Антон 10 января
я дома :) спокойной ночи :) 4:17Спокойной ночи, котёнок ❤️ 4:17
Если бы Арсений увидел эту короткую переписку, он бы ещё на берегу отказался от Серёжиных услуг. А ведь у него была возможность, когда он устанавливал приложение электронного дневника Серёже в телефон. Что, если Антон в тот самый момент решил бы ему написать? Как бы тогда все сложилось? Недовольно поморщившись, Серёжа набрал сообщение:Ты где? Я волнуюсь
Стёр. После «Спокойной ночи, котёнок ❤️» это почему-то выглядело в том же ключе. Что, если Антон подумает, что это намек? Да хоть полунамёк?Антон 18 января
Антон, напиши, пожалуйста, где ты. Я волнуюсь. Думал, ты сразу после школы домой приедешь 16:46
Отправлено, доставлено. Уже хорошо. Если минут через двадцать-тридцать Антон не ответит, Серёжа ему позвонит. А пока нужно себя чем-нибудь занять. Скачанная книга, по счастливой случайности, оказалась именно тем, что Серёже было нужно в работе с Антоном. Полное название звучало так: «Моя домашка осталась в Хэмптоне: что я поняла, обучая детей, входящих в 1%». Серёжа думал сначала, что это будут ученики с особенностями в развитии. Но оказалось, что речь пойдет о детях очень богатых родителей. Это было логичнее. Уже постфактум Серёжа понял, что 1% для людей с ментальными нарушениями – мало. Если бы он был более подкован в американской географии, он бы ещё по названию всё понял: Хэмптон, как выяснилось, – очень дорогой район Нью-Йорка. Ну, кто ж знал. Зато вышло удобно. Начало главы «Двери Пятой Авеню открыты» Серёже понравилось. Сразу стало понятно, что они с Блайт совпадают во мнениях: дети богатых родителей – такие же дети, просто денег у них больше. Внимательно читать было трудно: Серёжа постоянно тревожился, что Антона нет, то и дело поглядывал в верхнюю часть экрана, проверяя, не проглядел ли уведомление. Выдохнуть смог, только когда над текстом книги высветился прямоугольник: Привет. У нас по вторникам и пятницам репетиции в театральной студии до пяти. Где-то через час буду дома. 17:09 Фух. Ответил. Живой. Целый и невредимый. Такое сильное беспокойство за подопечного Серёжа испытывал впервые. Всё-таки, большая ответственность, когда школьник буквально на тебе.Понял. Спасибо 17:10
Серёжа отложил телефон и посмотрел в окно. Как же хорошо, когда волновался, волновался, а потом перестал волноваться. Антон сегодня репетировал «Гамлета». Интересно, когда спектакль? Арсений ведь не придёт, наверное? Вряд ли придёт. У него работа. Да и хобби сына он предпочитает не замечать. Прийти, что ли, к нему вместо Арсения? Посмотреть, поддержать. В голове сразу же закопошились сомнения: а как это воспримет Антон? Вдруг решит, что Серёжа с ним так заигрывает? А с другой стороны – для него это важно… Да и Серёжа вчера уже, вроде как, проявил интерес к любимому занятию своего подопечного. Не очень классно интересоваться такими вещами только для вида. Серёжа недовольно уткнулся в книгу. Решит как-нибудь потом. Время ещё есть, наверняка. Так вот, «Двери Пятой Авеню...» Интересно, как ему поговорить с Арсением о мечте Антона? Насколько искренне Серёже хотелось помочь Антону с поступлением на актёрский, настолько же ясно он понимал, что вряд ли вечно занятой бизнесмен, который головой весь в компании, выслушает его, похлопает по плечу и согласится, что был не прав. Может, Серёже как раз и стоит позвать его на спектакль Антона? Может быть. Может быть… На часах было 17:27. Серёжа постарался, всё-таки, сосредоточиться на книге. Антон приедет минимум где-то через полчаса. Надо занять себя чем-нибудь полезным. В комнате было жарковато (сегодня вдруг резко потеплело до минус пяти), и Серёжа уменьшил температуру обогрева на пару градусов. Интересно, как там Мультяшка? В интернате нормально топят? Хотелось бы, чтобы да. В последний раз она встречала его в шортах. Но и в свитере… Надо узнать, может, ей нужно ещё одно одеяло или обогреватель в комнату. Антон действительно вернулся примерно к шести часам. С виду уставший, но довольный. Серёжа его встретил в кухне-гостиной с уже зажжённым светом. – Привет, – он так и валялся на диване, пытаясь почитать, но больше блуждая где-то в своих мыслях. – Здаров, – отозвался Антон, кидая рюкзак куда-то наугад к себе в комнату и доставая из холодильника сок. Серёжа смотрел на него немного рассеянно, сквозь дымку личного когнитивного диссонанса. От Антона сейчас очень явно исходил весь этот вайб богатых людей. Вот, вроде бы, только зашёл человек домой в зимний день, а у него даже щеки не порозовели, ведь он не топал по холоду от метро, а приехал на дорогом автомобиле с личным водителем. Нет, Серёжа и сам был не совсем уж нищим, и отопление в его Опеле работало исправно, но все равно: пока найдешь, где припарковать свою развалину, пока проверишь, не высовывается ли она на проезжую часть, пока добежишь до подъезда – да резко на холод из тепла, – обязательно успеешь замёрзнуть, дыхание начнёт выдавать дрожь. А вот Антона как будто по тёплому коридору провели: из школы – в машину, оттуда – сразу на закрытую парковку, а с парковки – на лифте в уютную квартиру. – Как прошла репетиция? – Спросил Серёжа. Антон покивал, отпивая сок прямо из бутылки (вкусный сок, кстати, как уже выяснил Серёжа, но и стоит наверняка, как чугунный мост). – Какие сцены репетировали? Антон посмотрел куда-то перед собой, прокручивая в голове прошлые пару часов: – Встречу Гамлета с призраком отца. И ещё Офелия с Полонием репетировали свою сцену. Серёжа, к своему стыду, в душе не помнил, кто такой Полоний, да и Офелию припоминал каким-то чудом. Всё, что осталось в его голове – это «Бедный Йорик» и «Ту би ор нот ту би». И, вроде, всё это происходило на кладбище и кто-то должен держать череп. – А почему вы выбрали именно «Гамлета»? – Только и смог в итоге спросить Серёжа, чтобы хоть как-то поддержать этот важный разговор. – Он же… мрачный такой. Только бы это оказалось правдой, пожалуйста. А то сейчас выяснится, что это светлое произведение о любви и надежде – и пиши пропало. Антон ненадолго задумался. – Ну, да… – Пожал плечами. – Но мне нравится. Есть, где разгуляться. Там у Гамлета столько эмоций. Его глаза загорелись: – Вот представь, что ты нормальный, но притворяешься сумасшедшим. На тебя все смотрят свысока, думают, что они лучше тебя, умнее, а ты тем временем разрабатываешь план мести, чтобы их убить. И потихоньку реально сходишь с ума: нормальные люди ведь на убийство не способны. Серёжа смотрел на Антона заинтересованно. – Или вот узнаёшь, что твоя девушка… Ну… возлюбленная – в сговоре с убийцей твоего отца. И это её отец. И ты понимаешь, что не можешь ей доверять. И матери – тоже. Никому не доверяешь… Антон ещё рассказывал, отчасти входя в роль и показывая эмоции лицом, голосом, телом, а Серёжа снова невольно выпал из разговора. А что у Антона с матерью? Он ей доверял? Она есть вообще в наличии или уже умерла? Антон сейчас упомянул мать своего персонажа, потому что на сцене проживает собственные сложные отношения с матерью? Или ему просто нравится эта сюжетная линия? Очень много вопросов, но все они казались Серёже слишком личными, чтобы вот так сразу начать спрашивать Антона. Одно было ясно наверняка: Антону очень нравится играть. Ему не так важно, играет он главного или второстепенного героя, сколько интересно вникать в его психологию и отражать самые разные состояния. Это явно не алгебра, за учебником по которой он вчера полез в рюкзак как бы сдаваясь, с ощущением безвыходности. Нет. В актёрской игре он действительно проживал, чувствовал каждую секундочку, вкладывал всего себя. Серёжа смотрел на него с восхищением, которое неизменно вызывают люди, преданные своему любимому делу. А Антон увлекся и рассказал ему пару смешных моментов с репетиции, немного засветив перед Серёжей школьников со своей параллели. Офелию, например, играла одноклассница Антона Юля. Очевидно, Юля в их коллективе была местным трололо, потому что сегодня в разговоре с Полонием, говоря «Порассказать об ужасах геенны», она изобразила гиену, чем рассмешила даже руководителя, хотя он для вида и пожурил ее. А потом вместо «сжал мне кисть» она уже случайно сказала «сжал мне систь» и следующие пять минут сидела на сцене и плакала от смеха. Пришлось вместо их сцены прогнать ещё пару раз диалог Гамлета с призраком, потому что вернуться в образ Офелии Юля ещё какое-то время попросту не могла. – Есть силы позаниматься сегодня? – Спросил Серёжа, когда они с Антоном отсмеялись, наконец, с историй с репетиции. Антон расслабленно и добродушно выдохнул: – Давай. Они вошли в его комнату, и Антон, замявшись на секунду, постарался разгрести маленький город, образовавшийся на его столе из тетрадей, учебников, канцелярии и личных вещей. По сути, он просто немного уплотнил все эти залежи, ничего особо не убирая. Серёжа никак это комментировать не стал: если человеку так удобно – ради бога. Антон не особо дружил с графиками функций, и они начали разбираться. Серёжа больше спрашивал Антона, чтобы прощупать, что он вообще понимает в этой теме. Иногда ненавязчиво поправлял. Непонятные моменты объяснял неспеша, проверяя, успел ли Антон обмозговать. Начали с элементарных уравнений, которые Антон уже попросту помнил механически. Только сразу комментировали, почему здесь – так, а здесь – так. А потом Серёжа попробовал дать пример чуть сложнее, но аналогичный. Вот тут уже по памяти было не решить и не объяснить. Теперь нужно было вникнуть в логику элементарных выражений и применить её в усложнённой ситуации. Антон левой рукой мял резинового тираннозавра и честно пытался разобраться. На шажок усложнённый пример он шатко-валко решил-таки, но больше по воле случая. Нетерпеливо вздохнул и мелко затряс ногой. Серёжа остановился – Устал? – Ага, – признался Антон. Серёжа понимающе кивнул: – Давай отдыхать. Антон едва заметно нахмурился: – Да нет, давай без перерывов. Лучше закончим побыстрее. – Я имел в виду, что мы все на сегодня, – ответил Серёжа. Антон посмотрел на него удивлённо и взъерошил волосы за ухом: – Типа… Совсем все? Мы позанимались? Серёжа пожал плечами: – Ну, да. Уже сорок минут занимаемся. Вполне нормальное время, можно и отдыхать. Антон всё ещё не до конца верил: – Но я же… Не понял до конца? Серёжа кивнул: – Да, вижу. Но тебе ЕГЭ не завтра сдавать. Мое уравнение ты решил. По-моему, для одного раза это неплохой результат. Да, Серёжа знал, что Антон справился отчасти на авось, но сейчас было важнее, чтобы его подопечный сам поверил, что у него получилось и что они сдвинулись с мертвой точки. Антон аж просветлел: – То есть, прям все? Мы закончили? Можно отдыхать? Это было так мило, что Серёжа не сдержал улыбку: – Ага. Чем займёшься? – Спросил он, первым вставая из-за стола, чтобы и Антона не удерживать в этом явно рабочем, не особо приятном пространстве. Антон, долго не раздумывая, взял телефон: – Буду тик-токи записывать. Тут Серёже пришлось незаметно прикусить губу, чтобы не посмеяться. Ох уж эта «серьёзная работа блогером». Нужно каждый день «делать контент». – Что будешь снимать? – Спросил Серёжа. И тут же понял, что не зря не начал сразу прикалываться, потому что Антон ответил просто и достаточно серьезно: – Я актёрские в основновном снимаю. Серёжа почесал волосатую часть затылка: – А это какие? – Ну вот, смотри, например, – Антон открыл приложение в телефоне и зашёл в свой профиль. Серёжа вернулся за стол. – Вот здесь, например, я снимал дуэт с самим собой под одну и ту же песню. Справа – герой решает стать злодеем, а слева – злодей решает стать героем. Ну, в принципе, так и подписано. Серёжа взял из рук Антона телефон и внимательно посмотрел короткое видео несколько раз. Блин. Это было… Это было круто! У Антона был явный талант к игре. Он так тонко передавал эмоции. Справа пел песню раздражённый, озлобленный герой, который, вероятно, не получал должного фидбека на все свои старания и жертвы и посреди песни осознавал и принимал тот факт, что больше не хочет жить для других и что быть злодеем, пожалуй, даже приятно. А вот слева ему вторил злодей. Злодей явно очень тщеславный, которому не нравилось, что его считают плохим, а не великим. Злодей, который быстро бегал глазами в поиске новой стратегии и осознавал, что заслужить всеобщее признание можно, став героем в глазах глупеньких людей. Он даже примерил на себя маску великодушия и благородства, и эта маска ему пришлась по душе. Как Антон сумел показать столько нюансов за пятнадцать секунд? Неизвестно. Но даже Серёжа – человек далёкий от актерского искусства – видел, буквально считывал всё то, что Антон хотел рассказать в этой короткой зарисовке. – Блин, ничего себе… – Только и смог сказать он, наконец. – Нравится? – Обрадовался Антон. – Можно я ещё что-нибудь покажу? – Покажи, – отозвался Серёжа, уже вовсе не имитируя желание. И они посмотрели ещё несколько видео, где Антон или озвучивал себя короткими монологами из фильмов, или придумывал собственные сценки и накладывал на них музыку. Везде получалось очень правдоподобно и достаточно глубоко. Что-то давалось ему лучше, что-то – тяжелее. Но было очевидно, что Антону действительно место на актёрском. Серёжа в итоге подписался на своего подопечного и позже, когда смотрел тик-токи Антона уже в своей комнате, даже не удержался от того, чтобы лайкнуть пару самых классных, на его взгляд, видео. Актерских, конечно. Иногда среди его тик-токов появлялись и более личные, в которых он просто делился своим настроением или смешными случаями из жизни. Такие Серёжа деликатно обошел. Нет, он поддерживает Антона. С Тик-током действительно классная идея. Но личная жизнь подопечного – это его личное дело. Туда Серёжа соваться не будет.