Flower Power

      Серёжа вёл неровно, агрессивно, заставляя шины визжать по асфальту. Водители вокруг откровенно ругались. Пару раз он чуть не нарвался на полицейских. И пусть. Он шесть лет водит без нарушений – заслужил ездить хоть вверх ногами. Впрочем, долго лихачить не получилось: он довольно быстро встал в пробку.       Неторопливое, почти незаметное движение в общем потоке. Звук впустую работающего двигателя. Дворники, смахивающие с лобового водянистый снег.       Серёжа со всей силы ударил дверцу Опеля и потёр лоб.       Куда он поехал? Куда ему вообще ехать со всеми этими мыслями? Эмоции заливали так, что больше чувствовались физически: дрожью, жаром, подступающей к горлу тошнотой. Серёжа вытащил из кармана телефон. На разблокированном экране тут же открылся электронный дневник ученика 11 «Б» Попова Антона Арсеньевича. Поборов очередной приступ гнева, он вышел из приложения и ткнул в журнал звонков. Ему нужен Позов. Ему срочно нужен Позов.       Гудки. Сбросил. Нет, Дим. Это очень срочно, ответь, пожалуйста. Снова гудки.       – Серёж, я не могу говорить.       – Поз, надо срочно увидеться.       Молчание.       – Катя в больнице. У тебя что-то серьёзное?       Чёрт. Сейчас? Ну как так? Серёжа подавил дрожащий вздох и постарался звучать участвующе:       – Что случилось? Помощь нужна?       – Нет, Серёж, – сразу успокоил Дима. – Расскажу потом. Все нормально, но сегодня я встретиться не смогу.       Серёжа вздохнул пытаясь успокоиться:       – Можно завтра тогда?       – Давай завтра, – уже спокойнее ответил Дима.       – Ага. Всё. Извини…       Что теперь? Сидеть в пробке наедине со всеми этими мыслями было невыносимо.       Серёжа открыл телефонный справочник и быстро нашёл нужный контакт.       Гудки, а потом приветливый и немного уставший голос:       – Образовательный центр «Омни», Юлия, слушаю вас.       – Аллё, Юлия Александровна, это Сергей.       – Серёжа, привет, – на том конце провода явно обрадовались. – Ну, как ты там? Уже встретился с мальчиком? Всё в порядке?       – Юлия Александровна, – проехал полметра, остановился, – я, к сожалению, не смогу с ним работать.       Пауза.       – А что случилось? Характерами не сошлись?       – Ну… Можно и так сказать. В общем, у нас с ним не получится. Извините.       На том конце вздохнули.       – Серёж, ты же в сентябре точно также говорил, а в итоге чудесно сработался с ребятами.       Ну, вообще-то, он в сентябре высказывал абстрактные опасения, а не отказывался от работы.       Ещё полметра вперёд. Снова остановка.       – Юлия Александровна, тут другая ситуация. И потом, оказалось, что там одиннадцатый класс, а не седьмой. И вообще, я не думаю, что у меня получится.       Пауза.       – Ну, знаешь, – Юлия Александровна старалась звучать приободряюще, – я думаю, тебе, в любом случае, нужно сначала попробовать, это же такое дело…       – Юлия Александровна, – перебил Серёжа. – Я, наверное, увольняюсь.       Молчание.       Движение дворников. Полметра вперёд. Светофор опять сменился на красный. Мокрые, крупные снежинки на лобовом начали складываться в причудливую сетку. Движение дворников.       – Серёж, нам уже оплатили месяц твоей работы… – Движение дворников. – Отправить замену мы не можем: клиент из всех специалистов выбрал тебя. Договор подписан. Ты должен отработать хотя бы этот месяц, а потом – решай…       Молчание.       – Ясно…       Снова зелёный светофор. Дворники. Полметра вперёд.       – Не переживай. Я думаю, всё у тебя получится.       – Ага…       Дворники.       На дорогу выбежал мальчик лет пяти в зелёной курточке и шапке-лягушке. Сзади отставая на пару шагов, уставившись в телефон, плелся, по-видимому, молодой папашка. Серёжа в очередном приступе злости ударил по рулю. От резкого сигнала автомобиля парень, который сам ещё был, можно сказать, ребенком, одним рывком вернул мальчика на тротуар, а потом раздражённо обернулся на Опель. «Следи за своим сыном, придурок!» – мысленно выругался Серёжа, адресуя эту фразу не то незадачливому родителю лягушонка, не то Арсению Сергеевичу.       – Серёж, ты за рулём? – Юлия Александровна, видимо, услышала, как Серёжа сигналил.       – Да, за рулём, но я тут в пробке стою, так что говорить могу, – тут же пояснил Серёжа.       – Ты таким лучше не увлекайся, – осторожно предупредила его начальница.       – Ага...       – В общем, Серёж. По поводу этого ученика. Отказаться всегда успеешь, но я думаю, что у тебя всё получится, потому что ты умничка. Попробуй.       – Ага…       Дворники.       – Серёж, мне по второй линии звонят. Всё, созвонимся позже. Не грусти.       – До свидания.       Дворники. Ещё полметра вперёд.       Серёжа вздохнул. На глаза навернулись слёзы.       Нет никому дела до всего этого пиздеца. «Омни» получили деньги, богатые наниматели – заплатили. Все довольны, а ему теперь ебаться с этим, как угодно. Делай через «не могу», а если откажешься, – неустойку мы повесим на тебя, и будет она немаленькой. А деньги, блин, нужны.       – «Не грусти»! – Сердито бросил Серёжа.       Вот это его приободрили, конечно. Хорошо, что подсказали не грустить, а то он прямо уже и не знал, что в этой ситуации делать.       Темнело. Поворот направо был почти полностью свободен от машин. Только вот домой – прямо. Хотя…       Серёжа резко вывернул руль, запоздало включив поворотник, за что снова словил сигналов от водителей вокруг.       Журнал звонков. Последние вызовы. Алина.       Гудки.       – Да?       – Мультяшка, привет, – поздоровался Серёжа, зажимая телефон плечом, чтобы вытереть слёзы.       – Слышь, Матвиенко! – Раздался с того конца недовольный голос. – Ещё раз меня так назовёшь – я тебя налысо побрею!       Серёжа невольно улыбнулся:       – Вообще-то, ты тоже Матвиенко.       – Вот и называй меня так. Чё за детский садик?       – Хорошо. Извини.       – Ага. Чего звонишь-то?       Серёжа куснул губы:       – Слушай… Ты не занята? Ничего, если я где-то через час приеду?       Короткая пауза.       – Ну ладно… А чё такое? Чё-то случилось?       Снова подступили слёзы:       – Да нет… – Вдох. Выдох. – Просто хотел тебя повидать. Ты не против?       – Ладно, приезжай.       – Ага. Увидимся.       – Ага, пока.       Вахтёрша записала Серёжины паспортные данные и пропустила вечернего гостя в общежитие государственной школы-интерната, неизменно предупредив, что посещения разрешены только до десяти вечера.       Здание было по меркам Москвы небольшим, двухэтажным. Семь лет назад Мультяшка с гордостью рассказывала Серёже, что ее поселили на второй («На второй! Не на первый!») этаж. Здесь жили в основном дети сильно небогатых и много работающих родителей, изредка встречались ребята, которых перевезли в Москву из ближайших городов или посёлков. И вот Алина. Алина тоже здесь жила.       – Ты не против, если мы здесь посидим? – Спросила Алина, кивая на диванчик в общажном холле. – А то у нас сейчас девчонки.       От Мультяшки резко пахло духами и мятной жвачкой. Запах сигарет всё равно пробивался сквозь это наглое омбре, но Серёжа сделал вид, что не заметил. Четырнадцать лет – нежный возраст, не нужно её лишний раз отчитывать. Пусть лучше доверяет ему.       – Ты как, Алин? – Спросил Серёжа, стараясь выглядеть непринуждённо.       – Да нормально, – Алина нетерпеливо качнула голой ногой в коротких шортах. – А что?       Совсем ещё ребёнок.       – Тебя здесь никто не обижает?       Алина нахмурилась, улыбнулась, растерянно помотала головой:       – Да нет, всё в порядке. С чего такие вопросы?       В груди кольнуло.       – Честно?       Алина чуть склонила голову, касаясь плеча тёмными волосами, собранными в хвостик, и посмотрела на него исподлобья:       – Чё-то случилось?       Серёжа вздохнул и отвернулся на минуту. Зачем он сейчас к ней поехал? Только зря напугал. А с другой стороны, уезжать не хотелось. Хотелось двадцать четыре на семь быть рядом с ней. Оберегать. Поддерживать.       – Алин, – он снова посмотрел на неё. – Если у тебя что-нибудь случится, ты ведь мне расскажешь, правда?       Только не плакать. Только не здесь. Алина наклонилась поближе:       – Серёж, чё такое?       Серёжа попытался улыбнуться. Вышло так себе.       – Серьёзно. Ты ведь знаешь? Я не буду ругать. Помогу решить любую проблему, – говорить было трудно. – Ты только обратись, ладно? Помни, что у тебя есть я. Я всегда найду деньги, что-нибудь придумаю…       Алина смотрела на него не по возрасту строго:       – Хорошо. Будут проблемы – скажу. Сейчас у меня всё нормально… А у тебя?       Серёжа молча покивал.       В холле первого этажа было холодно: в общежитие постоянно заходили школьники, и зимний воздух со входа в считанные секунды долетал до потрёпанных диванчиков. Алина сидела, поджав под себя одну ногу, в чёрном свитере и физкультурных шортах. Свободная нога покрылась чёткими, острыми мурашками.       – Мёрзнешь, – заметил Серёжа. – Я поеду. Спасибо, что увиделась со мной.       – Ага, – Алина спешно встала с диванчика.       – Нужны деньги?       – Ты же мне неделю назад привозил. Пока не нужно, – сказала Алина и опустила глаза. – Ну, в целом-то я не откажусь никогда.       Серёжа достал из кошелька тысячу рублей.       – У тебя чё, последняя? – Спросила Алина виновато. – У меня ещё есть деньги. Оставь себе.       Серёжа вложил купюру ей в руку:       – Я этот месяц живу не дома. У меня будут еда и транспорт. И зарплата скоро придёт. Бери. Не волнуйся.       Алина категорично помотала головой, но Серёжа сегодня спорить был не намерен.       – Пока, Алин. Звони, если что-то понадобится.       – Ага, – кивнула она, обнимая на прощание. – Пока.       Она даже не представляет, кого обнимает. Для неё Серёжа – любимый братик. Безусловно хороший. Святой.       Глаза снова защипало.       – Алин…       – Чё?       – Ты не в обиде на меня за то, что ты здесь? – Он окинул взглядом облупившиеся стены общаги.       В ответ Мультяшка шутливо закатила глаза:       – Сто раз же уже обсуждали. Не в обиде. Мне нравится. А то, если б жила с тобой, ты бы мне говорил, чё есть, когда спать ложиться и всё такое.       Серёжа грустно усмехнулся.       – Ладно, я побежала, хорошо? – Спросила Алина, ёжась.

***

      В Евразию Серёжа добрался часам к девяти. В гостиной на диване лежал Антон. Лежал на животе, задрав ноги, и листал тик-токи. Тонкошеий. Тонкорукий. И длинный, как настоящий кот.       – Твоя комната там, – кивнул он влево, увидев своего наставника с чемоданом.       Серёжа молча занёс вещи и упал на кровать.       Его комната «для гостей» была по размеру больше всех предыдущих комнат, в которых ему когда-либо доводилось жить. Зажратый минимализм. Панорамные окна (стоп, они что, не открываются?! Пиздец, как эти богатые придурки проветривают тогда? А как погоду узнают?). Огромная двуспальная кровать, полы с подогревом, шкаф, в котором может свободно разместиться ещё одна семья из трёх человек, и своя ванная комната.       «Хоть какие-то плюсы», – подумал Серёжа. По крайней мере, ему не придется сталкиваться по утрам с полуголым Антоном в общей ванной.       А Антон был лёгок на помине. Он появился на пороге комнаты мрачный. Серёжа игнорировал его пару минут, а потом, наконец, спросил:       – Где твой отец?       Антон ответил после небольшой паузы:       – Работает, – и, помолчав ещё немного, добавил: – И я надеюсь, что мою личную жизнь ты с ним обсуждать не станешь.       Между ними снова повисла напряжённая тишина. Антона это, видимо, начало тревожить.       – Тебя наняли меня учить – вот и учи. Остальное не твоё дело.       – А я не буду тебя учить, – резко ответил Серёжа, поднимаясь и открывая чемодан.       – Ага, – саркастично кивнул Антон.       – Ага, – в тон ему ответил Матвиенко. – Твой отец сказал, что если за месяц у тебя оценки не улучшатся, он меня выгонит. – Он больше не смотрел на своего подопечного, преувеличенно деловито разбирая вещи. – Вот я месяц здесь поживу, заберу деньги в качестве моральной компенсации и свалю. Понял?       – Да пожалуйста, – тихо отозвался Антон.       Серёже показалось, что голос его дрожал. Он поднял было голову, но Антон в этот момент захлопнул дверь и исчез в гостиной.