Мгновение

      Ориан знает, что их за это накажут. Что она подставляет самого близкого человека на свете, но не может удержаться. Поэтому втихую проникает в комнату, словно вор — через окно. Шото не спит, но свет внутри погашен. Он её ждет, нервно ходя по помещению и заламывая руки. Шеро еле слышно стучит по стеклу, заставляя Тодороки вздрогнуть и броситься к ней. Всё так тихо, словно ничего и не происходит.       Они оба не знают, могут ли их исключить за совместный сон, но гормоны в шестнадцать бушуют, поэтому каждый вечер кто-то из них проникает в комнату другого. Сегодня очередь девушки. Ориан чертыхается, когда спотыкается о раму окна, но её вовремя ловят мужские руки. Всё хорошо, это уже не первый их раз, но волнение никуда не исчезает.       Они некоторое время так и стоят — в неуклюжих объятиях друг друга, прежде чем у Шеро затекают ноги в этом полувисячем состоянии. Она ведёт плечами, и Тодороки отмирает, начиная суетиться.       Девушка подаётся вперёд, беря чужую кисть в свои руки. Забавно, ладони у него влажные. Как и у неё самой. Она хихикает, тянется ближе и прижимается к мягким губам, осторожно углубляя поцелуй.       Парень запускает руку в её волосы, пропуская сквозь пальцы чёрные пряди. Удивительно легко подхватывает Ориан под бёдра, так что девушка инстинктивно ойкает и обхватывает ногами его торс. Они на мгновение замирают, но, похоже, что их никто не слышит.       Шеро первая приходит в движение, целуя возникшую морщинку между бровей, а после ямочки на щеках, появившиеся от улыбки. Улыбается Шото редко, особенно на людях, слишком глубокими были раны, нанесённые отцом. Но рядом с девушкой он расслабляется, рядом с ней он чувствует себя…       …Как дома. Всё так правильно, что кажется, будто бы они всю жизнь были вместе. Не то чтобы у них она была очень долгой — шестнадцать не так уж и много, но не плевать ли? Ориан пальцами касается шрама, кожа там немного другая на ощупь — слегка морщинистая и слишком гладкая, как бы абсурдно это не звучало. Какие бы воспоминания с ним не были связаны — Тодороки всё равно приятно. Ведь это её прикосновения.       Шеро целует его пострадавший глаз, запускает руку в разноцветные волосы и откидывается назад, утягивая к рабочему столу. Предметы на нём аккуратно сложены, так что они на некоторое время останавливаются, чтобы всё убрать подальше. Девушка с трудом сдерживается от смеха — в порно обычно всё смахивают одним движением и дальше трахаются, а они мирно складывают тетради и ручки на пол.       Чтобы не шуметь.       Они оба не удерживаются и прыскают, стараясь зажать рты друг друга. Ориан всё же возвращается к столу, садится на него и с любопытством смотрит. Шеро пальцем подзывает к себе, и Шото следует, присаживаясь на стул. Расстояние от пола до стола практически минимальное, чёрт бы побрал традиционное японское убранство комнаты Тодороки. Но всё равно они наконец-то одного роста. Ориан победно ухмыляется, после тянет парня за воротник и вновь приникает к губам.       В животе всё скручивается в узел и устремляется куда-то вниз, заставляя Шеро нервно ёрзать на месте, пока парень не стаскивает её к себе на колени. Девушка чувствует его возбуждение и начинает елозить ещё беспокойнее. Не специально, скорее от собственного желания. Шото шипит ей в губы, на мгновение прерывает поцелуй и стаскивает с неё майку. Одна из бретелек предательски запутывается у него в пальцах, отчего он нервно трясет рукой, а Ориан вновь сдерживает смех.       Тодороки быстро её затыкает, завладевая ртом и сжимая одну из грудей. Шеро рвано выдыхает и крепче обхватывает коленями его бёдра. Девушка гладит руки и плечи, вплетает пальцы в волосы и неосторожно прикусывает губу, вызывая кровь. На секунду они останавливаются, но всего на секунду, чтобы почти сразу же продолжить с того, на чём остановились.       Металлический привкус оседает на языке, но Ориан не морщится, лишь прижимается ещё ближе и проникает рукой под свободную футболку. Очерчивает прорисовавшиеся кубики пресса, слегка задевая их ноготками и ведет выше, задирая ткань и в итоге избавляясь от предмета одежды вовсе.       Окно всё ещё открыто, поэтому ночной ветер холодит кожу, но мурашки бегут вдоль хребта далеко не из-за этого. Шеро целует ключицу, слегка прикусывая и тут же проводя языком. Первое правило подросткового секса — оставь как можно больше засосов. Первое правило тайного подросткового секса — держи, блять, свои зубы подальше от чужой шеи.       Поэтому девушка лишь целует мочку уха, ведет кончиком носа по щекам и спускается поцелуями обратно к ключицам. Шото будто бы всё это время не дышит, поэтому резко и громко стонет, отчего Ориан шипит, заёрзав и приникая обратно к губам. Тодороки мычит, обхватывает талию и вжимает Шеро в себя. Девушка протискивает руку между их ногами, сжимает сквозь ткань пижамных штанов стояк и ловит ртом ещё один несдержанный стон.       От остатков одежды они избавляются быстро и дёргано, пытаясь поспеть за собственными гормонами. Парень проникает в неё сразу двумя пальцами, слегка разводит их внутри и одновременно с этим большим пальцем находит клитор. Настаёт черёд Ориан втянуть сквозь зубы воздух.       Лёгкие пылают огнём, сердце в грудной клетке стучит так быстро, что вот-вот сломает рёбра. Шото прикасается ледяными — правда ненормально ледяными — пальцами к её соску, и Шеро дёргается в сторону, грозясь свалиться с колен, но её твёрдо удерживают на месте. До девушки запоздало доходит, что Тодороки использует свою причуду.       Она задыхается, когда в следующий момент холодные пальцы скользят по груди, животу и опускаются ниже. — Не смей, — шепчет Ориан, — я не хочу заработать цистит.       Над ухом раздаётся приглушённый смешок, а затем покалывающий холод оказывается внутри. Шеро стонет, но её рот тут же зажимают. Несколько активных стимуляций — и мир взрывается яркими фейерверками. Тодороки ласково поглаживает её щёку и резко входит во всю длину.       Девушка загнанно дышит, но быстро приходит в себя, стоит ледяной руке пройтись по груди и ключицам. Громко фыркает, но ничего больше не говорит, помогая заданному темпу. Парень слишком крепко держит её бёдра, наверняка оставляя синяки. В конце концов он не выдерживает, рычит и кусает её за шею, оставляя засос.       Оргазм — коварная вещь, поэтому приходят они в себя ещё нескоро.       Они с трудом перебираются на футон, где Ориан несильно стукает Шото по лбу, заставляя того развернуться к ней лицом. — Первое правило… — Шепчет Шеро, потирая шею. — Угу, — соглашается Тодороки, — помню.       Девушка строго на него смотрит, а затем прыскает, утыкаясь лицом в подушку. Ладно, то, с каким печальным видом он это говорит не оставляет никаких шансов на то, что Ориан на него обидится хоть на мгновение. Да и честно говоря — особого раскаяния она в разноцветных глазах не видит. Так что что с него спрашивать.       Парень осторожно целует её плечо, Шеро же в ответ обвивает его торс руками, укладываясь и постепенно проваливаясь в сон. Шото — её драгоценный защитник, но вряд ли он защитит её от нагоняя учителей, если она заснёт на уроке.       Да и к тому же будильник прозвенит рано, чтобы было время уйти к себе.       Утром того же дня девушку окружают подруги, которые сетуют на сквозняки и добродушно предлагают свои способы борьбы с простудой. Ориан же всё это время загадочно улыбается, пока мимо не проходит Бакуго, спешно бросая: — Трахаться по ночам надо меньше, — насмехается Кацуки, — тогда и шарф в жару не нужно будет носить.       Разгневанные возгласы Минеты и девушек разносятся по классу.       А Шеро лишь подмигивает внезапно покрасневшему Шото.