Квир-личности

Глава седьмая ХОРОШЕГО ТЕБЕ ДНЯ, СОЛНЫШКО Краткое содержание: Необходимо разобраться в нескольких вещах. Аризона, май 2003 года. «Мне нужно смеяться, и когда солнце взошло, У меня есть над чем смеяться! Я себя отлично чувствую, по-особенному, Я влюблен, и день солнечный! Хорошего тебе дня, солнышко! Хорошего тебе дня, солнышко! Хорошего тебе дня, солнышко!» Джон Леннон и Пол Маккартни *** Дориан Это был хороший день. Сцены Клинта идут как по маслу. Конечно, он следит за тем, чтобы они так и шли. Меня предупредили, что он актер первого дубля. Что он чувствует себя лучше всего с самого первого раза. Он считает, что спонтанное исполнение более свежее и аутентичное. По-видимому, он такой же и режиссер. Готовность. Действие. Резать. Распечатать. И переходим к следующей настройке. Это работает на него. И кто я такой, чтобы не соглашаться с лауреатом премии «Оскар» и легендой? Я пытаюсь представить, как Иствуд взаимодействовал бы с Роном Розенблюмом, который был печально известен тем, что делал дубль за дублем. Рон был одним из тех режиссеров, у которых в голове есть идеализированная версия сцены, и он не отпустит ее, пока то, что у него на пленке, не будет соответствовать его мысленному образу. Я помню, как Брайан рассказывал мне о том, как они снимали сцену из «Олимпийца», где застрелили Бобби. Рон заставлял его бежать во весь опор, а затем тяжело падать на гравийную поверхность снова и снова, пока его тело не покрылось синяками, а ноги не оцарапались до крови, а Брайан был его любовником! Но это то, что требовалось, чтобы получить дубль, который Рон хотел. Не могу не улыбнуться при мысли о том, что Клинт сказал бы Рону, если бы тот попытался заставить его разыгрывать сцену десять раз, когда, по мнению Клинта, он уже сделал свою лучшую работу в первом дубле. Я бы не хотел оказаться в центре такого противостояния! День был ужасно жарким, поэтому все вздохнули с облегчением, когда я, наконец, объявил о прекращении съемок до завтра. Сцены с обозом сложны. Нам нужно координировать множество непокорных фургонов, десятки статистов в старинных костюмах, индейцев верхом на лошадях, стреляющие пушки, падающих каскадеров, мычание скота. Создание вестерна — это настоящий опыт для европейца, не говоря уже о таком сугубо городском жителе, как я. К счастью, у меня сильная и опытная команда, подобранная Роном, который был авторитетом в таких вещах. И, конечно, есть Клинт, для которого этот жанр — вторая натура. Когда у него есть предложение, я внимательно слушаю. Я был бы дураком, если бы не делал этого. Мы с Клинтом обсуждаем завтрашние планы, когда подходит Ник Парр. Он был моим помощником в течение трех лет, и я буду скучать по нему, когда он уйдет после этой съемки. Но ему предложили снять собственный фильм, который выйдет осенью. Ник стоит в стороне, не желая прерывать мой разговор с Клинтом, но я жестом подзываю его. Он шепчет какие-то новости и затем отступает. Клинт видит испуг на моем лице. — Плохие новости? — Не плохие. Не совсем плохие. Как бы это сказать? У нас, по-видимому, несколько неожиданных посетителей в лагере. Они ждут меня там. Клинт хмурится. Ему наплевать на туристов, пока он играет. — Какие посетители? Репортеры? — Нет. На самом деле репортеры были бы лучше. Их было бы легче выгнать. Джимми Харди прибыл с небольшой компанией друзей. — Джимми Харди? — Клинт, кажется, опешил. Но потом он медленно улыбается. — Это тот человек без имени, улыбающийся, холодный и ироничный. Приехал повидаться с Кинни, да? Мне было интересно, были ли все эти слухи правдой. Думаю, это ответ на ТОТ вопрос. Я стараюсь не побледнеть. — Понятия не имею, о чем ты говоришь. — Конечно, нет, Дориан. Вообще без понятия, — теперь улыбка стала шире, — я всегда интересовался Джимми Харди и Роном Розенблюмом. Они были, так сказать, закадычными друзьями, как воры. Неудивительно, что съемка «Олимпийца» была такой сложной. Харди, Розенблюм и Кинни — все в одном месте. Это, должно быть, был настоящий грохот! — Ты не должен верить такой пустой болтовне. Не могу поверить, что читаю лекцию Клинту Иствуду, но большую часть дней я так же не мог поверить, что я здесь, в пустыне, режиссирую его фильм! — Брайан и Джимми просто хорошие друзья. — Конечно, — лукаво говорит Клинт, — в свое время у меня было несколько таких «хороших друзей» на съемочной площадке. Связываться со своей партнершей по фильму — профессиональный риск актера, хотя в моем случае это были только мои коллеги-женщины. Он приподнимает бровь, чтобы убедиться, что нет никакого недопонимания. — Конечно, — говорю я, — это данность. — Пока это не отвлекает Брайана, мне на самом деле наплевать, — продолжает он, — но я думал, что с ним тот светловолосый парень? Тот, кто называет себя его «личным помощником»? Это такая Старая школа, Дориан. Ты можешь сказать Брайану, что за свои пятьдесят с лишним лет в кинобизнесе я несколько раз бывал в этом квартале. Если он хочет привести своего парня на съемочную площадку, я не против. Но я не уверен, что хочу, чтобы Джимми Харди торчал рядом на протяжении всей съемки. Этот парень действует мне на нервы. — Мне тоже, — признаю я, — но я верю, что он здесь только на один день. И он привел с собой кое-кого еще, — я колеблюсь. Но нет смысла пытаться обмануть проницательного мистера Иствуда, — Диану Рис. Клинт задумчиво чешет подбородок. — Диана Рис? Симпатичная маленькая блондинка? Разве у нее нет сериала по телевизору? — Да, «Вот Диана!» — подсказываю я, пытаясь представить Клинта, смотрящего глупый ситком такой, как у Дианы. — Джимми Харди и с ней занимается? — Клинт качает головой. — Бедная Тесс. Она милая женщина. Неудивительно, что она разводится с ним! — На самом деле… — как мне объяснить это Клинту, особенно когда я сам с трудом в это верю? — Диана, вероятно, здесь, чтобы увидеть меня. — Тебя? — он смотрит с сомнением. — Э… да, — брякаю я, не понимая, — видишь ли… Диана… ну… она моя девушка. — Твоя… твоя девушка? Теперь Клинт по-настоящему потрясен, Он оглядывает меня с ног до головы, как будто впервые внимательно изучает. Клинт уже не такой высокий, каким был когда-то — возраст уменьшил его на несколько дюймов, но он все еще возвышается надо мной, как гигант, которым он и является. И его проницательный взгляд — пугающая сила. Но потом он смеется. Это громкий, но искренний смех. Он обнимает меня за плечи и ведет к ожидающей машине, чтобы отвезти обратно в лагерь. — Дориан Фолко, ты полон сюрпризов, не так ли? — Стараюсь изо всех сил, — тихо говорю я. — Это должно быть интересно, — добавляет Клинт, когда водитель открывает дверь, чтобы мы могли сесть, — тебе нужно заполнить все пробелы. Мне нравится точно знать, что происходит на моей съемочной площадке. И у нас впереди приятная, долгая поездка. Да, действительно, очень долгая поездка. И кто знает, что будет в конце? *** Джастин — Эм… Брайан? — кричит Хилли Нуссбаум, наблюдая, как Брайан и Джимми направляются к загону. — Джимми, мистер Харди! Когда они исчезают из виду, он в смятении поворачивается ко мне и Диане. — Куда, черт возьми, они направляются? Мне нужно, чтобы Брайан просмотрел эти бумаги ПРЯМО СЕЙЧАС! — он смотрит на часы и издает скорбный звук. — Неужели никто не понимает? Мне нужно вернуться в Лос-Анджелес сегодня вечером! КАК МОЖНО СКОРЕЕ! Хилли — невысокий, хорошо одетый мужчина, кажется, в костюме от Ральфа Лорена. Итальянская обувь. Огромные часы «Ролекс». Стрижка за 200 долларов (видишь, Брайан, я учусь!), чье лицо краснеет с каждой минутой, когда он переминается с ноги на ногу. Итак, это новый бизнес-менеджер Брайана. До сих пор все было так хорошо. — Нет! — Диана сочувственно качает головой. — Хилли, дорогой, на твоем месте я бы не выпрыгивала из штанов. Потому что сегодня вечером мы никуда не поедем. Тебе повезет, если ты вернешься домой завтра или послезавтра! — Но… но… — бормочет он. Пот льется с него, как дождь. Этот костюм от Ральфа Лорена будет испорчен, если он в ближайшее время не успокоится, — Джимми сказал, что это будет быстрая поездка туда и обратно! Что мы закончим в мгновение ока! Я не могу оставаться здесь на ночь! Утром у меня клиенты! И моя жена — она ждет меня домой к ужину! — Ваша жена думает, что вы можете отправиться в Аризону утром и вернуться к ужину? Я смотрю на Диану, и она пожимает плечами. Этот парень сумасшедший! Хилли фыркает, как будто я невероятно тупой. — Можно, если полетишь на частном самолете! — Хилли, на чьем частном самолете мы прилетели сюда? — мягко спрашивает Диана. Лицо мужчины внезапно выглядит побежденным. — Джимми. — Это означает, что он вернется в Лос-Анджелес, когда будет готов вернуться в Лос-Анджелес, и не раньше, — объясняет Диана, — я думала, ты это понял, милый? — Но он сказал, что… что… Господи! Мне нужно выпить! — Хилли тянется к холодильнику за пивом. — Джимми обещал мне! Поклялся, что вернемся сегодня вечером! — он смотрит на банку пива «Курс», которую вытащил, и корчит гримасу отвращения. — Могу я заказать здесь мартини? Мне действительно нужен мартини! Двойной! — Не хотите лимонада? Или диетическую колу? — предлагаю я. Но Хилли только стонет и опускается на один из шезлонгов рядом с нами. Он достает большой носовой платок и вытирает им лоб. — Я могу принести вам мартини, мистер Нуссбаум, — говорит Ави, — у гримеров и костюмеров в палатке есть полный бар. — Пожалуйста, малыш! — говорит Хилли. — Я буду у тебя в долгу! О, и сделай с водкой — очень сухой! Ави кивает и отправляется на поиски двойного мартини с водкой, очень сухого. В конце концов, это его работа — доставать что-то для людей и делать их счастливыми. Да, даже таких требовательных посетителей, как Хилли Нуссбаум. Небольшая толпа техников и продюсеров, собравшихся, когда распространилась весть о том, что Джимми Харди и Диана Рис в лагере, рассеялась, оставив меня, Диану и Хилли сидеть под навесом, наслаждаясь приятным днем и ожидая возвращения Брайана и Джимми. По крайней мере, мы с Дианой наслаждаемся этим. — Кого, черт возьми, они обманывают такой жарой? — Хилли обмахивается папкой из манильской бумаги. — Это самое дьявольское место, где я когда-либо бывал за пределами Грейт-Нек, Лонг-Айленд! Почему Брайан не может сниматься в Голливуде, как нормальный человек? Должно быть, 100 градусов в тени! — Это пустыня, мистер Нуссбаум, — напоминаю я ему, — говорят хорошо, что это сухая жара. Это лучше, чем слишком большая влажность. Хилли пристально смотрит на меня. — Это гребаная сауна! Сухая жара, жуткая жара! Я здесь умираю! — Расслабься, Хилли, — говорит Диана, — ты доведешь себя до инфаркта. — Почему бы вам не зайти в наш трейлер? — предлагаю я. — Там есть кондиционер. И там есть диван, на случай, если захотите прилечь. Когда Ави придет с мартини, он сможет принести его вам. Хилли встает. — Спасибо, малыш. Ты мой спаситель. И я позвоню своей жене. Она прогрызет мне новую дырку в заднице, когда услышит об этом гребаном фиаско! Этот чертов Джимми Харди! Господи, ну и засранец! Он продолжает бормотать и ругаться, когда заходит в трейлер и захлопывает за собой дверь. — Значит, — говорю я Диане, — это новый бизнес-менеджер Брайана? Он точно внушает доверие? Диана делает глоток лимонада, прежде чем ответить. На ней розовая футболка и такие же брюки-капри. И розовые шлепанцы с драгоценными камнями, которые демонстрируют ее розовые ногти на ногах. Да, Диана немного похожа на Барби Малибу, но на ней это работает. Даже в эту убийственную жару она спокойна и собранна. — Не сомневайся, милашка. Хилли — это настоящая находка. Он знает свое дело и сделает хорошую работу для Брайана. Хилли может быть немного истеричным, но нельзя винить его за то, что он расстроен. Я предупреждала его, прежде чем мы поехали сюда, что он не может доверять Джимми, когда тот сказал, что мы вернемся к вечеру, но он не послушал меня. Я наливаю нам обоим еще по лимонаду. Мне придется сделать еще, когда Брайан вернется. — Как, черт возьми, Джимми узнал, что Хилли едет сюда? Даже я не знал об этом до вчерашнего вечера. Диана облизывает свои розовые губы. — Так же, как и я, дорогой. Вчера мы все были на теннисной вечеринке Лью Блэкмора. Хилли упомянул, что собирается ехать к Брайану, и Джимми оживился. Затем Джимми указал, что это День памяти, а это очень напряженный день. Поэтому он предложил Хилли слетать в Тусон на своем самолете и заказать лимузин, чтобы отвезти их сюда. Это избавило бы Хилли от многих хлопот в Лос-Анджелесе, не говоря уже о аэропорте в Тусоне, поэтому он охотно согласился. Конечно, Хилли понятия не имел, что к этому были привязаны какие-то условия. Но с Джимми всегда есть какие-то условия! — Диана усмехается. — Так что, пока они договаривались, я решила тоже запрыгнуть на борт! — Я совсем забыл, что сегодня День памяти, — говорю я. — Здесь ты как бы теряешь представление о внешнем мире. Диана гладит меня по лицу. — Этот фильм только начался, милашка! У вас еще есть месяц или даже больше, чтобы потерять счет времени! Они уже начали основную съемку? — Дориан снимает с Иствудом, Сэмом Эллиотом и мальчиком, который играет персонажа Брайана в детстве, но Брайан еще не начал. Он всю эту неделю в Ковбойском лагере. — Понятно. Диана прикрывает глаза рукой и осматривает ряд трейлеров, чтобы увидеть, возвращаются ли Брайан и Джимми. Но там только члены съемочной группы, которые приходят и уходят из своих трейлеров. Это тихий конец лагерного дня. — Джимми прав — Брайан выглядит сексуально в ковбойском костюме. Это важная работа для него, Джастин. Она докажет, что он не просто пшик на сковороде. Это покажет всем придуркам, что он может быть убедительным в роли не гея. А работа с Иствудом — это огромное дело. Брайди действительно в деле? Я киваю. — Действительно. Он серьезно относится к этому, Диана. Он знает, насколько важна эта картина. Ты слышала, что он получил главную роль в «Восточном фронте»? Об этом должны были объявить сегодня утром. Диана смеется. — Это все, о чем говорили на теннисной вечеринке! Лью ликовал по этому поводу! Принимая на себя полную ответственность за то, что Брайан получил эту роль, конечно. Признаюсь, я была удивлена, когда услышала об этом. Ходили слухи, что Брэд Питт отшил эту роль, но Брайан будет идеален. Симона Мерль тоже не слишком убога. Я снималась с ней в фильме пару лет назад, «Разрушенный». Я хмурюсь. — Я видел этот фильм пару раз, но я ее не помню. Ты снималась в «Разрушенном»? Я этого не знал! — Если бы ты моргнул, то пропустил бы меня! Я играла Проститутку номер два. Но это была история моей жизни — по крайней мере, до недавнего времени. Я смотрю на Диану и думаю о том, как далеко она продвинулась за последний год. Как далеко мы все продвинулись с того июньского дня, когда Брайан повел меня на встречу со своей «девушкой» в то кафе в Западном Голливуде. В это почти невозможно поверить. — Твой сериал великолепен. Ты заслуживаешь всего того успеха, который у тебя есть. Диана пренебрежительно взмахивает рукой. — У меня нет иллюзий, что «Вот Диана!» — это великое искусство, но я никогда не стремилась быть «артисткой». Я хотела быть актрисой из-за гламура и блеска! И славы. И денег, конечно! — она хихикает. — И я прекрасно провожу время! Ты бы удивился, узнав, что шоу в Топ-20 делает для вашего эго! Может быть, не так много, как фильм, получивший пару премий «Оскар», но тебе придется спросить об этом Брайана! — Не думаю, что Брайана так уж сильно волнуют награды. Он был номинирован на кучу и выиграл пару, например, BAFTA за «Хаммерсмита» и премию Национального совета по обзору за прорыв года в «Олимпийце». Но Брайан также получил массу наград Cleo за свои рекламные кампании. Он никогда не придавал им большого значения. — Не обманывай себя, дорогой, — упрекает меня Диана, — ему не все равно. А если и так, то не должно быть. Награды — это способ, которым Индустрия говорит вам, что вы по-настоящему живете в этом городе. Вот почему было так важно, что Рон получил «Оскар» за лучший адаптированный сценарий. Даже если он потерял Лучшего режиссера и Лучшую картину, это все равно было признанием того, чего он добился, сделав «Олимпийца». Но то, что Брайан не получил номинацию, было намеренным оскорблением — и Брайан это знает, поверьте мне. И это должно быть больно. — Тогда как насчет того, чтобы Джимми стал Лучшим актером? Что это значит? Мне не нравится предположение, что Брайана каким-то образом наказали за то, что случилось с Роном. Мне не нравится думать, что Голливуд работает таким образом, даже если это правда. Диана корчит гримасу. — Все дело было в том, что Джимми Харди — это Джимми Харди. Все всегда сводится к тому, чтобы Джимми был Джимми. Но этому парню лучше начать следить за своими поступками, милашка. Без Тесс, которая держала его в узде, мистер Джеймс Лоуренс Харди мог бы оказаться в очень двусмысленном положении! — Ну, Брайан не будет «крутиться» вокруг него, если это то, чего ты боишься! — настаиваю я. — Да, Брайан, похоже, взял себя в руки. Реабилитация принесла ему много пользы. Но это трудный бизнес, малыш. Ты должен быть осторожен каждую минуту, особенно когда играешь с Большими мальчиками. Сниматься в главной роли с Иствудом, а затем в «Восточном фронте» с Броком Санто и Симоной Мерл — это самое важное, что может быть в Голливуде. Это превратит Брайана в настоящего актера. Я смотрю на стакан лимонада в своей руке. Лед быстро тает, и день становится все жарче, если это возможно. — Мне стоит беспокоиться, Диана? Она серьезно смотрит на меня. — О Брайане? Или о тебе и Брайане? — И то, и другое, — признаю я, — так… мне стоит беспокоиться? — Я не знаю. Может быть, — честно отвечает она. — Мы через многое прошли, — медленно говорю я, — знаешь, что говорят о том, что дерьмо, которое тебя не убивает, делает тебя сильнее? Если это правда, то с нами все должно быть в порядке. Но даже сильные вещи терпят неудачу, Диана. Огромные здания могут быть разрушены. Большие деревья могут упасть. Я никогда не думал, что Тесс когда-нибудь откажется от Джимми. И никогда не думал, что кто-то такой сосредоточенный и решительный, как Рон, покончит с собой. Так что ты никогда по-настоящему не знаешь, не так ли? — Ты любишь его? — спрашивает она. Это почти шепот. — Да, — отвечаю я, — больше, чем что-либо еще в моей гребаной жизни. — Тогда это все, что тебе нужно знать. Это и тот факт, что он любит тебя больше всего на свете в СВОЕЙ гребаной жизни. И ты можешь смело отнести это в банк! — Надеюсь, ты права, — говорю я. Надежда. Это маленькое слово. Но сейчас оно значит все. И я имею в виду ВСЕ. *** Дориан Ради таких уважаемых посетителей, как Джимми Харди, Диана и новый бизнес-менеджер Брайана, я решаю устроить небольшой званый ужин в лагере. Когда я даю Нику распоряжение, он просто таращится на меня. — Званый ужин? В гребаной пустыне? Ты совсем спятил, Дориан? — шипит он. — Я не ожидаю, что ты пригласишь Вольфганга Пака на вечер, Ники. Просто попроси Тома Пакарда сказать кейтерингу, чтобы они установили специальную палатку для гостей и избранных актеров и обеспечили какую-нибудь приличную еду. Возможно, несколько стейков на гриле. Может быть, несколько свечей на столах. Это не должно быть слишком сложно, правда? Ник закатывает глаза и делает великолепное мимическое шоу, чтобы показать, насколько невозможна эта просьба. — Ты понимаешь, Дориан, что уже время обеда? Команда и продюсеры едят, пока мы разговариваем. — Тогда моя вечеринка будет в восемь, — твердо говорю я ему, — это должно дать персоналу общественного питания достаточно времени для подготовки. А пока мы будем пить коктейли, мистер Иствуд тоже присоединится к нам. И пожалуйста передай приглашение мистеру Суэйзи, мистеру Эллиоту и мистеру Джандлу, — да, это касается известных актеров и нашего выдающегося кинематографиста. — И другие рекламные агенты и руководители различных отделов, вероятно, также должны быть приглашены. Ты был моим помощником более трех лет, Ники, так что я знаю, что ты справишься со всеми необходимыми деталями. Ник кивает и выходит, крепко сжимая свой планшет. Он несчастлив, но ему платят не за то, чтобы он был счастлив. Ему платят за выполнение заданий. Когда однажды он окажется на моем месте, тогда поймет, что мои требования совсем не безрассудны. В этом вся суть режиссера. Ты должен взять на себя ответственность. Ты босс, и когда ты обращаешься с просьбой, помощники должны ее выполнить. Этому научил меня Клинт. Если бы он обратился с такой просьбой, никто бы не колебался — они бы просто сделали это. Я возвращаюсь в свой трейлер и обнаруживаю, что Диана уже устроилась как дома. Ее сумка открыта на кровати, а туалетные принадлежности разложены на комоде. И она в крошечной ванной, освежает макияж. — Привет, Дори! — весело зовет она. — Когда мы будем ужинать? — В восемь, — говорю я ей, — тогда должно быть уже прохладнее. Выпьем здесь, потом поужинаем в палатке. Как это звучит? — Звучит потрясающе! Она потягивается в шелковом халате персикового цвета, пахнущем ландышем. А я обожаю аромат ландыша. Это напоминает мне о старом аромате, которым пользовалась моя мама — «Диориссимо». Да, так оно и было. Я глубоко вдыхаю ее. Должен признать, что, когда я услышал, что Диана приехала с новым менеджером Брайана и Джимми, я был более чем немного встревожен. Одно дело завести роман, когда ты в Лос-Анджелесе, и совсем другое — перенести его в удаленное место. Но она действительно выглядит очаровательно в этом халате. И в последнее время я был довольно напряжен. Диана, безусловно, знает лекарство для человека с таким напряжением. После того, как Диане удалось немного снять мое напряжение, мы переодеваемся к ужину, а затем идем в зону общественного питания. Я замечаю, что за главной палаткой разбита палатка поменьше, а сбоку установлена барная стойка. Клинт и Фил Хойт, один из рекламодателей, уже опрокинули по нескольку коктейлей. — Дориан, — кивает мне Клинт, — мисс Рис, — Клинт встает и берет Диану за руку. Я вижу, как она краснеет, — вы прекрасно выглядите. — Спасибо, — говорит она, — зовите меня Диана, пожалуйста! Он лениво улыбается. — И ты можешь звать меня Клинт. Если бы этот мужчина был хотя бы на десять лет моложе, я бы почувствовала ревность. Действительно, я очень ревнив. — Могу я предложить тебе выпить, Диана? — Клинт указывает на парня, обслуживающего бар. Это должна была быть моя вечеринка, но моя звезда взяла на себя ведущую роль. И у меня нет выбора, кроме как позволить ему это сделать. Он Иствуд, а я просто Дориан Фолко. Но я должен задаться вопросом, как все изменится, когда Джимми Харди войдет в палатку? Клинт знакомит Дайану с Филом и оставляет их сидеть за столом со своими напитками, а сам отводит меня в сторону. — Я хочу, чтобы ты посадил Брайана рядом со мной за ужином. У нас было не так много возможностей поговорить, а мы собираемся начать сниматься вместе на следующей неделе, я хочу прощупать парня. — Э-э… конечно. Я не могу сказать Клинту «нет». — Хороший мальчик. Он похлопывает меня по плечу. Затем снова обращает свое внимание на Диану. Остальная часть группы забредает внутрь. Они сразу же направляются к бару. Патрик Суэйзи и Сэм Эллиот. Ник Парр и его парень, который играет самого молодого ковбоя, незаметно входят, не уверенные в том, что их ждут. Входит Карел Джандл, неся свою собственную бутылку. Чарли Боули и Гар Гриноу. Том Пакард. Конрад Армстронг — художественный руководитель. Уэнделл Уильямс, линейный продюсер. Росс Эмерсон — координатор производства. Мэри Сильвер — руководитель сценария. Все находятся в праздничном настроении, когда приветствуют друг друга в баре. Сегодня День памяти и начало съемок. Все свежие и энтузиазм высок. Но мы увидим, как они все себя почувствуют, к концу июня. Головы поворачиваются, и разговоры замолкают. Я знаю, что прибыли Джимми Харди и Брайан, а за ними — бизнес-менеджер Брайана и Джастин. Я смотрю на Клинта. Его взгляд становится стальным, когда он изучает Джимми. Две гигантские звезды в одной палатке. Но, честно говоря, Джимми Харди не может сравниться с Клинтом Иствудом, разве что в своем собственном уме. Брайан берет Джастина за локоть, и они направляются к угловому столику, подальше от бара. Но Джимми направляется прямо ко мне. — Время вечеринки! — говорит Джимми, хлопая меня по спине. — Хорошая у тебя тут забегаловка, Дориан. Я вижу, очаровательная принцесса Ди уже знакомится с мистером Иствудом. Предоставьте леди плыть прямо к самой большой рыбе в комнате. — Да, вполне, — холодно отвечаю я. Он знает, что у нас с Дианой есть… взаимопонимание. Но Джимми любит создавать проблемы. — Я хочу, чтобы ты убедился, что Брайан сидит со мной, пока мы едим, — мурлычет Джимми мне на ухо, — Голубая крошка может посидеть с тобой и принцессой Ди. Я пробуду здесь всего несколько дней, и нам с Браем нужно многое обсудить. — Пару дней? В первый раз слышу, что Джимми не собирается уезжать утром с бизнес-менеджером Брайана. Похоже, это станет огромной кровавой головной болью! — Мне жаль, мистер Харди, — говорю я, стараясь сохранять формальную дистанцию, — но мистер Иствуд уже попросил Брайана посидеть с ним за ужином. Джимми хмурится. — Слушай, Фолко, я, блядь, прилетел сюда не для того, чтобы сидеть в гребаном углу и дрочить, пока Брайан играет в лапочку с Клинтом, блядь, Иствудом! МНЕ НУЖНО сидеть с Брайаном и я СОБИРАЮСЬ сидеть с ним! Так что сделай так, чтобы это произошло, — теперь глаза Джимми такие же стальные, как у Иствуда. Почти, — я, блядь, серьезно. Я вижу, что он, блядь, говорит серьезно. Поэтому я делаю глубокий вдох и заискивающе улыбаюсь. — Я обязательно посмотрю, что смогу сделать. Что еще можно сказать «Самому Влиятельному Актеру Голливуда»? За исключением того, что мы не в Голливуде. Мы находимся в палатке в пустыне Сонора. И мистер Клинт Иствуд тоже находится в той же палатке. Но я все еще режиссер этой картины, к лучшему или к худшему. — Так, блядь, сделай это! — огрызается Джимми. И он топает прочь, оглядываясь в поисках Брайана. Я думаю, мне нужно выпить. Может быть, дважды. Это будет долгий, долгий вечер.