***
Арсений с Антоном возвращались домой в десятом часу. – Ну что, как тебе? – Позитивно спросил Арсений, глядя на дорогу. – Э-э, здорово, рад, что твои переговоры прошли хорошо, – без энтузиазма отозвался Антон. – Жалко вот, что мы с тобой не пообщались. Я ведь думал, ты за этим меня звал. – Да я не о переговорах, дурачок, – мягко усмехнулся Арсений. – А о чём тогда? – Всё также безразлично бросил Антон. Сегодняшняя обида на отца за пустые обещания вернулась с новой силой. – Как это «о чём»? – Улыбался Арсений. – Я про Лиду. Как тебе она? Антон опешил: – В каком смысле? – Ну, – Арсений произнёс это тоном ниже и сделал небольшую паузу. – Она тебе понравилась? Как девушка. Антон устало посмеялся: – У неё, вообще-то, парень есть, во-первых. Во-вторых, я думал, по поводу девушек у тебя вопросов больше ко мне не возникнет. – Был парень, – поправил Арсений. – Неподходящий и бестолковый. Они больше не вместе, и Лиде нужен кто-то достойный и перспективный. Как и тебе. Антон почувствовал, как в груди открывается бездонная дыра: – К чему ты это всё говоришь? Арсений устало выдохнул, улыбаясь самому себе: – Антош, сотрудничество с «Медперсоналом» – действительно перспективное дело, но мы с Александром Алексеевичем и Людмилой Васильевной в первую очередь договорились о встрече ради вас с Лидой. Вы ровесники, оба пойдёте учиться в хорошие ВУЗы, оба будете заниматься потом нашими компаниями, идеально друг другу подходите… – Ты, возможно, не понял, – сердито перебил Антон, – я не. По. Девушкам. Мне они не нравятся, как девушки. Самые красивые. Голые. В кружевах. Натуральные. С силиконом. Никакие. Понимаешь? Ни одна девушка, ни целый гарем. Меня они не привлекают. Я не смогу ни в одну из них влюбиться. Арсений словно не слышал его: – Ты в конце июля будешь совершеннолетним, Лида – в середине августа. До начала учёбы будет ещё две недели – туда вполне можно вписать регистрацию брака, а свадьбу уже как захотите. Апартаменты мы вам снимем или купим даже, наверное… – Пап! Ты меня вообще слышишь?! Мне. Не. Нравятся… Машина с визгом вильнула на обочину и резко затормозила. – Тебе. Нужен. Наследник, – по-львиному прорычал Арсений. От его лёгкого позитива не осталось и следа. – Ты должен вырастить сына, который займётся «Лесси» после тебя. Потом – делай, что хочешь. Антон настолько оторопел от проявившейся, наконец, спустя два месяца жёсткой реакции отца, что первые несколько секунд ему нужно было банально отдышаться, потому что иначе голос просто не слушался. – Слушай, – робко сказал он, немного придя в себя, – если хочешь – я даже из театральной студии уйду… Но это – … Оставь мне хотя бы это. Прошу. – Из театральной студии тебе и так нужно уходить, – с непроницаемым лицом произнёс Арсений. – А это – не предмет для обсуждений. И, выждав ещё несколько секунд, он уже спокойнее вырулил обратно на дорогу и поехал спокойно и осторожно: – После регистрации брака получишь назад кредитку. Антон рассеянно глядел на дорогу. Так вот почему Лида с ним была такой резкой. Она, очевидно, уже знала о планах их родителей, а возможно думала, что и Антон тоже знает и что ему нормально. В вопрос его ориентации она вряд ли посвящена… И что теперь будет? Они с Лидой будут жить вместе, пока не вырастят совместных детей? Будут, выражаясь её словами, две оболочки. Презентабельные обёртки, предназначенные для других. А к моменту, когда эти самые дети вырастут, останется ли от них что-нибудь, кроме оболочки? Если они поженятся в восемнадцать и детей, допустим, растить до совершеннолетия – это, получается, свободны они будут лет в тридцать шесть… Или, кажется, в тридцать семь, ведь ребенок рождается только через девять месяцев. Проблема только в том, что ни он, ни, наверное, Лида, ещё абсолютно не готовы растить, воспитывать детей, отказываться ради них от собственных желаний и амбиций, которых ещё выше крыши… А тридцать семь – это так далеко. Целая жизнь. И Серёжа себе уже, наверное, давно найдёт кого-нибудь другого... Антон, украдкой глянув на Арсения, зашёл в Тик-ток и открыл начатое сегодня днём сообщение Серёже. «Привет». Стёр. Больше в этом нет смысла. Хоть сколько-нибудь своей жизни у Антона оставалось в лучшем случае месяца два… Он ехал с пустым лицом, а в сознании в этот момент полностью менялась картина его привычной жизни: какие-то куски сгорали, какие-то – всплывали из давно недвижимых глубин, какие-то – перестраивались в совершенно другие места, составляя абсолютно новый, пока ещё самому Антону не до конца понятный паззл. Больше они с Арсением в этот вечер не разговаривали.Часть 20
26 июня 2022 г. в 00:00
Не то чтобы Антон не привык к игнору со стороны отца, но в этот раз надежда была настолько сильной, предвкушение совместного вечера – настолько реальным, что от такой развязки захотелось заплакать. Но делать это прямо в ресторане было плохой идеей: всё равно его бы никто не понял. И Антон, здороваясь с нежданными гостями, натягивал вымученную улыбку и старался дышать глубже. Невысказанная обида оседала в груди едким сарказмом. Отличный вечер. Как отец переживал, что они долго не проводили время вместе – ну, чем не время «вместе», а? Разве не идеально? Только они с Арсением. И ещё безумно перспективные бизнес-партнёры, с которыми нужно непременно встречаться исключительно в свободное время. В какое же ещё? В рабочее, что ли? Рабочее время у Арсения для работы, а вот личное можно потратить и на полузнакомых зануд, которые, видимо, тоже не прочь вечер провести за разговорами о работе. Идеальный мэтч. Только вот Антон им зачем?
Глава семейства, Александр Алексеевич был на первый взгляд крайне спокойным, как будто даже пассивным человеком: отвечал на долгие рукопожатия Арсения и спокойно улыбался, пока тот произносил какую-то оптимистичную приветственную речь. Но Антон, когда здоровался с этим мужчиной средних лет, почувствовал, что на деле он вряд ли когда-нибудь позволит себя отодвинуть на позицию ведомого. Да и вообще, он пришёл сегодня на встречу ген.диром «Лесси» только потому, что эта компания тоже может представлять перспективы полезного сотрудничества. Но ключевое слово – «тоже». А гнаться за этим альянсом и соглашаться на любые условия он не станет.
Его жена, Людмила Васильевна, в основном улыбалась и разглядывала Антона с каким-то покровительственным интересом. Вопросы о том, чем Антон занимается и что планирует делать после школы, она, почему-то, адресовала Арсению, и они обсуждали его в его же присутствии, чему-то посмеиваясь.
Третьим членом семейства невероятно перспективных Говоров была ровесница Антона, Лида – пожалуй, единственный, кроме Антона, вменяемый человек, которого тоже раздражало всё это тематическое мероприятие под названием «ужин двух мудрых семей, смотрящих в светлое будущее успешного предпринимательства».
Александр Алексеевич был, как и Арсений, одет в деловой костюм – разве что менее лощёный, сильно попроще, из мягкого твида. На его жене было странное в понимании Антона платье, которое он лично для себя вносил в категорию “ни нашим, ни вашим”: строгого офисного кроя, но весёленького салатового цвета. Это на Серёжиной толстовке такой оттенок зелёного смотрелся приятно и расслабленно, а вот её наряду придавал принуждённости… Или это она сама всему вокруг придавала принуждённости? С первого взгляда сказать было сложно.
На Лиде тоже было лаконичное чёрное платье с белым отложным воротничком.
В общем, в своей ярко-синей толстовке с Бартами Симпсонами Антон теперь чувствовал себя неуютно. Когда они только вошли в «Скарпетте» вдвоём с Арсением, на него поглядывали немного из-за столиков, но ему по большому счёту было всё равно: он ведь пришёл провести время с отцом и хочет себя чувствовать уютно даже здесь. А сейчас, в их деловой компании он был ну совсем лишним, неподходящим. Хотелось уйти: они и без него хорошо посидят. Но зачем-то его сюда притащили. Придётся сидеть. Видимо, Арсений решил, что самое время потихоньку вводить сына в захватывающий мир большого бизнеса.
Захотелось крепкого чаю с сахаром.
– Добрый вечер, господа, – официант появился как раз во время. – Меня зовут Георгий, сегодня я буду вашим официантом. Вы готовы заказать напитки?
Арсений любезным жестом предложил «гостям» заказывать первыми.
– Пожалуйста, двойной эспрессо для меня, – вежливо и как-то просто, без снисхождения, попросил Александр Алексеевич. – А моей супруге, наверное, белое вино, – тут он обернулся на Людмилу Васильевну: – Я не ошибся, дорогая?
– Да-да, – покивала улыбнувшись Людмила Васильевна и уточнила у официанта, есть ли в наличии вино какой-то, вероятно, дорогой марки – Антон в этом особо не разбирался. – Лидочка, а ты что будешь?
Лида угрюмо уставилась куда-то в угол стола и сказала, что будет воду без газа.
– Просто воду? – приторно-удивлённо подняла брови Людмила Васильевна. – А может, хочешь сок или какой-нибудь безалкогольный коктейль?
– Не хочу, – раздражённо глянула на неё девушка и отвернулась, поджимая губы.
Антон думал, что Арсений закажет виски: он иногда любил выпить вечером один-два стаканчика со льдом. Но сегодня он, видимо, особо следил за репутацией перед потенциальным партнёром, а потому взял себе минеральную воду.
– Антоха, а ты что будешь? – энергично спросил он, поворачиваясь к сыну.
– А мне чёрный чай, – попросил Антон и, вспоминая Алину, добавил: – с лимоном.
– Чай вечером? – весело удивился Арсений. – Да ну, не глупи. Молодой человек, ему тоже минеральную принесите, пожалуйста.
Ясно. Ну, в общем-то, всё пока прекрасно укладывалось в первоначальную концепцию: Антон здесь был особо и не нужен. Не так важно, что он чувствует, чего ему хочется пить и так далее. Это даже немного портит идеальную картину, уж лучше отдать всё в руки Арсению – он-то знает, как сделать безупречно.
– Да, и, молодой человек, – вежливо позвал официанта Александр Алексеевич.
На самом деле, не такой уж и молодой Георгий наклонился к мужчине, пока тот негромко, чтобы не мешать остальным знакомиться, добавил что-то к своему заказу.
– Ну, как ваши дела? – спросил Арсений. – Всё-таки, год непростой.
– Ну, – спокойно и доброжелательно ответил Александр Алексеевич, – на моей памяти так говорят про абсолютно каждый год.
– Да, согласен, – посмеялся Арсений. – Тем не менее, внешние показатели у «Медперсонал» просто впечатляющие.
– Что правда, то правда, – довольно согласилась Людмила Васильевна.
И они с головой ушли в обсуждение увлекательного и чудесного мира большого бизнеса, бросив подростков развлекать себя самостоятельно. Антон иронично ухмыльнулся.
Лида положила подбородок на запястье и сердито смотрела куда-то вглубь зала.
«Похоже, её тоже выдернули здесь сидеть, заставив, может, поступиться собственными планами», – подумал Антон и спросил у девушки:
– Ты тоже в этом году выпускаешься?
Лида, наконец, окинула его полуотсутствующим взглядом, в котором сквозило какое-то усталое презрение:
– Не делай вид, что тебе это интересно, ладно?
Антон смущённо отвёл взгляд. Нет, ну ему тоже не то чтобы здорово здесь быть, но он-то при чём? Это же их сумасшедшие родители зачем-то их притащили на деловую встречу, где они, по сути, не нужны.
Принесли напитки, и перед Александром Алексеевичем официант кроме кофе собирался поставить бокал с клубничным коктейлем.
– Нет-нет, – деликатно возразил мужчина и кивнул в сторону дочери улыбаясь. – Это для прекрасной дамы.
И Антону показалось, что Лида, когда перед ней поставили ещё один напиток, чуть не заплакала. Она грубо отодвинула бокал и откинулась на стуле, сложив руки на груди. Он её, в общем-то, понимал: минеральную воду вместо чая ему тоже пить не хотелось абсолютно.
– Ну что, может быть, закажем горячее? – Предложил Арсений.
И взрослые, уже совсем не спрашивая «детей» начали выбирать, кто и что будет есть. Очевидно, и Арсений, и Говора периодически бывали в «Скарпетте», потому что особо и не заглядывали в меню, заказывая по памяти.
Оставалось только с вежливым видом вздыхать и ждать еду.
У Лиды были очень светлые волосы ниже лопаток – блестящие и слишком идеально гладкие, ни один волосок не выбивался из прядей. Это было так удивительно, учитывая её настроение сегодня вечером. Внутренне – какой-то простой манерой общения без попыток в официозность, она напоминала Антону Юлю. Только её он крайне редко видел в плохом настроении и, вроде бы, ни разу причиной тому не были её родители. Насколько Антон знал, у них были очень доверительные отношения. Юля напоминала этих мультяшных чудиков: богатых наследников, которым родители оставляли целое состояние и говорили: «Делай, что хочешь, дитя, мы не ждём, что ты пойдёшь по нашим стопам, можешь заниматься, чем хочешь. Можешь коллекционировать жуков или покупать себе костюмы супергероев – мы всему будем рады. Это твоя жизнь, живи её так, как тебе хочется». А Юля взяла и выросла «нормальной», «обычной», очень даже «оправдывающей надежды», а потому вызывающей зависть у родителей одноклассников. Школу бизнеса, в отличие от многих богатых сверстников, выбрала сама. В старших классах, правда, решила, что её больше интересует химия – но и это прекрасно встраивалось в колею парфюмерного бизнеса её родителей, а Школа бизнеса, по Юлиному мнению, даже помогла ей понять, чего ей хочется, ну и вообще была полезной.
Возмущённой или злой Юля бывала, например, если в один день сразу по многим предметам вдруг давали горы домашки или если команда их класса проигрывала в экономическом квизе. Но это никогда не было настоящей, глубинной злостью. Достаточно было сходить с их компанией в любимую бургерную и съесть что-нибудь ужасно острое или побеситься на переменке – и Юля снова становилась добродушной придкрочной Пинки из мультика «Пинки и Брэйн».
А вот Лида была в настоящем отчаянии, и Антон не понимал, из-за чего. Логично, в общем-то: они ведь совсем не знакомы. Он без понятия, что там происходит в её жизни. Вроде как, злилась она на родителей, но вряд ли настолько сильно можно расстроиться тому, что тебя разок притащили на непрошенный ужин в непонятной компании. Может, до этого из-за чего-то поругались?
Принесли горячее, и девушка раздражённо уставилась на свою тарелку с мясом и припущенными овощами.
– Лида, девочка моя, почему не ешь? – ласково спросила Людмила Васильевна.
Лида посмотрела прямо на мать и, не пытаясь смягчить, ответила прямо:
– Сюрприз. Сенсация. Я не ем овощи. Никогда такого не было и вот опять!
Людмила Васильевна опасливо глянула на Арсения – но тот увлечённо общался с её мужем, – на Антона – тот только сочувственно улыбнулся: у него в тарелке тоже лежали полуварёные овощи и никакого восторга, прямо скажем, не вызывали. Людмила Васильевна решила, видимо, что не время ругаться и улыбнулась, но, не получив в ответ ни такой же улыбки, ни извинений, отвернулась к своему блюду и снова присоединилась к захватывающей деловой беседе.
Оглядев ещё раз с унынием свой предполагаемый ужин, Лида соскребла овощи подальше от мяса и потянулась к корзинке с хлебом, стоявшей посередине стола. Чёрный рукав её строгого платья немного задрался, и Антон с интересом заметил на запястье ещё свежие следы цветной татуировки, которую уже на одном сеансе, видимо, выводили. Кажется, там был белый зайчик или кошечка – увидеть рисунок полностью Антон не успел: Людмила Васильевна схватила дочь за запястье и, негромко бросив «Лидусь», повыше подтянула её рукав. Лида в ответ лишь раздражённо вздохнула и вернулась к своей тарелке.
– Можно посмотреть татуировку? – Зачем-то спросил Антон и тут же пожалел: его уже и так послали в грубой форме, сейчас он схлопочет по полной.
Но Лида к просьбе отнеслась неожиданно спокойно:
– Смотри, – равнодушно кивнула она под опасливым взглядом матери.
Антон немного отодвинул свою тарелку и наклонился поближе. На Лидиной руке был набит белый кролик, выпрыгивающий в «разрез» в коже, в котором виднелось красивое звёздное небо.
– Красивая, – признался Антон, внимательно рассматривая задорные линии. – А зачем удаляешь? Мне бы было очень жалко.
– Это не я удаляю, – пожала Лида плечами. – Родители заставили.
Звучало до ужаса тоскливо.
– Больно? – спросил Антон.
Лида тяжело вздохнула:
– Не больнее остального, знаешь ли.
– В смысле? – не понял Антон.
– Да так, забей, – и Лида уже собиралась вернуться к своему ужину, но вдруг как будто что-то вспомнила: – Хочешь посмотреть мои фотки?
Предложение было странным, но отчего-то казалось, что нужно непременно согласиться, и Антон кивнул.
– У меня перед ужином телефон отобрали, – без стеснения заявила Лида, вгоняя в краску Людмилу Васильевну. – Дай мне свой: я себя в Инсте найду.
Антон протянул ей телефон, и через пару секунд получил его обратно. В Инстаграме была открыла яркая лента с живыми фотографиями. Лида везде была в кожаных куртках с металлическими клёпками, в свободных рубашках и драных джинсах. Макияж был тёмный, рокерский, а вовсе не светский нюд, а светлые волосы ниже лопаток почти всё время были бунтарски растрёпаны. Антон поднял на девушку удивлённый взгляд, и она его перехватила:
– Волосы – заламинировали. Родители велели моему мастеру так сделать. По правде я не такая. И платья эти не ношу, – на этих словах она небрежно приподняла кончиками пальцев край отложного воротничка. – Это так, презентабельная обёртка, чтобы меня не стыдно было показать «нормальным людям».
На очень многих фото Лида была вдвоём в каким-то взлохмаченным парнем. Где-то они вместе смеялись, где-то – целовались или заключали друг друга в объятия. Татуировка, которую Лидины родители решили сводить, как оказалось, была парной: на одной из фотографий в кадре были два запястья: с Лидиного белый кролик выпрыгивал в ночное окошко, а на второй руке было набито звёздное небо, на котором своего земного дружка ждал кролик из мелких и крупных звёзд.