***
— Пароль! — прозвучал звонкий женский голос. Алёнка еле слышно, что-то прошептала и перед ней открылся проход. Посмотрев по сторонам, юная волшебница быстро вошла внутрь. Она оказалась в сырой и темной пещере. Царевна устремилась вглубь. С каждым её шагом вокруг становилось все темнее и темнее. — Свет. — произнесла волшебница и тьма перед ней рассеялась. Вокруг был лишь сплошной лёд. Стены напоминали два айсберга, которые образовали небольшую пещерку, столкнувшись друг с другом. На потолке висела люстра, будто сделанная из хрусталя. Именно она и являлась источником света. Пещера представляла собой довольно просторный коридор, вдоль которого были расставлены скульптуры изо льда, полностью скрытые под плотной суконной тканью. В конце коридора стоял ледяной стол, выполненный в английском стиле, а также вполне добротное ледяное кресло, тоже в английском стиле. Именно здесь Алёнка и проводила все свое свободное время. Тут ей никто не мог помешать, поэтому, со спокойной душой, она села и продолжила заполнять пустые страницы дневника. После этого, царевна немного прошлась по коридору. Она долго всматривалась в собственные творения, будто пытаясь что-то найти. Наконец, Алёнка остановилась и скинула накидку с одной из статуй. По виду скульптуры можно было понять, что та ещё не закончена. Уже можно было уловить общие черты силуэта, но это все ещё был «обычный кусок льда». Не теряя ни минуты, волшебница принялась за работу. Долго и упорно, Алёнка тратила свой магический запас на каждую деталь. Через большое количество времени она окончила работу. — Идеально… — прошептала царевна, доставая из сумки бутерброд, чтобы подкрепиться. Она вновь накинула на статую ткань и, забрав свою сумку, поспешила на выход, дабы поскорее добраться до школы. Её уже слишком долго нет и поэтому всякое могло с ней случится, как могли подумать девочки. Чтобы не заставлять переживать остальных, ей надо было поторапливаться. Выйдя на улицу, Алёнка достала из своей сумки дневник и наложила на него чары, чтобы он записывал все, что она говорит. Царевна шла по лесу и, можно сказать, разговаривала сама с собой. Она так увлеклась этим занятием, что не заметил, как пошла не той дорогой. Опомнившись, волшебница стала осматриваться по сторонам. В далеке она увидела выход на полянку и отправилась прямиком к ней. По ходу движения, царевна стала слышать чью-то громкую речь. Она увеличила шаг. Подойдя поближе, ей показался силуэт Дашки. Алёнка была озадачена, пока не увидела Бабу-Ягу. Как раз в этот момент, колдунья направила на несмеяну клубок зелёных искр. Сердце волшебницы сжалось. От удивления её зрачки стали увеличиваться, а дыхание стало сбиваться. Она не могла спокойно на это смотреть. Ей нужно было срочно что-то предпринять. — Дашка!!! — беспомощно завопила Алёнка, сквозь набегающие слезы. Она правда не знала что делать. Счёт шел на секунды. Наконец, царевна взяла себя в руки. Сжав ладони в кулак, Алёнка побежал как можно скорее. Перед этим, не подумавши, она успела поставить перед несмеяной ледяную стену, которая была не слишком прочной, чтобы выдержать даже слабый магический удар не расколовшись. В одно мгновение, стена ломается на мельчайшие кусочки льда, и тут же Алёнка успевает заслонить собой Дашу. Волшебница падает на траву. Единственное, что она могла, это кричать от невыносимой боли в области живота. «Я не допущу, чтобы кто-то причинил тебе боль.» — думала про себя Алёнка, — «Не допущу… Потому что… Я…». — Алёнка! — слышалось царевне. Алёна смутно видела перед собой очертания Дашки, но уже мало что-либо понимала. В её глазах всё темнело, а все мысли, что тревожили её, вдруг стали улетучиваться.***
— Должно быть это здесь… — несмеяна шла по лесу и продолжала читать дневник подруги. Последних записей ей показалось мало, и она начала просматривать другие страницы. Они-то и привели её к той самой скале, о которой царевна даже не подумать не могла. — Пароль! — пред царевной вспыхнуло яркое белое свечение, из которого послышался женский голос. — Так… Где же это было… — бормотала себе под нос несмеяна, — Ах, вот… ЯТЛД. — сквозь свет появился проход и Дашка не раздумывая вошла в него. В этот момент ей показался странным сам пароль. Какой-то он слишком не связный и не понятный, так в добавок, не слишком надёжный. Ещё большее удивление у неё было от кромешной тьмы, в которую она вошла. В дневнике было все описано иначе, нежели на яву. — Да где же свет? — стоило в слух задаться этим вопросом царевне, как пред ней осенился ослепляющие ледяной коридор. Тогда же все встало на свои места. Дашка осматривалась. Люстра, стол, стул — всё привлекало внимание царевны и вызывало у неё восхищение. Ведь это было сделано одним человеком, который и являлся автором дневника. Не менее интересными для неё были скрытые за сукном скульптуры. Они также описывались в Алёнкином дневнике, как статуи «сотни людей в одном лице», но так и не было понятно, кому они посвящены. Зачем было шифроваться в своем личном дневнике — Дашке это было неизвестно. «Ради чего же ты скрывалась здесь от всех?..» — все задавалась про себя вопросами несмеяна. Единственным решением, приоткрыть занавес неизвестности, было снять накидки и посмотреть, что за же ними скрывается. Царевна сняла полотно с первой попавшейся скульптуры. Узрев её, на устах Даши показалась улыбка. После, несмеяна сняла ткань со второй скульптуры. В её глазах стало читаться недоумение. — Случайность. — лишь проговорила она. Царевна продолжала стаскивать накидки со статуй. С каждым разом, её улыбка всё тускнела. После пятой скульптуру она и вовсе пропала. Дашка психанула, и при помощи магии сбросила ткань со всех скульптур. Несмеяна тяжело дышала. Царевна была ошеломлена от увиденного. — Не может быть… Это ведь… Бред! — вскрикнула волшебница, упав на колени. Ещё долго она не могла придти в себя.***
— А, ну наконец-то! — радостно воскликнул Кащей Кащеевич, обратившись к Даше, — где же вы пропадали? А в прочем, не важно. Главное, что все теперь в порядке. Несмеяна стояла, потупив глаза на директора. Она все ещё не отошла от шока и даже не понимала, как вообще смогла вернуться в школу. Вдруг, будто по щелчку, царевна вновь оживилась. — Как Алёнка? — неожиданно для себя спросила царевна. — С ней и остальными девочками всё в порядке. — спокойной и размеренно отвечал Кащей, — наша глубоко уважаемая Сова обо всем позаботилась. А что это у вас? — обратил он внимание на дневник. Даша не сразу поняла о чем шла речь, и сделала озадаченное выражение лица. — Ах, вы об этом, — стукнула она себя по лбу, — это Алёнкино, мне нужно передать. — Боюсь, она пока не в состоянии принять посетителей, но я могу… — Нет, нет. Я лучше тогда подожду. — отнекивалась Дашка. Она решила для себя, что должна обо всем узнать от Алёнки лично, а дневник мог стать весьма хорошим поводом, чтобы начать разговор. — Пожалуй, пойду к остальным. Несмеяна поднималась вверх по ступеням. На втором этаже она увидела Василису, которая стояла возле окна, скрестив руки. Не то чтобы Даша была зла на подругу или что-то в этом роде, но ей просто не хотелось с ней пересекаться. Какой-то осадок в душе у неё всё же остался. — Дашка, — в этот же момент окликнула её Василиса. Несмеяна встала, как вкопанная и опустила голову вниз. Царевна-лягушка медленно подошла к ней. — можно с тобой поговорить? — царевна сделал несколько небольших утвердительных кивков. Они подошли к одному из ближайших окон. Повисла мертвая тишина. Дашка просто смотрела на пол. Василиса же немного нервничала. Царевна не знала, как завести разговор, из-за чего начала ломать руки. Наконец, она решилась нарушить тишину. — Я хотела бы с тобой поговорить по поводу сегодняшнего… — Василиса закрыла глаза и сделала глубокий вдох, — Прости меня пожалуйста. Тогда я сама не понимала, что говорю, — её голос дрожал, и она начинала говорить очень быстро, будто читала скороговорку, — но, к сожалению, это все правда. Так хорошо я к тебе относилась лишь потому что Алёнка… — Да я и не сильно расстроилась. — перебила несмеяна подругу, сделав натянутую улыбку. Ей стало жалко Василису, которая, казалось, вот-вот лопнет из-за нехватки воздуха. Несмеяна все также пялилась на пол. Вдруг, до неё дошли последнии слова подруги. — А при чём здесь Алёнка? — Ну понимаешь… — замялась Василиса, — я не могу тебе этого сказать… — Почему же? — все недоумевала Дарья. — Это секрет. Алёнка меня просто не сможет простить, если я тебе его расскажу. — царевна сделала вид, будто умоляет подругу не заставлять её рассказывать. — Мне кажется, я знаю больше чем ты… — указывала несмеяна на дневник. — Где ты… — Нашла в лесу. — перебила Дашка, — Да, я знаю, что поступило нехорошо, прочитав личный дневник без разрешения. Но Алёнка слишком часто стала куда-то пропадать. Я подумала, что её дневник сможет стать ответом на вопросы, накопившиеся за все это время. Как же я ошибалась… Вопросов стало только больше. — Эх… — печально вздохнула Василиса, — ты уверена, что хочешь знать правду? — царевна смотрела подруге прямо в глаза. — Раз я уж в это ввязалась, иного пути нет. — твердо решила несмеяна. — Тогда я начну из далека… — начала свое повествование царевна. Она говорила долго. На протяжении всего своего рассказа Василиса кусала нижнюю губу, дабы хоть как-то отвлечь себя от стресса. Несмеяна же все стояла и внимательно слушала подругу. Не один мускул не дрогнул на её лице. За всё время Василисиной речи она ни разу не перебила ту. Лишь под конец её голова начинала кипеть от большого количества информации. — То есть, это Алёнка попросила тебя, что Ты уговорила Меня пойти с вами на пруд? — приподняв левую бровь, спросила Дашка, — И это по её инициативе ты присматривала за мной на льду? — Угу… — будто провинившийся ребенок, которого отчитывали родители, смотрела Василиса на свою подругу. Несмеяна была в недоумении. Она бы и дальше продолжила заваливать вопросами подругу, но та была слишком подавленной. Вновь тишина. Так продолжаться не могло и царевна решила разрядить обстановку. — Хах… А ведь именно ты меня тогда научила кататься. — подбодрила несмеяна подругу. — А ведь и правда. Ха-ха. — повеселела Василиса, — правда тебя Варя потом толкнула и ты упала на меня. — все продолжала смеяться царевна-лягушка. Дашке стало не по себе. Её лицо стало мрачным. — Да… Я ведь тогда… — Ты ещё уткнулась своим носом в мой зелёный шарфик — улыбалась Василиса. — Да? — удивилась Дашка. — А ты разве не помнишь? — А… Вроде бы… — царевна растерялась. «Так значит это был шарф?» — не верила себе же Дашка. Она даже закатилась истерическим смехом от осознания этого. Василиса поддержала её. — Я ведь тогда ещё в прорубь провалилась! Вот же растяпа! — всё продолжала смеяться Дашка на пару с подругой. Вдруг их смех прекратился, а из лица становились серьезнее. — Значит это Аленка меня из проруби вытащила? — вновь приняла свой безэмоциональный вид несмеяна. — Она хотела с тобой ещё и на ночь остаться в комнате Марлен, но сама уснула. Я её и подменила. — И все же не понимаю, зачем она все это делает? — царевна задала вопрос, будто адресовывая его себе. — А ты так и не поняла? — Василиса смотрела прямо в глаза подруги, — Я не знаю истинной тому причины, но она постоянно переживает за тебя. Каждый раз, как Алёнка заводит со мной разговор, то начинает говорить о тебе. Все её мысли только о тебе. — выдержав паузу, с какой-то особенной интонацией проговорила царевна последние слова, — Она любит тебя! Дашка встала, как вкопанная. Последние слова на неё подействовали, как гром среди ясного неба. «Так значит, человеком, который обо мне так заботится и переживает была не Василиса…» — пыталась сделать некое умозаключение несмеяна. — «Так значит это… Алёнка.» Ни с того, ни с сего Дашка прыгает на шею Василисе и крепко обнимает её. Она вдруг почувствовала себя невероятно счастливой. Будто открыла для себя второе дыхание. — Спасибо… — Прошептала царевна. После неожиданных для Василисы обнимашек, она задала ей вопрос, — А где сейчас Алёнка? — А?.. — переспросила все ещё ошеломленная царевна-лягушка, — в комнате Марлен. Дашка побежала прямиком туда, забыв обо всех и обо всем. У неё были смешанные чувства, но она знала точно, куда зовёт её сердце.***
— Дашка! — радостно воскликнул Алёнка увидев свою подругу. Разговор с Василисой у несмеяны затянулся. За это время Алёнка успела придти в себя. — Как ты? — с лаской спросила царевна. — Со мной все в порядке, главное, что ты цела. — улыбалась Алёнка, — Кстати, что ты делала там… У Бабы-Яги? — настороженно спросила царевна. — Да долгая история, — махнула рукой Дашка, — лучше скажи, как ты там оказалась? — Я… — Да ладно тебе, я обо всем знаю. — перебила несмеяна, — А как долго ты их делала? — Кого?! — удивившись, даже испугавшись, спросила Алёнка. Дашка лишь указала ей на дневник. — Ах… И много ты?.. — И про пруд, и про скульптуры, и про все остальное. — вновь перебила царевна. Алёнка отвернулась от подруги. Лицо ее было угрюмым. Казалось, она сейчас погонит прочь, но, надувшись, она пробормотала: — Как только научилась делать скульптуры Кащея, так принялась делать… — она замолчала, будто до этого ничего не говорила. — Меня? — в голосе Даши звучала нежность и ласка. Алёнка сжалась ещё больше. Её щеки стали алыми, на глазах набегали слёзы. Ей просто хотелось разреветься. Вдруг, она почувствовала теплое дыхание над своим ухом. Алёнка повернулась. Её лицо встретилось с лицом несмеяны, которая легла рядом с ней. Их разделяло всего несколько сантиметров. Дашка глядела на заплаканные глаза своей подруги и гладила ту по щеке. В какой-то момент, несмеяна приблизилась максимально близко к Алёнке. Их уста сплелись в том самом первом, самом трепетном и самом-самом незабываемым первом поцелуе. — Я люблю тебя! — с теплотой и негой призналась Дашка. Ещё долго лежалии они рядом друг с другом, просто наслаждаясь моментом. Кто знал, что все не так, как казалось на первый взгляд. Насколько же оказался глубок этот айсберг — Айсберг… любви…