Le déluge

Руневский уже допивал вторую чашку кофе, когда в дверях кухни показалась его жена — ещё в пижаме, со спутанными волосами и выражением немыслимого отчаяния на лице. — Милая, все хорошо? — забеспокоился Руневский, — будешь завтракать? Услышав последнее слово, Алина вдруг позеленела, зажала рот ладонями и с топотом побежала в противоположную сторону коридора — в уборную. За все сто одиннадцать лет брака Руневский зарекомендовал себя как самый понимающий и заботливый супруг из всех возможных, а потому, следуя своим убеждениям, не нашел в данной ситуации решения лучше, кроме как аккуратно подойти к скорчившейся над унитазом Алине и деликатно подержать ее сбившиеся в беспорядке волосы. — Да ты просто джентельмен, — пробулькала, вдыхая, Алина, и снова со стоном скрючилась в три погибели. — А я тебе говорил, не пей ты эту трехнедельную кровь, — причитал Руневский, — а ты мне «нет, она у стенки холодильника стояла, что ей будет!». Предупреждал ведь! Алина хотела было что-то ответить, но снова оказалась не в силах. Руневский лишь сочувственно вздохнул. Умытая, причесанная и переодетая в свежую домашнюю майку Алина была препровождена на кухню и снабжена целой пачкой таблеток, капсул и каких-то странных батончиков, напоминавших очень концентрированный гематоген. — Это спрессованная сухая кровь, — пояснил Руневский, — выпьешь абсорбент, а через час съешь батончик. Только мелкими кусочками, а то тебя снова затошнит. Я уже опаздываю… Ты справишься без меня? Алина, придерживая голову обеими руками от падения на стол, показала вялое «хорошо» большим пальцем. — Постараюсь вернуться как можно скорее, — Руневский поцеловал жену в лоб, — если что, сразу звони! — Ты же на совещании весь день сегодня, — пробубнила вампирша, — по великим государственным вопросам. — Государств на земле много, они падают и умирают каждый день, а жена у меня одна, и я за неё переживаю! Руневский ласкающе провёл ладонями по щекам Алины, дождался с улыбкой нежного поцелуя в середину своей ладони и, попрощавшись, вышел из квартиры и сел в ожидающий его служебный автомобиль. Дорога предстояла долгая — Петербург по вторникам превращался в столицу автомобильного коллапса. Радио, включённое на бизнес-волну, что-то монотонно гудело об очередных западных санкциях. Руневский устало закрыл глаза, прокручивая по привычке в голове события прошлых суток, чтобы привести в порядок в голову, и в моменте, когда перед глазами его пронеслись воспоминания последних событий вечера, его будто что-то стукнуло по затылку. Алина не могла выпить ту поганую просроченную кровь. Он ведь собственноручно вылил ее в раковину за час до ужина. Мозаика в голове Руневского постепенно складывалась, и складывалась она во что-то совершенно невообразимое. — Остановите машину, — попросил он водителя, когда служебный автомобиль весьма удачно взъехал в малооживленный переулок, — выйдите, пожалуйста, на пять минут покурить. У меня конфедициальный разговор. Понятливый водитель кивнул и моментально испарился. «Хорошо все-таки, что в ФСБ теперь служат высоко квалифицированные упыри» — порадовался Руневский, набирая в своём смартфоне телефон Свечникова. — Александр Константинович, я вас уже жду, — пробухтело на том конце провода, — когда изволите быть? — Владимир Михайлович, у меня личный разговор, — предупредил Руневский. В трубке с десять секунд что-то хлюпало и шуршало — очевидно, подчинённые спешно покидали переговорную комнату. — Саша, что случилось? — обеспокоенно спросил Свечников. — Владимир Михайлович, — голос Руневского звучал скорбно, — может ли быть так, что у вампиров, спустя многие годы брака, случается такое, что… — Если ты сейчас скажешь, что вы разводитесь, я сдам тебя нашим как агента Госдепа, — рыкнул Свечников. — Господь с вами! — ухмыльнулся Руневский, — нет, конечно совсем наоборот. Дело очень деликатное… — Прекрати меня пугать, Саша, я уже не мальчик твои загадки разгадывать! — Может ли быть так, — Руневский неловко кашлянул, — что вампир забеременел от вампира? Повисла неловкая пауза. — Давай-ка по порядку, не нравится мне твой тон. — Но как же! — воскликнул Руневский, — мы с Алиной в, можно так сказать, активном браке больше сотни лет, а только сейчас… — А ты что, не знал? — удивился генерал, — женщины-вампиры могут родить только через сто лет после обращения. До того их организм ещё формируется: атрофируются ненужные органы, перестраиваются кости. Я удивлён, что Алина беременна только теперь, а не десять лет назад! С вашей-то прытью. Руневский покраснел. — Погодите, Владимир Михайлович, я ещё ни в чем не уверен! Возможно, она просто отравилась! — Тогда не конопать мне мозги, — беззлобно огрызнулся Свечников, — дуй в аптеку за тестом и бегом проверять! Как только выяснишь, сразу пиши мне! — Но совещание!.. — Руневский! Отставить препирательства! Если я дожил до дня, когда мои дети наплодили мне внучат, я должен знать об этом первым! Всё, отбой! Водитель, как и было весело, сел на своё место ровно через пять минут. — Едем в управление, Александр Константинович? — Нет, — Руневский устало потёр виски, — едем в аптеку. *** — Нет, нет и нет! — возмущалась Алина, грозно сотрясая перед собой предусмотрительно захваченным в постель, но, слава богу, пока пустым тазиком, — я не буду этого делать, и не проси! — Милая, ну что ты упрямишься! — со стоном упрашивал ее Руневский, — дело пяти минут! — Потому что этого не может быть! Я просто отравилась! — У женщин часто бывают симптомы отравления и простуды в первом триместре беременности. — Нечасто! — И в последний раз мы с тобой были близки… — Три дня назад! Этого недостаточно! — А ещё месяц назад, и ты этого не будешь отрицать, потому что полка над раковиной в ванне все ещё отваливается! — Эты ты обещал ее прибить обратно! — Мы сейчас будем ругаться из-за полки? — Как вариант! — Алина, — Руневский присел на кровать, накрывая в миг похолодевшие пальцы своей жены ладонью, — я хочу быть уверен. Если там будет отрицательный результат, и ты действительно просто отравилась, то я больше никогда не попрошу тебя о подобном. Но, пожалуйста, сделай этот чёртов тест. Ради меня. Алина колебалась с несколько секунд, а затем, тяжело вздохнув, взяла из рук Руневского упаковку противного розового цвета. — Ты вообще уверен, что у вампиров такая же физиология, как у людей? Вдруг он работает неверно? — Я повторяю, — Руневский убрал со лба жены непослушную прядь, — если там будет отрицательный результат, я больше никогда не стану тебя просить. Ни при каких обстоятельствах. Алина через силу улыбнулась. — Ладно, сказала она, вставая с постели и направляясь в уборную, — я скоро вернусь. Но, если что, ты мне обещал! Руневский, готовый к капитуляции, покорно поднял руки над головой. А через десять минут из уборной донёсся сдавленный писк. Прямо перед носом испуганного вампира, кинувшегося к жене, распахнулась дверь, слегка задев Руневского по носу, и в ее просвете показалась раскрасневшаяся Алина. — Ну, что?! — надрывно прошептал Руневский. — Если честно, я не знаю, как реагировать, — вторила ему шепотом Алина, — предлагаю позвонить Свечникову. Он всегда знает, что делать. На маленькой бумажке в руках взволнованной вампирши проступали две яркие красные полоски.