Учеба по обмену

— Дами, — в ответ послышалась лишь тишина, — Дамиано, — и вновь молчание. — Я же знаю, что ты не спишь, — предпринял ещё одну попытку Итан, стоящий возле изголовья чужой кровати. — Нам все равно придётся поговорить об этом, — вздохнул он, направляясь в ванную. Интересно, Давид так и будет целую вечность избегать его? Хоть бы глаза закрыл для приличия, раз спящим прикидывается. Посмотрев на себя в зеркало, Итан вздохнул, обнаружив на шее яркий засос. Он даже не помнит, когда Дамиано успел его оставить. Хотя на что он жалуется? На шею парня в принципе смотреть страшно. Проведя пальцами по фиолетовой метке, Торкио вздохнул, искренне не понимая, что происходит, и что делать дальше. Собственные чувства ему были предельно ясны — Дамиано красивый, горячий и податливый. Что ещё нужно для счастья? Мозгов конечно не хватает, но для секса они особо не нужны. Итан хочет его. Это факт, известный, вероятно, большинству знакомых. Возможно где-то в мечтах иногда возникает мысль об отношениях с ним, но Итан же не самоубийца. Он же видит, как Давид поступает даже с теми, кого по-настоящему любит. Что теперь будет с Вик?.. Определённо нужно как-то вытаскивать её из этого нескончаемого круговорота парней. Ни к чему хорошему их разнообразие явно не приведёт. Но вот только как помочь блондинке, если она сама считает, что ей не нужна помощь? Итана она слушать не хочет, Дамиано даже видеть противно, с Томасом они никогда не были в особо близких отношениях, остаётся Соня, но втягивать сюда девушку, которой только недавно исполнилось четырнадцать... Такая себе затея. Замкнутый круг какой-то. Сняв белье, Торкио забрался в ванну. Стоило ему закрыть шторку, как входная дверь тут же распахнулась. Это уже начинает нехило так выбешивать. — Ебаный твой рот... — протянул парень, потирая глаза, все еще надеясь, что его глючит. — Ты ахуел? — воскликнул он, уставившись в зеркало. — Что случилось? — непонимающе спросил Итан, аккуратно массируя кожу головы, распределяя шампунь по волосам. Вместо ответа Давид резко отодвинул несчастную шторку, заставляя итальянца вздрогнуть от неожиданности. — Что это за пиздец?! — спросил он, указывая на свою шею. — А кстати, красиво получилось. Вчера ещё не так ярко было, — ответил Итан, проводя мокрой ладонью по истерзанной шее и ключицам. — Вчера я этого блять даже не заметил! Руки свои от меня убери! — заявил он, когда чужая ладонь поползла по его груди, также украшенной парочкой ярких отметин. — Вчера ты не строил из себя такую недотрогу. Так может объяснишь уже, что ты творишь, и что тебе от меня нужно? — спросил Торкио, удерживая брюнета за плечо. — Если ты думаешь, что я к тебе что-то испытываю, то даже не надейся, мы не в ебанутой сказке. От тебя мне нужен только твой член. — Все еще будешь утверждать, что ты не гей или хотя бы не би? — Я не гей, — скривился он. — Я же не встречаюсь с парнем. — Ага, ты с ним трахаешься. — Мне просто нравится ощущение члена в заднице. Я не гей. — Если ты думаешь, что я позволю ещё хоть раз использовать себя, как игрушку для секса, то нет. Дамиано рассмеялся. — Хочешь сказать, что сможешь сдержать себя в руках, если я начну провоцировать? Да и зачем? Ты же хочешь меня. Зачем отказывать в удовольствии и мне, и себе? — Такого больше не повторится, — отрезал Итан. Хмыкнув, Давид заглянул в темные глаза, неожиданно обвивая ладонь вокруг мокрого от воды члена, заставляя Торкио резко втянуть воздух в лёгкие, сжав челюсти, дабы не издать ни звука. Вся кровь моментально отлила от головы. Итан тихо промычал, когда брюнет сильнее сжал его член у основания. Абсолютно любые адекватные мысли куда-то пропали, оставляя лишь сильное желание. — Правда хочешь сказать, что сможешь остановиться в такой ситуации? — продолжил Дамиано, проводя рукой по всей длине, большим пальцем оглаживая головку. Моментально напрягшийся пресс со множеством стекающих по нему капель воды стал выглядеть ещё привлекательней. Наклонившись, Давид размашисто провел по нему языком до самой груди, не прекращая надрачивать еле сдерживающему себя парню. Так хотелось нагнуть Дамиано прямо здесь и сейчас, или поставить на колени, или заставить продолжать, пока он не кончит прямо на это милое личико, ну или хотя бы простонать, но Итан держался, стараясь наслаждаться тем, что имеет, а именно лениво двигающейся по его члену рукой и наглой рожей с широкой улыбкой. Стоило Торкио откинуть голову назад, шумно выдыхая и прикусывая губу, как парень отстранился, насмешливо поцеловал головку и отвернулся к раковине, выхватывая из стакана зубную щётку. — Сученыш, — прошипел Итан, сжимая в кулаке стояк. — Вау, какие ты слова выучил, — усмехнулся Дамиано, принимаясь чистить зубы. — Живя с тобой, и не такое выучишь, — выдохнул Итан, неотрывно смотря на щётку, то и дело пропадающую во рту Давида, упираясь в его щеку. Брюнет уставился на парня, прижавшегося спиной к стене, самозабвенно надрачивающего, позволяя крупным каплями воды разбиваться о свое тело. Большая ладонь двигалась по истекающему смазкой члену. Густые брови сместились к переносице, рот открылся в беззвучном стоне, а длинные волосы, прилипли к крепкой груди, создавая на ней замысловатый узор. — Вы долго там? — раздался голос Софьи из-за двери. Итан лишь посмотрел на Давида из-под полуопущенных ресниц, скользя взглядом от макушки до худых ножек. — Ща, Сонь, подожди немного, — заторможенно ответил Дамиано, не отрывая взора от быстро вздымающейся груди парня. Увидев, как Итан содрогается всем телом, невольно наклонив голову, Давид подошел к нему. — Заткнись, — прошипел он на ухо парню. Интересно, что подумала бы Соня, услышав стон из ванной, где находятся её брат и друг... Сжав в кулаке длинные пряди, Дамиано прижал мокрую макушку к своей шее, нервно сглатывая от того, как Торкио вцепился в его плечо свободной рукой, впиваясь губами в чувствительную кожу, заглушая стон и изливаясь прямо в белоснежную ванну. — Приведи себя в порядок, — бросил Давид, покидая комнату. — Ща, там Итан закончит, — послышалось из-за двери. — Да, конечно, — ответила девушка. — Ты бы не разгуливал по дому с такой шеей... Итан затих, прислушиваясь. — Мне стоит спрашивать откуда это у тебя, если вы с Вик расстались? — Не стоит. Но человек явно старался перегрызть мне глотку.... Итан усмехнулся, спешно заканчивая с водными процедурами.

***

— Ты ебанутый? — спросил итальянец, зайдя в комнату. — А ты бессмертный? Давид сидел на кровати, натягивая на ноги носки. Из одежды на нем были джинсы и самая обычная майка, вот вообще не прикрывающая того «пиздеца», что Итан вчера натворил. Молча подойдя к своему шкафу, Торкио вытащил оттуда черное худи, которое хотя бы грудь прикроет, да и часть шеи тоже должно. Все так же молча, он бросил вещь прямо в Дамиано. — Что это? — недовольно спросил Давид. — Одевайся. — Не надену я твоё шмотьё! — Скажи это моей юбке, которую из-за тебя пришлось выкинуть. — Я, блять, виноват что ли, что тебе вздумалось вздрочнуть мне под конец? Будто это я решил, что обязательно должен кончить на ту уродскую юбку! — Ну давай, заливай больше. Я же видел, как ты смотрел на себя в зеркало. Тебе она понравилась, — ответил Итан, заправляя молочный свитерок в джинсы. Дамиано ничего не ответил. Показушно состроив гримассу отвращения, он все же натянул чужую толстовку. Она оказалась великовата и это чертовски умилительно. Рукава прикрывали ладони, оставляя лишь тонкие пальчики, а воротник с капюшоном прикрывали все, что должны были прикрыть. — Быстрее, Дами, опоздаем, — поторопил его парень, оглядывая себя в отражении. — Я вот одного понять не могу, ты глухой или тупой? Сколько раз мне ещё повторить, что я Дамиано? — Все просто — я внимательный, Дами, — ответил Итан, направляясь к выходу, по дороге чмокнув не успевшего понять, что происходит, парня в макушку. — Сука...

***

Не сложно отгадать, какое время года Соне нравится больше всего. Девушка так радовалась тому, что они вновь идут в школу втроём, что подхватила обоих парней под руки, не принимая отказов, и всю дорогу болтала о том, как же красиво осенью, на что похожа листва и какие у неё прекрасные оттенки. Стоит ли говорить о том, как Итан восхищался тем теплым взглядом, которым Дамиано одаривал сестру? Он слушал так внимательно, будто никогда до этого не знал, что ей больше нравятся золотистые листья, нежели красные. Он всегда поддерживал её мысль, соглашаясь с тем, что она говорит, а Итану оставалось лишь с улыбкой наблюдать за эмоциями, сменяющимися на прекрасном лице. Порой ему кажется, что настоящие искренние чувства Дамиано испытывает лишь в компании сестры. Это очень мило. Хотел бы Итан иметь такого брата. И почему слово «иметь» даже в таком контексте теперь играет совершенно другими красками?.. — А у тебя какое любимое время года? — спросила брюнетка, когда компания уже подходила к школе. — Я весну люблю. Всё расцветает, и настроение сразу повышается. Прямо жить хочется, — ответил парень. — Вот и у меня тоже весна. Только не ебаный март или апрель, когда под ногами одно сплошное месиво из дерьма или снега. Тут как повезёт. Вот май заебись, — заметил Давид. — Какой ты романтик, однако. — Подожди, снег в апреле?.. — приподняв брови, спросил Итан, открывая входную дверь и пропуская вперёд Соню. — Ну да. А ты думал, в Африке оказался? — А правда, что тут зимой минус пятьдесят градусов — это норма? — Если ты где-то в Якутии, то да, — улыбнулась Соня, стягивая с себя пальто. — А здесь если до двадцати дотянет, уже повезёт. — Почему повезёт? Вы любите холод? — Нет, просто иначе под ногами сплошное месиво из грязного снега и воды. И поверь, это даже хуже, чем весеннее месиво, — ответил Дамиано. — Ты может хоть иногда сменку переодевать будешь? — предложила Софья. — Да нахуй надо? — отмахнулся Давид. — Дорогая моя, а тебе прохладно не будет в этом прикиде? — спросил он, оттягивая края укороченной водолазки ниже. — Нет, не будет, — ответила девушка, наигранно закатывая глаза. — Хорошего дня, — улыбнулась она, буквально повиснув на шее брата. Тот только рад был, обнимая её за талию, прижав к себе. — И тебе, солнце. — Удачи, Итан! — Соня подошла к нему и, подпрыгнув, чмокнула в щеку. — Как думаешь, к кому сегодня будет липнуть Вик? — спросил Дамиано, подхватив свой рюкзак, когда брюнетка направилась к нужному ей кабинету. — Я не знаю, но с этим нужно что-то делать. Пол школы смотрит на неё, как на кусок мяса, — ответил Итан. — А ей походу только это и нужно. — Если бы ты умел вовремя закрывать рот, ничего бы не было. — Ага, то есть в этом я виноват? — Ну не я же убеждал ее в том, какая она шлюха. — Серьёзно? Андрей? — вздохнул Давид, уставившись на мило общающуюся парочку. Виктория сидела на подоконнике, а меж её разведенных ног стоял брюнет, поглаживая её по ляжкам. И без того чересчур короткое платье задралось ещё выше, оголяя промежность, прикрытую тонким капроном и наглыми руками, скользящими по ней. Дамиано буквально услышал тихий стон, сорвавшийся с губ его бывшей, хоть и находился далеко от неё. — Чего она добивается?.. — протянул Давид, наблюдая за пальцами, массирующими клитор девушки через слои одежды. — Вероятно, хочет показать тебе, как бы она выглядела, если б твои оскорбления на самом деле оказались правдой, — пожал плечами Итан, лишь на мгновение ловя на себе взгляд блондинки, стягивающей в руках волосы парня на затылке. — Да понял я уже, что поступил неправильно! — закатил глаза Дамиано. — И понял, что ошибался? — Да. — Так поговори с ней. Попроси прощения. — Не буду я у неё ничего просить! — заявил брюнет. — Речь идёт не о твоей гордости, а об её здоровье, так что завали и давай придумывай, что скажешь в оправдание. Дамиано лишь закатил глаза, поспешив удалиться в класс. Руки чесались избить каждого, кто дотрагивался до Виктории, и он избил бы, если б не понимал, что из-за этого она лишь сильнее на него разозлится. Положив руки на парту, он улегся на них, прижавшись носом к воротнику чёрной толстовки. От неё приятно пахло, как-то успокаивающе что ли. Дамиано вздрогнул, когда на его спину легла чья-то ладонь. Когда он поднял голову, его глаза округлились. — Боже, Томас, что случилось? — спросил он, подскакивая с места, убирая с лица прядь золотистых волос. Под ними он обнаружил ещё несколько ран, вдобавок рассеченной губе, вокруг которых образовались синячки. — Уроды, — сквозь зубы прошипел Дамиано, притягивая друга к себе. — Хочешь остаться у меня? — тихо спросил он, поглаживая парня одной рукой по спине, второй по волосам, пытаясь угадать, что на этот раз натворили его ебанутые родители. У Давида чуть слезы из глаз не полились после того, как блондин активно закивал головой. — Хорошо. Очень больно? — спросил он, с недоверием смотря на рану, находящуюся всего в паре сантиметров от глаза. — Терпимо. Прости, что опять вешаюсь тебе на шею. Мне больше некуда пойти. — сказал Томас, смотря в пол. Ему стыдно было даже говорить с Дамиано на тему родителей, ведь за время их дружбы он поднимал её столько раз, что, казалось, парню уже надоело, а тут ещё буквально заставлять его менять планы, заморачиваться с тем, чтобы Александр позволил Раджи переночевать, самому тесниться... — За что ты извиняешься? Мы же лучшие друзья, я всегда рад помочь тебе, — ответил Дамиано, вскинув брови. — Ты делаешь это слишком часто, — грустно улыбнулся Томас. — Перестань, — отмахнулся Давид, вновь обнимая друга. Хотелось бы ободряюще похлопать его по плечу, посильнее сжать в объятиях, а не только еле ощутимо гладить парня через слои первого попавшегося ему утром свитшота. Но жизнь научила Дамиано тому, что пока он не проверит наличие синяков на худощавом теле, блондина в принципе лучше лишний раз не трогать. Услышав, как Томас всхлипнул где-то рядом с его ухом, брюнет зажмурился. Томас редко плакал, особенно на людях, и каждый раз Дамиано не знал, что делать. Его поддержка моментально куда-то ускользала, стоило ему увидеть слезы на чьем-то лице. — Все будет хорошо. Осталось каких-то полгода, — заметил брюнет, мысленно матеря звонок, разнесшийся по школе так некстати. — Ладно, прости. Все нормально, — сказал Томас, отстраняясь. — Если хочешь, можем уйти, — предложил Давид, с подозрением поглядывая на физицу, явно замышляющую что-то недоброе. — Нет, все в порядке. Спасибо, — кивнул Раджи, удаляясь на свое место. — Что случилось? — тихо спросил Итан, присаживаясь рядом с сожителем. — Томми у нас сегодня переночует. — Без проблем. Это из-за гитары? — осторожно уточнил он. — Не знаю, возможно. Ублюдки... — в Дамиано закипала злость. Буквально каждый раз, когда он обнаруживал на теле друга хоть царапину, по его венам растекалось дикое желание сделать с родителями Томаса все, что они делали с ним. И Давид вот совсем не удивится, если однажды он не сдержится и так и сделает. — Да пошла она на хер со своими двойными листочками... — прошипел он, укладывая голову на парту. — До конца четверти меньше половины, а у меня средний балл два и тридцать семь. — Тема не такая уж и сложная, напишем, не парься, — заверил Итан, достав листок и для себя, и для Дамиано. — Я нихуя не понимаю, — обречённо вздохнул Давид, когда в его руках оказался листок с заданием. — Хоть варианты и разные, все задачи однотипные. Смотри на мой ход решения и просто подставляй другие значения, — ответил итальянец, принимаясь строчить что-то на листке. С минуту парень сидел молча, стараясь хоть как-то разобраться в логике, по которой действует Торкио. — Итан... — позвал он. — М? — Это че за буква? — спросил он, указав на значок, больше похожий на иероглиф. — Да это понятно, но что она обозначает? — уточнил он, когда Итан аккуратнее повторил свою запись на полях. — Дами, ты еблан? Ты не знаешь как время пишется? — приподнял бровь итальянец. — Блять. — Ладно, подожди минутку, мне последнее задание осталось, — вздохнул Итан. Дамиано кивнул, уставившись на спину Томаса. Тот похоже даже не пытался что-то решить. Он просто сидел, прокручивая чёрное кольцо на среднем пальце. — Давай сюда, — шепнул Торкио, протягивая руку за пустым листочком. Благодарно кивнув Итану, Давид взял его записи, ради приличия делая вид, что чем-то занят. — Как ты, блять, так пишешь вообще? — прошипел Торкио, старательно подстраиваясь под почерк Дамиано. Вместо ответа он лишь поджал губы. — Прости, но тебе долго ещё? — шепнул брюнет, когда учительница, передвигающаяся по всему классу, наконец отошла от них. Потупив пару секунд, удивляясь тому факту, что Давид умеет быть вежливым, Итан все же ответил. — Почти все. — Хорошо. — Я на четыре решил, чтоб не слишком подозрительно было. — Прекрасно, спасибо, — сказал Дамиано, забирая свой листок и тут же кидая его через парту, заставляя Томаса, пребывающего в собственных мыслях, вздрогнуть. Обернувшись, он благодарно кивнул, лениво переписывая что-то в тетрадь. — Спасибо, его за оценки гнобят ещё больше, чем за гитары. — Да вообще без проблем.

***

Стоило прозвенеть звонку с последнего урока, как Дамиано сразу же побросал вещи в портфель, направляясь к Томасу. — Готов? — блондин кивнул. — Хочешь зайдем в магаз, купим чего-нибудь? — Тот чел сегодня работает? — Понял. Дамиано мысленно сверился с графиком работы одного прекрасного мужчины, который за небольшую наценку продаёт несовершеннолетним все, что им захочется. По сути, сейчас должна быть его смена. — Пошли. — Итан, ты с нами? — спросил Томас, обернувшись к итальянцу. — Если ты не против. — Конечно нет, — кивнул Раджи, закинув свою руку на плечо Итана.

***

— Вот сколько бы я с тобой не общался, все никак понять не могу, как ты можешь пить эту дрянь, — заявил Дамиано, с подозрением смотря на Томаса, спокойно попивающего «Охоту». — Да иди на хер, посмотри лучше, что Итан пьёт, — ответил Раджи. — Серьёзно? Вишнёвое? Да что с тобой не так? — усмехнулся брюнет. — Меня хотя бы не унесёт в ебеня после первого же глотка. Парни сидели на полу в комнате Итана и Дамиано. В центре образовавшегося из их скрещенных ног круга валялась пара пачек сигарет, зажигалка и пепельница. Расслабившись, Торкио откинулся назад, оперевшись спиной о свою же кровать. — Я вообще думал, что вы тут кроме водки ничего не пьёте, — заметил он. — Забавные стереотипы. — Ага, у меня вот например балалайка утром сломалась. Случайно так, — хмыкнул Томас, сделав ещё один глоток. — Вот суки... Все слишком плохо? — Не так плохо, как могло быть. Когда шёл на помойку забирать её, думал, что там совсем все хуево, но некоторые струны заменить и нормально. Ну еще краска немного отлетела, но это уже мелочь, — ответил блондин, протягивая руку за сигаретой. — Дорого заменить струны? — Да не особо, но они навряд ли позволят мне оставить её. Если увидят, что я принес её обратно, мне пизда. — Оставь у меня, — предложил Дамиано. — А смысл? Играть то все равно не смогу. — Полгода она тебя подождёт. — А дальше что? — А дальше ты найдёшь себе ебейшую группу и станешь прекрасным гитаристом, — ответил Итан, перебивая пытавшегося что-то сказать Дамиано. — Именно. — Если б все было так просто... — В этой жизни все непросто, но я уверен, что у тебя получится. Правда я не совсем понимаю, почему родители так против того, что ты купил гитару. Ты же сам накопил, — протянул итальянец. — Они говорят, что это очень эгоистично с моей стороны. Типо они еле концы с концами сводят, а я сотую гитару покупаю ради своих хотелок. Ну и конечно говорят о том, что я должен думать об учебе, а не о всей этой херне. — Я так понимаю, такую профессию, как музыкант они всерьёз не воспринимают? — Нет конечно. — А что с лицом? — осторожно спросил Итан. — Скажем так, пострадал не только я, но и невинный стакан, брошенный в стену рядом с моей головой, — ответил парень, вновь отпивая из бутылки. — Пиздец... Осколок же в глаз мог попасть... — протянул Дамиано. — Ага. — Так, ладно. Не попал, уже хорошо, — сказал Давид спустя некоторое время. — Нужно развеяться. — Да, ты прав. Простите, что гружу. — Не извиняйся. Ты где спать будешь, со мной или в гостиной? — спросил Дамиано, опустошив свою бутылку. — А я тебе здесь сильно мешать буду? — Нет конечно.

***

Сказать, что Томаса понесло — ничего не сказать. Ну хоть повеселел. Щеки парня раскраснелись, глаза засияли, а смех так и рвался изо рта. Вот уже полчаса он танцует под музыку, казавшуюся Итану дикой, и абсолютно полностью состоящую из матов, и похоже не собирается останавливаться. И как у него хватает энергии? Соня раза три уже заходила проверить, все ли живы, после того как по квартире разносился грохот падения блондина, в очередной раз запутавшегося в длинных ногах. — Давай, успокаивайся, Томми. Мать скоро придёт, — сказал Дамиано, осторожно приобнимая друга. — Нееет... — запротестовал он, когда брюнет выключил музыку. — Дааа, давай-давай. — Я не хочу завтра в школу... — прохныкал он. — Я тоже, остался всего денечек, — кивнул Давид. — А твои родители не против будут, если он останется? — спросил Итан, отвлекаясь от выполнения домашнего задания. — Да похуй. У них нет выбора. Том остаётся здесь, — отмахнулся Дамиано. — Ты хочешь спать? — Я хочу танцевать, — грустно ответил Раджи. — И ты до сих пор не устал? — Неа. — Ладно, посиди тут, я принесу чай и перекусить что-нибудь. Итан вышел из комнаты вслед за брюнетом, догоняя его уже на кухне. — Почему он так быстро опьянел? — поинтересовался он, оперевшись ягодицами о столешницу. — Ты его видел? Этому дрыщу одного запаха хватит, чтоб его унесло. Я вообще удивлён, что он до сих пор на ногах стоит, обычно его уже на половине бутылки уносит, а тут он целую вылакал, — ответил Давид, поставив чайник греться. — С тобой-то все нормально? Дамиано открыл было рот, чтоб что-то сказать, но тут же передумал, прислоняясь обратно к стене, успев отойти от неё на целый шаг. — Что такое? — Ничего. Хотел сделать кое-что, но явно не с тобой. — Почему? — Ты будешь искать подтекст, которого здесь нет. — Не буду, обещаю. — Не верю. — Тогда проверь. Что ты хотел сделать? — Я... просто хотел, чтоб меня обняли. Теперь, когда Вик нет рядом, я лишился необходимых мне прикосновений. — И только по своей вине, — заметил Итан. — Иди сюда. Дамиано то ли недоверчиво, то ли злобно посмотрел на него, с места не сдвигаясь. Тогда итальянец закатил глаза, самостоятельно направляясь к парню. — Да расслабься ты, — сказал он, обхватывая руками напряженное тело. Давид вздохнул, все же позволяя широким ладоням устроиться на своей талии, обхватывая крепкий торс в ответ. Итан прижал брюнета к своей груди, зарывшись лицом в мягких кудрях, и Дамиано наконец смог окончательно отпустить все ненужные мысли. Касания всегда казались ему лучшей поддержкой. Только так он чувствовал, что человек правда рядом — слушает, понимает, сочувствует. Можно даже ничего не говорить, главное прикоснись... Дай понять, что с тобой он в безопасности. Странно, но хоть у парней разница в росте не была такой уж большой, Дамиано чувствовал себя малышом по сравнению с Итаном. Именно то, что иногда бывает ему просто необходимо. Пока сильные руки поглаживают его по спине, он защищён от всего мира. — Ого... Я видимо не вовремя, — протянула Соня, застыв в проходе. Давид тут же как ошпаренный отпрыгнул от итальянца, всячески стараясь сделать невозмутимый вид. — Подожди... Так вот какой человек старался перегрызть тебе глотку вчера!! — воскликнула девушка, округлив глаза. — Че? Ты ебанулась? — спросил он, отворачиваясь к ящику с кружками. — Ииитааан... Это то, о чем я думаю? — улыбнулась она, подскакивая к парню. — Нет, не то, — отрезал Дамиано, не дав возможности Торкио сказать хоть слово. — Я что, по-твоему на садиста похож, так его разрисовать? — поддержал Итан. — Или на мазохиста, чтоб с гомофобом связываться? — Ну вы тут так миленько обнимались, что не знаю... — хихикнула брюнетка. — Слышь, любознательная ты моя, вали в комнату, — сказал Дамиано, ткнув сестру под ребра. — Смотрите у меня... — Блять! — вскрикнул Давид, когда по квартире разнесся сигнал домофона, оповещающий о том, что уже меньше, чем через минуту тут будут родители. — Итан, бутылки и сиги, — бросил он. Торкио тут же кивнул, чуть ли не бегом направляясь в комнату, мельком взглянув на посапывающего Томаса, развалившегося на кровати Дамиано. Не хочет он спать, ну конечно. Итан сгреб все три бутылки, кидая их обратно в пакет, в котором они их принесли. Запихнув его в нижний ящик своего шкафа — там искать точно не будут — итальянец затолкал пепельницу под кровать, спрятав за чемоданом. Только он осмотрел комнату на наличие чего-то ещё, не совсем законного в их возрасте, как по квартире разнесся звук открывающейся двери. — Итан, забери пакеты! — попросил Александр, увидев длинноволосую макушку в проёме. То, что от него воняет сигаретами за километр, Торкио понял лишь когда оказался рядом с мужчиной. Стараясь не дышать, он поспешил удалиться с пакетами на кухню. — Стоять. И чем от тебя воняет? — спросил мужчина, пристально смотря на Итана. — Это я надышал, — улыбаясь ответил Дамиано, проходя мимо отца, показушно дыхнув ему прямо в лицо, заставляя Александра скривиться. — Позорище. — Спасибо, па. — Чьи ботинки стоят в прихожей? — спросил он, удерживая сына за руку. — Томаса. Он переночует здесь. — А спрашивать разрешения то есть не нужно? Ты же знаешь, что я терпеть не могу этого засранца. — Без оскорблений. Он останется здесь, потому что дома проблемы. — У него вечно какие-то проблемы. — Ну а я его лучший друг, поэтому помогаю как могу, — пожал плечами Давид. — И где он будет спать? — Со мной. — Чтоб утром его здесь не было. — Какой ты добрый. — Поблагодарил бы лучше за то, что не выкинул его прямо сейчас. — Ага, пасиб. Кивнув, Дамиано вырвал свою руку из хватки мужчины, удаляясь в комнату под его недовольный взгляд. — Блять, Томми, ну ебаный твой рот, — вздохнул он, наблюдая за тем, как капелька слюны вытекает из его рта прямо на подушку Давида. — Что делать будем? — спросил Итан, проходя к своему столу. — Ты, ботан, вероятно будешь учить никому ненужную херню, ну а я заниматься бесполезным вещами, как и обычно, — пожал плечами Дамиано.

***

Так и было. Где-то ближе к часу парни приготовились ко сну, Давид спихнул Томаса к стене, устраиваясь на краю кровати и заснул. Двольно быстро в сравнении с его привычным режимом. Итан тоже вскоре последовал его примеру. Но долго поспать ему не удалось. Уже через полчаса он почувствовал, что кто-то нагло пихает его в плечо. Недовольно уставившись в карие глаза напротив, он приподнял бровь. — Двигайся, — сказал Дамиано, еще раз пихнув его в плечо. — Что тебе нужно? — сонно спросил Итан. Закатив глаза, брюнет улегся на край кровати, всем телом наваливаясь на итальянца. — Блять, Дами... — Меня Томас скидывает, — оповестил он, заставляя парня подвинуться. — Я-то здесь причём?.. — вздохнул Итан, на автомате обвивая рукой талию брюнета, прижимаясь носом к изгибу его шеи. — Прекрати меня лапать! — недовольно прошипел Давид. — Ты сам сюда пришёл, так что заткнись и лежи спокойно, — ответил итальянец, сильнее сжимая мягкую кожу. Ещё толком и не проснувшийся Итан провалился в сон довольно быстро в отличие от Дамиано. Ощущать себя в чьих-то руках было странно. Обычно во сне он кого-то обнимал, а не его. И уж точно его не обнимал сильный парень, обжигающий спину горячей грудью и опаляющий своим дыханием. Давид хотел было перевернуться к нему лицом, но стоило ему пошевельнуться, как Торкио, не просыпаясь, подмял его под себя ещё сильнее. Широко распахнув глаза, Давид ещё раз попытался выбраться, в попытках отстраниться от члена Итана, так удобно устроившегося меж его ягодиц. — Итан, — недовольно позвал он, когда понял, что все попытки бессмысленны. — Итан блять. — М? — промычал Торкио, даже не открывая глаз. — Отъебись от меня. — Когда ж ты успокоишься наконец? — Когда ты перестанешь совать своего удава куда не надо. Парень лишь вздохнул, отворачиваясь в другую сторону. — Итан... — снова позвал Давид через минуту. — Ну что опять? — Без тебя холодно. — Скажешь ещё хоть слово и будешь спать на полу, — пообещал итальянец, возвращаясь к своей изначальной позе. Улыбнувшись, Дамиано сам прижался ближе, буквально подставляя шею к лицу парня, наслаждаясь лёгким касанием его губ где-то за ушком.