Мгновение

      Масами дышит полной грудью, слышит стрекот цикад и представляет миллионы звёзд на небе, которые ей воодушевлённо описывает Кадзуха. Каэдэхара обдаёт горячим дыханием её макушку, крепко обнимает и всё же укладывает подбородок на хрупкое плечо. Имамура дышит, но ощущает лишь запах клёна. Она чувствует лишь его одного — своего единственного.       Девушка гладит мозолистые ладони, обёрнутые в бинты, переплетает их пальцы и глубоко вдыхает. Так и должен проходить каждый их вечер — в спокойствии и умиротворении, а не в постоянном зализывании ран. Все бои парень берёт на себя, едва не сдувая Масами с поля боя, когда очередные бандиты или хиличурлы оголяют своё оружие. Имамура обычно остаётся недовольной — Архонты даровали ей Глаз Бога не для того, чтобы она постоянно отсиживалась в сторонке. Но Каэдэхара внимательно слушает, соглашается и в следующий раз опять сдувает её подальше, оставляя слушать лязг металла.       Девушка слабо вздрагивает. Поднявшийся ветер не идёт ни в какое сравнение с тёплыми потоками, которые испускает из своих рук парень. Масами не может видеть — но может чувствовать каждое движение, слышать любой шорох и ощущать каждое прикосновение.       Кадзуха похож на кота. Такой же мягкий, ласковый и нежный. Того и гляди начнёт тереться о ноги, требуя свою долю женского внимания. Имамура про себя смеётся — он уже это делает. Бодает головой её спину, дышит на ухо и обнимает крепче, стискивая так сильно, словно девушка — мягкая игрушка, а он — ребёнок.       Масами носит странного вида кимоно — оно очень сильно укорочено, чтобы не мешало в дороге, имеет широкие рукава и обладает невероятной мягкостью. Каэдэхара говорит, что узоры на нём тоже завораживающие. На ногах у Имамуры традиционные дзори, а под ними чулки, доходящие до середины бёдер. Парень ничего не говорит по поводу её внешнего вида, но девушка чувствует на себе чужие взгляды, а затем обоняние улавливает раздражение, доносящееся со стороны Кадзухи.       Ревность.       Он ревнует тихо, осторожно сжимая её пальцы, но твёрдо прижимая к себе. Масами каждый раз улыбается, потому что чувствует себя в ещё большей безопасности, хотя кажется, что больше некуда. А ещё, честно признаваясь самой себе, Имамуре нравится эта небольшая перчинка в их отношениях. Девушка никогда не даёт надежды, не подаёт намёки, ничего. Но лёгкие собственнические нотки, проскальзывающие в поведении Каэдэхары заставляют сердце трепетать с новой силой.       Масами тихо поёт. Голос разносится по округе, а парень утыкается носом в её волосы и глубоко дышит, погружаясь в транс. Имамура слышит его сердцебиение, ощущает жар кожи и шершавые бинты.       Она чувствует всё до малейших деталей.       Девушка осторожно шевелится, и Кадзуха дёргается, вздрагивая всем телом. Масами улавливает его удивление, поэтому аккуратно разворачивается, упираясь ладонями в крепкую грудь: — Ты красивый, — шепчет Имамура, — и уютный. Как дом.       Каэдэхара смеётся. Глухо и слегка хрипло, видимо, он успевает на некоторое время задремать. — Ты не знаешь, как я выгляжу, — парень нежно поглаживает её щёку, — разве тогда ты можешь утверждать что-то о моей красоте?       Девушка тоже не может сдержать смех. Звонкий голос разносится по лесу и очень быстро утихает. — Разве нужно видеть человека, чтобы утверждать, что он красивый? — Масами задевает пальцами мужские губы, — красота же не во внешности, а в характере и личности.       Каэдэхара хмыкает, немного шевелится, потянувшись к волосам и отпуская хвостик. Имамура понимает намёк, моментально запуская пальцы в шелковистые пряди. Массирует голову максимально аккуратно, слегка почёсывая.       Словно кота. — Так говорят тем, кого хотят утешить, — усмехается парень, — тем, кто не обладает достаточными внешними данными.       Девушка громко фыркает и кривится: — Ещё немного, и я действительно поверю, что ты так считаешь, — Масами морщит нос, — слишком не поэтично для тебя.       Кадзуха вновь смеётся, целует её в макушку и спускается ниже, обводя кончиком носа щёку: — Хорошо, сдаюсь, — Каэдэхара запускает пальцы под ткань кимоно, — это действительно совсем не поэтично.       Имамура щёлкает его по носу — хотя попадает по скуле — и отвечает: — Неужели ты бы меня не полюбил, если бы я была страшной? — Игриво интересуется девушка.       Её собственная ладонь проникает под хаори, оглаживая мужскую грудь и слегка царапая кожу ногтями. — Полюбил, — отвечает парень, — и в этом были бы даже плюсы: меньше нежелательного внимания.       Масами улыбается, постепенно стягивая одежду и, и начинает активнее ёрзать. Раздаётся короткий тихий стон, который пронзает в самое сердце и заставляет задышать чаще. Имамура ненадолго замирает, прислушивается к собственным ощущениям и запускает руку под широкие штаны. Член уже полностью встал, едва помещаясь в миниатюрной ладони. Девушка ведёт вдоль венок плоть до головки и тут же возвращается обратно к основанию, стимулируя и дразня.       Кадзуха шипит, толкается, бесстыдно пытаясь трахнуть женскую руку, и стонет. Веки у него прикрыты, ресницы дрожат, а пальцы мнут ткань дурацкого кимоно, сжимая сквозь шёлк грудь. Масами хмыкает, вновь проталкивает член сквозь кольцо, которое сама и создаёт. Имамура тянется ближе, утыкает носом в ключицы и проходится языком по косточкам, слегка прикусывая нежную кожу.       Каэдэхара очень отзывчивый — прогибается в спине, хрипит вперемешку с рычанием и мелко дрожит. Парень запускает руки в светлые волосы, наматывает на кулак столько, насколько позволяет длина прядей, и толкает голову девушки вниз в сторону паха. Масами усмехается, послушно опускается и заменяет руку ртом.       Горячо. Очень горячо и влажно. Настолько приятно, что Кадзуха стонет и толкается глубже, заставляя Имамуру поперхнуться. Девушка упирается руками в мужские бёдра, слегка отстраняется, чтобы восстановить дыхание и опять берёт головку в рот, облизывая уздечку. Загоняет член глубже в собственное горло, проходится по органу языком и едва не задыхается, потому что Каэдэхара вновь не выдерживает и подаётся вперёд.       Масами сдерживает кашель, а горло инстинктивно сжимается в судорогах. Парень стонет, шипит и тяжело дышит. Имамура возвращается обратно к головке, опуская руку к яичкам. Пальцы легонько их сжимают в тот самый момент, когда Кадзуха низко рычит, дёргается и изливается ей в рот.       Девушка закашливается, сплевывает и пытается вытереть лицо. — У тебя сперма через нос пошла, — сипло смеётся Каэдэхара, — так мило.       Масами продолжает кашлять, подносит руки к носу и утирает дорожки жидкости. — У тебя странное понятие «милого», — Имамура продолжает отплевывать семя, — обычно милым считаю щеночков, котят и иногда детей.       Парень какое-то время молчит, прежде чем выдать: — Технически, я именно детей и вижу, — Кадзуха прикрывает глаза, — просто несостоявшихся.       Девушка ощущает, как обмякший в руке член твердеет. Спина резко встречается с землёй, а Каэдэхара нависает сверху, ласково поглаживая её по щеке и что-то напевая себе под нос. Мелодия странная, непонятная и постоянно прерывается на поцелуи. Масами шипит, когда особенно сильный укус приходится чуть повыше ключиц, но горячий язык тут же облизывает сосок, слегка посасывая и тут же отпуская. Кадзуха перекатывает между пальцами тёмные ареолы, целует ложбинку между грудей и одним движением спускает шорты с нижним бельём.       Член успевает полностью встать, прежде чем оказывается внутри Имамуры, растягивая и заполняя. Девушка хрипит, сжимает и всё-таки стонет. Тихо и невероятно красиво. Каэдэхара толкается медленно, размеренно, наслаждаясь моментом и ощущениями.       Пальцы в бинтах грубовато стимулируют чувствительный клитор, из-за чего Масами шипит, дёргается и пытается сбежать от неприятных ощущений. Парень моментально исправляет ошибку: зубами разматывает пальцы и возвращается к стимуляциям.       Имамура теряется в собственных чувствах: горячие поцелуи на коже, травинки под спиной и ветер на лице. Девушка выгибается, беспомощно заламывает руки и выдирает клок земли, пачкая ладони. — Хоть ты и не видишь, — задыхается Кадзуха, — но ты прекрасна. Раскрасневшаяся, растрёпанная и принадлежащая моменту нашего единения.       Масами фыркает.       Слишком поэтично.       Так похоже на её Кадзуху.