Хозяин Тайги

Санёк был недоволен. Слишком недоволен. Сегодня он облажался, пустился против воли хозяина ему на помощь и ни черта не помог, хотя свято верил в то, что боги отвели ему роль крутого мачо, а не очкарика-задрота. Оказалось, всё наоборот. Попал впросак и не только ни капельки не помог, так ещё и заставил хозяина волноваться, защищать и спасать от неминуемой смерти нерадивого слугу. Смерть была бы жуткой, если учесть, что Гончаров был ведьмаком и раскидывался он не святой водой. Да ещё осиновая роща оказалась на пути, чуть на кол не налетели. Григорий Иванович даже поранился! Чёрт! Дерьмо! В общем, Санька был недоволен собой и ситуацией в целом. Первый раз задумался над тем, что навыки охотника, которые он отрабатывал долгие годы, сейчас совершенно бесполезны. А без махруши охотник, если перед ним серьёзный противник, вообще ноль без палки. Обучаться новым премудростям Саня не боялся и не ленился, просто на отработку приёмов времени почти не было, а ещё казалось, что способности, которыми обладают оборотни, должны были появиться сами по себе после перерождения. Нет. Не появились. Оттого раздутое самомнение превратилось в огромное недовольство. И потом, после боя, вместо того чтобы попросить Григория Ивановича продолжать обучать его, Саня начал приставать, облизывая рану на ладони хозяина, а после трындел без умолку, неся какую-то чушь, отчего Григорий Иванович немного разозлился. Хотя Саша чувствовал, что не на него, но утверждать бы не стал. Бойко хотел лишь извиниться и донести до Григория Ивановича свои чувства, но получилось всё наоборот — только ещё больше разозлил его. Н-да, вот что у него никогда не выходило, так это извиняться. Когда дед на него сильно злился, Саня начинал помогать по хозяйству, и пусть помощь была недолгой, однако трюк всегда прокатывал — дед прощал его. С Григорием Ивановичем Санька проделал то же самое, и вроде вышло всё очень даже хорошо. И супом накормил, и воды натаскал полные бочки, и ягоду собрал, а потом вкуснючий компот сварганил и чеснок прополол. Затем помог птицу в сарай загнать, даже яйца собрал и по дырявым кастрюлям разложил, потом в погреб опустил. Всё было отлично, пока Григорий Иванович не озвучил свои планы на вечер и ночь и пока Санька не понял, что счастливая и романтическая жизнь с Григорием Ивановичем подошла к концу. Отпуская его в Степановку, Саня мучился огромными сомнениями, а когда притащился особый отряд, Бойко почувствовал дикое раздражение. Пустов снова начал колкости говорить, впрочем, Саню это никогда не пугало, он ответочки имел на это чуть ли не с самого детства. Горыкин какую-то ерунду нёс, курил без остановки, так и хотелось ему эти сигареты в жопу запихать. Дядя Серёжа, или просто Серёга, командир отряда, смотрел как-то не особо добро и вроде как сторонился. Потом и остальные начали дугой его обходить, а Саньке вроде и всё равно было, но как-то неспокойно. Приглядывая за охотниками и попутно подметая двор, Саня размышлял, как бы сделать так, чтобы эти гады поскорее ушли. Больше всего Сашу волновало то, что дед мог приехать сам и привести за собой Малинову. Григорий Иванович упомянул, что дед настоял на отряде охотников, Древним пока что, мол, не стоило сообщать. За это Санька мысленно поблагодарил старого охотника, вот только верил свято в то, что с особыми, ну или чуть позже, господин Душин притащится в усадьбу сам и надерёт дебилу-внуку жопу. Пока что «древнего представителя человеческого рода» не было видно, да и Малиновой тоже. Однако, когда в усадьбе появится Мария Ивановна, Григорий Иванович может покинуть Саню… навсегда! Этого нельзя допустить! Как? Бежать. Куда? Тут Санёк терялся, понимал, что надо бы подумать, а потом составить план, однако каждый раз думы его прерывались и он продолжал мести двор, украдкой следя за своими недавними товарищами. Когда Григорий Иванович отправился на поиски Гончарова, Саша не удержался и чмокнул его в губы. Почувствовал трепет и жар, что дикой волной захватили тело Григория Ивановича. Бойко ощутил прилив жара тоже и захотел утащить хозяина в кусты. Но остановился. Где там придаваться утехам, когда в усадьбе развернулась целая операция по поимке одного драного упыряки, что неожиданно объявился здесь, с участием народных артистов великого охотничьего клана, и в главной роли отчего-то выступал любимый Санькой Григорий Иванович. Суки! Если бы Саня курил, он бы закурил. Недовольство наполняло его с каждой минутой, и он уже не знал, что делать, чтобы не натворить беды. Чтобы не отправиться следом за Григорием Ивановичем и не сбежать с ним куда подальше. А эти пусть сами расхлёбывают историю с ведьмаком. — Чего пригорюнился, бестолочь? — раздался за спиной знакомый голос. Саня лишь слегка повёл головой, мол, услышал, и, сидя на крыльце, продолжил гладить по башке жутко недовольного Василия. — Сам такой, дядь Серёж, — ответил Саня. Сумерки сгустились, часть охотников ушла в лес устанавливать жучки и камеры. Пустов полез на крышу дома рыться в антенне и подсоединять к ней ещё парочку тарелок. Хан варил жрать. Со всеми перезнакомился, пытаясь быть ниже травы, тише воды. Услужливый какой! Послал бы всех и рядом с невестой завалился. Лорд же. Целый король! Правда, без королевства. — Да, бывало, меня мамка ремнём так огреет, что аж звёзды из глаз сыпались. — Серёга присел рядом, но Саня упрямо продолжал сверлить взглядом калитку. Ждал Григория Ивановича. Вместе с Васькой ждал. Пришлось пойти на перемирие, потому что в доме одни враги. — А батя потом уши драл за то, что мамка нервничала из-за меня. Но я как-то после армии-то успокоился, а ты продолжаешь всё шалить, Санёк. — Я, конечно, не настаиваю, но не пошли бы вы, дядь Серёж, в баньку. Вон, уже истопилась. — Позже, — сказал Серёга, и Саня наконец глянул на него. Тот сидел рядом с Саней, держа в руке алюминиевую кружку, в которой был компот, и пил, сука, его. А Саня его с такой любовью варил. И не Серёге, конечно, и не его ораве, и даже не Хану. Твари! — Ну, рассказывай, как жизнь тут, в изоляции. От города. От интернета. От мужиков, — сказал Серёга и глянул поверх кружки, делая новый глоток. — Пока вы не пришли, было всё, как в сказке. Это, знаешь, когда в доме, блядь, весь день полы драил, ковры чистил, пыль выметал, лучи добра в открытые окна пускал, а потом пришли сраные гости и за пять минут всё обосрали. — Печально, — произнёс Серёга, оценив сарказм Саньки, правда, ответил не сразу и вроде как сочувствие проявил. Но Сане могло показаться. — Ма-а-у-у, — затянул нервную песню Васёк. — Какой упитанный, — хмыкнул Серёга и почесал Василия под пастью, отчего Василий был не в восторге. Попытался Серёге лапой дать, но Саша крепко держал новоиспечённого друга. — Как звать? — Василий, — со вздохом ответил Саня и подёргал лапы. Вася брыкнулся, глянул зло. Потом точно будет мстить, уже план готовит, видно по морде. — Вы явно в ссоре, Санёк, — снова хмыкнул Серёга. — Да отпусти ты его, а то всего исцарапает. — Ни за что! — И Саня прижал Ваську к груди, будто и правда тот был самым близким другом. Вася начал вырываться, протяжно завывая гортанное «мау». Зыркал на Бойко так, будто собирался ему глаза выцарапать, при этом делая свои глазищи такими огромными, что казалось — вот-вот из орбит вылезут. — Сейчас, в кругу врагов, он мой самый преданный друг. Так сказать, отдушина. — Это кого ты, балбес, врагами назвал? — Серёга вздёрнул бровь. — Ну не Хана же. И не себя. И уж тем более не Борьку. Он тут вообще не при чём. Дядь Серёж, ты между строк читай. Ага. — Ага, — огрызнулся Серёга, обидевшись. Допил компот, а ягодки выкинул на землю. — Говорю, рассказывай, как тут дела обстоят. Саня некоторое время смотрел на него пристально, думал, что бы такое ответить, колкое и весомое, но потом смилостивился, ведь не просто попить компота Серёга со своими парнями заявился. Глянул на Ваську, на котором уже шерсть от злости дымилась и который когтями руки и живот Саньке исцарапал, и отбросил несчастное животное, наконец подарив ему свободу. Василий, как в лучших фильмах Люка Бессона, совершил крутой кувырок, плюхнулся на доски, попытавшись при этом встать на лапы. Проскользил немного мордой по поверхности настила и, ловко перепрыгивая через преграды — вёдра, веники, табуреты, тазики, куст смородины и вишни, — припустил так, что паркурщики позавидовали бы. Правда, на повороте чуть сдал позиции — немного занесло Ваську, и он врезался в яблоню. Тут же сменив курс, взобрался на соседнее дерево, потом спрыгнул на землю и снова бросился бежать. В этот вечер Василия больше никто не видел. — Бродит тут один недобитый в прошлом хмырь, — заговорил Саня, откидываясь назад. Оперевшись на локти, вытянул ноги и скрестил их. — Ведьмак. — Ве… — Ведьмак, Серёг, самый настоящий колдун, — тут же перебил Серёгу Саша. — Оказывается, их целая куча, и в прошлом тоже было столько же. Как и ведьм. Значит, укусил его Первородный, упырь Мори, которого этот гондон укокошил, несмотря на то, что являлся его слугой. Как у него это вышло — история об том умалчивает. Короче, поймали этого Гончарова и усыпили на много веков. Вот, по ходу, заключение закончилось, он проснулся и явился сюда. Явился вон за той старушкой, которая спит. Ну, историю Хана я тебе рассказывать не буду. На кой ляд она ему сдалась — тоже не знаем. В общем, надыбал Гончаров старую китайскую гробницу, покусал спящих там колдунов и с вурдалаками ходит тут, всех пугает. Ну, то, что он попил некоторых из Степановки, ты знаешь. В заключение, так сказать, мораль басни, сильный он зараза. Очень сильный. Быстрый. И самое главное, опасный. Опасен тем, что упырь, но ведьмачья сила в нём осталась и всё, что умел раньше, он не забыл. А теперь подумай, смогут ли с этой тварью твои ребята справиться? — Это мы ещё, конечно, поглядим, — ответил Серёга. Не хорохорился, а насторожился. — Надо бы запрос по нему сделать. Но это, конечно, очень серьёзно. — Ну и я тебе об этом же. Это не письки на заборе рисовать. И не те полудурки из «Чистилища». И даже не Древние. — Раз Первородного, да ещё и господина своего, грохнул — да, не дворовая он собака, — задумчиво крутя в руке кружку, проговорил Серёга. — Кстати, как там дела у Августа Германовича? Как остальные? И как вообще с норами «Чистилища»? — Да нормально всё. Алик с Ильёй сразились. Битва закончилась победой Алика. В общем, молодой князь пар выпустил. Август поправляется, Яха уже во всю трудится. Борислав имеет кого ни попадя, тоже жив-здоров. Короче, всё отлично. Норы «Чистилища» зачистили. И вроде все, но не факт, что завтра не объявится новая падла. А этот Гончаров, случайно, не из организации? — Понятия не имею, — Саня пожал плечами. — Может, и оттуда. Вот Григорий Иванович придёт и всё нам расскажет. Зачем сказал про Григория Ивановича! На сердце сразу так тяжело стало, а внизу живота предательски запорхали бабочки. Кто б этих сучек придавил. На время, конечно. — Надеюсь, вылазка будет успешной. — Конечно, — фыркнул Саня. Вот ещё, в его Григории Ивановиче кто-то сомневаться будет! Серёга, конечно, хороший мужик, Санькин наставник, обучал его, ещё сопливого, некоторым охотничьим хитростям, однако так думать про хозяина, особенно в Санином присутствии, настоящее преступление. — Ну, а есть какие-нибудь особенности у этого гондона? — вопросил после нескольких секунд молчания Сергей. — Есть. — Саша глянул на бывшего наставника. — Серёга, ты че тупишь?! Он ведьмак — это ли не особенность? Разбрасывается какой-то хренью, вонючая, пиздец. И опасная. То ли убить должна была, то ли в вурдалака превратить. Я тогда не особо распознал, но от вони аж прослезился. — Так, может, ты от чего другого прослезился? — вновь спросил Серёга, вздёргивая бровь. Это он за «тупишь» отомстил. Саша посмотрел так, что Сергей не удержался и хмыкнул. — Знаешь, дядь Серёж, если бы не Люба, я бы тебя давно выебал в твой славный рот, — вдруг сказал Саша. Да, когда-то он был в него влюблён. По уши. Правда, влюблённость закончилась через четыре дня, потому что на горизонте замаячил Стёпка. Потом Антошка. Следом Ванька. После Ваньки был Генка. Потом Саня уже и не помнил, да и не считал. — А если бы не Алексей Петрович — висели бы твои яйца где-нибудь на суку уже давным-давно, идиот. Саша хмыкнул, покачал головой. Почесал в штанах яйца, проверил. Вздёрнул бровь, Серёга нахмурился, на лице отразилось всё презрение, которое он испытывал, когда Санька становился вульгарным и пошлым. — И как Люба тебя такого терпит? — Какого? — Злого, дядь Серёж. Вот я бы, на её месте, давно бы тебя бросил. Дома бываешь редко, завтраки не готовишь, унитаз не чистишь, с дочками домашку не делаешь, слова любви не говоришь. — А ты откуда знаешь, что не говорю? — По твоему лицу видно. — Люба меня никогда не бросит, потому что любит, — с надутой гордостью заметил Серёга. — В женщинах сила этого мира. И потом, я люблю её тоже, она об этом знает, — и взгляд сорокадвухлетнего охотника смягчился, — а вот ты, шалопай, если не пристроишь свою жопу к нужному месту, когда-нибудь без хуя-то и останешься. — Уже пристроил, — вскидывая подбородок, ответил Саня. — Когда успел? — удивился Сергей. — Уходил с Хофером — кидало тебя из постели в постель. — Секрет. Сергей прищурился, а Саша мысленно дал себе затрещину. И чего болтать языком? У них с Григорием Ивановичем пока что только секс да слова пошлые, кто знает, что будет дальше. Однако, у них всё хорошо, а счастье любит тишину, и говорить кому-то об этом Саня очень не хотел. Это и правда было тайной. — Ты вот что мне скажи, добрый человек, — решил сменить тему Бойко, и получилось вроде неплохо. Серёга, кстати, может подумать, что Саша опять шутит. — На кой хрен ты Матвея в отряд взял? Он что, теперь с тобой? — На время охоты, — Сергей глянул на дно кружки, затем поставил её рядом с собой. — Ловкий он, Алексей Петрович сказал взять. Да и пацан просится уже месяц на задание. Надоел. Такой же гнусавый, как ты. — Я не гнусавый. — Кирилл и Пашка говорили, что упыряка — быстрый, так Алексей Петрович решил добавить в наш отряд кого половчее, — не обратив на замечание Саньки внимания, продолжил Сергей. — Матвей, конечно, слабоват, но толк от него есть. Пока что отправил его с Григорием Ивановичем. — Чего?! — Саша сел прямо и, вытаращив глаза, уставился на Сергея. Он и не видел, как Матвей последовал за Хозяином Тайги. И не услышал. Но видел, как Матвей ушёл в лес. — Ты зачем это сделал? — За тем, что там он может быть полезнее, чем здесь. Всё равно бы без дела шатался. — И что? Григорий Иванович и без него справится. — Никто не спорит. Но пусть опыта набирается. — Здесь можно было опыта набраться. — Слушай, это мой парень и мой приказ. Что не устраивает тебя? — А то, что он будет под лапами мешаться. Санька готов был порвать Серёгу за такой приказ. Отправить пацана с Григорием Ивановичем! Они сейчас один на один! Матвей молодой, а Григорий Иванович у Саньки мужчина в самом расцвете сил. Секс ходячий. А этот щуплый засранец по мужикам тоже встревает. Точно начнёт приставать! Клеиться к хозяину, глазки строить. Штаны снимет и скажет: «Трахни меня, Григорий Иванович». И Григорий Иванович… Да нет, он у Сани не такой. Откажет. Но сам факт того, что они наедине, грыз душу так сильно, что Бойко готов был полететь вслед за Хозяином Тайги, нарушив его наказ! — Не будет. Он парень толковый. — Он за Григорием Ивановичем поспевать не будет, — упрямился Саша. — Тормозить станет. Григорий Иванович быстрый. Очень быстрый. Серёга прищурился. Засомневался в своём решении, но потом сказал: — Всё будет отлично. — Хуй там! — вспылил Саня, но Сергей не успел ответить — с крыши долетел голос Пустова, и он полез наверх, смотреть, что сделал охотник. Бойко поскрипел немного зубами, затем вскочил на ноги и вышел за калитку. Вот знал же, что с появлением посторонних мир, что они с Григорием Ивановичем создали только для себя, пошатнётся.

***

Вода была прохладной. После оставленных за спиной нескольких десятков километров, быстрого бега и волнения окунуться в горную прохладу было блаженством. Тигр прошлёпал по косе, затем погрузился в воду снова, заработал лапами. Течение здесь оказалось сильным, но Григорий Иванович сумел справиться с ним. Когда вышел на берег, отряхнулся, довольно сощурился, рыкнул, не размыкая клыков, лизнул бок, затем левую переднюю лапу. Раны от осины ещё не зажили. Но в этот момент вспомнился Сашенька, как он вылизывал рваный след, и сердце забилось гулко и быстро. Внизу, между двух задних лап, разгорелся пожар. Тигр рыкнул на себя, затем обернулся на чихание и фырканье. Из воды выбрался Матвей. Ещё раз отряхнувшись от приятной влаги, Хозяин Тайги окинул местность взглядом и направился вверх по узкому берегу, затем, найдя то место, где Гончаров вышел из воды и углубился в лес, последовал в том же направлении. Тигриное зрение было лучше человеческого, и Григорий Иванович в тот раз до последнего не упускал из виду ведьмака. Пока тот не скрылся за деревьями и кустами полностью и пока Сашенька не начал вылизывать суровому тигру морду. Так, отставить думать про Клубничку! Ты, Гриша, на задании! Очень важном задании! До того места, где Гончаров пропал из вида, Григорий Иванович прошёл неспешным шагом. В темноте видел он хорошо. Остановившись, принюхался — как и ожидалось, запаха противника не почувствовал. Присмотрелся к веткам, выискивая поломанные, нашёл лишь несколько. Проследовал вперёд и снова замер. Не факт, что Гончаров шёл этим путём, но всё же. Некоторое время Хозяин Тайги молча стоял, не двигался, потом глянул на Матвея, который замер рядом, как тень. Около часа Григорий Иванович бродил по округе, прислушивался к звукам леса, затем рыкнул. В ответ прозвучало несколько птичьих переливов, ухнул пару раз филин, откликнулись шелестом крыльев мотыльки, зажужжали сильнее комары. Проказники. Григорий Иванович мотнул хвостом, щёлкнул пастью. Жужжание прекратилось. Матвей ударил себя несколько раз по щекам. Из услышанного Григорий Иванович понял, что страшный человек проходил этой дорогой, затем затерялся в тайге. Запрыгнув на ветку сосны, тигр забрался выше. Перепрыгнул ещё на одно дерево, потом на другое. Спрыгнул вниз. Пригнулся, ловко пробравшись в лозах лимонника и винограда. Оказался на опушке. Помотал головой, скидывая прилипший к уху лист. Задумчиво поводил башкой. Прошёл ещё несколько метров и замер. Почувствовав впереди опасность, подобрал сухую ветку, несильно сжал клыками. Задумался, внимательно вглядываясь в заросли лиспедицы. Ловко запрыгнув на толстоствольный бархат, притаился на крепкой ветке, швырнул палку в то место, которое показалось опасным. Как только сухая ветка упала туда — с земли поднялась чёрная дымка. Хозяин Тайги быстро спрыгнул вниз, рыкнул, отступил в сторону и замер, однако чёрная дымка, став облаком, через мгновение вытянулась в полоску непроглядного тумана и сразу же устремилась к Григорию Ивановичу. Тигр, перепрыгивая с места на место, бесшумно убегал прочь от опасности. Чёрная полоса скользила между деревьев так же тихо, но когда она касалась листьев или ветвей, те быстро увядали. Григорий Иванович в какой-то момент подумал о Матвее, глянул на парнишку: тот тоже метался из стороны в сторону — полоса раздвоилась и теперь гибкими змеями преследовала не только Григория Ивановича. В какой-то момент Хозяин Тайги ощутил новую волну опасности. Прыгнул на дерево, взобрался по стволу вверх, пробежался по ветке, перепрыгнул на другую, спугнув сову. Ночная жительница упорхнула прочь, Григорий Иванович мягко приземлился и тут же отскочил в сторону, а потом припустил так, что ветер бы за ним не угнался. Ведьминская тёмная змея, оказавшись в том месте, начала закручиваться в спираль, источая зловонный запах. Потом она заискрилась и метнулась к Хозяину Тайги. В тигра полетели опасные ядовито-красные искры. Григорий Иванович преодолел приличное расстояние, ускользая от опасных огненных букашек. Но вот одна вырвалась вперёд и гнала его до тех пор, пока не потеряла силу заклятия, осела на лист, и в тот же миг тот стал сухим и трухой осыпался на землю. Григорий Иванович замер, его бока заметно вздымались. В лесу воцарилась гудящая тишина. Единственный, кто издавал звук, был Матвей. Через несколько секунд он замер рядом с Григорием Ивановичем, тяжело дыша. Хозяин Тайги окинул паренька взглядом. Ран тот не получил — это радовало. Молодец мальчонка. Дальше шли молча. Малец уже не был так рьян, как вначале, и с трудом поспевал за Хозяином Тайги. Григорий Иванович понимал: устал, запал иссяк и действие махруши заканчивается. Следов Гончарова так и не нашли. Ловушку тот поставил хорошую — если бы не чуйка Григория Ивановича, то, может, не миновали бы им беды. Хозяин Тайги обошёл немаленькую территорию, заглянул в несколько пещер, прошёл по долине, наткнулся на ещё одно небольшое городище. Осмотрел место, хранящее следы прошлой эпохи, вернулся к Гранитовой сопке, осмотрел её снова. Ни Гончарова, ни запаха вурдалаков так и не почувствовал. От досады присел у реки и уставился на водную гладь. Вот-вот начнёт светать. На пути к дому Хозяин Тайги завернул в Калошу. Тихо прошёлся по улочкам деревни, стараясь оставаться незамеченным — люди уже пробуждались, занимались хозяйством. Затем вернулся к усадьбе. Настроение было отвратительным. Такую территорию обошёл, рисковал столкнуться с Полосатым и Косолапым, чуть не угодил в ловушку, что означало — ведьмак там проходил, и не нашёл ни одной зацепки, даже маленькой. Почему? Где спрятался упырь и где спрятал свою небольшую армию? Что-то да должно было привлечь внимание. Но ничего. Кроме ловушки. Григорий Иванович вернулся к тем местам, обнюхал всё, весь пропитался кислым запахом, но так ничего и не нашёл. Вот тебе и ведьмак! Интересно, что бы сказал на это батя? Впрочем, он тоже долго гонялся за Гончаровым. А отец был гончей. Стоило Григорию Ивановичу подойти к калитке и вернуть себе человеческий облик, как навстречу ему вылетел Сашенька. Повис на шее, присосался сладенькими губками к его губам. Потом фыркнул. — Столкнулся с Гончаровым? — вопросил Клубничка и принялся обнюхивать Григория Ивановича. Хозяин Тайги покраснел как маков цвет, потому что тут же объявился Сергей и рядом, запыхавшись и едва не валясь с ног от усталости, замер Матвей. Стыдно же. Но так хорошо. Особенно осознание того, что тебя кто-то ждёт и встречает. Так, а где Василий? Обычно встречал он. Сразу на кухню шёл, носом тыкался в пустые миски, орал благим матом и зыркал ошалело. — Кхм, — Григорий Иванович прочистил пересохшее вмиг горло, даже попытался отереть выступившую испарину со лба. — Нет его нигде. След простыл. Сашенька отлип от него, и Григорий Иванович почувствовал некое сожаление. Но в тот же момент и облегчение, потому что Сергей странно смотрел, а Матвей так вообще пребывал в диком удивлении. Да, не пара Григорий Иванович Сашеньке, но и что с того?! Пока что у них взаимно. А там поглядят. Испив воды и помывшись, а потом наевшись до отвала — хорошую еду Хан приготовил, — Григорий Иванович поведал обо всём, что случилось за ночь. Рассказ вышел как всегда сухой, но ёмкий. Для этого Хозяину Тайги понадобилось несколько фраз и всего лишь одна минута. Долго думали, гадали, хмурили брови. — Эй, Хан, — заговорил после пары минут тишины Сашенька, наливая Григорию Ивановичу в кружку компот, — ты же должен был исследовать эти места. Ну, в прошлом. Ходил же, бродил по лесам. Так? — Я боюсь, что не смогу быть здесь помощником, — раздосадовано ответил Хан Хи Ву. — Я практически не знаю этих мест. Далеко не хаживал, только вокруг деревни. А поймали меня на границе племён… Мн, за тысячу лет всё изменилось. — А твоя невеста? Григорий Иванович встрепенулся. Нет, голодную вампиршу, что была подвержена жажде, пробуждать нельзя! — Моя невеста? — Твоя. Твоя, Хан. — А что… — Не тупи. Она же выросла, я так понимаю, в этих местах. И потом, она заклинатель. — Погоди, — встрял Сергей. — Мне Хан Хи Ву рассказал историю своей жизни. И я хочу сказать, что невесту будить не стоит. У неё чертовски сильная жажда. Ещё одного сильного упыря нам не надо. К тому же Гончаров пришёл за ней. — Мы, конечно, можем подождать ещё сутки, потом вторые, пока Гончаров не залижет свои раны и не притащится к нам со своим адским планом по захвату мира, приведя с собой восемьдесят человек заклинателей-вурдалаков, — кивнул Сашенька, сидя на табурете рядом с Григорием Ивановичем. — Короче, ведьмак залёг основательно, и за то, что мы не можем его отыскать, надо благодарить ведьминские способности уважаемого товарища Гончарова. Григорий Иванович ещё и в ловушку его попал. То есть он установил её либо когда уходил от нас, либо чуть позже. Для такой вещи сила тоже нужна. А теперь давай сложим два и два и получим сильного упыря-ведьмака с, повторюсь, армией вурдалков-заклинателей. Добавим ещё то, что Гончаров и заклинатели жили тысячу лет назад, то есть у них могут быть такие формулы заклинаний, с которыми мы не знакомы. Впрочем, лично я вообще с ведьминскими секретиками не знаком. Я хрен знаю, чего ждать от этого ублюдка. — И ты предлагаешь добавить в этот пиздец ещё пробуждение вампирши-ведьмы, у которой неконтролируемая жажда крови? Так получается? — Да. Но с одной пометочкой: мы будем контролировать её жажду. Ты же привёз кроферон? — Кроферон у меня есть. Но это всего лишь временная помощь. И если рядом с ней прольётся кровь, не факт, что она не слетит с катушек даже с крофероном. — Сделаем так, чтобы не лилась. — Клубничка широко улыбнулся, на что-то намекая. Сергей был недоволен. Григорий Иванович ничего не понимал. Надо подумать хорошо. — Как в кино. Сценарий у нас такой, — съязвил Сергей. — Это жизнь, оболтус, тут никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь. — Если мы будем гадать и думать, то упустим возможность найти Гончарова. — Но не факт, что невеста найдёт его. Тысяча лет прошла. — А если найдёт? Если у заклинателей и правителя того времени был какой-то тайник? — Нет. Я не согласен. — Я тоже, — тихо, но твёрдо проговорил Хан. Григорий Иванович почувствовал исходящее от упыря недовольство. Все посмотрели на Хан Хи Ву, что-то опасное появилось в глазах лорда. — Я не позволю издеваться над моей ненаглядной Луань. — Да никто не собирался над ней издеваться, Хан, — примирительно сказал Сашенька. — Успокойся. Просто нужна её помощь. Вдруг она знает такое место, где могли бы скрыться восемьдесят человек. — Н-нет, — чуть неуверенно ответил Хан. — Луань нельзя пробуждать. Не сейчас. — Я тебе уже говорил, — сказал Сергей, — покончим с Гончаровым, отвезу тебя и её в Лесовичок. Там Доктор есть, он справится с её жаждой. Лечение, правда, будет долгим, но сделает всё как надо. Так что не переживай. — Да. Спасибо, — ответил Хан. — Вот, блин, — Сашенька от досады хлопнул себя по коленкам. — Григорий Иванович, а ты что скажешь? Хозяин Тайги посмотрел на Сашеньку, хотел согласиться с ним, но понимал, что Сергей и Хан правы — это опасно. — Я в Калоше был, там тишь да гладь. А что в Степановке? — вдруг спросил Григорий Иванович. — Тоже тишина. Кирилл отзвонился за полчаса до вашего возвращения, сказал, что ночь прошла спокойно. — Я ещё не всё проверил, — сказал Григорий Иванович. — Сейчас хозяйство покормлю и пойду в другую сторону. Не факт, что Гончаров именно в той части тайги скрывается. Возможно, он просто путал следы. — Я пойду с вами, — вспыхнул желанием помочь Хан. — Я тоже, — тут же воскликнул Клубничка. Григорий Иванович нахмурился, глядя в пол, затем поднялся с табурета. — Поглядим, — сказал он и вышел на улицу. На печи уже вовсю варилась жратва свиньям, видно, Сашенька постарался. Куры, утки и гуси гуляли по двору, Рябушка копошилась в загоне с цыплятами. Василий затаился под кустом смородины, смотрел на хозяина большими, полными обиды и жалости к самому себе глазищами. По морде можно было прочесть — умирает от голода. Бедняга. Огород цвёл и пах, охотники дрыхли, и Матвей тоже. Всё было прекрасно, но именно сейчас Григорий Иванович почувствовал лёгкую тревогу.