Квир-личности

Глава шестая НАРУШИТЕЛЬ Краткое содержание: Посетители. Аризона, май 2003 года. Джастин — Господи, — Брайан закатывает глаза, поднося телефон к уху, — откуда у меня все эти гребаные сообщения? — Может быть, потому, что ты выключил свой телефон в пятницу, а сейчас вечер воскресенья? Я приподнимаюсь на локте и ухмыляюсь. — Кому, черт возьми, я должен перезвонить первым? Лицо Брайана бесстрастно, когда он слушает сообщения. Я обдумываю. — Кто самая большая заноза в заднице? В смысле, кто самый настойчивый? — А ты как думаешь? Уголок его рта слегка подергивается. — Это не может быть Лесли, — отвечаю я, — потому что она звонит МНЕ первому, когда ей нужно что-то тебе сказать. В конце концов, я твой личный помощник. — Ага, — фыркает Брайан, — с акцентом на ЗАДНИЦУ. Я игнорирую язвительность Брайана, потому что знаю, что он в хорошем настроении. Он вымотан из-за Ковбойского лагеря, но не настолько, чтобы хотеть избежать обязанностей бойфренда — как легко может засвидетельствовать моя филейная часть. — Мне больше нравится думать о «личном» аспекте работы. — Не могу придумать ничего более личного, чем мой член в твоей заднице. Теперь Брайан хмурится, слушая сообщение. — Так и должно быть… Джимми? — Ага, — кивает Брайан, — Джимми. Черт, — он слушает и поднимает руку, широко растопырив пальцы. — Пять сообщений? — я качаю головой. Джимми Харди рассылает спам на мобильник Брайана. Должно быть, он из-за чего-то волнуется. — Что-нибудь действительно важное? — Конечно, нет! Эй, ты был неправ, — Брайан протягивает руку и сжимает мою ногу, — есть сообщение от Лесли. Брок Санто собирается опубликовать информацию о кастинге «Восточного фронта» завтра утром в девять. Она говорит, что я должен быть готов к нападению репортеров, пытающихся получить подтверждение. — Хорошо, что мы здесь, у черта на куличках! Они не смогут связаться с тобой. — Не будь слишком уверен, — сообщает мне Брайан, — ты бы удивился, если бы узнал, где эти гребаные папарацци могут тебя найти. Мы можем проснуться завтра и обнаружить Билла Бреннера со съемочной группой из «Access Hollywood», припаркованных у нашей двери. — Реально? Мне придется не забыть надеть нижнее белье, прежде чем открыть дверь! — Пизденыш! — Брайан ухмыляется мне. Выдыхает воздух через сложенные трубочкой губы, слушая, а затем закрывает телефон и кладет его на тумбочку. — Хилли нужно приехать сюда на этой неделе. — Хилли? Я никогда раньше не слышал этого имени. — Мой новый бизнес-менеджер, — говорит Брайан, — Хиллиард Нуссбаум. У него есть кое-какие бумаги, которые я должен подписать. — Бизнес-менеджер? Я удивлен. Брайан редко говорит о делах, исключительно по необходимости. И он никогда не любит что-то объяснять, только если нет иного выхода. Но это звучит как что-то важное. — Зачем тебе нужен бизнес-менеджер? — Чтобы заниматься всеми этими гребаными делами, у меня нет времени заботиться о них, — объясняет Брайан, — Рон был… ну, он раньше сам справлялся со всем этим дерьмом. Он знал киноиндустрию и знал, кто заслуживает доверия, а кто и нет. Лью взял на себя часть этой ответственности, когда я пошел на реабилитацию, но Лью — агент, а не профессиональный менеджер. Поэтому он предложил Хилли. Он также занимается Глендой Дуглас и Гарсоном Брюстером, и множеством других имен. Он похож на более высококлассную — и гораздо более дорогую — версию Теодора, но без кристаллического метамфетамина. Хилли будет оплачивать мои счета, управлять моими инвестициями, заключать контракты с Лью и тому подобное. — Этому парню можно доверять? Что ты о нем знаешь? Диана рассказала мне несколько ужасных историй о крупных кинозвездах, которые потеряли все свои деньги, потому что бизнес-менеджеры провалили их инвестиции или даже обманули их на миллионы, так что я не могу не быть подозрительным. Не могу поверить, что почти жалею, что Рона уже нет рядом. Рон знал бы, был ли этот парень на уровне. Он бы никогда не позволил, чтобы Брайана ограбили. — Он в порядке, — Брайан откладывает свой сотовый в сторону и откидывается на подушку рядом со мной, — у него хорошая репутация, и Лью рекомендовал его. В любом случае, я скоро все узнаю. Он приедет сюда, вероятно, завтра или во вторник, и привезет мне стопку бумаг, чтобы я их просмотрел. — Почему Лесли не может справиться со всем этим? Брайан вздыхает. — Лесли отлично справляется с управлением офисом, но она не юрист и не бухгалтер — Хилли и то, и другое. У него контракты и прочее официальное дерьмо для «Восточного фронта», и я должен подписать их сам. Лесли не может использовать свой волшебный резиновый штамп. Если Хилли сможет «пробраться» на эту съемочную площадку в глуши, то с моей задницы не снимут шкуру, чтобы сделать небольшое необходимое дело. — Кстати об этом… — я толкаю Брайана. — Перевернись! Брайан поднимает брови. — Хм, властный пассив сегодня хочет быть жестким активом? — Я хочу втереть еще немного крема в твою нежную попку! — бедный зад Брайана сильно пострадал в первые пару дней Ковбойского лагеря, и мазь успокаивает раздраженную кожу. — Хотя такая возможность действительно приходила мне в голову. Он переворачивается на живот. — Как насчет одного из запатентованных массажей Джастина Тейлора? — Отлично! — говорю я, потянувшись за смазкой. — Я имею в виду массаж спины, а не простаты! — О. И вместо смазки я тянусь за массажным маслом. — Я проведу в седле большую часть гребаного завтрашнего дня. Боль в заднице только начинает утихать, но она вернется с удвоенной силой, как только я сяду на эту чертову лошадь. Брайан кладет голову на подушку, пока я намазываю масло на его длинную спину и начинаю втирать его в мышцы. Обожаю его спину. Это как произведение искусства. Податливый кусок скульптурной глины. Мне нравится прикасаться к нему. И нравится его рисовать. Но мне нравится рисовать все части Брайана. А он утверждает, что мне нравится рисовать исключительно его член — что я и делаю, но на самом деле нравится все. Он идеальная модель. И он весь мой! — Спасибо Богу за эту горячую ванну, а? Мы использовали ее в своих интересах, насколько это было возможно. — Да, это действительно помогает, — Брайан вздыхает, когда я начинаю разминать его плечи, — блядь. Как же приятно. — Так и должно быть. Просто расслабься. Я чувствую, как из него уходит последнее напряжение. Съемка только начинается, но я уже вижу, что это будет физическое наказание. К счастью, Брайан сейчас в хорошей форме. Он тренировался столько, сколько мог в «Спрингхерсте», он не пьет, не употребляет наркотики и не курит. И хорошо питается. Это действительно забавно — Брайан Кинни — человек-плакат за здоровый образ жизни! Он бы, блядь, убил меня, если бы знал, что я так думаю. Его личность слишком долго была связана с его собственным представлением о себе, как о сильно пьющем, накачанном наркотиками тусовщике. И я знаю, что очень много людей в его жизни купились на этот образ. Майкл. Линдси. Эммет и Тед. Даже Деб. Но Брайан — это нечто гораздо большее. Я думаю, что быть здесь, сниматься в этой картине и, наконец, получить уважение, которого он заслуживает как актер, будет иметь огромное значение в том, как он видит себя. — Тебе нравится? — шепчу я. — Лучше, чем хорошо, — Брайан поднимает голову, — хочешь посмотреть, насколько лучше? — Конечно! Я смеюсь, когда он хватает меня, опрокидывает на спину и атакует мой член. Да, это будет хорошая съемка. Хорошая для нас обоих. *** — Что у нас на сегодня? — спрашивает Брайан, вытираясь после душа. Сейчас восемь утра понедельника, но все это место уже несколько часов гудит. Как только на следующей неделе начнутся съемки, Брайана каждое утро в шесть будут будить, чтобы сделать грим и переодеться, прежде чем он даже появится перед камерой. — Я собираюсь поехать в пустыню и поискать хорошие места для зарисовок, — наливаю две чашки кофе и добавляю сахар в чашку Брайана, прежде чем передать ему, — и возьму с собой фотоаппарат. — У тебя есть проект на примете? — спрашивает он, делая глоток. — Не особо. Хочу оставаться открытым. Но это такая удивительная местность, я хочу воспользоваться ею, пока мы здесь. — Ну, если ты собираешься бродить по пустыне, будь осторожен. Ковбои прочитали нам лекцию о здешних мерзких тварях, которые ползают, скользят и кусаются, так что я предупреждаю. Если увидишь гребаную змею, или ящерицу, или большого паука, или что там еще, черт возьми, не подходи к этой штуке и не проси ее позировать! — Не будь смешным, Брайан! — усмехаюсь я. — Меня не укусит змея! — Скажи это змее, — предупреждает Брайан, — я видел гремучую змею, когда мы на днях гонялись за бычками, и она выглядела не очень дружелюбно. Пэт сказал, что если твоя лошадь испугается одной из них, держись, потому что ты не захочешь, чтобы тебя бросили на гребаную землю! Укус гремучей змеи может нанести большой вред, так что слушай меня, когда я говорю смотреть, куда идешь — или садишься! Этот пышный зад — заманчивая мишень! Знаю, что он обеспокоен, но мысль о том, что я могу пострадать от змеи, кажется настолько невероятной, что я вынужден улыбнуться. — Если меня укусят, ты высосешь яд из моей задницы, чтобы спасти меня? Брайан прищуривается, глядя на меня. — Я буду сосать твою задницу, с ядом или без яда, всякий раз, когда ее нужно будет сосать. Но я не шучу насчет змей. Я хочу, чтобы ты был осторожен! — Я знаю, что ты не шутишь, — успокаиваю я его, — и я буду осторожен. Обещаю. — Тогда ладно, — он допивает свой кофе и встает, — мне нужно одеться и выдвигаться. Сегодня утром мы практикуемся в закреплении столбов забора в загоне, а после обеда отправляемся на полигон, чтобы попробовать это на натуре. — Звучит довольно забавно. — Да, если у тебя хорошая цель, — говорит Брайан, — моя не так уж плоха — пока чертов бычок не побежит или не бросится на меня. Тогда все полетит к черту! Мне приходится на мгновение остановиться и задержать дыхание. Я никогда об этом не думал. Никогда не задумывался слишком серьезно о том, что то, что делает Брайан, реально может быть опасным. В смысле, это же фильм, верно? Это все понарошку. За исключением того, что он действительно там, верхом на лошади. Мчится на максимальной скорости посреди стада очень больших и очень страшных коров. Его или любого из актеров может стащить с лошади и потащить за собой сбежавший бычок. Или Брайан может быть сброшен с лошади и может сломать себе шею, как Кристофер Рив! Я беспокоился об этом, когда впервые начал брать уроки верховой езды в Лондоне в прошлом году. И до смерти боялся упасть и покалечиться. Но через некоторое время обретаешь немного уверенности в том, что делаешь, и перестаешь бояться. Просто наслаждаешься поездкой и забываешь о какой-либо реальной опасности. Но мысль о Брайане, гоняющимся за какой-то гребаной коровой через подлесок и пытающемся привязать ее, вызывает в памяти несколько наихудших сценариев. И я думаю об этих бычках с их длинными заостренными рогами и острыми копытами. Я наклоняюсь и целую его. Крепко целую. — Эй, за что это было? — ухмыляется он мне. — Просто так, — говорю я, отводя взгляд, — ты тоже будь осторожен, хорошо? — Естественно, — говорит он пренебрежительно, — я всегда осторожен. Но не беспокойся обо мне, Солнышко. В конце концов, я непобедим! — Да, — соглашаюсь я, — непобедим. *** Пустыня прекрасна. И она не похоже ни на что, что я когда-либо видел раньше. Это не так красиво, как Англия — пышная, зеленая и пахнущая влажной землей. И не так красиво, как Тихий океан у Каталины, где вода такая голубая, что кажется неземной. Или как закат над островами на озере Эри, когда Большие Голубые Цапли внезапно поднимаются с мелководья и пролетают над вашей лодкой. Или как нетронутый снег, который вы видите из окна коттеджа на озере Кардинал. И это не так красиво, как изгиб плеч Брайана, или улыбка Дафны, или голос моей матери в темноте. Нет, совсем не похоже ни на что из этого. Пустыня Сонора удивительна. Неумолимо и опасно прекрасна. Но в тоже время и потрясающе красива. Я паркую машину и отправляюсь на разведку, но не слишком далеко от дороги. Последнее, что я хочу — это заблудиться здесь. Брайан сдерет с меня кожу живьем, если им придется послать поисковую группу, чтобы найти меня! Но он был, безусловно, прав в одном — согласно моему путеводителю, здесь определенно водятся змеи. И ящерицы. И другая живность. Жуткие, ползучие твари. Мне придется смотреть, куда я ступаю. И особенно, куда сажусь. Мой рюкзак набит всем, что мне полагается иметь для выживания в пустыне. Вода. Мобильный телефон. Карта. Фонарик. Компас. Швейцарский армейский нож. Солнцезащитные очки. Шляпа, чтобы солнце не пекло голову. Полная бутылка солнцезащитного крема. Одеяло, на котором можно сидеть. Фотоаппарат, альбом для рисования и карандаши тоже. Не могу забыть причину, по которой я здесь. Я продолжаю сверяться с путеводителем всякий раз, когда вижу что-то, чего не узнаю. Растения. Птицы. Маленькие грызуны. Эти ящерицы. И жуки. И кактусы. Или суккуленты. Или как там они называются официально. Они здесь самое странное. Выглядят точно так же, как в фильмах — очень высокие, с торчащими руками, как игольчатые часовые. На картинке в моем путеводителе они обозначены как кактус сагуаро. Также кактус ежа. Опунция. Мескитовый. Железное дерево. Куст креозота. И еще есть цветы. Золотые маки и пурпурные люпины. Не говоря уже о койотах. Я слышал, как они воют по ночам, когда лежал в постели в трейлере, но к этому звуку я привык. Можно и в Беверли-Хиллз услышать как они воют. Это звук, от которого мурашки бегут по коже. Первобытный звук. Действительно чувствуешь, что находишься на Диком Западе. Но есть и другие вещи. Монстры Гила. Гремучие змеи. Крысы-кенгуру. Дорожные бегуны. Копьеносцы, которые, как изображено в путеводителе, похожи на гигантских морских свинок с плохим поведением. Пока я не видел ни одного из этих животных, но продолжаю искать. В книге сказано, что они здесь есть. Я бы с удовольствием их сфотографировал, поэтому держу камеру наготове. Но все, что я вижу — это зайцы. Один подходит и смотрит на меня с расстояния около 10 футов, когда я сижу под высоким кактусом, пытаясь нарисовать другие кактусы. У зайца смехотворно длинные уши и гигантские лапы. Он садится и пристально смотрит на меня, готовый мгновенно вскочить, если я покажусь угрожающим. Смотрю на него в ответ, потянувшись за фотоаппаратом. Но он отпрыгивает, прежде чем я успеваю прицелиться в его сторону. И убегает. Я делаю несколько снимков. У меня загружена цветная пленка, но думаю, что было бы интересно сделать несколько черно-белых снимков, которые лучше передадут резкость пейзажа. Я также рисую один из сагуаро вблизи. Пытаюсь понять его сырую текстуру. Но моя гребаная рука начинает болеть. Слишком крепко держу карандаш. Надо остановиться и помассировать руку. Заноза в заднице, но это моя реальность. Впервые за много лет я думаю о Крисе Хоббсе. Позже люди сказали мне, что он скулил о том, что его футбольная карьера в колледже была разрушена, потому что Брайан сломал коленную чашечку битой после того, как он ударил меня. Бедный Крис! Бу, блядь, ху-ху! Дафна сказала мне, что он даже ходил и нес всякую чушь о том, чтобы подать в суд на Брайана, но его адвокат посоветовал ему этого не делать! Некоторые люди чертовски невежественны! Уже почти полдень, и жарко, как в аду. И становится все жарче. Поэтому я ищу более прохладное место, чтобы пообедать. Вариантов не так уж много. Эти высокие кактусы не отбрасывают достаточно тени, но я нахожу подходящее место и расстилаю одеяло — проверяю, не болтаются ли там змеи или ящерицы! Съедаю половину сэндвича, когда мой сотовый вибрирует. Достаю его и смотрю. Это Ави. — Джастин? Где ты? — его голос звучит напряженно, хотя сигнал не такой уж четкий. — Сижу под большим кактусом, ем бутерброд с арахисовым маслом и желе! Почему ты хочешь это знать? — Тебе нужно вернуться! Сигнал пропадает. — Что? Ави! — кричу я. — Что-то не так? — Я вскакиваю и начинаю собирать свои вещи. — Мне нужно, чтобы ты разобрался с этим, Джастин! — говорит он. — Ты далеко? — Нет. Я могу вернуться примерно через 20 минут. Ави… скажи мне, в чем дело! Брайан в порядке? — это первое, о чем я думаю, что с Брайаном что-то случилось. Я беспокоился об этом сегодня утром, и теперь это случилось! — Скажи мне, что, черт возьми, не так! — Это долгая история, но… — телефон снова отключается -… жду у твоего трейлера. — Я теряю тебя! — я иду к Крайслеру. — Ави? Но он отключился. И я перехожу на бег. Возвращаюсь в лагерь на рекордной скорости. Теперь я официально волнуюсь, потому что знаю, что с Брайаном случилось что-то ужасное. Я, блядь, чувствую это! Удивительно, что я сам не съезжаю с дороги, потому что веду машину как сумасшедший! Когда я въезжаю в лагерь трейлеров, вижу группу людей, стоящих рядом с нашим фургоном. И вижу заднюю часть белого автомобиля. Дерьмо! Скорая помощь! Но… это не скорая помощь. Даже не близко. Это лимузин. Белый длинный лимузин. Именно тогда я вспоминаю, что новый бизнес-менеджер Брайана, Хилли Нуссбаум, должен приехать сюда на этой неделе. Но почему Ави не наплевать на нового бизнес-менеджера Брайана? И почему он сказал мне немедленно возвращаться? Я паркую машину и выскакиваю из нее. Ави стоит рядом с лимузином, его лицо перекошено от дурного предчувствия. — Джастин! Слава Богу, ты здесь! Я ничего не могу с собой поделать — хватаю Ави за плечи и трясу его. — Какого хрена? Ты напугал меня до чертиков! Я думал, что с Брайаном что-то случилось! Ави сглатывает. — Прости, Джастин! Я не знал, что еще делать! Мистер Фолко и помощники режиссера в часе езды на съемочной площадке с мистером Иствудом и мистером Эллиотом. А мистер Кинни и все остальные сейчас на пастбище с лонгхорнами. Они спрашивали мистера Кинни, так что… так что… Я подумал, что мне лучше позвонить тебе. Ави так нервничает, что я не могу понять, в чем проблема. Смотрю на лимузин. Мотор работает, вероятно, потому, что на улице около ста градусов, а бизнес-менеджер хочет оставаться в машине с кондиционером. — Менеджер Брайана не такой уж страшный, — говорю я ему, — он только привез кое-какие бумаги на подпись Брайану. Он может подождать, пока Брайан не вернется из Ковбойского лагеря. — Но… дело не в этом! — настаивает Ави. В этот момент открывается дверь лимузина. И выходит Диана! — Джастин! — кричит она. — Вот ты где! — Диана? — не могу поверить, что она здесь! — Что происходит? Она хихикает. — Я поймала попутку. А потом из лимузина выходит еще один человек. И это не Хилли, новый бизнес-менеджер Брайана. Это кое-кто совершенно другой, кого я не хочу видеть. И тот, кого Брайан меньше всего хотел бы видеть. — Привет, Голубая крошка, — говорит Джимми с кривой ухмылкой. — Вот дерьмо, — шепчу я себе, — как раз то, что нам нужно! *** Брайан Думаю, что начинаю в этом разбираться. Одно дело привязывать столб, а другое — привязывать 500-фунтового бычка, который, блядь, бежит полным ходом в другом направлении. Я бросаю лассо. Оно летит по идеальной петле, но просто промахивается. — Черт возьми! Я вне себя от разочарования. Но продолжаю скручивать эту чертову штуку! — Хорошая попытка! — ободряюще кричит Пэт. Он подгоняет свою лошадь поближе к другому быку и легко привязывает его. — Вот как это делается, красавчик! — кричит он. — Пошел ты! — фыркаю я на него. У него было всего двадцать лет практики в этом, в то время как у меня был один гребаный день! — Старпер! — добавляю я. — Сходи за ним, Кинни, — говорит Гар Гриноу, один из ковбоев. Он бывший чемпион по канатному спорту, и он учил Пэта давным-давно, так что я не хочу выглядеть перед ним гребаным идиотом. Я завожу Патрульного внутрь и выбираю бычка. Идея состоит в том, чтобы отрезать его от стада и увести подальше, чтобы у меня был хороший шанс привязать его. Тот, кого я выбираю, в основном белый с маленькими рожками. Это означает, что он молод, но пуглив. Но я думаю, что будет легче обмотать его веревкой, если рога не будут такими же широкими, как гребаный Хаммер! Он рысью удаляется от стада, фыркая и вскидывая голову. Я могу это сделать. Все, что мне нужно, это сосредоточиться. Бросаю лассо. Оно летит высоко и близко к голове бычка, цепляясь за один из рогов. Я тяну, туго натягивая веревку вокруг этого рога. — Ты поймал его, Кинни! — Гар подъезжает ко мне. — Давай посмотрим, сможешь ли ты смотать его, не сдернув веревку с рога. — Ты должен был обмотать всю голову! — ухает Пэт. — Заткнись на хуй! Это лучшее, что я сделал за весь день, и не собираюсь терять этого ублюдка! Бычок тянет и брыкается, уворачиваясь. Пытается сбросить эту штуку, тянущую его за голову. Я чувствую, как грубая веревка обжигает мои кожаные перчатки, но не отпускаю ее. Патрульный отступает на шаг, потом еще на один. Бычок поворачивается и неохотно следует за нами. — Ты поймал его, Брайан! — кричит Пако. — Тащи его сюда, чико! — Эй! Кинни! Это Чарли Боули, он подъезжает и зовет меня. У него в руке мобильный телефон. Это выглядит так нелепо здесь, на пастбище, в окружении стада. Я все еще думаю о Чарли как о человеке из другой эпохи. Мобильный телефон не вписывается в эту картину. — Что? Бычок теперь пассивно стоит, и я отпускаю веревку, когда обращаю свое внимание на Чарли. Ты никогда не должен позволять веревке ослабевать. Гребаный бычок мотает головой, и веревка соскальзывает. — Блядь! — Забудь об этом, Кинни. Нужно, чтобы ты вернулся в свой трейлер. Выражение лица Чарли говорит о том, что он зол на это вмешательство, хотя его голос осторожно нейтрален. — Зачем? — Не спрашивал, — Чарли хмурится, — лучше поторопись. Сейчас же. Почему это так чертовски срочно? Потом я останавливаюсь и думаю. — Что не так? Скажи мне! Что-то случилось с Джастином? Я помню свое предупреждение о змеях. Я сказал ему быть чертовски осторожным! Чарли качает головой. — Не думаю, что это так. Но тебе лучше вернуться. Ты можешь поехать на Патрульном и привести его в загон позже. Пэт подходит ко мне. Мое непроницаемое лицо, должно быть, подвело меня, потому что Пэт выглядит обеспокоенным. — Хочешь, чтобы я поехал с тобой, Брайан? — он протягивает руку и касается моей руки. — Нет, — говорю я ему, стряхивая его, — возможно, это ничего не значит. Я охуенно надеюсь! — Ты прав, — уверенно отвечает он, — удачи. Но позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится. Я киваю и поворачиваю Патрульного обратно к лагерю. Шагом. Рысью. Затем я начинаю гнать его галопом. Быстрее. *** Когда я подхожу к фургону, вижу, что вокруг толпятся какие-то люди. И машина Джастина. И белый лимузин. — Смотри! Гребаный Одинокий Рейнджер спешит на помощь! — кричит кто-то. Я знаю этот голос. Дерьмо. И черт возьми. — Господи, Брай, — восхищенно говорит Джимми, — ты выглядишь ГОРЯЧО на этой лошади! Джимми Харди. Это последнее, блядь, чего я ожидал. И последнее, блядь, что мне нужно! — Какого хрена ты здесь делаешь? Именно тогда я замечаю Хилли Нуссбаума, прячущегося за Джимми, как испуганная мышь. — Когда Джимми услышал, что я еду сюда, он спросил, может ли он поймать попутку. И… что ж… — Хилли выглядит неуютно. — Кто может сказать «нет» Джимми Харди, верно? — заканчиваю я. Конечно, не Хилли Нуссбаум. Хилли умный и успешный парень, но он не ровня Джимми, это точно. Невозможно сказать «нет», когда ты бизнес-менеджер, а он «Самый влиятельный актер в Голливуде»! — Что я могу сказать, Брай? — Джимми ухмыляется. — Это мое природное обаяние! Итак, ты собираешься слезть с этого могучего жеребца и дружески обнять своего старого приятеля? Я считаю до десяти. Но слезаю с Патрульного. На данный момент у меня нет особого гребаного выбора. Джимми обнимает меня и крепко, влажно целует, как будто он Мирна Лой, а я Фредрик Марч, только что вернувшийся с войны в «Лучшие годы нашей жизни». Это была одна из любимых песен Рона. Понятия не имею, блядь, почему я думаю об этом фильме именно в этот момент. За исключением того, что Рон знал бы, что делать с Джимми. И он бы знал, как, черт возьми, от него избавиться. Дверь фургона открывается, и этот парень, Ави, выходит, неся упаковку из шести бутылок пива. Он придерживает дверь открытой — и выходит Диана, а за ней Джастин. У нее кувшин с лимонадом, а у Джастина несколько стаканов. — Брайди! — кричит она. Она отдает лимонад Ави и подбегает, отталкивая Джимми в сторону. Потом тоже крепко обнимает меня. Я не против, чтобы Диана обнимала меня или целовала, но у меня такое чувство, что объятия и поцелуи в голливудском стиле будут продолжаться до тех пор, пока я не буду готов закричать. Если Хилли попытается обнять меня, клянусь, мне придется дать ему пощечину. И уволить его к чертям. Я бросаю взгляд на Джастина. Слава Богу, с ним все в порядке. Он снова закатывает глаза, глядя на меня. Да, с ним все в порядке. Бросаю долгий взгляд на Диану. Она хорошо выглядит. Счастливой. Ее телесериал имеет большой гребаный успех, и она на вершине мира. — И что ты здесь делаешь, если я осмелюсь спросить? — Приехала прокатиться, — смеется она, — не хотела пропустить все самое интересное! И я хотела сделать сюрприз Дориану. О. Дориан. Черт! Я забыл о нем и Диане. — Он точно будет удивлен. Бедный Дориан. Джимми И Диана. А бедняга весь день стрелял с Иствудом. Это будет настоящий пикник. — Не цепляйся к парню, принцесса Ди, — говорит Джимми, отталкивая Диану локтем в сторону, к ее большому удивлению, — эй! Как насчет пары вон тех кружек пива, Голубая крошка? Как обычно, Джимми делает то, что для него естественно, выставляя себя центром внимания. — Мне ничего, спасибо, я на работе, — напоминаю я ему, — теперь, когда я знаю, что мой трейлер не горит, мне нужно отвести лошадь обратно в загон. Я разворачиваю Патрульного и направляюсь к загону. — Брай! Подожди! — Джимми пристраивается рядом со мной. — Я пойду с тобой. Он улыбается мне. — Нам есть о чем поговорить. Важные вещи. Только ты и я, Брай. Пристально смотрю на Джимми. Я знаю, почему он здесь. Он совершенно чокнутый, но это нормальное явление. И он никогда не сдается, сколько бы раз я ни говорил ему отвалить. — Да, — вздыхаю я, — это то, чего я боялся.