В лапах зверей.

      На пути Рейха, идущего по коридору, попались Японская Империя и Фашистская Италия.       — Здравствуйте, фюрер! — хором поприветствовали его союзники.       — Здравствуйте, — раздражённо ответил нацист.       — Что случилось, господин? — задавал вопрос Италия.       — Этот маленький русский, чёртов маленький русский довёл меня одним своим молчанием, а потом, похоже, и вовсе страх потерял — он накричал на меня! — со змеиным шипением произнёс Третий Рейх. — Сейчас мне нужно успокоиться и заняться делами.       — Тогда мы можем разобраться с ним? Тогда он и заговорит нормально? — предложил Япония.       — Делайте что хотите. Главное, чтоб жив он остался. По крайней мере, пока нам нужен… — ответил Рейх и направился дальше по коридору, ясно давая понять, что разговор закончен, и продолжать его он не видит смысла.       ФИ и ЯИ проводили его глазами, обменялись взглядами и пошли к пленному. Открыв дверь, они остановились у порога. Юный парень сидел по-турецки с закрытыми глазами. Белая шевелюра красиво вилась в разные стороны. За веками, обрамлёнными белыми ресницами, что распахнулись от звука двери, прятались необычайно красивые глаза. Мальчик, как только увидел нежданных гостей, напрягся, — это можно увидеть по быстро выпрямленной спине и сведённым бровкам. Застыв в пространстве на некоторое время, мужчины всё-таки двинулись от двери, закрыли её.       — Хей, русский, у нас вопрос возник. Не слишком ли много ты о себе возомнил? Так обращаться к господину, который мог убить тебя за секунду? Или, что для тебя ещё хуже, пытать тебя, пока ты не возжелаешь смерти, пока ты не будешь молить о ней, пока ты не будешь ползать в собственной крови, захлёбываясь ею же? — начал Фашистская Италия.       — Мне плевать, кто он и кто вы. — со всей серьёзностью сказал РСФСР.       Японская Империя, не выдержав, подошёл к кровати России всего в два шага, схватил за горло вздрогувшего мальца, нагнулся к его уху и утробно зарычал:       — Ты жив только по одной простой причине: мы хотим, чтобы ты оставался живым некоторое время. Если ты будешь язвить и не слушаться нас, можешь попрощаться с семьёй, русский. — отпустив шею пленника, ЯИ подошёл к Италии. — Теперь пошли отсюда, у нас тоже есть дела.       Опустив голову, Россия дождался, пока так называемые гости подойдут к двери, и фыркнул:       — Да пошли вы.       Мужчины так и встали в полуметре от двери. Италия едва ли не подлетел к России, дав ему пощёчину и прошипев что-то в духе: «Заткнись, русская дрянь!». Только после этого они вышли из камеры, направляясь каждый к своему кабинету. А Республика остался сидеть и смотреть в одну точку, придерживать вспыхнувшую от удара щëку.       Расхаживая по кабинету, СССР ждал звонка от своих солдат, надеясь, что они всё-таки нашли его сына. Вот, телефон зазвонил. Союз аж подскочил от неожиданности, но трубку взял.       — Ну здравствуйте, Союз, — услышав этот противный, приторно-сладковатый голос, упомянутый скривился.       — Что надо тебе, нацист? — не пряча своего отвращения спросил СССР, не пожелав тратить время на приветствие или его подобие.       — Да так. Всего-навсего сообщить хотел, что сын твой у меня. Но судя по твоему тону... Какая жалость, тебе эта информация не интересна. Какая жалость! — с плохо скрываемым ехидством и наигранным сочувствием ответил Рейх.       — Что ты с ним сделал?! — ударив кулаком по столу так, что тот жалобно заскрипел, прокричал коммунист в трубку, сжав её в руке до побеления костяшек.       — Пока что ничего особенного. Пока что. Только лишь парочка синяков и ушибов. Сам понимаешь, ничего смертельного, никаких особо опасных, несовместимых с жизнью травм нет. Это ли не хорошая новость для тебя? — всё также потешался над Союзом Третий Рейх. Каждое слово было переполнено холодным, ледяным юмором немца.       — Если ты его хоть пальцем тронешь я уничтожу тебя и твоих союзников!       — О-о-ой! Как же ты меня испугал, ужас! — стебётся нацист. Потом же стал говорить со всей возможной серьёзностью. — Ладно, ближе к делу. Я готов обменять твоего сыночка за одного моего офицера. Ты его знаешь, я думаю. Договорись со своей главой. Время у тебя закончится... Завтрашним утром. Потом я отправлю голову твоего сына тебе же с посыльным. Время идёт, Союз! Пока. — сказал Третий Рейх и отключился.       Советский Союз повесил трубку и сел на колени перед столом. Его взгляд ничего не выражал, его глаза словно опустели. Он знал заранее, что Сталин на вряд ли согласится обменять сына Советов на высокого по должности офицера.       «Всё же... Всё же стоит попробовать...» — думает СССР и отправляется к Сталину. Он попробует убедить его помочь со спасением РСФСР. Он должен это сделать. Это его, Союза, сын. И Союз сделает для семьи всё.

Он должен сделать это для семьи.