гордости, похоти, жадности и зависти. Ну, по крайней мере, зависти к более… благословленным людям. Поправив обычно скромную и скрывающую мантию так, чтобы подчеркнуть ее грудь (Сакура, естественно, демонстрировала более обширное декольте, просто стоя там), Илия одарила Карен гневным взглядом, который указывал на то, что она ступала по очень тонкому льду, прежде чем подчеркнуть нынешнее отсутствие у нее более весомых активов. — Хм! Это просто показывает, насколько ты не осознаешь мой истинный потенциал. Мои старые тела посрамляют даже ее, не хочешь ли ты взглянуть на них~? Сакура слегка смущенно взглянула на то, как Илия выделила ее в последнем предложении, в то время как Карен плавно приняла вызов Илии, скромно ответив: — Мне придется смириться с твоей предполагаемой ордой готовых тел, учитывая какой неуверенной и гордой грешницей ты являешься. Увы… ты такой жадный ребенок, гномик-чан… Я состарюсь и сморщусь, пока ты упиваешься вечной молодостью, которую дарует тебе твое еретическое колдовство. О Господь, пожалуйста, позволь твоей милости и милосердию пощадить ее душу после того, как ее неестественная продолжительность жизни наконец подойдет к концу. Аминь. Илия ущипнула переносицу в совершенно неудачной попытке облегчить головную боль, которая и без того была болезненной до появления Экзорцистки и Экзекутора. — Как вы двое вообще сюда попали? — Мы впустили их, Другая Другая Мамочка! Невинное объяснение и выражение лица Джек стали слегка обеспокоенными, когда Илия тупо посмотрела на нее. Слуга поерзала на ногах, прежде чем быстро спрятаться за Сакурой. — Разве мы не должны были этого делать? Испустив болезненный вздох, девушка спокойно заявила: — Нет, Джек… ты сделал то, что должна была. Испытывая явное облегчение, Ассасин с энтузиазмом забралась на спину бывшей Мато, а Широ приблизился, чтобы разрядить ситуацию, и заявил: — Илия, у тебя был долгий день. Почему бы мне не проводить тебя, а затем услышать чего хотят Сакура и Карен? В следующее мгновение он слегка опешил, поскольку Илия, вместо того, чтобы прислушаться к его предложению, резко заметила: — О, конечно, ты проявляешь инициативу только тогда, когда появляются эти двое, или когда ты убеждаешься, что я в безопасности под красивым, теплым одеялом. Я сама дойду, братик. Выйдя из комнаты с ледяным выражением лица, Широ остался моргать, демонстрируя редкое открытое беспокойство, Карен и Сакура повернулись к Апостолу с любопытными взглядами. — …Вы случайно не сказали ей что-нибудь ранее, Широ-сама? Что-то, что ее расстроило? Теперь с мрачным настроением Эмия ответил: — Я не думаю, что я это сделал… Она упомянула что-то о том, что мне нужно проявить больше инициативы, но мы уже говорили об этом раньше. И мы планировали провести сегодняшний вечер, делая что-то из обычных дел, но… — Широ, большую часть времени ты ведешь себя как идиот. Резкий тон Карен заставил молодого человека нахмуриться, экзорцист покачала головой, прежде чем сложить руки в молитве. — Господь, пожалуйста, прости этому языческому монстру его глупые решения и тупость. В сером веществе его черепа не так уж много места, и большая часть его состоит из оружия и способов его использования. — Карен-сама, в своей обычной язвительной манере, права, Широ-сама. Никто не любит, когда ему говорят пойти заняться чем-то другим, когда подразумевается, что в противном случае имело бы место приятное занятие. — Я это понимаю, просто… Я устал от того, что мне говорят быть более нормальным. Проявлять инициативу по собственному желанию, а не ради кого-то другого. Сакура положила руку на плечо Широ, на ее лице отразилось понимание, и она кивнула Джек, чтобы та ушла, и Слуга убежала, чтобы развлечься в другом месте. — Вы посвятили много лет своей жизни единственной цели — обеспечить безопасность вашего единственного оставшегося члена семьи, отбросив для этого множество других повседневных дел и поступков. Но этого единственного стремления больше нет, или, по крайней мере, оно не должно быть тем единственным ориентиром, которым он когда-то был. Карен кивнула в ответ на необычно многословное заявление Сакуры, добавив: — Время когда ты мог отложить в сторону свою более человечную сторону, да, я признаю, что это ироничное заявление, учитывая, что ты вампир, не показывай мне такой неприглядный взгляд, прошло. Илия больше не какая-то девица, которую нужно спасти и закутать в нерушимое одеяло. Она, по общему признанию, достаточно могущественна и заботится о тебе так же сильно, как и ты о ней. Экзорцист наклонила голову, желтые глаза впились в малиновые глаза Широ. — Или я неверно истолковал причину твоего увлечения ею? Разве у тебя на самом деле нет истинных чувств привязанности и романтики, только неуместное и искаженное желание защитить и ничего больше? Широ был удивлен инстинктивной горячностью, которую он почувствовал от слов Ортензии, и тем, насколько неправильно они звучали. Он… он отрицал это, потому что она была неправа, или потому, что он, честно говоря, так не думал? Почему образ Илии, улыбающегося ему, когда они обнимались в разгар войны, выражения ее лица, когда он вошел в ее гибкое тело, того, как она смеялась, когда он делал какую-то глупость, казалось, кричал вопреки заключению Карен? Возможно… он действительно был гораздо более человечным, чем он долгое время думал о себе. — Нет. Я знаю, что то, что я чувствую реально. Но… я не знаю, как это показать. Проявить инициативу, как все мне говорят. Я могу исполнить ее желания, но не знаю, как добиваться исполнения чего-то своего… Все, что я чувствую, так это удовлетворение, когда делаю то, что просит Илия, но это же вызывает у нее недовольство. Сакура наклонила голову, предположив: — Тогда, возможно, у вас есть совместная деятельность или интерес? Помимо секса, то есть. Какое-то прошлое событие, благодаря которому вы нашли общий язык или хотели бы расширить его границы? Вместо того, чтобы пытаться делать что-то, к чему вы считаете себя неспособным, возможно, у вас уже есть точки соприкосновения и стоит обратить внимание на них? Широ нахмурился, соглашаясь с заявлением Сакуры, но не обнаружив абсолютно ничего, чем он и Илия могли бы заняться, кроме изучения Магии… и это было причиной ее головных болей, так что это был нежелательный образ действий… Это пришло к вампиру во вспышке вдохновения, легкая улыбка тронула его губы. — Думаю, я точно знаю, что мне следует делать. Спасибо, Сакура. Девушка с фиолетовыми волосами склонила голову и ответила: — Это было совсем несложно, Широ-сама. — О, а я значит не играл никакой роли в этом гнусном деле? Как унизительно, что я вынуждена довольствоваться ролью массовки, когда мой вклад имел огромное значение… Апостол бросил тупой взгляд на надутую Карен и ответил: — Ты прекрасно умеешь хвалить себя самостоятельно, Карен. Мои слова будут лишь пустой тратой моего времени. Седовласая молодая женщина послала 26-му Прародителю понимающую ухмылку, потащив Сакуру за собой, и сказав через плечо: — Тогда убедитесь, что гномик-чан будет в гораздо более приятном настроении, завтра утром мы хотим обсудить как дела, так и более праздные вещи. Будет трудно разговаривать сколько-нибудь осмысленно, если она захочет откусить головы всем присутствующим. Я помолюсь за твой успех, Широ. С этими словами пара ушла, оставив вампира одного, и на его губах не было ничего, кроме тихого вздоха. — И когда все успело стать таким сложным?***
— Илия? Могу я войти? Никакого ответа не дошло до ушей молодого человека, его тихий стук остался незамеченным. Приняв это за молчаливое согласие на его право войти, Широ распахнул дверь, переступив порог их общей спальни и слегка нахмурившись при виде, который его встретил… в основном Илии, все еще полностью одетой и свернувшейся клубком на их кровати, даже не дергавшейся при его приближении. — Ты проснулась? — …Нет. На какое-то время не зная, что делать с совершенно нейтральным тоном сестры, Широ, тем не менее, подошел и сел рядом со своей возлюбленной с бесконечной осторожностью, словно обезвреживая бомбу неизвестного типа. …Он нашел это сравнение удачным. — Мы можем поговорить? Я… — Прости за то, что было раньше, Широ Моргнув от внезапной угрюмости тона сестры, он удостоился краткого взгляда единственного рубинового глаза, прежде чем он снова был скрыт завесой белоснежных волос. Голос Илии был подавлен, когда она продолжила: — Я не хотела быть такой… такой грубой, особенно по отношению к тебе. Но у меня болела голова, Карен раздражала, и я был очень раздражена тем, что то, что выглядело как ночь только между тобой и мной, растаяло как снег весной. Широ нерешительно провел пальцами по ее мягким прядям волос, и альбинос печально закончил: — И оскорблять то, как папа и этот жуткий священник исказили тебя, хотя в этом нет твоей вины, было слишком подло. Ты… ты злишься? Мгновенно открыв рот, чтобы сказать ей «нет», он тут же остановился. Он не злился… Вместо этого Широ слегка улыбнулся, заявив: — Я не злюсь, но… я немного расстроен. Девушка под его рукой слегка вздрогнула от его заявления, Широ закончил свое заявление словами: — Так, может быть, ты объяснишь мне кое-что из того, что здесь написал отец? Он всегда говорил мне, что это предназначено только для тебя, но я нахожу что мне это интересно теперь, когда его нет. Илия моргнула, быстро взглянув в сторону Широ, но обнаружила, что он держит дневник Кирицугу с небольшой ухмылкой на его обычно нейтральном лице, девушка вздохнула от облегчения и прошипела: — Это было не смешно, братик. — Мне часто говорят, что большую часть времени я слишком стоичен. Я подумал, что, возможно, попробовать сбить кого-нибудь с толку раз или два было бы хорошим изменением привычной динамики. Надув щеки от слов своего брата, Илия выхватила дневник из его рук, похлопала по кровати рядом с ней, когда она прижалась к нему, открывая мемуары бывшего Убийцы Магов, когда она заявила: — Итак, что ты хочешь знать? Из того, что здесь написал папа, Широ? — Может что-нибудь из того, что он написал о том, чего он хотел для тебя после окончания Четвертой войны? Если это там есть… Неудержимо улыбнувшись руке, обвившей ее плечи, Илия ответила: — Я посмотрю, что смогу найти… Широ.