Свет в заброшке напротив

Павел Алексеевич оторвал листик настенного календаря, сразу комкая его и выбрасывая в мусорку. Теперь на него смотрел лист с большой единицей — наступило первое октября. Месяц учёбы пролетел, как не бывало, однако мужчина слегка улыбнулся: впереди ещё есть восемь месяцев полноценной работы, а, если говорить напрямую, Павлу очень нравилось преподавать. Так что общение с детьми и объяснение им новых тем было только в радость, отчего все эти месяца проходили не растянуто, а скорее даже быстро. Иногда мужчина не успевал оглянуться, как наступал новый учебный год. Может быть, сейчас получится тоже самое. Паша сел за учительский стол, включив перед этим принтер, начиная печатать согласия пятиклассникам на прививки, которые в этом году почему-то припозднились делать. После распечатки всех двадцати пяти штук мужчина занялся проверкой тетрадей, которые не успел досмотреть в предыдущий день, и делал он это, пока не открылась дверь кабинета. Поначалу историк даже не заметил этого, настолько он был сосредоточен. Но, услышав знакомый детский голосок, учитель улыбнулся, оборачиваясь на голос. — Здравствуйте, Павел Алексеевич, можно? — в проёме показалась макушка Егора. Ученик выглядел слегка сонным, но всё же можно было судить о том, что он торопился в школу, из-за слишком раннего прихода. Тем более для пятого класса. — Привет, конечно, заходи, — мальчик прошёл к своей парте, поставив рюкзак на стул. — Ты сегодня как-то рано. — Ну, я так проснулся… — пожал плечами Егор. — Раз проснулся рано, значит не надо пытаться заново уснуть, а лучше сразу собираться по нужным делам. Паша по-доброму хмыкнул. Почему у пятиклассника появилось такое негласное правило в одиннадцать лет, непонятно, но может оно и к лучшему. — Ты молодец, когда я просыпаюсь раньше нужного, то просто валяюсь в постели, не могу заставить себя сразу с кровати встать, — пару раз из-за этого мужчина даже получал от Ляйсан, однако вредная привычка никуда не ушла. Егор улыбнулся, доставая из рюкзака учебник по истории и тетрадь с пеналом. Ему нравилось говорить с учителями на посторонние темы, которые никак не относятся к учёбе. Правда таких педагогов было не много, едва ли мальчик мог назвать кого-то, кроме Павла Алексеевича, который спокойно поддержит диалог. — А, да, кстати, — Павел Алексеевич взял один из напечатанных листов, проверяя качество букв и полноту предложений. — Подойди сюда, пожалуйста, мне нужно отдать тебе согласие на прививку. После нашего урока всем классом пойдём в приёмную, чтобы там печати наставили. Мальчик послушно двинулся к столу, хотя и слегка замялся около него. Прививки у него не вызвали никакого панического страха, но при этом удовольствия, конечно же, тоже. Лучше было бы лишний раз перестраховаться, чем идти на верную смерть. — Это же не больно? — для пущей убедительности поинтересовался Егор. — Нет, совсем ни капельки, у меня сын проверял, — заверил Павел Алексеевич, — а ему три годика только. Держи, нужно, чтобы твой папа это заполнил, подпись поставить на местах галочек и… Паша приостановился, когда увидел несколько синяков на запястьях мальчика. Рукав рубашки немного задрался, от чего было видно посиневшую в некоторых местах кожу. Павел Алексеевич нахмурился, возвращая согласие опять на стол, при этом привставая с места. — Егор, а это что такое? — мужчина осторожно потянул его за руку, после этого ещё больше задрав рукав. Синяки уходили вверх чуть ли до локтя. Мальчик замялся, в его глазах читался неподдельный испуг. Он отвёл взгляд, пытаясь ответить ровным голосом: — Ничего… — всё же дрогнувшим голоском прошептал Егор. — Я же вижу, что это не «ничего», — спокойно, но в то же время давая понять, что разговор предстоит серьёзный, продолжил Павел, — это синяки и гематомы, причём достаточно свежие. Откуда они у тебя? Пятиклашка не знал, что ответить, постоянно бегая зрачками по всему кабинету. На ум, как назло, не лезло ни единого оправдания. — Я подрался, — первая, самая банальная мысль в голове сорвалась с губ Егора. — Что-то мне слабо в это верится… — нахмурился учитель. — Правда, я подрался! — Егор потёр пальчиками глаза, которые начали краснеть. Слёзки сдержать не получилось, хотя мальчик никогда не был плаксивым ребёнком. От чего-то сейчас становилось некомфортно и даже страшно. — Хэй, спокойно, плакать не надо, — гораздо мягче продолжил Павел Алексеевич. Он уже подошёл к ученику, успокаивающе поглаживая его по спине. — Ты хочешь чай? У меня, конечно, в кабинете его нет, только электрический чайник, но у одного моего друга он имеется в большом разнообразии. До уроков ещё много времени, давай чай с печеньем поедим? Думаю, животик точно не откажется от этого. С одной стороны, разговаривать с одиннадцатилетним ребёнком отличалось от того, чтобы говорить с трехлетним сыном, тем не менее мужчина старался быть ласковым, чтобы не напугать Егора сильнее. Поэтому он и использовал все эти уменьшительные слова, разъяснял всё как малолетке, надеясь, что такая забота быстро успокоит ученика. Егор часто закивал, так и не двигаясь с места, даже не пытаясь поправить задранные рукава рубашки, которые до сих пор открывали на вид синяки. Он даже не замечал мурашек, которые побежали по телу. — Всё, хорошо, тогда сейчас мы попьём чай. Ты любишь печеньки или конфетки? — продолжил разговор Павел. — Печеньки, — почти не задумываясь, заторможенно ответил Егор. — Мне тоже больше нравятся они, ими и накушаться можно хорошо, лучше, чем конфетами… Пойду поставлю чайник греться, а ты пока достань из своего рюкзачка альбом, у вас же сегодня ИЗО, верно? Можешь, пожалуйста, показать свои последние рисунки? — мальчик снова кивнул, а Павел Алексеевич ещё раз внимательно осмотрел его, убедившись в том, что сейчас он не будет ничего с собой делать, удалился в лаборантскую. Мужчина нажал на избранный номер телефона, сказал в трубку после нескольких гудков: — Алло, Арс, ты уже в школе? — Привет, да. Что случилось? — Мне срочно нужен пакетик чая, сахар и, если не сложно, какие-нибудь печеньки. Объясню потом, у ребёнка проблемы. — Я тебя понял, сейчас буду. Через три минуты Арсений Сергеевич постучался в дверь кабинета истории, дождавшись короткого «войдите», прошёл внутрь. За партой сидел Павел Алексеевич вместе с мальчиком из его класса. Тем самым Егором, про которого друг часто рассказывал. У Егора были всклокоченные волосы, слегка помятая рубашка и красные глаза — стало понятно, что мальчик плакал. — Привет, — Арсений улыбнулся. — Я вам тут принёс немного перекусить. Купил себе сладостей к чаю и понял, что этого слишком много на эту неделю. Поможете доесть? Историк вопросительно посмотрел на ученика, а Егор, слегка приподняв уголки губ, кивнул. — Отлично, тогда осталось только по кружкам горячую воду разлить. — Чайник скоро вскипит. — А вы с нами будете кушать? — спросил мальчик. — Нет, боюсь, не успею, — помотал головой мужчина. — У меня первым уроком русский у моего класса. Я теперь каждый раз засекаю, кто насколько опаздывает, интересно наблюдать за тем, как их с каждым разом всё меньше и меньше становится… А сейчас нам нужно будет идти и репетировать номера к концерту вместо урока. Может быть хоть так они придут к первому звонку. — Мы тоже будем репетировать номер, — мальчик прикрыл альбом, отодвигая его в сторону, заинтересовавшись разговором. — Мы будем танцевать, я стою в первой линии с Дашей! — Вау, это здорово, Егор, — улыбнулся Арсений, ссыпая в небольшую миску, стоящую на столе Паши, печенье и немного конфет. — Я буду очень ждать понедельника, чтобы увидеть ваш танец. — А мне хочется посмотреть вашу… — Егор призадумался. — Импро… Импровизацию! Антон говорил, что это что-то интересное. — О да, это очень интересно, — издал смешок учитель. — Так, я, наверное, пойду, нужно ещё актовый зал открыть. Если что-то понадобится, ищите меня там. — До свидания, — отозвался мальчик. — Спасибо, Арсений Сергеевич. — Да не за что, Павел Алексеевич. Пока, Егор. Мужчина вышел из кабинета, а историк, услышав выключение чайника, быстро навёл чай и вынес его к столу. — Ну вот, всё же хорошо? — спросил мужчина после второго, съеденного Егором печенья. — Угу, — мальчик сделал глоток горячего напитка. — Я сегодня позавтракать не успел, а сейчас прям так согрелся. — Чего же ты это не завтракал? А в школу так рано пришёл. — Мне нужно было пораньше брата в садик отвести. Да и есть не особо хотелось… Павел Алексеевич покачал головой, но ничего не ответил. Определённо, ему не нравилась эта ситуация.

***

Арсений написал сообщение в группу класса о том, чтобы все шли в актовый зал. Сам взял ключи на вахте, поднялся на второй этаж и открыл дверь просторного помещения с большим количеством стульев и сценой. Расставив микрофоны, после чего проверив их, мужчина сел на первый ряд, ожидая своих учеников. Все они медленно, но верно стали подтягиваться к двадцати минутам девятого. Странно, но большая часть класса успела прийти до второго звонка. В дальнем углу за сценой, куда почти не попадали проблески света ламп, приютились Дима с Серёжей. Последний лежал на плече друга, явно собираясь досыпать свой сон, пока учитель не скажет строиться к репетиции. Арсений Сергеевич улыбнулся этой милой картине и, мысленно извинившись перед Матвиенко за то, что он сейчас скорее всего разбудит его, подошёл к подросткам. — Что-то вы совсем скучаете, как я погляжу. — Да нет, — поправил очки Дима. — Это вон, хвостатый никак не может глаза разлепить. — Ой, да заткнись ты, — беззлобно бросил Серёжа, потирая заспанные глаза. — Здрасьте, Арсений Сергеевич. — Здрасьте, здрасьте, давно не виделись, — улыбнулся мужчина. — У меня к вам небольшой вопросик есть. — Давайте. — Вы не знаете, где Антон? Звонок уже был, его в школе нет. Он вообще придёт на уроки? Арсений Сергеевич внимательно наблюдал за выражением лиц учеников, их мимикой — пытался понять, всё серьёзно или же Шастун просто опять проспал и решил особо не торопиться в школу. — Он скоро должен прийти, — неловко почесал затылок Дима. — Да, он написал, что на автобус опоздал. Ему дольше на остановке мёрзнуть пришлось. — Опять, значит, легко оделся, — вздохнул Арсений Сергеевич. — Спасибо за информацию. И да, Серёж, думаю, у тебя есть минут семь на сон. Мы немного попозже начнём, мне ещё нужно из учительской забрать очередные бумаги. — Рад слышать, конечно же, про сон, а не бумаги. Вас по-моему уже завалили ими, — мужчина кивнул, расплываясь в улыбке, а Матвиенко снова уложил голову на плечо Димы под добрый цок друга. Учитель спустился по лестнице на первый этаж, стал идти по бесконечным коридорам в сторону учительской. Честно говоря, было очень неудобно, потому что актовый зал располагался в совсем другом крыле, а именно далеко от всех кабинетов, туалетов и столовой. Арсений, проходя мимо раздевалки, не заметил резкое открывание двери и дальнейшие быстрые шаги в сторону вешалок. Это был Антон, который уже через две минуты со вздохом опустился на стул рядом с Димой. — Привет, Шаст. — Угу, — Антон запрокинул голову, стараясь отдышаться. Он в прямом смысле слова бежал до школы, хотя ненавидел это делать. — Серёжа… Серёжа спит, что ли? — Не сплю я, — буркнул парень. — Отдыхаю. — Удачи, — усмехнулся Антон. — Ты как вообще? — продолжил разговор Дима. — Сегодня нормально поспал? — Ну так… — кисло протянул Шастун. — Кошмар приснился. — Что в нём было? — серьёзно спросил Матвиенко, даже возвращаясь в нормально сидячее положение. — Ничего особенного, всё как обычно. Антон пожал губы из-за осуждающего взгляда друзей. — Да ладно вам, вы же знаете, что после побоев от отчима и когда я в заброшке ночую, то у меня сны… Ну это пиздец просто какой-то. Я привык. Всё нормально. — Это ненормально, Шаст, — вздохнул Дима. Парень хотел что-то ответить, но не успел этого сделать. Дверь актового зала открылась, и в помещение вошёл Арсений Сергеевич, сжимая в ладонях небольшую папку с документами. — Так, ребят, всех очень рад видеть, пусть и в полуживом состоянии. Обещаю, насильно вытряхивать из вас энергию не буду, но надеюсь, что мы сможем быстро прогнать отдельные моменты, — мужчина заметил знакомую высокую русую макушку и задержал на ней взгляд. — Если справимся за урок, то будет отлично. Парням нужно ещё до конца все стулья выставить здесь, девушки будут свободны. Давайте сейчас подтягивайтесь на сцену, расползайтесь там, я посмотрю, кто куда встал. Песню споём и перейдём к импровизации. Подростки стали неспешно залезать на сцену. Девушки в основном по лестнице, а парни просто запрыгивая туда, ну, или же делая крутые шаги. — Тох, ты идёшь? — Дима с Серёжей уже направились к сцене из-за кулис. — Да, сейчас, пару минут, — парень протёр глаза. — Отсижусь немного. Друзья кивнули и скрылись за пыльными шторами. Антон выдохнул, прикрывая глаза, полностью облокачиваясь на стул. Он уже не устал, а просто заебался. Ему жутко сильно хотелось нормально поспать, но ближайшие дней так пять это не получится точно. Шастун уже начал думать о том, чтобы попроситься переночевать к Димке или Серёже — знал, они не откажут. Итак вчера после стычки с отчимом предлагали к ним пойти, но Антон отказался. И похоже зря. Антон услышал скрип половиц, приоткрыл глаза. Рядом с Шастуном сел Арсений Сергеевич, разглядывая его с лёгкой улыбкой на лице. — Привет. Что-то ты не тянешь на выспавшегося человека. Да и к тому же, работы у тебя вчера не было, — заметил учитель. — Здравствуйте, работы не было, но я учил уроки. Решил попробовать, какого это. Мужчина издал смешок. — Допоздна сидел, что ли? — Ну типо того… — Ты выглядишь очень усталым. Антон грустно улыбнулся. — Возможно. — Не возможно, а точно, заяц, — вздохнул Арсений Сергеевич. — Сможешь сейчас репетировать или тебя отправить в лаборантскую? — Нет, вы что, — подскочил Шастун. — Я буду репетировать, всё нормально. Я… Я уже пойду. Заметив, что одноклассники выстроились на сцене, парень поспешил к ним, оставив рюкзак валяться около стула. Арсений усмехнулся, поднял рюкзак и, стряхнув с него возможную пыль, отставил его на стул. — Так, у нас есть минут сорок. Если придется задержаться на перемену, то вы можете на начале следующего урока остаться тут на нужное время, а я схожу и предупрежу учительницу, что у нас репетиция. Одиннадцатиклассники остались довольны этим решением и приступили к песне.