***
Григорий Иванович ощутил тревогу за мгновение до того, как над лесом разлетелся вой. Именно она вырвала его из лёгкой дрёмы. Медленно открыв глаза, Хозяин Тайги всмотрелся в темноту, прислушиваясь к другим звукам, наполняющих ночь. Чувство беспокойства усилилось — к усадьбе приближалась беда. Стрелки часов отсчитывали третий час ночи. Воздух наполнялся страхом. Как? Только зверь и нечисть могли понять как. Однако в тот момент, когда Григорий Иванович поднялся на ноги и тихо прошествовал до двери, из тайги прилетели звуки отдалённых выстрелов и взрывов. Через мгновение он почувствовал противный запах тлена. Но не это заставило его остановиться, взявшись за ручку двери, а кое-что другое. Григорий Иванович кожей почувствовал нечто странное и такое же опасное, как если бы рядом был Гончаров. Немного подумав, он посмотрел на Сашеньку. Тот продолжал безмятежно спать. Немного подумав, Григорий Иванович кивнул самому себе, будто за пару секунд решил сложную задачу. Резко открыв дверь и стремительно вылетев из комнаты в коридор, успел схватить незваного гостя за горло и попутно прикрыть деревянную створку. Прижав несчастного к стене, Хозяин Тайги всмотрелся в противника. Вампиресса оскалила клыки, зашипела, посмотрела на него красными глазами. Григорий Иванович не испугался. Он крепко сжимал пальцами тонкое горло — ещё немного, и сломает несчастной хребет. Мысли в голове крутились разные, но Григорий Иванович пришёл к одному выводу: жажду Луань пробудили. Чем и как? Возможно, тем самым воем, что был похож на песню. Из комнаты вылетел Хан. Сразу же начал просить не причинять боль его ненаглядной, оправдывался то на русском, то на своём родном языке. Выбежал из гостиной в коридор Доктор, попросил Григория Ивановича отпустить больную — он уже держал наготове шприц, чтобы вколоть Луань очередную партию кроферона. — Не поможет, — твёрдо сказал Хозяин Тайги, покосившись на шприц. — Хан, усыпляй. — Но… — Усыпляй, — властно сказал Григорий Иванович, и Зиновий тут же отступил, а Хан подошёл ближе. Луань Вэнь забилась раненной птицей, несмотря на то, что Григорий Иванович держал её крепко. Попыталась полоснуть Хозяина Тайги острыми когтями. Однако, даже после того как вспорола рубашку и оставила кровавые следы на коже, Григорий Иванович не отпустил её. Тогда Луань зашипела, потом запищала. Попыталась что-то сказать, но слова не сложились в фразы. Она задыхалась. Хозяин Тайги готов был в любой момент сломать ей шею. И ему очень хотелось это сделать, потому что Хан медлил, а сила Луань Вэнь росла с каждой секундой. Ещё минута, и придётся биться не на жизнь, а на смерть. И никакой кроферон не поможет, и даже Хан, будучи её хозяином, не спасёт положения. За пределами усадьбы началась битва. Григорий Иванович ощущал запах крови, тянуло тленом. Слышались быстрые шаги, тихие выстрелы и другие характерные звуки битвы. Где-то в лесу прятался Гончаров. Он ещё не вступил в бой, но гончие Велимира уже рыскали вокруг. Не найдут, почему-то подумалось Григорию Ивановичу, и тут же в голове возникла другая мысль: ведь ведьмак мог прийти сюда не только за Луань Вэнь, а ещё и за тигром, которого он люто ненавидел, потому что тот был отпрыском оборотня, сумевшего накинуть на него цепь. Хан успел до того, как Луань вырвалась из смертельной хватки. В какой-то момент она сумела прочертить на руке Хозяина Тайги иероглиф, и тот вспыхнул синим пламенем. Но Григорий Иванович не отпустил. Хан что-то выкрикнул. Засуетился. Григорий Иванович рыкнул, остановив панику. Хан Хи Ву заговорил снова, затем положил ладонь на лицо своей невесты, и та обмякла. Отпустив её, Хозяин Тайги отошёл. Хан тут же подлетел к ненаглядной, Доктор плеснул на синий огонь, потихоньку распространяющийся по руке вверх, вонючую жидкость. На мгновение Хозяин Тайги подумал, а не ведьмак ли Зиновий, но тут же забыл об этом. Огонь исчез, оставив лишь ожог. А Григорий Иванович направился к выходу. — Приглядывайте за Сашенькой, — сказал он на пороге и вышел из дома. Спустившись по ступеням крыльца, прошёл до калитки, спокойно перепрыгнул её. Тут-то неожиданно и столкнулся с Гончаровым. — Я случайно мимо проходил, — сказал ведьмак. От наглого появления упыря, на которого охотились и охотники, и гончие, и сам Хозяин Тайги, Григорий Иванович на миг потерял дар речи. — Слышал, ты принимаешь гостей. Правда, я без дара. — Так и не надо, потому что тебя не приму никогда, — сказал Григорий Иванович. — Какой ты негостеприимный, — криво ухмыльнулся Гончаров. — Но мне думается, все тигры такие, — с шипящей ненавистью в голосе добавил он. Хозяин Тайги смотрел на зажившее, хранившее лишь отчасти следы его когтей лицо упыря и ощущал жгучую ненависть. Давно он ничего подобного не чувствовал. Всегда старался ограждать себя от негативных эмоций. Из-за них оборотень мог потерять контроль, но с ним ни разу такого не было. Он всегда себя контролировал, и стоило появиться ярости или гневу, легко их усмирял. И сейчас ждал, когда маленький огонёк ненависти угаснет. Нужно лишь тридцать секунд, не больше, а потом можно вступить в бой. Потеря контроля грозила неприятностями: враг сильный, отвлекаться на губительные чувства нельзя, можно погибнуть. Погибать Григорий Иванович не хотел — в доме спал Сашенька, а Сашенька теперь в его жизни центральная фигура. И ради Сашеньки он должен жить! — Знаешь, почему я тут? — продолжил вещать Гончаров. — Я тут, перед тобой, потому что все те охотники и гончие, что сейчас прыгают по лесу, где установлена целая куча моих ведьминских ловушек, заняты спасением своих шкур. Это не те игрушки, в которые ты попадал, эти намного лучше. Они не придут тебе на помощь, тигр. Ты один. И я убью тебя, а потом заберу ту девку. Гончаров противно захихикал. Григорий Иванович тихо вдохнул, а потом перевоплотился. Упырь зашипел, взлетел вверх, уходя от когтей оборотня, затем метнулся в сторону, и Григорий Иванович, понимая, что его уводят от усадьбы, устремился за противником, веруя в то, что с Сашенькой, Ханом и его невестой ничего не случится, и веруя в то, что справится с врагом.***
Гончаров стремительно обогнул усадьбу, вильнул в сторону, и Григорий Иванович следом за ним. Гончаров специально задел леску ранее поставленной охотниками ловушки, и в их стороны полетели колья. Большинство в Григория Ивановича, но тигр сумел избежать опасности, вот только пришлось немного уйти в сторону и дать тем самым ведьмаку форы. Но Хозяин Тайги знал: тот далеко не уйдёт. А если и уйдёт, то затормозит, чтобы дождаться Григория Ивановича. Ведь он пришёл убить его, а потом забрать Луань Вэнь. Когда опасность миновала, Григорий Иванович ускорился и уже через мгновение нагнал Гончарова. Гончаров звонко рассмеялся, будто они играли в салки, и взлетел вверх. Задержавшись над верхушками деревьев, он спикировал вниз, но как бы не был быстр и ловок Григорий Иванович, задеть когтистой лапой противника не вышло. Упырь, приземлившись на землю, тут же подпрыгнул вверх, оказался на ветке, затем слетел вниз и побежал прочь, ловко петляя между деревьями и перепрыгивая через кустарники. Тигр бежал следом, не отставал. Не терял след, даже когда Гончаров взмывал вверх или же запрыгивал на ветки деревьев. Игры в салки не могли продолжаться вечно, они оба это понимали. Да и Григорий Иванович не любил бессмысленную беготню. Раз пришёл сражаться, тогда обнажай меч, чего тянуть резину! В тот момент, когда ведьмак приземлился и тут же попытался рвануть с места, Хозяин Тайги, предугадав его шаг, за пару секунд до забрался на дерево, ловко перепрыгнул с ветки на ветку и, спрыгнув вниз, сумел задеть когтем спину Гончарова, зацепив его плащ. Упырь зашипел, крутанулся, вписался в дерево, но, прокрутившись ещё раз, снова взлетел и устремился прочь. Григорий Иванович взял чуть правее. Сделав небольшой крюк, Хозяин Тайги сумел выйти ведьмаку наперерез, но когда уже готов был нанести удар, вырезанные на деревьях знаки, которые Григорий Иванович заметил в последний момент, засочились чёрной и жёлто-зелёной, похожей на гниль, массой. Хозяин Тайги сначала метнулся в одну сторону, потом в другую, затем подпрыгнул и, вцепившись когтями в дерево над вырезанным знаком, быстро полез наверх. Однако до тонкой вершины не добрался, перепрыгнул на другое дерево. Хвост опалило огнём, тигр рыкнул, видно, капля проклятия попала на шерсть. Мотнул длинным хвостом, глянул быстро на него. Затем спрыгнул вниз. Злая ведьминская магия вонючей массой стекала на землю, а затем тонкими нитками стягивалась к одной точке. Хозяин Тайги разглядел сеть. Зарычал. Он угодил в очередную ловушку! Перед ним словно из ниоткуда появился Гончаров, взмахнул клинком. Уж этого Григория Иванович не ожидал. В руках ведьмака оказался короткий меч, пропитанный ядом. Хозяин Тайги отскочил, взлетел по стволу вверх, перешёл на тонкую ветку. Перепрыгнул сначала на одно дерево, а с него на соседнее. Взобрался по стволу ещё выше. Гончаров не отставал. Размахивал оружием, видимо, надеялся оставить на теле ненавистного врага хотя бы тонкий порез. Но Хозяин Тайги сдаваться не собирался. Однако всё время убегать было бессмысленно, рано или поздно придётся принять бой. И Григорий Иванович решился на отчаянный поступок, ведь ничего другого в этот момент он придумать не мог. Не останавливаясь, а наоборот — ускоряясь, он, продолжая перепрыгивать с дерева на дерево и не обращая внимания на то, что ветки резали тело и едва не выкалывали глаза, бежал по кругу, словно создавая магическое заклинание. Времени на это Григорий Иванович потратил не так много, но достаточно, чтобы измотать своего противника. Гончаров, разгадавший тактику тигра, решил атаковать по-другому. И именно этого Григорий Иванович и добивался. Заметив, что ведьмак приотстал, чтобы сменить курс и прыгнуть тигру наперерез, Хозяин Тайги, продолжая бежать, на доли секунды неожиданно замер, вцепившись острыми когтями в ствол, а после оттолкнулся, устремляясь навстречу упырю. Извернувшись в воздухе, тигр взмахнул лапами и в самый последний момент отклонился от ядовитого клинка, который Гончаров крепко держал в руке. Совершив обманный манёвр передними лапами, тигр, как только оказался за спиной Гончарова, тут же нанёс удар задними. Когти прошлись по плечу ведьмака, а сам он от удара отлетел на несколько метров, чуть не лишившись головы. — А-а-а! — в злобе заорал Гончаров. Григорий Иванович не стал нападать снова. Ему нужно было сменить дислокацию. Сеть из гнили и чёрной массы распространялась и всё ещё была опасна. И даже если Хозяин Тайги убьёт Гончарова, она вряд ли исчезнет. Продолжая прыгать с ветки на ветку, Григорий Иванович ускорялся. При этом чувствовал, что лениво ползущая по земле сеть из гнилой массы совсем скоро начнёт двигаться по-другому и нападёт на него. Хозяину Тайги нужно было скорее покончить с Гончаровым или же убежать подальше от проклятия. Гончаров, оправившись от удара, полный неистовой злобы, гнался за ним, и слышен был каждый его шаг и взмах клинка. В какой-то момент, прыгнув к Григорию Ивановичу, ведьмак швырнул меч, точно целясь в тигриный затылок. Хозяин Тайги, быстро спрятавшись за деревом, крепко вцепился в кору когтями, при этом оставшись висеть вниз головой. Посмотрев на землю, ужаснулся. Тем временем клинок врезался в ствол. Дерево раскололось на несколько частей и за мгновение превратилось в сухую деревяшку. Хозяин Тайги, чтобы не ожечься о новое заклинание ведьмака, перепрыгнул на другое дерево и вновь увеличил скорость. Гончаров чуть не настиг его, на этот раз бросив в него снадобье. От запаха в носу у Григория Ивановича запекло так, что стало тяжело дышать, но тигр продолжил бег и заприметил впереди свободный участок земли — небольшую опушку без деревьев и кустарников, и, слава богам, сеть там заканчивалась. Оттолкнувшись от ветки, он уже собрался приземлиться на мягкие лапы, как в тот самый миг сеть молниеносно взметнулась вверх и опутала собой кончик хвоста. Тигр, оказавшись на спасительном пяточке, рыкнул и вцепился в землю острыми когтями. Сеть, крепко стянув хвост, потянула оборотня в свой плен, и Григорий Иванович осознал, что сил противиться этой гадости у него почти нет. Гончаров, спрыгнув сверху, сел на тигра и чуть не пробил голову клинком. Хозяину Тайги пришлось кувыркнуться в сторону, сбрасывая с себя врага. Но когда Григорий Иванович попытался встать, сеть дёрнула его, и он оказался на пузе, скользя по земле к ядовитой паутине. — Попался, ублюдок! — довольно провизжал Гончаров. — Теперь никуда не уйдёшь! Хочу отметить, что ты сильный. Очень сильный. Но от меня ещё никто не уходил. Раз я решил тебе отомстить, то в любом случае настигну и убью. Григорий Иванович принимал решения быстро. Перекинуться в человека не составило труда, для этого понадобилась лишь доля секунды. Подхватив палку, что была под ногой, Хозяин Тайги шагнул вперёд и с силой ударил противника по голове. Всё это Григорий Иванович проделал за мгновение. Гончаров получил в висок удар такой силы, что палка разлетелась на крупные щепы. Верхнюю часть, что осталась в его руке, Григорий Иванович вонзил в тело противника, поднял его над головой и бросил на землю. После взял его за волосы и приготовился скрутить упырю шею, но ногу пронзила адская боль, а перед глазами мелькнул отравленный клинок. Лишь секунда, и Гончаров вывернулся из мёртвой хватки. Вскочил на ноги, отлетел за кусты и вьющиеся лозы виноградника. Ведьмак шипел и стонал, пищал и хрипел, Григорий Иванович успел потянуть несчастному мышцы шеи, когда пытался открутить ему голову. Гончаров стоял на месте и не спешил что-то предпринимать. В уголках губ у него образовалась жёлтая пена, глаза горели злобой и ненавистью, но Хозяин Тайги ждать, пока Гончаров придёт в себя, не собирался. И всё же оценить происходящее стоило бы. Ногу до колена окутывала сеть, второй конец охватил пятку левой ноги, но не мог забраться выше. Видно, у сети были свои границы и здесь они заканчивались. Обращаясь в человека, Григорий Иванович не сомневался в том, что проклятие его настигнет — Гончаров подготовился основательно. И дышать становилось всё труднее и труднее, казалось, что в лёгких скопилась тонна пыли, а горло першило, будто по нему прошлись наждачной бумагой. Это от сбора, что Гончаров тогда швырнул вслед тигру. — Тва-а-арь!!! — заверещал ведьмак через мгновение и, опалив Григория Ивановича ненавидящим взглядом, швырнул в него меч. Хозяин Тайги отклонился в сторону, клинок пролетел мимо и упал в кусты. Гончаров заверещал снова, потом зашипел и приготовился кинуться на Григория Ивановича, когда из кустов вылетел волк. Хозяин Тайги не услышал ни запаха, ни биения сердца, ни шагов зверя. Гончий был словно тень и настолько быстрым, что глаз Григория Ивановича за ним не поспевал. Волк напал на Гончарова, который тоже не ожидал подобного, повалил на землю. Волк был небольшим по меркам оборотней, но сильным. Клыки, острые и белоснежные, впились в кожу и разодрали горло. Но довести дело до конца — отгрызть большими и острыми клыками голову — волку не дали. Ведьмак поднял руку. Хозяин Тайги успел крикнуть: — Прочь! — Но было поздно. Упырь положил ладонь на тело оборотня. Гончий дрогнул, рыкнул и с трудом отскочил от жертвы. Пошатываясь, он мотнул головой, отошёл дальше. Григорий Иванович быстро оглядел небольшую опушку: свободного пространства было мало для манёвров, но вполне хватало, чтобы действовать без помех. Гончаров поднялся, будто марионетка. Голова болталась, в горле зияла дыра. Из груди продолжал торчать кусок палки, воткнутый Григорием Ивановичем. Казалось, что после таких ранений не живут даже вампиры. Но этот жил и, кажется, помирать не собирался — перед Григорием Иванович ведьмак, которому две тысячи лет. Гончаров хотел что-то сказать, но изо рта потекла кровь. На упыря было страшно смотреть. Это ещё хуже, чем наблюдать его рваное лицо. Григорию Ивановичу казалось, что он видит настоящий кошмар. — Остановись, — прохрипел в стороне голос. Хозяин Тайги посмотрел в сторону. Там стоял Велимир. На секунду он забыл о гончем. Волк не был ранен, но проклятие, что успел наложить ведьмак, и яд и кровь, которыми ладонь Гончарова была покрыта — Григорий Иванович это чувствовал, ведь меч был отравлен, — забирали его жизнь. Но и у Хозяина Тайги тоже времени было мало. Сеть ползла вверх, проникала ядом в тело, лёгкие продолжали наполняться пылью. — Сдайся, — продолжил Велимир, обращаясь к Гончарову. — Тебя ещё можно будет оправдать. Странно, совсем недавно Велимир говорил другое и был готов убить Гончарова, а теперь просит его сдаться и говорит о том, что натворивший за эти дни много чего плохого ведьмак может рассчитывать на благосклонность суда. Не бывать этому! Гончарова надо убить! Упырь булькнул, кажется, посмеялся, затем сунул руки в карманы. Велимир метнулся к нему быстрее ракеты, но Гончаров прыгнул вверх. Велимир обратился в волка во время прыжка, следуя за ведьмаком. Взмахнул лапами, но вспорол когтем лишь сапог противника. Приземлившись на землю, отбежал по дуге в сторону, забрался на дерево, но когда прыгнул на Гончарова — тот уже успел просыпать на землю ядовитый порошок. Опускаясь рядом с порошком и не обращая внимания на волка, что упал в шаге от него, подкошенный проклятием и ядом, произнёс слова на старорусском, и в этот раз, несмотря на разодранное горло, смог проговорить их вполне внятно. Хозяин Тайги не верил в то, что проиграл этот бой. Бросил взгляд вниз. Голова закружилась, по позвоночнику разлетелась острая боль. Тело сжалось. Ему показалось, что кости и суставы сейчас начнут менять форму и он против своей воли обратится в тигра. Бросив взгляд на Велимира, отметил, что тот лежит не шевелясь, лишь слегка поскуливает и смотрит печальными глазами на Хозяина Тайги. А ведьмак продолжает стоять там же, где и приземлился. Сложив ладони в молитвенном жесте, он смотрит затуманенным взглядом на Хозяина Тайги, и Григорий Иванович отчётливо понимает, что надо что-то предпринять, иначе погибнет. Обращение одной части тела в тигриную — очень сложный процесс. Его надо контролировать, соблюдая душевный покой. Григорий Иванович очистил и разум, и душу, и на мгновение отключился от реальности, продолжая смотреть на Гончарова. И в тот момент, когда у него это получилось, откуда-то из глубины поднялось желание обернуться полностью. Желание, которое не принадлежало ему. Хозяин Тайги сориентировался быстро. Силой воли задавил рвущееся наружу стремление и обратил правую руку. Взмахнул ею и полоснул когтями по затянутой паутиной проклятия ноге так, что порвал её до кости. В следующую секунду Григорий Иванович позволил чужому желанию слиться со своим и обернулся в тигра. Жажду разорвать кого-нибудь на части, а после склонить голову перед стоявшим впереди ведьмаком и вылизать его ноги Хозяин Тайги затолкал глубоко в задницу. Прыгнув вперёд, к ведьмаку, подальше от сети, которая опала к его лапам жалкими чёрными каплями, тигр зарычал. Зарычал тем самым властным рыком, который разлетелся ранним утром по всему лесу, испугав зверей, птиц и насекомых, заставляя дрожать тех оборотней и вампиров, демонов и людей, что услышали его. Гончаров злобно забулькал в ответ, уже приготовился совершить очередной выброс, но прежде чем Григорий Иванович сумел что-то предпринять, за спиной высокого сутулого ведьмака появилась хрупкая женщина. Тигр замер, глядя на то, как, вытянув вперёд руки, она схватила маленькими ладонями Гончарова за голову и легко, не напрягаясь, оторвала её, отделив от туловища. Затем откинула в сторону и толкнула всё ещё стоявшее тело вперёд. Тело упыря превратилось в пепел, так и не успев упасть на землю. — Кажется, я вовремя, — сказала Мария Ивановна и мягко улыбнулась, посмотрев сначала на Велимира, а потом на Хозяина Тайги.***
Солнце медленно всходило над вершинами деревьев, опаляя небо и освещая мир своим золотистым светом, даря ему тепло. Скользя по зелёной листве яркими лучами, играло с цветами, вновь обещало жаркий день. Дождя снова не предвиделось, воздух пах прелыми листьями. Лёгкий, едва заметный ветерок скользил по кронам, не спешил опускаться вниз. В лесу — как в бане, впрочем, так было и вчера, и за день до этого, и на прошлой неделе. Григорий Иванович вдруг осознал, что в погоне за Гончаровым потерял счёт времени и толком не мог сказать, какое сегодня число. Месяц — июнь, пока ещё. Но кто знает, может, и первое июля. — Как красиво, — сказала сидящая рядом Мария Ивановна. Хрупкая на вид женщина, но сильная и жестокая. Григорий Иванович посмотрел на неё и в очередной раз подивился её простоте. Обычная внешность, обычная одежда. Кажется, что за пару веков их знакомства Малинова не изменилась ни капельки. То же круглое маленькое личико, та же фигурка с аппетитными бёдрами и попкой, грудь четвёртого размера. Красивые голубые глаза, аккуратный прямой носик, средней полноты губы. Единственное, что менялось в Марии Ивановне, так это причёска. То короткие волосы, то длинные, то до плеч. То светлые, то чёрные, то каштановые, то рыжие. Но в любом случае Малинову не узнать было невозможно. — Живёшь в городской суете и не замечаешь самого главного, того, что окружает тебя. Даже художники не могут передать истинную красоту настоящей природы, не то что фотошоп. Искусственное воссоздание встающего солнца, листьев, высоких деревьев, голубого неба и маленького облачка... — Она указала на одинокого странника, неожиданно затесавшегося в голубой бездонный простор. Интересно, что он тут искал, зачем нарушил гладкое полотно небес? — Всё это ничто, по сравнению с тем, насколько уникальна и прекрасна истинная картина нашего мира. Марья Ивановна замолчала, чтобы затянуться сизым дымом. Григорий Иванович последовал её примеру. Подумал, что сейчас завалился бы рядом с Сашенькой на кровать и проспал бы до следующего утра. Вроде не устал, но глаза закрывались. Наверное, от лечебной магии Марии Ивановны. Она избавила его от яда и проклятья. Велимира тоже подлечила. Отправила его в усадьбу, пусть забирает своих хлопцев и отправляется домой. С Гришей Малинова присела на опушке, у самого обрыва, чтобы полюбоваться рассветом и природой, которую в городе не увидишь. Если бы не Марья Ивановна, Хозяин Тайги тоже поторопился бы домой — нужно проверить, как там Сашенька. А ещё Борю с Маней надо покормить, птицу, Рябушку с цыплятами и, конечно же, Сашеньку. Обязательно. Ну и ещё Василия. Но Малинова сказала обождать, пусть, мол, нога немного заживёт. А Григорий Иванович чхать хотел на ногу, хотя рану себе сделал глубокую. Дня три будет затягиваться. — Ты знаешь, с годами… — заговорила вновь Мария Ивановна, потом подумав немного, улыбнулась и продолжила: — Веками, тысячелетиями природа не меняется, но эти, казалось бы, обыденность и постоянство ни капельки не раздражают. Каждый раз, глядя на такую картину, восхищаешься вновь и вновь. И каждый раз удивляешься: всё ведь такое, как и тысячу лет назад, почему же оно не надоедает, а всё так же дарит душе трепет и тепло? Сколько бы я ни искала ответ на этот вопрос — не могу найти. Как жаль, что многие этого не понимают. И как жаль, что многие перестали ценить красоту, они променяли её на деньги и власть, потому что души гнилые, сердца чёрствые, а чувства червивые. — Человек, вампир, оборотень или демон — все мы существа слабые, — сказал Григорий Иванович, потому что надо было что-то сказать. Вот так всегда, не знал он, как вести беседы с Марьей Ивановной. Для него она была странной личностью. Да и сталкивался с ней Григорий Иванович не так часто, как могло бы показаться. Первая встреча произошла, когда Грише было лет десять. Запомнилась красивая, ласковая, добрая женщина с тёплой улыбкой и узелком пряников, пирогов и леденцов. Вторая встреча была, когда Грише исполнилось восемнадцать. Третья встреча оказалась наполнена болью и печалью — Малинова принесла прах отца. Потом они встречались ещё несколько раз, и каждый раз Григорий Иванович чувствовал неясный трепет и лёгкий страх. Малинова была слишком сильной, странной и тревожной. — Может, так и есть, — после недолгого раздумья сказала Мария Ивановна. — А может, и нет. Мне кажется, всё заключено в простом и чистом чувстве — любви. Что или кого ты любишь больше всего, то у тебя и есть. Если любишь деньги — ты их имеешь, и плевать тебе вот на такую красоту. Если любишь природу, то к ней и тянешься. — Но чувства же червивые, — напомнил Григорий Иванович, глянул на неё и чуть заметно улыбнулся. Потом подумал, что с его стороны это прозвучало грубо. Малинова посмотрела на Хозяина Тайги, улыбнулась в ответ и сказала: — Вот поэтому кто-то любит деньги и власть, а кто-то — природу. Тот, кто любит природу, никогда не будет гнилым душой, чёрствым сердцем и червивым в своих чувствах. Гриша покачал головой, соглашаясь с ней. Он сам так считал и рад был услышать, что Марья Ивановна тоже придерживается такого мнения. — А где борода? — вдруг сменила она тему и погладила его по щеке. — Сбрил, — буркнул Григорий Иванович смутившись. Отвернулся, затянулся дымом, задавил окурок. — Интересно, — протянула она. Докурила сигарету и тоже уничтожила улики. — Но мне нравится, когда ты без бороды. Выглядишь моложе и свежее. — Кхм, — смутился ещё больше Григорий Иванович и принялся переплетать косу — выбился волос и тряпочка слетела, что кончик стягивала. Толковой резинки у Григория Ивановича не было, поэтому он пользовался то тряпкой, то бинтом, то шнурком, то травинкой. — Да-да, ещё бы тебе подстричься, — Мария Ивановна хохотнула, а Гриша, насупившись, глянул на неё. Сашенька про волосы ничего не говорил! На некоторое время восстановилась тишина. Лес, проснувшийся ото сна уже давно, жил своей жизнью, и это грело и радовало. Белки прыгали с ветки на ветку, куда-то спешил ёж, бурундуки, выстроившись в ряд, внимательно смотрели на гостей, стоя смирно и ожидая только им ведомой команды. Рядом щебетали птицы, выискивая червячков в коре, забил клювом по сосне дятел, чиж приземлился на тонкую веточку рябины, решив спеть им песню. Где-то зарычал Полосатый. Но они были на территории Григория Ивановича, так что хозяин других земель им не помешает. Отозвался на его голос другой тигр, потом тигрица. За спиной неспешно продиралась через кусты медведица, следом за ней семенили два медвежонка. Мир закрутился вокруг Григория Ивановича и Марии Ивановны, что сидели на поваленном когда-то давно дереве и наблюдали восход солнца. Лесу на них было глубоко начхать, и чиж вскоре улетел, дятел сменил дерево, медведица прошла мимо, даже не взглянув на них, бурундуки сорвались с места и сменили дислокацию. Но всем им на смену пришёл кто-то другой, и вдали мелькнула косуля, а где-то чуть ниже раздалось хрюканье, и Хозяин Тайги вспомнил Бориса. С голоду же помрёт несчастный. Как и Васька. — Не думаю, что есть смысл тебя ругать, Гриша, — заговорила Марья Ивановна, а Григорий Иванович кивнул и сорвал травинку, чтобы перетянуть косу. Конечно, так себе «резиночка», но лучше, чем ничего. — Однако, понимать должен, что стоило сообщить мне. Ты что, не знал, где я живу? — Знал, — кивнул Григорий Иванович, не глядя на Малинову. — Надо было прийти и сказать, а не передавать через других. Или ноги не ходят? — Ходят, — вздохнул Григорий Иванович, хмурясь. Чувствовал себя нашкодившим ребёнком. Но с Марьей Ивановной всегда так: она то сестра, то мать, то женщина, что приносит дурные вести. — Может, побоялся? — Она заглянула ему в лицо. Григорий Иванович распрямил спину, погладил себя по коленкам, посмотрел на проползавшую мимо змею. — У меня в доме слуга, недавно мною обращённый, — вздохнул Григорий Иванович, делая признание. Но об этом Малинова уже знала, однако всё равно было страшно и тревожно. — Ещё не совсем окреп. Да потом же Хан пришёл со своей невестой. Я тогда ещё только догадывался, но точно не знал. Не стал Григорий Иванович сдавать Душина, который убедил его поменять сообщение Малиновой на спецотряд. Да, впрочем, об этом Григорий Иванович уже забыл и всяко считал себя виноватым в произошедшем. — Запомни, Григорий, если что подобное случится ещё раз, сразу же сообщай мне лично. А то я пока разобралась в происходящем — время прошло. А так бы уже забыли про него. — Я понял. — Я не спорю, ты силён, если бы постарался, мог бы его отправить к праотцам, вот только с ведьмаками и ведьмами ты ни разу не сражался. И охотники тоже. Я ещё Алексею об этом скажу. И уши ему надеру. — Да не надо, — попытался встать на защиту Душина Григорий Иванович. — Надо! — перебила его Малинова, и сталь прорезалась в её голосе. Хозяин Тайги крякнул, вздохнул. — Это опасные игры. Твоя сила ещё растёт, Гриша, что для такого, как ты, триста лет? Да ничто. Ты ещё юн. Сопляк. Алексей вообще человек. А те, кто рождены были тысячи лет назад — я не говорю о Древних, — другого склада. Они постигали силу за пару веков, а некоторые и за пять-шесть десятилетий. Потому что тогда время было другое. И ведьмаки и ведьмы тогда были сильны. А уж те, кто перешёл черту, и подавно. — Да. Я бы проиграл битву, — признался Григорий Иванович. — Может быть, а может и НЕ быть, — ответила Малинова и поднялась на ноги, отчего новый отряд бурундуков, что выстроился перед ними минутой ранее, разбежался в разные стороны. — В общем, относись к таким событиям внимательно. И сперва оценивай ситуацию. Ты мог бы выиграть, если бы был более сосредоточен. Мне кажется, твои мысли были где-то в другом месте. Я же говорила, что когда идёт сражение, ты должен всецело отдаться противнику и происходящему вокруг тебя. Быстрота и ловкость — это большая часть силы. Кстати, то, что ты разодрал себе ногу, не помогло бы. Лишь на короткий срок. Проклятие уже проникло в тело. Эх... — Готов понести наказание! — Григорий Иванович встал, возвысившись над Марьей Ивановной, как скала. — О, Боги, — Малинова прыснула смехом и покачала головой, погладила лоб ладонью. — Какой же ты ещё ребёнок, Гриша. Хозяин Тайги насупился. Даже немного обиделся. Ну конечно, если брать во внимание то, что Марье Ивановне пять тысяч лет, а Григорию Ивановичу только триста, тогда да, он ещё малец. Однако, если смотреть вообще, то Гриша уже взрослый мужчина. — Знаешь, ты сильно похож на Ваню, — она улыбнулась. — Только ростом выше и в плечах шире. Вот с бородой не слишком, а без бороды сильно. Ладно, пошли в усадьбу, а то Мирослав мне всю плешь проест, что одного оставила. — А то он не знает, где вы, — буркнул Григорий Иванович, следуя за Малиновой. — Нет, не знает, — покривилась она. — Я скрываюсь. А то нудел бы тут. А я природой хотела налюбоваться, отдохнуть от него. Они шли ещё некоторое время молча, однако когда до дома осталось несколько километров, Григорий Иванович вдруг спросил: — Марья Ивановна, а когда будет суд? — М? Какой суд? — По обращению, — вздохнул Григорий Иванович. Невыносимо было строить догадки и ждать. Хотелось, чтобы случилось уже, хотя расставаться и оставлять Сашеньку было грустно и тоскливо. — А-а. Ну… Не знаю ещё. Сейчас дел много. — Потом, обернувшись, добавила: — Да ты не бойся. Поругаю тебя, пальчиком погрожу и отпущу. Даже штраф выписывать не буду. Но должен понимать, что закон переступать негоже. Скорей всего, условку припишу, пусть Мирославушка поработает немного. — И противно захихикала. Вот только этого Григорию Ивановичу и не хватало, чтобы Мирослав, почти Древний, ведьмак и Провидец, ходил к нему каждый месяц и проверял, как Григорий Иванович и Сашенька поживают, не натворили ли чего. Стоит ему разозлиться — и он одним взглядом сожжёт Григория Ивановича от дикой злости, а потом ещё и Сашеньку. — Может, кого другого? — слабо воспротивился Григорий Иванович. — Нет, — твёрдо и холодно ответила Марья Ивановна. — Мирослав. Что-то натворил ведьмак, раз Малинова ему такое задание решила дать. Или, может, что-то ей не разрешил, например, два килограмма конфет за раз съесть? Хотя Марья Ивановна не сладкоежка. — В общем, Авдею сообщу или Мирослава отправлю, чтобы повестку доставили, когда и во сколько явиться. Не, точно натворил! Григорий Иванович ничего не ответил, но кивнул. Дальнейший путь они прошли молча.