Квир-личности

Глава пятая ЗАБОТА О БИЗНЕСЕ Краткое содержание: Каждый заботится о бизнесе по-своему. Питтсбург/Аризона. Май 2003 г. «Ты просыпаешься каждое утро. от сигнала будильника. Выезжаешь в восемь-пятнадцать в город. По свистку свистку. И люди толкаются, люди толкаются. И девушки, которые пытаются выглядеть красиво. И если твой поезд придет вовремя. Ты можешь добраться до работы к девяти. И начать свою рабскую работу, чтобы получить свою зарплату. Если ты когда-нибудь будешь раздражен. Посмотри на меня, я самозанятый. Я люблю работать не весь день. И я забочусь о бизнесе. (Каждый день.) Забота о бизнесе. (Во всех смыслах.) Я забочусь о бизнесе. (Это все мое.) Забота о бизнесе. И сверхурочная работа. Тренируйся!» *** Майкл В субботу днем ​​мы с Дэвидом сидим в фуд-корте в торговом центре, ожидая Хэнка, когда к нашему столику подходит женщина. — Майкл? — говорит она. — Это действительно ты! Мне нужно время, чтобы узнать ее. — Синтия? Ее светлые волосы намного короче, чем я помню, и она несет две большие сумки для покупок, которые бросает к ногам. — Давно не видела тебя! — говорит она. — Разве это было не на вечеринке Брайана в прошлом мае в «Папагано»? — Возможно, — отвечаю я, — ты прекрасно выглядишь, Синтия. Мне нравится твоя новая прическа. Она смеется и взъерошивает волосы ухоженными пальцами. — Все еще привыкаю к ​​этому. Но я действительно хотела перемен, — она протягивает руку Дэвиду, — привет! Я Синтия. Раньше я была ассистентом Брайана в «Райдере». — Ой, извините, — говорю я. Я все еще профан в представлениях и тому подобном, — это мой партнер, Дэвид. Я вижу вопросы в глазах Синтии. Она должна знать историю о том, что случилось в первый раз, когда я был с Дэвидом. И в последний раз, когда мы встречались, я все еще был с Беном. — Привет, Дэвид, — она пожимает ему руку, — ты хиропрактик, верно? Я много о тебе слышала. — Держу пари, что слышали, — медленно говорит он, — вы все еще работаете в «Райдере»? Она закатывает глаза. — Это долгая история! Краткий ответ — да. Но ненадолго. На самом деле, благодаря Брайану, на следующей неделе я собираюсь в Нью-Йорк на собеседование в некоторые местные агентства. Но что бы ни случилось в конце августа я перееду в Большое Яблоко, потому что выхожу замуж! — Замуж? Я удивлен. Не помню, чтобы у Синтии был парень. Но она красивая девушка, так что, думаю, не так уж и странно, что она выходит замуж. — Это замечательно, — говорит Дэвид, — кто счастливчик? — Его зовут Скотт Джадсон, и он актер, — сообщает она и не может перестать улыбаться, когда говорит о нем, — я встретила его в Нью-Йорке прошлой осенью на съемках фильма Вуди Аллена, когда Брайан снимался в нескольких сценах в эпизодической роли. Скотт играет лучшего друга Джона Кьюсака — разве это не здорово? Мы начали встречаться тогда, и теперь мы женимся! Насколько это романтично? — Чертовски романтично, — соглашается Дэвид. Он смотрит на меня и приподнимает бровь. — Итак, как и любая невеста, я делаю покупки как сумасшедшая. Это безумие для человека, который вот-вот потеряет работу! Вы знаете, что «Райдер» был продан, Я уверена, что Брайан, должно быть, упомянал об этом. Вот почему для меня важно получить должность в Нью-Йорке. Там вся актерская работа, так что Скотт должен жить именно там. Если только мы не решим перебраться в Лос-Анджелес, конечно. Но Скотт еще не совсем готов к этому шагу. Но он ТАК талантлив, что я уверена, Голливуд — его будущее! Фильм Вуди выйдет осенью, и это должно открыть двери ко множеству лучших ролей! Слова льются из Синтии, как наводнение. Я никогда раньше не слышал, чтобы она так много говорила, как будто кто-то завел ее и нажал на пуск! — Подожди секунду, — перебиваю я, — «Райдер» продан? Когда это произошло? — Совсем недавно, — отвечает Синтия, — Марти Райдер продался агентству «Вангард». Брайан, должно быть, забыл рассказать вам об этом перед отъездом. Он помогает мне с интервью, сказав несколько хороших слов крупным агентствам. Но я уверена в своем портфолио. Я работала на «Райдера», и у меня все в порядке. Она гордо кивает. — Итак, — спрашивает Дэвид, очевидно, пытаясь отвлечь разговор от Брайана, — когда свадьба? — Второго августа, — подтверждает она, — у меня ТАК много дел до этого! Платье, цветы, поставщик, церковь — столько деталей! И ты никогда не поверишь, кто поведет меня к алтарю! Я имею в виду, учитывая, что он думает о браке в целом. Я моргаю. — Брайан? Брайан будет на твоей свадьбе? По-настоящему? — По-настоящему! Разве это не дико? — Синтия снова смеется. Она кажется такой счастливой. — Большой Плохой Брайан собирается провести меня по проходу! Я хотела, чтобы это был именно он. Брайан так много сделал для меня за эти годы. Ты знаешь, каким трудным он может быть, Майкл, но он все же был лучшим начальником на свете. Я только надеюсь, что найду коллег в Нью-Йорке, которые будут так же хороши для меня, как Брайан. — Внезапно она смотрит на свои часы. — О, черт! Я должна идти. Мы с мамой встречаемся с организатором свадеб в три, и мне нужно ее забрать. Было приятно познакомиться с тобой, Дэвид. Рада снова видеть тебя, Майкл. Пока! И она мчится через фуд-корт, как светловолосое торнадо. — Вау, — говорит Дэвид, пока мы наблюдаем, как она исчезает, — Брайан Кинни определенно зачаровал ее. — Что ты имеешь в виду? — я привык, что Дэвид все время унижает Брайана, и обычно я не обращаю на это внимания, но я должен возразить ему по этому поводу. — Синтия тесно сотрудничала с Брайаном каждый день, когда он работал в «Райдере». Если кто-то знает его, и с хорошей стороны, и с плохой, так это Синтия. И она, очевидно, любит и уважает его, иначе не хотела бы, чтобы он был на ее свадьбе! Даже Брайан Кинни не может обманывать кого-нибудь каждый, блядь, день, особенно такую ​​проницательную женщину, как Синтия! Дэвид смотрит на меня с жалостью. — Я думал, ты перерос роль главного защитника Брайана Кинни? — Брайан по-прежнему мой лучший друг! — возражаю я. — Если тебя это беспокоит, извини! И я не защищаю его, а говорю правду. Я знаю, что тебе не нравится Брайан, но это не значит, что он никому не нравится, потому что многим людям ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нравится Брайан! Как, например, Синтии. А некоторые люди его действительно любят. Например, Джастин. И Линдси. И — да! — я! Так что я хочу, чтобы ты это преодолел. — Я думаю, что тебе нужно это перерасти, Майкл, — строго говорит он. Господи! Ненавижу, когда Дэвид начинает навязывать мне этот «отеческий» голос. Достаточно плохо, когда он использует его на Хэнке, но когда он использует его на мне, я краснею от ярости. — Я не твой ребенок, Дэвид! — я встаю. — Так что, блять, не обращайся со мной как с ним! — Не нужно устраивать сцену, — Дэвид оглядывается, — люди смотрят. — Ну и что? Пусть смотрят! — я беру пустую чашку от диетической пепси, подхожу к мусорному ведру и запихиваю ее туда. — Потому что мне насрать! Я иду через фуд-корт. Без какого-то конкретного направления. Просто прочь. подальше от Дэвида. — Майкл! — резко кричит Дэвид. — Вернись обратно! Но я продолжаю идти. И понятия не имею, куда я иду. *** Брайан — Иди сюда, Кинни! — Чарли Були, головорез, кричит мне. — Не позволяй этому гребаному быку уйти от тебя! — Я стараюсь! — кричу я в ответ. Один лонгхорн, большой уродливый красно-белый монстр, убежал из стада — и я должен вернуть его. Ага. Точно. Чарли, кажется, думает, что я настоящий ковбой, а не актер, который только пытается выглядеть как ковбой. И моя лошадь, Патрульный, похоже, тоже не знает, что я не ковбой, потому что он рычит на этого бычка, как гребаный товарный поезд. — Вперед, Брайан! — слышу я зов Пэт. — Отрежь этого сукиного сына на перевале! Патрульный ныряет через путаницу из кустов и камней, пытаясь отразить удар лонгхорна. На данный момент я просто пытаюсь держаться и не упасть. Но это сложно, тем более что моя задница похожа на гамбургер после четырех часов в седле. И это только первый полный день, когда мы находимся на полигоне со скотом. Кто решил, что для меня будет хорошо стать актером? Думаю, это был я после небольшого толчка Рона и Джимми. Умный ход, Кинни. Ты мог бы неспешно обедать с клиентом прямо сейчас. Ой, сегодня суббота. Что ж, ты мог бы быть в спортзале, тренироваться и проверять имеющиеся таланты. Затем еще раз хорошенько попотеть в парилке, а затем душ, чтобы охладиться. Потом отправиться в «Вуди», чтобы вместе с Майки покатать шары на бильярде. Вернуться в лофт, чтобы немного поболтать с Джастином. Пара часов танцев в «Вавилоне». Затем домой для долгого, интенсивного траха с Джастином под синими неонами… — Кинни! Проснись! — я снова слышу крик Чарли. — Он уходит от тебя! Давай посмотрим, как ты сожжешь кожу! Бык вырывается из кустов и оказывается на открытой местности. Патрульный спотыкается о путаницу рыхлой полыни, и я чуть не вылетаю вперед по его шее. Но затем конь тормозит себя, я хватаюсь за его гриву, и мы скачем через пустыню за бычком. Тот замедляется, как будто не уверен, куда бежит. Чарли снова и снова говорил нам, что крупный рогатый скот — это стадное животное. Им нравится время от времени сбегать, но они немного теряются, когда отделяются от стада. Это означает, что если я смогу развернуть его и направить обратно к стаду, он, вероятно, согласится с этим. Я, блядь, надеюсь! Патрульный преграждает ему путь, заставляя быка с визгом остановиться. Это уродливый мерзавец, с двумя длинными изогнутыми рогами и шрамом на носу, видимо другой бык его порезал. Их рога не притуплены. Техасские лонгхорны такие же натуральные, как и в 1860-х годах — большие, подлые и опасные. Это стадо на самом деле было выведено для съемок в фильмах, и они не такие дикие, как могли бы быть или были давным-давно, но это не значит, что они не могут причинить вам вреда. В конце концов, они не понимают, что это фильм. Все, что они знают, это то, что какие-то идиоты на лошадях гонятся за ними и шумят… и это их не очень радует. Бык смотрит на Патрульного. Конь фыркает. Его приучили не бояться скота. А у меня нет преимущества такого рода тренировок. Но я направляю коня вперед. У меня есть моток веревки привязанный к седлу, но я не собираюсь даже пытаться заарканить это уродливое животное. Что я буду делать, если поймаю его на самом деле? Я беру аркан и машу ему, хлопая по ноге. Он отступает на шаг, затем на другой шаг. Наконец он поворачивается. К счастью, в правильном направлении. Подъезжает Джаред Брукс — мой дублер и помощник. Он примерно моего роста и телосложения, но на десять лет старше. Он знает, как обходить бычка. — Эй! Ага! — кричит он на зверя. — Давай, задница! — на секунду мне кажется, что он разговаривает со мной! Но затем Джаред усмехается мне. — Я имею в виду ту большую задницу! Ага, рулите! Вставайте! Я тоже начал кричать, следуя примеру Джареда. Мы вдвоем перемещаем бычка обратно к стаду. Он идет неохотно, но идет. Джаред позволяет мне вести его вперед. Когда видит основное стадо, бык присоеденяется к своим приятелям так же спокойно, как дойная корова. Гребаный ублюдок. — Не позволяйте этим сукам снова вырваться! — огрызается Чарли Були. — Или мы будем преследовать их всю долбаную дорогу до Мексики. Я чувствую себя гребаным идиотом из-за того, что вообще позволил быку уйти. Пэт ставит свою лошадь рядом с моей. — Не обращай внимания на Чарли. Ты хорошо поработал, Брайан. Парень и Гар Гриноф все еще пытаются вытащить три головы из этих камней, — он указывает на голый холм, поросший кустарником. Роуэн Конли и правая рука Чарли в этой неразберихе пытаются загнать трех молодых бычков и вернуть их в основное стадо. Им не везет. Через несколько минут подъезжает грузовой фургон. Слава богу, пора обедать! Я слезаю с Патрульного, и мои ноги кажутся резиновыми. Независимо от того, насколько вы привыкли к верховой езде, такое количество часов на лошади берет свое. Мы с Пэтом передаем лошадей ковбоям и ковыляем к выступающим скалам, чтобы отлить. Удивительно, насколько здесь доставляют удовольствие самые простые вещи. Поссать — это кайф. Слезть с лошади — это здорово. И чувствовать запах жирной еды тоже отлично. Фургон с едой выглядит анахронизмом в этом маленьком уголке XIX века, но это долгожданный анахронизм. Я никогда не был так счастлив увидеть гребаный бутерброд с ветчиной, пакет картофельных чипсов и бутылку Гаторейда*. — Чувак, я собираюсь сегодня вечером принять горячую ванну, — говорит Пэт, когда мы переносим еду в небольшую палатку, которая была установлена, чтобы дать нам немного тени, пока мы едим. — Звучит неплохо. Я делаю глоток Гаторейда. Мысль о том, чтобы понежиться в горячей ванне, кажется раем на земле. Интересно, парни не будут возражать, если Джастин искупается со мной? Не понимаю почему они должны… до тех пор пока мы не слишком увлечемся! — Думаю, мне это тоже понадобится. Я тренируюсь каждый день и в хорошей форме, но все мое тело чувствует себя так, как будто его пропустили через чертов блендер! — Когда едешь верхом, задействуешь мышцы, которые обычно не тренируешь, — отмечает он, — я езжу каждый день, но моя спина все еще убивает меня! Говорить с Пэт легко. Он воплощение спокойствия. Я подумываю рассказать ему о нашей с Майки влюбленности в него после просмотра «Грязных танцев», но не хочу его пугать. Я все еще не могу поверить, что Майкл тогда действительно послал ему фанатское письмо. Это потребовало больших усилий со стороны Майкла! Думаю о куче писем от моих поклонников, с которыми Лесли сталкивается каждый день. Я не мог поверить в это, когда впервые увидел, как она просматривала все эти письма в офисе. Это было ошеломляюще — все эти люди писали мне! Но это часть ее работы — сортировка писем и отправка фотографий с автографами обратно отправителю. Однажды вечером нам с Пэт придется обсудить все, что связано с фанатами. Уверен, что он может дать мне хороший совет, как со всем этим справиться. — Завтра воскресенье, и у нас лагерь только на полдня, слава богу! — Пэт осматривается, пережевывая свой сэндвич с колбасой. — Я вернусь в свой трейлер завтра днем ​​и буду спать до утра понедельника! — Это пиздец, — соглашаюсь я, — я вырубаюсь, как только моя голова касается подушки. Я знаю, что Джастин был разочарован тем, что я заснул посреди его большого романтического вечера прошлой ночью, но ничего не мог с собой поделать. Я не мог бы проснуться, даже если бы он ударил меня гребаным электрошокером! — Спи как можно больше и когда сможешь, Брайан, — советует Пэт, — ты когда-нибудь был на съемках подобного рода раньше? — Нет, — признаю я, — ничего подобного. «Олимпиец» был полностью снят в Лос-Анджелесе, «Хаммерсмит» — в Лондоне, а несколько сцен, которые я сыграл для фильма Вуди Аллена, проходили в галерее в Нью-Йорке. Мне никогда не приходилось жить в доме на колесах посреди пустыни или работать как гребаный пес на палящем солнце и в пыли, а моя часть съемок еще даже не началась! — Это познавательный опыт, — говорит Пэт, — но тяжело для тела. Вот почему я говорю тебе много есть, много спать и сохранять энергию, потому что тебе понадобится каждая ее унция. Помни, что это всего лишь Ковбойский лагерь — мы еще даже не начали сниматься! — Как, черт возьми, Клинт это делает? — спрашиваю я. — Ему должно быть 70?! Пэт усмехается. — Через неделю ему исполнится 73 года. Это секрет, но ковбои и команда планируют устроить ему вечеринку по случаю дня рождения в следующую субботу. — 73? Иисус, — я качаю головой, пытаясь представить себя посреди пустыни, сидящего на гребаном коне, когда мне 73 года. В 2044 году! — Я даже представить себе не могу! — Вот почему его называют Железным Человеком! — Пэт встает и потягивается. — Я возьму себе еще один бутерброд. Хочешь тоже? Вторая порция похожа на пизду — то, что я ощущаю только раз в десять лет. Но правда в том, что я все еще голоден. И у нас целый день впереди, чтобы гоняться за этими гребаными коровами. — Да, я бы хотел еще один бутерброд. И еще один пакет чипсов. — Вот это мой мальчик! — смеется Пэт. — Фургон с едой — твой друг здесь, Брайан. Когда сомневаешься, съешь что-нибудь! Никогда не забывай об этом! — Не забуду, — клянусь я, — мне еще чертовски многому нужно научиться. И я до сих пор не могу смириться с тем, что учусь этому у парня, на которого когда-то дрочил. — Ты отлично справляешься, Брайан, — говорит он, похлопывая меня по плечу, — у тебя все получится. — Спасибо, — отвечаю я. И действительно это имею в виду. *** Майкл Я стою на автобусной остановке перед торговым центром и сажусь в первый попавшийся автобус. Он направляется в центр города. Там я могу сесть на другой автобус до Либерти-Авеню. Что я буду делать, когда доберусь туда, понятия не имею. Может быть, пойду и немного поболтаюсь в магазине. Сегодня работает Эдвин. Обычно я больше не хожу в магазин по субботам, потому что Дэвид любит использовать этот день для занятий семейными делами с Хэнком. Думаю, я смогу найти себе занятие в офисе, чтобы загрузить себя до конца дня. Но в конце концов мне придется вернуться домой и встретиться лицом к лицу с Дэвидом. Потому что нам есть о чем поговорить. Да, без шуток. Я сто лет не ездил на автобусе. Мне действительно нравится ездить на автобусе. Можно наблюдать, как мимо проплывает город. Можно думать без помех. Когда были детьми, мы с Брайаном ездили на автобусе по всему Питтсбургу. Он обычно жаловался и ныл, что у него нет машины. На самом деле, первое, что он сделал со своей первой зарплатой в «Райдере», это внес первоначальный взнос за подержанный Camero, и мы добрались туда, куда нам нужно было ехать не на автобусе. Дэвид просто не понимает. Он никогда не поймет. Он думает, что я все еще люблю Брайана, но он ошибается. Я признаю, что был влюблен в него. Влюблен уже давно — наверное, с тех пор, как впервые его увидел. Но сейчас все по-другому. Я все еще люблю Брайана, но я не влюблен в него. Я люблю его, потому что он часть моей жизни. Часть МЕНЯ. Как моя рука или нога. Как мама или дядя Вик. Как капитан Астро. Как, быть педиком. Что-то, что я не могу просто отпустить, и не могу притворяться, что это для меня не важно. Жизненно важно. Впервые я увидел Брайана в конце восьмого класса. Где-то в мае 1985 года. Нам было по 14 лет. Его только что исключили из средней школы Богоматери, Королевы Ангелов. Одна из монахинь почувствовала запах алкоголя, попыталась затащить его в кабинет директора, и он назвал ее словом, которым вы никогда не должны называть монахиню. Хотя Брайан был круглым отличником, в его личном деле было много черных отметок за такие вещи, как прогул занятий, отказ носить форму и драки, в основном со школьными спортсменами, так что оскорбление монахини стало последней каплей. Отправка в государственную школу должна была стать наказанием, но позже Брайан сказал мне, что это было облегчением — больше не иметь дела со всей этой религиозной ерундой. Никогда не забуду то утро. Этот новичок вошел в класс и огляделся, как будто он уже владел этим местом. Он был высоким, с золотисто-каштановыми волосами. На нем была зеленая рубашка поло, застиранные джинсы, сидящие очень плотно, и кроссовки Converse. Он был настолько крут, что я не мог перестать пялиться на него. Учитель сказал ему найти место — и он сел прямо рядом со мной! Благодарю Бога, что это место было пустым в тот день! Помню, как мое сердце колотилось так громко, что мне казалось, его слышат все. Я продолжал поглядывать на него, пока учитель проводил перекличку и делал объявления. Он поймал мой взгляд на себе и улыбнулся мне. Это был первый раз, когда Брайан одарил меня той кривой, закрытой ухмылкой, которую я так хорошо знаю теперь. Во время обеда я не увидел новичка в кафетерии, поэтому вышел на улицу. Не знаю зачем я его искал, но знал, что хочу его увидеть, может быть, даже поговорить с ним. Но не понимал, почему. Не тогда. Ещё нет. Я нашел Брайана, прислонившегося к зданию и курящего сигарету. — Здесь не разрешают курить, — сказал я ему. Я так нервничал, что его поймают и вышвырнут из школы, и тогда я больше никогда его не увижу. Но Брайан совсем не боялся. — И что? — он пожал плечами. А потом вынул сигарету изо рта и сунул мне. Я чувствовал влагу и тепло его губ на кончике фильтра. Никогда в жизни не курил сигарет, но сразу понял, что сделаю все, что прикажет Брайан. Что угодно. Я закашлялся и поперхнулся, пока он смеялся надо мной. Его глаза были темно-зелеными. Затем он обнял меня и спросил: — Повтори, как тебя зовут? — Майки, — пробормотал я. Так меня всегда называла мама. Я покраснел, — я имею в виду… Майкл. — Хорошо, Майки, — передразнил он, — я Брайан. Хочешь свалить до конца дня? Вот так все и началось. Я выкурил свою первую сигарету с Брайаном. Мое первое пиво. Первая бутылка виски. Первый косяк. Первая таблетка Е. И мне приснился мой первый эротический сон о Брайане. Я никогда не говорил ему об этом, но уверен, что он не удивился бы. Он знал, что я был влюблен в него с первого дня. Да, Брайан использовал это в своих интересах. Да, иногда то, что он убеждал меня делать, не всегда было правильным. Но он также помог мне пережить много плохих времен. Помог закончить школу. Отбивался от хулиганов и гомофобов. Отвез меня к врачу, когда я заболел венерическим заболеванием. Никогда не позволял мне перестать верить в себя. Никогда не позволял отказаться от своих мечтаний. И когда мне нужно было, чтобы он отступил и позволил мне попытаться наладить настоящие отношения с Дэвидом, он и это сделал. Даже несмотря на то, что он думал, что я веду себя как полное дерьмо и что совершаю большую гребаную ошибку. Это был первый раз, когда я сошелся с Дэвидом. Тогда ничего не вышло, но Брайан никогда не вмешивался в это. И когда я начал встречаться с Беном, Брайан никогда не стоял у меня на пути, хотя у него были проблемы с положительным ВИЧ-статусом Бена. Я знаю, Брайан боялся за меня, но он хотел, чтобы я был счастлив. Но что, черт возьми, это значит — счастлив? Наверное, я больше ничего не понимаю. Автобус останавливается на углу Либерти-Авеню и Баркер-Плейс, и я выхожу. Я всегда оказываюсь на Либерти-Авеню. Там, откуда я начал. Но понятия не имею, куда мне отсюда идти. *** Брайан — Как здорово. Я закрываю глаза и откидываюсь назад. Вода горячая, но не слишком. На самом деле это идеально. Чертовски идеально! — Хочешь, чтобы я включил гидромассаж? — спрашивает Пэт. — Нет, для меня и так нормально, — я поворачиваюсь к Джастину, — как тебе? Он улыбается мне в ответ. — Отлично. — Это лучшее, что может быть в конце долгого дня в седле, — добавляет Пэт, — у ковбоев есть своя ванна в их лагере. И у команды тоже. У тебя был долгий, тяжелый день, тебе это действительно нужно! Интересно, что иерархия студии остается в силе даже на натуре. У ковбоев свой собственный лагерь у загона, так что ночью они могут быть ближе к животным. И у членов съемочной команды также есть свой собственный маленький анклав с собственным душем и гидромассажной ванной. Кроме того, есть люди более низкого уровня производства, такие как новый приятель Джастина, Ави, которые сгрудились в трейлерах, вмещающих четыре или пять человек. Затем главные члены съемочной группы типа гримеров и костюмеров, помощники режиссера, затем оператор и его помощники. А потом актеры. И Дориан, конечно. А еще есть Клинт. Обычно на съемочной площадке режиссер является VIP-персоной из VIP-персон, но на этой съемочной площадке невозможно пройти мимо того факта, что Клинт — Вожак. Потому что он Клинт. Железный Человек, как заметил Пэт. Излишне говорить, что у Клинта здесь на месте есть трейлер, но он в нем не спит. Он снял роскошный дом в Тусоне, где живет во время съемок, и лимузин, который каждый день привозит его на съемочную площадку и забирает каждый вечер. Это настоящая сила. Это привилегия большой звезды. Но на самом деле я вполне доволен жизнью в трейлере, по крайней мере, сейчас. Посмотрим, как я буду себя чувствовать через месяц! — Я только что поставил ванну дома, — говорю я Пэту, — за последние несколько месяцев мы провели капитальный ремонт. Переделали спальни и гостиную. Они должны были быть закончены первого мая, но строители все еще работают над домиком у бассейна. — Тебе повезло, что это не заняло у них целый год! — Пэт смеется. — Я знаю пару, которая купила большой дом в Малибу и начала перестраивать его прямо перед свадьбой. Теперь у них двое детей, они разведены, а этот чертов дом все еще не достроен! — Я читал подобные истории, — говорит Джастин. — Лос-Анджелес — сумасшедший! — Это точно. Я протягиваю руку и сжимаю ладонь Джастина. Хотелось бы сделать больше, но, вопреки распространенному мнению, у меня есть некоторые тормоза! И я бы не сделал ничего такого, что могло бы поставить Пэта в неловкое положение. Он привык к геям, но это не значит, что он хочет смотреть, как они целуются! Лицо Джастина раскраснелось от горячей воды и пара. После того, как мы насладимся ванной, мы собираемся поужинать с командой. В палатке общественного питания устраивается субботний вечерний пикник — только гамбургеры, хот-доги и чили, но мне кажется, что это звучит неплохо. И Джастину тоже понравится. Я не собираюсь сегодня рано ложиться спать. Это гарантировано. — Что? — спрашивает Джастин, глядя на меня. — Чему ты так улыбаешься? — Узнаешь, Солнышко, — говорю я со злой усмешкой. — Позже. *** Майкл Я благодарю Эдвина за то, что отвез меня домой, и выхожу из его машины. Медленно иду по дорожке и останавливаюсь, чтобы сделать глубокий вдох, прежде чем открыть входную дверь и войти внутрь. Хэнк лежит на полу в гостиной, листая один из своих школьных учебников. — Привет, Майкл! Он действительно рад меня видеть. И, глядя на него, я понимаю, как сильно он мне дорог. Как мне нравится заниматься с ним чем-то — читать комиксы, ходить в торговый центр, просто тусоваться. Он действительно чувствует себя моим сыном. И мне бы не хотелось потерять это. — Где твой отец? Хэнк хмурится. Он чувствует, что что-то не так. Мне жаль ребенка. В его жизни было много потрясений. Развод родителей. Каминг аут отца. Смерть партнера Дэвида, Мака. Мать и отчим расстаются. А сейчас он наблюдает, как у нас с Дэвидом возникают проблемы — снова! — для него это не может быть хорошо. — Наверху, — его глаза следят за мной, пока я тащусь вверх по лестнице. Дэвид разбирает белье для стирки на завтра. Он всегда стирает в воскресенье утром. Это часть его расписания, он вообще большой любитель расписаний. — Привет, Майкл. Уже почти время ужина. Могу я поинтересоваться, не собираешься ли ты присоединиться к нам? — Дэвид, нам нужно поговорить. — Да, — он берет пару черных носков и кладет их в кучу темных, — в последнее время я много думал. О разных вещах. Но в основном о нас. Я сглатываю. Это тяжело. Так чертовски тяжело! — И? — Но после рассмотрения всех вариантов, и после того, как я увидел Синтию сегодня, увидел, какой счастливой и взволнованной она была, с ее новой предстоящей жизнью, я пришел к решению. О нас. И нашем будущем. Я киваю. Наше будущее. Верно. Вот оно. Конец очереди. Дэвид поворачивается и смотрит на меня, его лицо очень серьезно. Но потом он улыбается. — Я решил, что мы должны пожениться. Этим летом. Поедем в Торонто, сделаем дело, а по возвращению устроим большую вечеринку и пригласим всех наших друзей. Итак, что ты скажешь? Что я должен сказать? Я, блядь, понятия не имею, что сказать! — Я… Я имею в виду… Я не могу продолжать. Но Дэвид обнимает меня и крепко прижимает к себе. — Я знал, что ты скажешь «да», Майкл. Мы будем счастливы — наконец-то! Ты, я и Хэнк! Не волнуйся. Я обо всем позабочусь! Это будет чудесно! — Да, — шепчу я. Что еще я могу сказать? Что еще я могу сделать? — Замечательно. Я только надеюсь, что он прав. *** «Если бы это было легко, как рыбачить. Ты мог бы стать музыкантом. Если бы ты мог издавать звуки громко или нежно… Возьми подержанную гитару. Скорее всего, ты уйдешь далеко. Если ты пойдешь с нужной парой парней. Люди видят, как ты веселишься. Просто лежишь на солнце. Скажи им, что тебе это нравится. Это работа, которой мы избегаем. И мы все самозанятые. Мы любим работать не весь день. И мы позаботились о бизнесе. (Каждый день.) Забота о бизнесе. (Во всех смыслах.) Мы позаботились о бизнесе. (Это все мое.) Забота о бизнесе. И сверхурочная работа.» (Bachman-Turner)** *Общее название серии изотонических напитков, производимых компанией PepsiCo. Разработан в 1965 году группой исследователей Флоридского университета по заказу университетской футбольной команды с целью восстановления жидкостей, теряемых организмом во время тренировок. Благодаря постоянной широкой рекламной кампании продукты серии Gatorade являются наиболее популярными спортивными напитками в Северной Америке и одними из наиболее популярных в мире. **Bachman–Turner Overdrive — канадская группа, образованная в 1972 году в городе Виннипег. Инициатором создания этой группы был бывший участник The Guess Who Рэнди Бэкмен. Перевод взят с сайта https://lyricshub.ru