Шаст: 9:09 Здоров) Шаст: 9:09 Между прочим, бездельника в этой беседе два, а я занимаюсь общественно полезными делами.
Димазавр: 9:11 Дай угадаю, жрешь и рассказики крапаешь?Шаст: 9:12 Не, уборкой занимаюсь
Шаст: 9:13 С рассказами туго сейчас
Эля: 9:15 А че так? Эля: 9:15 Исписался?) Димазавр: 9:18 О, а ты чего не спишь? Ты ж до обеда всегда дрыхнешь Эля: 9:19 С вами уснешь, блин! Эля: 9:20 Развели тут разговорный клуб в такую раньШаст: 9:24 Ты знаешь, есть такая кнопочка с перечеркнутым звуком, она уведомления отключает)
Эля: 9:25 Ага, чтоб потом зайти и от вас 100+ непрочитанных, оно мне надо полчаса миллион и один мем листать? Димазавр: 9:28 А в чем разница с твоим обычным времяпрепровождением?) Эля: 9:30 Ой, иди нахуй! Эля: 9:31 У вас все мемы несмешные Шастун болтает ногами, немного свисающими с края кровати, и тихо посмеивается над сообщениями в общем чате. Их дружба мало поменялась с годами, и, он не знает, в силу ли подросткового максимализма, но ему кажется, что именно у них втроем ничего никогда не изменится. Даже повзрослев, друг для друга они останутся самыми близкими людьми с тупыми шутками и несерьезными подколками. Друзья обговаривают еще раз планы на вечер, хоть у самого Антона до сих не вызывает восхищения идея пить перед первым днем школы, и решают встретиться через пару-тройку часов, чтобы погулять и заодно все подготовить. К ним планируют присоединиться некоторые одноклассники, поэтому стоит немного обезопасить имущество Джарахова, на случай, если кто-то переберет с алкоголем. Как-то по-особенному готовиться к встрече Антон не видит смысла, поэтому практически все время убивает в интернете, переключаясь с одной соцсети на другую. В период обучения такие моменты скорее роскошь, поэтому от последнего дня каникул хочется успеть взять все.***
Ребята встречаются в парке ближе к центру города. Когда они были помладше, то в любое время года тут собирались дети со всех окрестностей и играли в казаков-разбойников, московские прятки и парочку игр, которые умудрялись придумать сами. Теперь же друзья неторопливо прогуливались по дорожкам или валялись на траве, на которую, по-честному, нельзя было даже наступать. Теперь они предпочитали разговоры и шутки шумным развлечениям с незнакомцами. Было в этом свое очарование — безалаберное хулиганистое детство незаметно сменилось такой же безалаберной и хулиганистой, но размеренной юностью. Антон не был уверен, что в своей сознательности стал старше, взрослее, но каким-то шестым чувством он все чаще ощущал определенную зрелость в принимаемых решениях. — Оксанка написала, что придет и обещает что-то приготовить. — Дима едва слышно бормочет и часть слов теряются в шелесте травы от поднявшегося ветра. Они лежат в тени деревьев на склоне холма ближе к выходу из сквера, и каждый думает о чем-то своем. Призрачная грань между концом и началом двух временных периодов школьной жизни почти окончательно стирается, и ощущение какой-то безнадежной неспособности что-либо с этим сделать волнами то накатывает, то вновь отступает. Позов щелкает кнопкой выключения на телефоне, экран гаснет и парень снова опускает его на лужайку под боком, частично скрывая корпус под тканью светло-серой футболки. Антон лежит с закрытыми глазами и не может видеть действий друга, но они так близко, что по шевелению травы можно догадаться, что именно происходит в радиусе полуметра. Эльдар немного щурится от яркого дневного света и приподнимается на локтях, оборачиваясь к Диминому лицу. — Так она же без Иры никогда не приходит, лучшие подружки, все дела… — Парень скептически тянет слово «подружки», намеренно завышая голос, отчего тот немного ломается. — А Кузнецова, если я правильно помню, еще с родоками на море. Антон тоже об этом подумал, но лезть в карман за телефоном, дабы облечь мысли в письменную форму, совсем не хотелось. Оксана с Ирой, девочкой классом младше, сдружились чуть больше года назад и практически моментально стали неотделимы друг от друга. Увидеть их в школе порознь было из разряда удивительного и невероятного. Точно так же они предпочитали на все внешкольные сборища ходить вместе. Такую логику Шастун не понимал, но он и не был девчонкой, чтобы разбираться в тонких материях женской дружбы. К тому же, никто не мог гарантировать, что они втроем со стороны не выглядели точно так же — всегда неразлучны, как единый организм. — Иногда у меня складывается впечатление, что все время, когда мы не общаемся, ты спишь и пропускаешь все новости. Кузнецова вернулась три дня назад. — Позов, так и не разлепив век, легко ухмыляется и закидывает руку под голову, удобней устраиваясь на земле. Джарахов не находит, что ответить на колкость, а может, просто не хочет нарушать их ленивую идиллию, поэтому фыркает и копирует позу друга, исчезая в отросшей траве почти полностью. А вот Антон, напротив, улыбаясь, достает телефон и, отправив сообщение в общий чат, вполне довольный собой возвращает себе прежнее положение. «Он не может все время спать, потому что он все время ест» — Почти синхронно читают друзья на своих экранах. Эльдар хрипло и громко смеется, откидывая голову назад и забавно бьет руками по земле. По правде, Шастун не думает, что его сообщение было настолько смешным, но наблюдать смеющегося Джарахова всегда забавнее любой прекрасной шутки. — Что правда, то правда, — Отсмеявшись, соглашается друг. — Нет, просто ест он тоже во сне. Тогда все сходится. — Тихо резюмирует Дима и сам невольно сыпется со своей ремарки. Больше они ничего не говорят, лежа в тишине, пока не наступает время идти в магазин и убирать квартиру. Это какой-то особый вид общения, единения — молчать с закрытыми глазами, физически ощущая других людей рядом, которые, как и ты, поглощены своими мыслями, своим миром, который, по большей части, является и твоим тоже.***
В квартиру Эльдара набивается в общей сумме семь человек. Помимо друзей и Оксаны с Ирой, пришел еще долговязый парень Юра (хотя не такой уж и долговязый, если поставить его рядом с тремя одноклассниками получится весьма четкая и ровная гипербола, усредняющая длинного Шастуна и совсем низкорослого Эльдара) и активист из класса Кузнецовой, Олег. Как часто это случалось, квартира Джарахова была полностью предоставлена буйствующим подросткам без всякого надзора взрослых. Поначалу все собрались в просторной гостиной, поочередно делясь впечатлениями о летних месяцах и произнося полные воодушевления тосты, но совсем скоро гости разделились на две части: Ира, Оксана и Олег ушли на кухню, предпочитая тихую душевную атмосферу, а четверо одноклассников остались в гостиной слушать громкую музыку с навязчивыми басами, совершенно не заботясь о соседях. — Нет, я все-таки тебя не понимаю, — эмоционально возражал Дима, развалившись на диване после энергичного отплясывания под «Ленинград». — как ты планируешь развиваться творчески, если не будешь поступать в музыкальное училище? Юра Музыченко, которому были адресованы эти слова, устало опустился на пол, опираясь спиной в подушки низкого дивана, приготовившись объяснять. — Но ведь творчество это не только музыка, ей я уже занимаюсь давно, понимаешь? А на сцене хорошо бы что-то еще уметь. Да и что может быть проще, чем встретить кучу оригинальных людей в творческом вузе? — Да не, своих людей и без вышки можно встретить, — вклинивается в разговор Эльдар. Он единственный из четверых еще стоял на ногах, казалось, совсем не утомленный после продолжительных активных танцев. — я вообще не вижу смысла поступать, только время тратить. Я лучше сразу карьерой займусь. «Будешь развивать свой невероятно популярный канал?)» — Лениво печатает Антон, тут же откидывая телефон на пол. После круга шотов и прыжков под басы в душной квартире, меньше всего хочется пялиться в экран. — Ты просто завидуешь, что я звезда, а ты не звезда! — Шутливо отмахивается Эльдар, все же опускаясь на диван рядом с Позовым. Шастун расслаблено усмехается, глядя на приятеля. О его планах поступать на сценариста давно уже все знали, поэтому не было никакого смысла в очередной раз всех посвящать в свои замыслы. Однако даже Дима с Джараховым не знали, как на самом деле Антон боялся реализовывать свои намерения в жизнь. Особенно сейчас, когда уже творческий кризис перетек в долгий писательский застой и все стоящие идеи были старше двух месяцев. Все знают, что творчество — это сложно. Оно требует таланта и вдохновения, самозабвенной отдачи сил и времени и бесконечного самосовершенствования, которого все равно всегда будет недостаточно. Все знают, что творчество — это жестоко и порой разочаровывающе больно. Но мало кто представляет, насколько творчество поистине страшно. Создавать что-то свое, идти на поводу у вдохновения — это бесконечно тонуть в необъятном море неуверенности в себе и своем таланте, страха непризнания и неспособности, а главное, страха перегореть. Все говорят, что творчество созидательно, оно порождает и производит, но в последнее время Антон открыл для себя совершенно другую сторону — писательство стало для него разрушительным. Несмотря на то, что гнетущие мысли в этот вечер посещали только одного Шастуна, постепенно музыка стала тише, разговоры серьезнее и вдумчивее, и совсем скоро Джараховское «ляжем не поздно» приняло смысл «ляжем рано утром». Когда Ира с Оксаной в обнимку уснули в одной из комнат, а Эльдар с Юрой погрузились в очередной спор с музыкальным подтекстом, Дима с Антоном незаметно вышли на открытый балкон. Ранним утром особенно явно ощущалось приближение осени — в воздухе стояла морозная морось и холод покалывал кончики пальцев. Дима пару раз чиркает дешевой зажигалкой и закуривает. Шастуну не предлагает, так как знает, насколько принципиален друг в вопросах курения. Антон лишь с живым интересом наблюдает, как едва тлеющий огонек медленно обращает сигарету в пепел. — Шаст, ты какой-то подавленный сегодня, все хорошо? — Позов искоса оглядывает парня с ног до головы, щуря глаза. «Да не знаю, наверное учебная тоска накрыла» — немного замедленно шатен печатает ответ. — А что с писательством твоим? Ты сегодня сказал, что там что-то не так. Ты продолжишь нам сценарии писать? Антон понимает, почему Диму так волнует эта тема. Парень был очень эмоционален и весь спектр эмоций выплескивал на бумагу, но когда у него случался застой в творчестве, такие же паузы наставали и в жизни. Шатен замыкался в себе, становился раздражительным, плохо или, наоборот, слишком много спал и, что самое страшное, ничего не хотел. Ему бы хотелось сейчас успокоить друга, сказать, что все в порядке, это вопрос пары дней и скоро все придет в норму, но прекрасно знает, насколько очевидна любая его ложь. «Честно, Поз, я не знаю. Уже давно не могу ничего написать, как будто башка пустая, ни одной идеи и ни следа вдохновения.» — Ближайший концерт через месяц, на день учителя. Думаю, за это время ты успеешь разобраться. — Дима тушит сигарету об обшарпанные перила, кидает окурок куда-то вниз, в непроглядную тьму, и наконец оборачивается к Шастуну всем корпусом. «У меня пока только старые наброски. Не думаю, что сейчас они будут актуальны» — отправляет и пожимает плечами. — Ты можешь обратиться к Попову. Он же теперь наш классный, не откажет, наверное. Говорят, он самых не пишущих вытягивал на четверки и пятерки по сочинениям. — Позов прячет руки в карманы домашних штанов. — Может, если вместе над чем-нибудь поработаете, это даст тебе толчок, новые идеи… — Он задумчиво поднимает взгляд наверх и тяжело вздыхает. Антон тем временем убирает телефон и изучает бетонный пол с паутинками трещин. — Не знаю… — Хрипло шепчет шатен и тут же возвращается в комнату. Дима расширившимися от удивления глазами провожает сутулую спину друга. Он не впервые слышит, как Антон говорит, но этого не происходило достаточно долго, да и ситуация разительно отличалась. Однако он все равно не акцентирует на этом внимания и, вернувшись в квартиру вслед за другом, не подает виду, как сильно его поразило произошедшее.