Мгновение

      Масами ощущает под пальцами струны цитры так же явно, как чувствует горячую кожу Кадзухи каждую ночь. Имамура дышит и улавливает аромат, которым пропитана одежда Каэдэхары — такой нежный и ненавязчивый, как и сам его обладатель. Парень был оплотом спокойствия и защиты, тихой храбрости и прекрасного воспитания. Девушка перебирает струны — да, она не жалеет, что тогда предложила незнакомцу путешествовать вместе.       Кадзуха пишет хокку, много стихов и иногда музыку — Масами всегда слушает и улыбается, потому что голос у Каэдэхары такой приятный, ласкающий слух и отгоняющий все невзгоды, что преследовали её в течение дня. Идиллия.       Имамура поёт — её же голос чистый, звонкий и тонкий, но только во время песни. В жизни он намного тише, но такой же нежный. Парень любит просить её что-нибудь спеть или рассказать — лишь бы подольше его послушать и уснуть под убаюкивающие ноты.       Кадзуха правда удивляется, когда узнает, что помимо цитры девушка носит с собой в путешествиях ещё и гитару с лирой. Не сказать, что они много весят, но всё же забавный факт.       Глаза у Масами красивого изумрудного цвета, зрачки всегда невероятно широкие, и всё это обрамлено пушистыми чёрными ресницами. У Имамуры короткие светлые волосы, остриженные чуть выше плеч, милые щёчки и взрыв веснушек на лице. Девушка шутит, что попала в детстве под дождь — Каэдэхара протестует и говорит, что ребёнком её поцеловало само солнце.       У Масами сверкает на поясе Глаз Бога — свидетельство её не то таланта, не то проклятия. Имамура думает, что у судьбы весьма скверные шутки, потому что своё благословение Архонты дают ей лишь после тяжёлой потери. Кадзуха тоже терял, у него тоже выбивало землю из-под ног, а воздух предательски заканчивался в лёгких.       Масами шмыгает носом и долго плачет на плече у Каэдэхары — сегодня день воспоминаний. Они помнят, а значит жертвы были не напрасны — это главное. Но Имамура сожалеет, готовит: «что будет, когда мы умрём?». Парень улыбается, точно улыбается, потому что девушка кожей чувствует его улыбку, но слышит в голосе грустные ноты: «после смерти уже ничего не важно».       Масами нежно гладит голову своего спутника, пропускает сквозь пальцы пряди и мягко массирует, вызывая сдавленный стон, приглушённый подушкой. Имамура не видит, но уже знает — Кадзуха краснеет из-за своей реакции. Денег у них не так много, поэтому они обычно снимают один номер на двоих, ютясь на небольшой кровати. Поначалу это немного смущает, но девушка быстро привыкает к мысли, что парень слишком благовоспитан, чтобы позволить себе что-то лишнее.       В Ли Юэ улицы пропитаны морским воздухом и острыми специями. Масами чихает, едва не спотыкается, но её ловят в тёплые объятия. Имамура давно слышит неровный стук сердца, но сейчас явственно ощущает его под самым ухом. Кадзуха кашляет, привлекая внимание, а после ведёт к ближайшей лавке, где покупает им еду. Девушка усмехается, потому что уже не маленькая и может сложить два и два. Пусть. Она подождёт.       В Мондштадте пахнет по-другому: слегка кислый аромат, витающий тут и там. Каэдэхара дарит ей цветок и объясняет, что это — одуванчик, символ данного региона. Загадай желание, дорогая Масами, и оно обязательно сбудется.       Имамура исполняет просьбу и дует на пушинки, распуская их по ветру. Пусть его потоки унесут её сокровенные мысли в саму Селестию, ведь быть может, именно Боги помогут ей набраться ещё немного терпения.       В Сумеру душно и влажно, везде витает дух аномальной жары. Девушка буквально задыхается в первый день, так, что пугает вечно спокойного Кадзуху, который сперва мечется из стороны в сторону, а затем всё же тащит её к ближайшему источнику, где Масами получает долгожданную прохладу. Тогда, очень слабым голосом, Имамура с грустным смешком поясняет: она плохо переносит такую погоду.       Девушка не слышит ни упрёков, ни нравоучений — лишь ускоренное сердцебиение и неровное дыхание. Он испугался. И это она его напугала. Поэтому Масами тянется, утыкается носом в шею и запечатлевает на щеке мимолетное прикосновение губ. Каэдэхара дёргается, шумно сглатывает, и его пульс учащается.       В Фонтейне погода намного лучше — там достаточно свежо, а культура действительно заставляет завороженно замереть и посмотреть по сторонам, чтобы запечатлеть каждую деталь в своей памяти. Но Масами лишь грустно улыбается, кивает куда-то в сторону, и парень моментально помогает ей забраться на ближайшую лавку.       Имамура достаёт гитару и начинает петь: тихо и ненавязчиво, вторя пению птиц. Народ вокруг собирается, хлопает, когда девушка со своим спутником внезапно срываются и убегают, потому что бдительные стражи порядка топочут совсем рядом.       Масами давно не была на родине, а тем более в родном доме. Там пахнет пылью и гнилью — дом вот-вот рухнет, а вся мебель уже давно изъедена жуками. Грустное зрелище, вот только Имамура закрывает глаза и грустно улыбается. Прошлое же должно оставаться в прошлом, верно?       Кадзуха стоит позади, обхватывает руками её плечи, вцепляясь пальцами в нежную кожу, и с придыханием соглашается, сжимая девушку в объятиях. В следующей хокку Масами узнаёт свои глаза, в следующем стихе — свою внешность, в следующей мелодии — невысказанные чувства.       Каэдэхара приводит её в отдалённое место и просит послушать: что ты слышишь, дорогая Масами? Имамура долго вслушивается, говорит о плещущихся волнах, о крике птиц вдалеке, и дуновении ветра и о… Звуке его сердца. Кадзуха улыбается за её спиной, подходит ближе и смущенно говорит: — Моя симпатия уже давно переросла в любовь, могу ли я рассчитывать, что это взаимно?       Девушка склоняет голову, осторожно кивает и одними губами произносит: «да». Каэдэхара прижимает её за талию к себе, зарывается носом в её шею и счастливо выдыхает, попеременно обещая запечатлеть этот момент в музыке.       Масами тоже улыбается, тоже обнимает и тоже любит. Поэтому следует за парнем в самые отдалённые и тихие места, слушает множество историй и переносит свои чувства в музыку. Их любовь тихая и уютная, так, что оба чувствуют себя дома в любом уголке мира, где бы они не находились. Главное, что вместе.       Кадзуха всегда учтив, заботлив и каждое его слово пропитано такими нескрываемыми нежностью и восторгом, что Имамура невольно задыхается от собственной любви. Каэдэхара спрашивает: «как долго?». Девушка улыбается и отвечает: «сразу».       Парень молчит, хочет уточнить, про одно и то же ли они говорят, но затем качает головой: неважно. Ответ один и тот же. Масами смеётся и говорит, что у него всё написано на лице. Кадзуха усмехается, смотрит Имамуре прямо в глаза и влюблённо вторит своим чувствам. Такая нежная и любимая, такая идеальная для него.       Девушка мнётся, когда они стоят перед алтарём в Монде, и священник читает молитву прямо у неё над головой. Слова эхом отдаются по всему помещению, отражаясь от каменных стен и сливаясь в какофонию звуков. На церемонии только они, из свидетелей — случайные прохожие, медовый месяц — очередное путешествие в неизведанное место. Хотя нет, сначала они вновь возвращаются в тот старый дом, где пахнет гнилью и заржавевшим металлом.       Масами прощается: с прошлым, с домом и умершей семьёй, навсегда закрывая для себя эту страницу. Кадзуха стоит позади, как и тогда, обнимает, как и тогда, но в этот раз говорит куда более открыто и пламенно. Имамура прижимается ближе, оборачивается и целует сухие потрескавшиеся губы.       Девушка смотрит туда, где должно быть небо, слушает, понимая, что наверху сияют звёзды. Слёзы сами появляются в уголках глаз, объятия становятся крепче, и внезапно земля уходит из-под ног. Кадзуха держит её так отчаянно, так близко и ласково, что Масами невольно начинает рыдать ещё сильнее.       Прошлое надо уметь отпускать, но почему же так больно?       Это эгоистично и неправильно, но Имамура всё же спрашивает: — Станешь моим будущим, Кадзуха?       Каэдэхара сперва целует её нос, щеки, скулы и лоб, прежде чем подбросить, перехватывая поудобнее, наконец отвечая: — Ты уже являешься для меня всем, так что да, я хотел бы стать таковым и для тебя.       Масами улыбается, ощущает, как мужские пальцы утирают её слёзы, и думает о том, как иногда поворачивается жизнь, выдавая немыслимые кульбиты.       Вчера ты просто калека — сегодня слепая музыкант.       Вчера ты жалкая девчонка без семьи — сегодня любимая жена.       Вчера ты никто — сегодня ты для кого-то всё.