***
Почему-то душевные разговоры всегда происходят по вечерам либо же поздно ночью. Антон заметил это уже давно и в который раз убедился, когда, лёжа в кровати в объятиях Арсения после того, как он заботливо напоил его всеми необходимыми лекарствами, сказал: — Знаешь, а ведь в детстве я мечтал чаще болеть, чтобы меня любили. Арсений изменился во взгляде после того, как Антон сказал эту фразу. До этого он лежал спокойно, почесывая мокрые пряди волос парня после душа (он настоял помыться, хотя у него была температура). Взгляд стал более мягким и с какой-то стороны понимающим. Обеспокоенным, грустным и сочувствующим — в голубых глазах мужчины всегда читалась буря эмоций, а Антон в ней просто тонул, порой не разбирая её. — Мне жаль, заяц. Это очень тяжело слышать, но, зная, что тебе пришлось это всё ощутить на себе, прочувствовать… — Арсений приостановился, слегка меняя положение, притягивая парня ближе, — веселья не прибавляет. — Я привык, — пожал плечами подросток. — Со временем ко всему привыкаешь. — К таким вещам люди не должны привыкать. Это же… противоречит обычным человеческим правам каждого в этом мире. Каждому человеку нужны забота, понимание и внимание. Хотя бы каждому ребёнку это нужно в двойном размере. — Мне ничего не оставалось делать, кроме как привыкнуть, — грустно хмыкнул Антон. — Как-то бороться я не мог. Да и сейчас не могу тоже. Иногда я ненавижу себя за то, что не способен поднять руку на отчима. Хотя со мной он это делает постоянно. Арсений прижался губами ко лбу парня, даря утешение, которое он так заслужил. — Мне кажется, это наоборот делает тебя сильным, Антон. Потому что ты не опускаешься до уровня своего отчима. — Можно было бы делать хоть что-то, но я просто терплю, — поспорил парень. — Каждый раз. Я даже не помню, ударял ли я его когда-то в ответ… — Так, Антош, ты что-то всё глубже и глубже заходишь не в самые приятные размышления, — Арсений мягко провёл рукой по волосам парня, успокаивая того. — Сейчас тебе не нужно задумываться об этом всём. Домой я тебя не отправлю. — В смысле? — Помнишь, мы говорили, что делать после того, как ты выздоровеешь? — Да. — Оставайся у меня, — на полном серьёзе сказал мужчина, ни капельки не задумываясь. — Тебе так, скорее всего, будет лучше и мне спокойнее. Я буду уверен в том, что над тобой никто не издевается. И уж точно не буду выискивать тусклый свет в заброшке напротив. — Надо мной и не издевались, это так, просто… — юноша замялся, не зная, как назвать всё то, чему подвергался дома, как со стороны отчима, так и со стороны матери. Парень неплохо знал право, обществознание, поэтому, конечно, мог сказать, что такие поступки родителей являются как минимум аморальными, если не противозаконными. При этом Шастун, как уже говорил, не мог ничего сделать. Не мог обратиться куда-то. Он просто не сможет переступить через себя. — Воспитание. — Воспитание? Последнее, что это может быть — воспитание, — хмуро проговорил Арсений. — Это ненормально, Антон. Кроме того, это даже запрещено законом. Нужно обратиться куда-нибудь, чтобы тебе оказали помощь, а твои родители наконец-то получили по заслугам. — Я не могу оставить Ксю, — нервно начал подросток. Он боялся, что мужчина и правда заставит его идти в полицию или звонить в службу доверия. — И питомцев тоже не могу оставить, всё же я скучаю по ним… Я волнуюсь за Ксюшу. Она сильная девочка и очень старается, но я боюсь, что в какой-то момент она может не вынести. Как не вынес я… Хотя это уже другая история. — Ты никогда не думал над тем, чтобы идти в полицию или в какие-нибудь другие органы, которые могут оказать помощь? — Нет, потому что у меня есть Ксюша. Я не хочу, чтобы она попала в детский дом, — честно признался юноша. — Я держусь до восемнадцати лет. Если не ошибаюсь, после этого у меня будет законное преимущественное право взять опеку над сестрой, правда должны присутствовать жилплощадь, постоянный доход, должны отсутствовать психические заболевания, — Антон нервно хмыкнул. — Кажется, я уже пролетаю по этим параметрам. Арсений мягко переместил ладонь на спину юноши, начав поглаживать напряжённые мышцы через ткань тонкой футболки. Попов чувствовал все позвонки парня, в который раз убедившись в том, что ему следовало бы набрать вес. — Мы что-нибудь придумаем, Антош. Мы сделаем так, чтобы вы с сестрой больше не чувствовали страха. — Я просто хочу, чтобы у неё было счастливое детство, но… Его уже не будет. Возможно, всё было бы иначе, если бы я задумался об этом всём раньше. — Не вини себя, — упрекнул его мужчина. — Ты сам ребёнок, и тогда, когда Ксюша была совсем маленькой, тоже был ребёнком. Ты бы не смог ничего сделать просто в силу своего возраста. И это не плохо. Это нормально. Честно, я до сих пор поражен тому, что ты перенёс это всё, а сейчас вот так лежишь рядом со мной и… иногда выглядишь счастливым. Антон не сдержался, улыбнувшись после слов Арсения. — С тобой трудно не быть счастливым…***
Утро для Антона началось почти в одиннадцать часов. На телефоне было несколько сообщений от Арсения, чуть больше — от друзей, которые докладывали всё, что происходит в школе. Парень немного погрелся в кровати перед тем, как наконец-то встал с неё, начиная свой день. В целом, ему становилось немного лучше. Горло продолжало болеть, изредка юноша кашлял, но, в общем, всё было не так плохо, как несколько дней назад. Антон удивился: оказывается, когда он без пререканий соблюдал постельный режим, хоть как-то ел и пил правильно подобранные лекарства, — на поправку шёл гораздо быстрее, чем это было все прошлые года. Антон умылся, переоделся, решив поменять свою футболку на футболку Арсения. Мужчина совершенно не был против этого, казалось, ему наоборот нравилось видеть свою одежду на парне. А ещё Антон теперь не боялся ходить в футболках: Попов уже привык к его достаточно худым рукам, шрамам, царапинам, которые были на коже, поэтому подросток стал себя чувствовать немного свободнее, не стесняясь и не боясь мужчину. Правда, он до сих пор носил тонну браслетов на руках, закрывая запястья, на которых остались широкие шрамы. Рассказать о попытке самоубийства парень так и не смог. Почему-то именно сейчас он заострил внимание на своей коже, провёл пальцами по неровным рубцам, с отвращением прикрыл глаза. О чём он тогда думал? Хотя, впрочем, сейчас, если бы не Арсений, может быть, по этим полосам юноша провёл бы ещё пару раз острым ножом. Антон прошёл на кухню, намереваясь, как обычно, съесть одну баночку пюре, когда заметил на столе тарелку, накрытую крышкой, а поверх этого листочек:Думаю, ты уже устал кушать пюрешки на завтрак :)
Здесь лежит совсем немного каши, так что тебе не должно стать плохо. Позавтракай с чаем. Мёд, лимон на столе, не забудь выпить лекарства
Жду от тебя кружочек в телеграмм, как ты кушаешь <3
Антон искренне улыбнулся, прочитав это маленькое письмо. Он открыл крышку и ещё больше удивился, когда увидел саму кашу. Овсянки и правда было не так уж много, но поверх неё была выложена сова: крылышки и ушки из долек клубники, пёрышки — из банана, глазки — из голубики и носик с лапками из орехов. Шастун сфотографировал свой завтрак и отправил друзьям, потому что, во-первых, он хотел, чтобы они видели — Антон правда ест, а во-вторых, хотелось немного похвастаться едой, которую Антону сделал не абы кто, а Арсений Сергеевич! Затем парень написал достаточно длинное сообщение Арсению, в котором всячески обхваливал внешний вид блюда, говорил спасибо и обещал всё съесть до последней капли. Антон заварил себе чай, сел за стол и принялся есть, немного расстроившись из-за того, что такую красоту придётся испортить для завтрака. На удивление, он правда проголодался. Непонятно, то ли аппетит решил проснуться за всё это болезненное время, то ли внешний вид каши заставил Антона захотеть её съесть. Телефон издал звук, оповещая о пришедшем сообщении. Шастун думал, что это учитель или друзья, но прогадал по обоим параметрам: Rex 11:34 Привет Номер был незнакомый, а Антон никогда не отвечал на незнакомые номера. Закрыв уведомление, парень продолжил есть, стараясь не думать о сообщении. На первый взгляд, оно было совсем безобидное, но так ли это на самом деле? Антон имел способность накручивать себя, особенно такими незнакомыми и неожиданными эсэмэсками. А сейчас волноваться и переживать не очень хотелось. Шастун не брал телефон в руки ровно до того момента, пока он не пиликнул во второй раз. Теперь пришедшее сообщение было от классного руководителя.Арсений Попов 11:40
Я рад, что тебе понравилось ( ꈍᴗꈍ)
И совёнку тоже понравилось 🦉
Антон Шастун 11:40 Всё супер-вкусно, я скушаю всё-всё-всё))) Ты когда сегодня придёшь?Арсений Попов 11:43
Где-то около двух часов. А что, скучаешь уже?)
Р. S. умничка, видишь, иногда кушать — это очень даже приятно
Антон Шастун 11:43 Лучше скажу да, чем нет И это ответ на обе фразы)Арсений Попов 11:43
Скоро буду, займи пока себя чем-нибудь. В конце концов, можешь поспать, я заметил, что, когда ты начал высыпаться, и болезнь легче проходит, и тебе хорошо ( ͡°ᴥ ͡° ʋ)
Антон Шастун 11:43 Уже и так отоспался, я только встал, ещё даже толком проснуться не успел)Арсений Попов 11:44
Ах, так значит ты не заяц, ты маленький совёнок ｡◕‿◕｡
Антон Шастун 11:44 Может быть ахвхвАрсений Попов 11:44
Тогда книжечку почитай)
Только не перенапрягайся сильно, ты же вот-вот на поправку пойдёшь
Антон Шастун 11:44 Постараюсь, жду тебя Антон не спеша доел всю кашу, помыл за собой посуду, а потом начал думать, чем бы ему заняться. Конечно, можно было бы и книгу почитать, как предложил Арсений, но, честно говоря, из-за того, что в последние дни Шастун только менял свои позы от лежачей, когда он спал, в сидячую, когда он читал — и сон, и книги немного поднадоели. Поэтому парень пошёл в зал, где включил телевизор и начал бездумно листать каналы. На счастье, на одном из них показывали «трёх богатырей», поэтому Антон, остановив свой выбор на мультике, уставился в экран. Прошло порядка получаса, когда на телефон пришло новое уведомление. Друзья уже ответили юноше насчёт завтрака (Серёжа очень сильно завидовал ему), Арсений вёл урок и, если у подростка не изменяет память, контрольную у седьмых классов, поэтому мужчина уж точно не смог взять в руки телефон. Антон разблокировал экран и переключился на соцсеть, в которую пришло уведомление. Rex 12:30 Не хорошо игнорировать)Антон Шастун 12:30
Ты кто?
Rex 12:31 Ура, мне соизволили ответить Я твой старый знакомыйАнтон Шастун 12:31
У меня много старых знакомых, ты не мог бы уточнить, кем именно являешься?
Rex 12:31 Пока — нет Как ты поживаешь?Антон Шастун 12:31
Предпочитаю не отвечать незнакомым людям
Rex 12:32 Мы знакомы, причём довольно тесно И ты мне уже отвечаешь)Антон Шастун 12:32
Уже нет)
Rex 12:32 Эй, Антон 12:34 Антон 12:37 Шастун, еп твою мать!Заблокировать номер
— Уебок какой-то, — выругался парень, снова переключая внимание на экран. Да, было страшно. Но при этом Антон понимал, что он ничего не сможет сделать. Ну правда, пишет ему незнакомый номер, куда идти, кому жаловаться? Скорее всего, полиции и дела не будет до такой мелочи, поэтому даже пытаться не стоит. Шастун притащил с кровати одеяло, улегся на диван, зарывшись почти под подбородок, и продолжил смотреть мультфильм. Через непродолжительное время он уже посапывал, а ещё через час — уснул окончательно.***
— Тоша, просыпайся, — услышал парень сквозь сон. Разлеплять глаза не хотелось, но как минимум из-за того, что голос принадлежал Арсению, это хотелось сделать. Арсения хотелось слушаться, хотелось ему подчиняться. Хотелось просто смотреть на него, а это можно было сделать только с открытыми глазами. — Доброе утро? — Скорее добрый день, молодой человек, — засмеялся Арсений. — Ну, я вижу, как ты «отоспался». — Уверен, это всё из-за мультика. — И чем тебе «Рапунцель» не угодила? — подавил смешок в голосе мужчина. — Какая «Рапунцель»? Арсений отодвинулся в сторону, открывая вид на экран телевизора. По ТВ действительно показывали «Рапунцель», сейчас как раз был фрагмент, как главная героиня спускается на своих волосах с башни. — Я смотрел «Трёх богатырей»! — начал протестовать парень, точно маленький ребёнок. От этого Арсений ещё шире улыбнулся. — Ну-ну. — Арсений! — Да ладно, ладно, я тебе верю. — Ну вот и отлично, — парень снова вжался в подушку, не желая вставать, а потом произнёс: — Как там Павел Алексеевич? — Всё хорошо, по тебе скучает, — разъяснил мужчина. — Никак контрольную работу провести не может. — Это потому что меня нет, — хмыкнул Антон. — Именно по этой причине, — улыбнулся в ответ Арсений. — Ладно, мой дорогой богатырь, а не Рапунцель, кушать-то будем? А то я чувствую, кашу ты уже давно съел. — Будем! Пойдёмте на кухню! Антон первым проскочил в коридор, правда чуть не налетев на угол, скорее из-за того, что не совсем твердо стоял на ногах после сна. Арсений засмеялся, наблюдая эту картину, да и сердце его сжалось: спроси пару недель назад у него, побежит ли радостный Антон на кухню, он бы сказал «нет». А сейчас ситуация скорее взаимообратная, что несказанно нравится Попову.