***
Ночь Серёжа почти не спал, ворочался на диванчике то разглядывая чёрное кружево занавески на фоне тёмного окна, то закрывая глаза и пытаясь уснуть. Проблема была в том, что с закрытыми глазами ещё лучше думалось: никакие тюлевые цветочки и сеточки не отвлекали от тревоги. Ещё одной проблемой была неопределённость. Что, Антон правда пропал? Или, всё-таки, просто задержался с друзьями где-нибудь, дурак малолетний? А может, вообще, сдав последний ненавистный экзамен, рванул на ночь в СкайБар, и сейчас дремлет на груди у какого-нибудь мужчины? А может, они ещё не поехали никуда? Может, встать и съездить в центр, выудить его оттуда? Ага, испортить человеку свидание и отправить к отцу. Чтобы уж быть в глазах Антона совсем откровенным мудаком. А может, всё-таки, действительно пропал… Это же ужас. Что тогда делать? Если бы Алина пропала, Серёжа бы пошёл в полицию. Но Алина – его сестра. А Антон-то ему не родственник. Может, завтра написать Арсению – сказать, чтобы подавал в розыск? А если до завтра уже что-нибудь случится?... Тело вздрогнуло в предсонной судороге… Надо же тогда вставать и ехать искать его… Но куда ехать-то… Москва же огромная… Один СкайБар чего стоит… Там два зала, ещё туалеты, а может, он на кухне… Надо везде поискать… Серёжа снова вздрогнул. Засыпает, что ли?... А может, Антон ему обрадуется?... Серёжа к нему подсядет… Потом отвезёт его домой, они выспятся, а утром поедут подавать документы во ВГИК… Там, наверное, строгая комиссия… Но Антон её пройдёт… Он же всю жизнь жил со строгим Арсением… Серёжа расскажет членам комиссии их с Антоном историю, покажет его тик-токи, попросит Арсения подтвердить, что тот им встречаться не разрешал… Арсений улыбнётся, покивает… И Дима тоже подтвердит… Комиссии очень понравится, и ректор им отдаст свою запасную квартиру в Москве… А Алине – в Питере, чтобы она на журфак поступила… А потом окажется, что Алина уже заканчивает журфак в МГУ и никуда не уезжает… Радужные картины прервал длинный звонок в дверь, сразу после которого последовал и стук. Всполошённый организм диванчика-Серёжи совершил какой-то замысловатый митоз, разделился надвое, и Серёжа, кутаясь в пододеяльник, пошёл открывать. Допотопные электронные часы на Алинкиной тумбочке показывали, что уже 12:23. Алина тоже спала. Наверное, тоже за Антона волновалась. Или просто отсыпается: у подростков-то другие циркадные ритмы… Точно, ещё ведь с Антоном неизвестно, что… Когда Серёжа повернул замок, в квартиру ворвались оперативники, а следом зашли два сотрудника полиции. – Сергей Борисович Матвиенко? – строго поинтересовался один из сотрудников, пока люди в балаклавах, с оружием наперевес торопливо осматривали их не ахти какие хоромы. – Да, а в чём дело? – ошарашенно поинтересовался Серёжа. Из комнаты раздался Алинин визг. – Эй! Вы что там делаете?! – Сержант Костюшкин, – не дал ему разобраться в ситуации сотрудник. – Документики, пожалуйста. В это время один из оперативников за шкирку вытащил в коридор взлохмаченную Мультяшку в одних трусах и растянутой футболке со спортивными цифрами вместо пижамы: – Обнаружена несовершеннолетняя гражданка… – начал докладывать он будничным голосом. – Вижу, – перебил участковый. – Так, Сергей Борисович, вам эта мадеумазель кем приходится? – Это сестра моя, – пожал плечами Серёжа. – Вы поосторожнее с ней пожа… – Сестра, значит, – повторил участковый. – А как мы это можем проверить? Может, вы эту девушку у себя силой удерживаете? Серёжа с обалдевшим видом полупожал плечами: – Паспорт её посмотрите… Спросите её в моё отсутствие… Позвоните её одноклассницам, я не знаю, или в школу… – и тут его, наконец, настигло возмущение: – Откуда я знаю, как вы там проверяете?! Я вам что… – Серёжа и сам не знал, что именно «что», но в этот момент оно как-то казалось к месту. – Так, спокойно, гражданин, спокойно, – перебил сержант. – А документики, всё же, предъявите. – А одеться хоть можно? – вздохнул Серёжа. – Одевайтесь, – позволил сержант тоном «у нас всё под контролем». Как оказалось, эти ребята пришли искать у них дома Антона. Причина – поступившее сегодня заявление о похищении. «Так держать, Арсений», – мысленно «отблагодарил» бывшего работодателя Серёжа. А вместе с тем и занервничал: выходит, Антон пока домой так и не вернулся. Квартиру обыскали (хотя, в общем-то, что там обыскивать: одна комната, кухня и совмещённый санузел), а потом начали звонить хозяйке квартиры: взять ключи от подвала. Пока Сержант Костюшкин разговаривал с Надеждой, второй сотрудник полиции осматривал Серёжу и Алину на предмет следов борьбы. Серёжину машину тоже тщательно осмотрели: и салон, и багажник. Как в поисках всевозможных царапин и поломанных ногтей, так и на биоматериалы в целом. «Ну, это будет вообще винегрет», – подумал Серёжа. Сколько там народу перекаталось? Алининых волос наберётся полный салон, уж точно. А ещё – его собственных. И Диминых: его тёмные кудряхи вечно везде остаются. Серёжа ещё постоянно прикалывался, что друг, наверное, годам к тридцати пяти облысеет. Да и Антон ездил в этой машине: и в салоне, и на пассажирском. И Юля тоже. А ещё на той неделе Серёжа развозил по домам Алининых подружек, которые на заднее сиденье утрамбовались вчетвером. Короче, кого там только не было. «Удачи вам, ребята, в ваших ДНК-экспертизах или что вы там планируете?» – мысленно усмехнулся Серёжа. Соседей, кто был дома, тоже опросили: что за Сергей Борисович такой, как давно здесь живёт, замечали ли за ним что-нибудь подозрительное и т.д. Протусили у них на квартире все эти чудесные люди часов до четырёх вечера. – Короче, чисто, по ходу, – попытался как-то незаметно сообщить сержанту Костюшкину его коллега, ютясь в коридорчике размером метр на метр, пока Серёжа с Алиной сидели в комнате. Верил ли он искренне в то, что из комнаты их абсолютно не слышно, или же надеялся, что недовольное урчание Алининого так и не позавтракавшего желудка заглушит их разговоры, – история умалчивает. – Да я и сам вижу, что чисто, – недовольно признался сержант. – Зря только опер-группу гоняли. – Что вообще за Попов такой, что мы так подорвались ни с того ни с сего? – Да чёрт его знает, – устало вздохнул сержант. – Видимо, он кем-то приходится шефу, иначе его заявление о пропаже никто бы не принял раньше, чем через трое суток. – Как же задолбали эти гражданские, а… – устало ругнулся полицейский. – Да не говори, – сержант Костюшкин хмуро согласился. – Ну, ничего. Мы его теперь раньше трёх суток на порог не пустим. Пусть в другом месте себе ищет сватьев-братьев. Когда незваные гости, наконец, ушли, Алина уныло оглядела затоптанный пол и несчастно посмотрела на Серёжу: – Поедим, а?***
Арсения вся эта ситуация злила невероятно. Почему именно сейчас?! Сейчас, когда у него не так много денег, чтобы самостоятельно заняться поисками. Сейчас, когда ему особо не отменить встреч с юристами, когда нужно ходить по судам из-за компании. А не ходить нельзя: как только к нему вернутся деньги, искать Антона будет проще. Почему эти остолопы из полиции отказались дальше работать?! Мало ли, на какие сутки можно подавать эту глупую бумажку – за три дня с Антоном может случиться всё, что угодно. И увезти человека могут так далеко, как захотят. Чёртова профессиональная неспешность, гори она в аду! На пятый день после пропажи Антона ему-таки любезно сообщили, что поиски начаты. Сегодня был уже десятый день – и, судя по тому, что никаких новостей особо не было, не особенно торопились эти ребята. Зря только проедают деньги с налогов. С другой стороны, если сделать глубокий вдох и выдох и попытаться эмоционально отстраниться от ситуации, Арсений понимал, что Антона, по крайней мере, едва ли удерживают в заложниках. Иначе за эти десять дней он бы точно получил хоть какую-то весточку: требования выкупа или, может, угрозы от самого Власова – чёрт знает, кто там за этим стоит. И тот факт, что Антона не похитили ради манипуляций Арсением, одновременно заставлял и вздохнуть с некоторым облегчением, и напрячься сильнее. Как знать, может, вариант похищения с целью выкупа в этой истории самый простой и безболезненный. А вот если это не оно – тогда варианта, наверное, два. Первый вариант Арсений очень даже допускал. Антон решил попробовать убежать. В целом, отнюдь не невозможный сценарий. Этот приятель грезил о том, чтобы заниматься театром и пропал сразу, выйдя с последнего ЕГЭ. Да ещё его не так давно поставили перед условием жениться, чтобы получить доступ к деньгам. Если это так, то волноваться особо нечего. Как долго он сможет мытарствовать где-нибудь по друзьям? Абсолютно без денег, да ещё и без связи (Антонов айфон пока нигде не был обнаружен). Поиграет в беглеца-мятежника, выдохнется и вернётся домой. При таком раскладе есть вероятность, что это будет его последняя попытка протеста. С другой стороны – и от этого у Арсения останавливалось сердце, – существовал и второй вариант. С Антоном что-то случилось. Стал жертвой каких-то не связанных с Поповыми отморозков, которые хотели повеселиться и бросить вызов собственной смелости. Избили его (или что похуже) и отвезли тело куда-нибудь на пустырь, где никто не найдёт. А может, это сделал и кто-то, с Антоном связанный. Кто-то, кто узнал о его ориентации, например. И прокручивать в голове такой сценарий было невероятно страшно. Нет. О таком Арсений пока не будет. Слишком мало он может сделать в этом случае. Слишком многое от него не зависит. И Арсений, каждый раз с усилием поуняв разыгравшиеся нервы, возвращался к более простому, первому варианту. Лучше действовать так, будто Антон совершенно точно живой. Сейчас он ехал в Школу Бизнеса. Пару дней назад стали известны результаты ЕГЭ, а значит, в Школу пришли сертификаты. И аттестаты наверняка уже заполнены – у них всегда всё готово немного заранее. А это значит, что Арсений может, по крайней мере, забрать документы Антона. На случай, если этот канатоходец задумал саботировать поступление в МФЮА, Арсений примет меры. Если будет нужно, он даже документы на поступление подаст без участия Антона. «Лесси» до середины (максимум – конца) июля, он точно отвоюет назад. Деньги у него будут. Всё будет в порядке. Было бы куда хуже, если бы Антон немного пораскинул мозгами и подождал эти десять дней, прежде чем делать ноги. Обеспечить ему поступление, не имея на руках документов об окончании школы, было бы уже намного труднее.***
– Да, Надежда? Звонок от хозяйки квартиры, честно говоря, был ну не очень вовремя. Серёжа пытался придумать, как можно отыскать Антона. И несмотря на то, что Надежда никогда не звонила просто покапать на мозги, сейчас, честно говоря, было не до организационных разговоров. – Серёжа, здравствуй, я не помешала? – как всегда, вежливо спросила женщина. – Нет, Надежда, всё в порядке, – заверил Серёжа в желании поскорее перейти к сути. – Серёж, ты извини, что я так внезапно… У меня случились непредвиденные обстоятельства, и мне в августе понадобится квартира. Ты сможешь съехать до конца июля? Серёжа тяжело вздохнул. Ну как же это не вовремя. У него совсем нет сейчас сил заниматься поисками квартиры. – Это из-за полиции, да? – единственный вопрос, который пришёл в голову. Понятно, что вряд ли он сможет как-то повлиять на ситуацию. – Жильцы звонили? Надежда тоже вздохнула и призналась: – К сожалению, да, – её голос звучал сочувствующе. – Я уверена, что они приходили по какой-то глупой ошибке… Но мне уже почти весь подъезд позвонил насчёт этой ситуации, понимаешь… Ну, ещё бы: у них почти весь подъезд был бабули да дедули – те ещё любители посудачить. Напридумывали себе поди историй про Серёжу. А может, и про Алину. Как знать. – Понял вас, Надежда, – только и сказал Серёжа. – Спасибо, что заранее сказали. Буду искать другой вариант…***
– Здравствуйте, Инна Юрьевна, – уверенно улыбнулся Арсений, заходя в пустой класс. – Ну что, как там наши остолопы, не довели вас пока? Классная руководительница Антона улыбнулась приветливо, с выражением лица «и не такое переживали»: – Здравствуйте, Арсений Сергеевич. Давно вас не видела. – Ага, – кивнул Арсений. – Дела. А я вот по какому вопросу пришёл: не могли бы вы мне выдать Антошкины сертификаты ЕГЭ и аттестат? Так получается, что мы, возможно, на выпускной не придём. Инна Юрьевна поглядела на Арсения несколько удивлённо, но ответила всё также спокойно: – К сожалению, ничего из этого я вам отдать не могу.