Квир-личности

Глава шестнадцатая ВЛИЯНИЕ Краткое содержание: Неожиданная смена обстановки. Аризона, июнь 2003 года. Джастин Заголовки и фотографии в «The Sun»: Фотография улыбающегося Клинта Иствуда в отфотошопленной шляпе для вечеринок: «С Днем Рождения, Грязный Гарри! Вечеринка в честь дня рождения Клинта Иствуда в пустыне — любимой Звезде исполняется семдесят три года — с тортом и шампанским на съемках Нового вестерна». *** Фотографии Джимми и Тесс Харди на противоположных сторонах страницы, с сердитыми лицами: «Развод Джимми Харди становится грязным! Оскароносная Звезда обменивается колкостями с женой, когда урегулирование заходит в тупик». *** Фотография удивленного Чаки Рейнджера, сделанная в фотошопе рядом с бородатым мужчиной в платье: «Эй, Леди! Чаки Рейнджер не признает себя виновным в аресте трансвестита — комик утверждает, что все это недоразумение!» *** Фотография Дианы Рис и Дориана Фолко, вместе присутствовавших на церемонии вручения премии «Оскар»: «Это Любовь? Мы умираем от желания знать! «Вот Диана!» Звезда и британский режиссер устраиваются поудобнее на съемках «Красной реки» — друзья говорят, что скоро зазвонят свадебные колокола!» *** Как только на «Красной реке» начнутся основные съемки, все войдет в рутину. Вы бы не подумали, что съемочная площадка может быть скучной, но если вы не работаете над постановкой, если вы не один из актеров, или съемочной группы, или даже не один из десятков вспомогательных сотрудников — водители, ремесленные службы, плотники, охрана — тогда посреди пустыни особо нечего делать. Вот почему я должен чем-то себя занять. Последнее, что я хочу, это ругаться с Брайаном или путаться под ногами. У меня есть определенные задачи, которые мне нужно решать каждый день в качестве личного помощника, например, проверять его электронную почту, просматривать обычную почту, следить за звонками по мобильному телефону и либо готовить, либо, чаще всего, договариваться с кейтерингом о еде, но это не занимает целый день. Поэтому я составил для себя расписание. По понедельникам нужно ездить в город за покупками. По вторникам я занимаюсь стиркой и уборкой трейлера. По средам — экскурсии по пустыне в поисках интересных мест. Обычно я беру с собой и фотоаппарат, и альбом для рисования. У меня есть идея сфотографировать текстуры пустыни — песок, пыль, различные виды кактусов и других растений, камни — а затем сканировать фотографии в компьютер и поработать с ними. Не знаю пока, что хочу сделать с этими фотографиями, но знаю, что в конце концов я их использую. Может быть, в качестве фона для некоторых портретов. Или в коллажах. Некоторые из них даже сами по себе выглядят довольно круто. Я работаю как с черно-белыми, так и с цветными изображениями. Четверги отведены для работы за компьютером. А пятница предназначена для подготовки к выходным — при условии, что Брайан захочет сделать больше, чем просто поспать! Конечно, этот график довольно свободный, но, по крайней мере, у меня он есть. Брайана нет с шести утра до шести вечера — или позже, если у них ночная съемка, и когда он возвращается в трейлер, он измотан. В основном он хочет что-нибудь съесть, понежить свою ноющую задницу в джакузи в палатке с гидромассажной ванной, сделать массаж, трахнуться — я помогаю ему с этой частью — и отключиться. Обычно он отключается, как свет, к девяти. Я засиживаюсь допоздна, работаю за компьютером или смотрю DVD в одиночестве. Иногда Ави заходит поболтать, но он также рано встает и устает от работы весь день, поэтому никогда не задерживается допоздна. Я ловлю себя на том, что звоню людям по ночам, когда мне одиноко. Дафна. Эм. Мама. Деб. И Диана. Она единственная, кто понимает лучше всех. Она знает, каково бывает на съемочной площадке. Как изолированно вы можете себя чувствовать, особенно на выездных съемках. — Ты должен смириться с этим, милашка, — советует Диана, — теперь это образ жизни Брайана. Если ты думаешь, что это проблема, тогда подожди, пока он не начнет сниматься в «Восточном фронте». Они будут снимать по всей Европе и это займет месяцы. Какое-то время весело болтаться на съемочной площадке, но через несколько недель тебе захочется домой и поспать в своей постели. Вот почему мне нравится «Вот Диана!» — я каждый вечер возвращаюсь домой, мне не нужно мотаться туда-сюда, и у меня есть свободное время между сезонами. И это здорово! — Брайан вряд ли попадет в сериал — он сосредоточен на том, чтобы стать кинозвездой. Я думаю о том, как было бы здорово, если бы у Брайана была актерская работа, и он приходил бы домой каждый вечер. Мы могли бы жить в доме в Каньоне, я мог бы работать в новой студии, которую Брайан построил для меня в домике у бассейна. Мы могли бы вести обычную, скучную жизнь — для разнообразия. Это было бы здорово. Но скучно. И я не думаю, что уже готов к скуке. И Брайан определенно не готов. — Кроме того, какое шоу захочет нанимать актера — открытого гея? Может быть, на кабельном, но я не знаю, захотел бы Брайан участвовать в таком шоу! Диана смеется. — Ты имеешь в виду что-то вроде «Веселый как черт»? Да ладно! Это шоу довольно забавное! — Брайан ненавидит его! Но Эммету нравится. И Мел с Линдси тоже. — А как насчет тебя? — дразнит Диана. — Например «Геи, как близнецы» Это шоу полно влюбленных гомосексуальных пар, живущих в пригороде, рожающих детей и занимающихся волонтерской работой в приютах для бездомных геев и мальчиков-хастлеров. Брайан говорит, что гетеросексуальный мир хочет видеть гомосексуалистов именно такими — милыми, безобидными и абсолютно асексуальными. Другими словами — чушь собачья. — Я думаю, что это чушь собачья. Улыбаюсь, пока Диана хохочет. Брайан был бы так горд! Но как бы изолированно я ни чувствовал себя здесь, есть одна вещь, от которой не скрыться, даже посреди пустыни Сонора, и это репортеры. В основном репортеры бульварных газет. Я понятия не имею, как они узнали номер телефона в трейлере, но они узнали. К счастью, не узнали номер моего или Брайана мобильного, но я уверен, что это следующее. В некоторые дни звонки идут один за другим, пока я просто не выключаю этот гребаный телефон. В другие дни тишина. Репортеры должны связываться с Брайаном через Лесли, которая является официальным личным помощником Брайана и офис-менеджером, но они думают, что если обойдут ее и свяжутся со мной, у них будет больше шансов реально поговорить с Брайаном. Им это не удается, но это не значит, что они не продолжают пытаться. Один парень особенно раздражает. Он из одного из британских таблоидов «The Sun», который печально известен тем, что выкапывает грязь о людях и печатает ее в гигантских заголовках. Они были одной из самых громких газет во время скандала с Брайаном прошлой осенью. И теперь они хотят взять у меня интервью. «Эксклюзивно». Да, конечно! После того, как они перепечатали те фотографии меня и Брайана на лодке? В их снах! — Этот придурок-репортер снова звонил, — говорю я Брайану, когда он возвращается со съемочной площадки. — Вот уже третий день подряд он оставляет сообщение на автоответчике в трейлере. — Удали на хрен, — коротко говорит Брайан, направляясь в душ, — если случайно возьмешь трубку и это будет он, скажи этому ублюдку, чтобы он отвалил. И скажи, что он может процитировать меня! Брайан сегодня выглядит особенно усталым. На этой неделе они снимают сцены панического бегства. Он уверяет меня, что это не так опасно, как кажется. Что все это будет сделано в процессе редактирования. Что это будет выглядеть так, будто лонгхорны сходят с ума и топчут все на своем пути, но на самом деле все под контролем. И я бы ему поверил, если бы не был рядом в конце Ковбойского лагеря, и не поговорил об этом с Сэмом, пока мы ждали в фургоне все эти часы. Да, я понимаю, что Дориан никогда бы не подверг Брайана, Клинта, Пэта или любого другого актера какой-либо опасности, если бы мог избежать этого. Но я также знаю, что всякий раз, когда вы работаете со скотом, лошадьми и пересеченной местностью, это будет рискованно. Уже пара ковбоев пострадала с тех пор, как начались съемки. Ничего серьезного, если вы думаете, что быть сброшенным взбрыкивающей лошадью или лягнутым разъяренным быком — это несерьезно. Если бы это был я, я бы подумал, что это чертовски серьезно. И если бы я был Брайаном — я бы с ума сошел! Когда он выходит из душа, я замечаю, что у него большой синяк на левом боку. — Что это? Брайан хмурится, остороно прикасаясь к себе. — Черт возьми, если я знаю. Кажется, я врезался в Джареда. Или, может быть, это был Пэт. Ерунда. Забудь об этом. И я стараюсь. Но знаю, что такой синяк будет болеть с утра. Когда Брайан встает, он двигается немного замедленно. У него болит бок, но он не признается в этом. — Скажи Дориану, что у тебя травма, — настаиваю я. — Неважно. Я уже говорил тебе это! Осталось еще два дня этой гребаной сцены панического бегства, и я просто хочу покончить с этим. Затем в следующие выходные съемка переезжает в Техас, и у нас уже готовы все сцены с обозом и в городе. Сейчас я хочу только стиснуть зубы и убраться из этой гребаной пустыни! Несколько маленьких синячков меня не убьют, — Брайан морщит нос, — кроме того, костюмеры увидят это, когда я буду переодеваться, и расскажут Нику. Они просто кучка любопытных ублюдков, эти сучьи костюмеры! — Хорошо, — говорю я, — потому что, если они ничего не скажут, тогда это сделаю я! — Я не фарфоровый, — Брайан принимает непринужденную позу, — просто выгляжу как нежный цветок. На самом деле я довольно крепкий! — Ага, рассказывай, — я закатываю глаза, — теперь я действительно знаю, что имеется в виду, когда говорят «королева драмы»! — Пизденыш. Он шлепает меня, прежде чем отправиться в паническое бегство. Я думаю о том, что Брайан сказал о переезде в Техас. Это будет весело. Это в Марфе, городе, где сняли много фильмов. И новые актеры собираются присоединиться к съемкам, в том числе легендарная звезда ковбоев Берр Коннор. И Джон Генри Джеймс. Он актер, но когда-то был футбольной звездой «Денвер Бронкос». Ави — большой футбольный фанат и гораздо более рад встрече с Джоном Генри Джеймсом, чем общению с обычными актерами. Должен признать, что, когда Ави назвал его имя, я не знал кто это и никогда не слышал об этом парне, но какого черта? Футбол — это не совсем мое! Также на съемке появляется Лейн Харрис. Она играет Тесс, любовный интерес Мэтта Гарта. Что означает любовные сцены. С женщиной. Брайан и раньше играл любовные сцены, в основном с Джимми. И было несколько поцелуев и сцен с поклонницами в «Хаммерсмите». Но это совсем другое. По крайней мере, я думаю, что это по-другому. Здесь серьезная история любви, которая является основной частью сюжета. — Ты же знаешь, что я уже целовался с девушкой раньше, Солнышко, — сказал мне Брайан, когда мы узнали, что выбрали Лейн Харрис, — и я поцеловал Линдси, когда мы встречались. И пару девченок в старших классах. И целовал Диану, хотя и не в романтическом смысле. Так что я знаю, как работает вся эта сантехника. Вот почему они называют это актерством! — А как насчет той ебнутой актрисы в Лондоне? Которая растрещала таблоидам, что выходит за тебя замуж? — Эта крысоподобная блондинка? — Брайан поморщился. — Я даже не могу вспомнить ее гребаное имя! Я ее целовал? — Думаю, ты сделал не только это, Брайан. — Я был под кайфом, — отмахнулся он, — конец истории. Ты не можешь ничего из этого использовать против меня! Сегодня четверг, а это значит, что я работаю за компьютером. У меня есть куча снимков, которые я сделал вчера цифровой камерой в пустыне, и теперь хочу просмотреть их и решить какие сохранить. Я ищу что-то действительно выдающееся. Форма или текстура, которая «всплывает», как сказал бы Брайан. Я как раз перерисовываю крупный план кактуса сагуаро, когда в трейлере звонит телефон. Не раздумывая, я беру трубку и говорю: — Алло. — Джастин Тейлор? — говорит голос с английским акцентом. — Это Рексфорд Уолкотт. Я журналист из известной лондонской газеты, и хотел бы взять интервью у Брайана Кинни для серьезного обзора, который мы делаем о его карьере в кино. О, черт! Это тот придурок из «The Sun». Я стараюсь, чтобы мой голос звучал мягко и профессионально. Это то, чему научила меня Лесли. Чтобы дистанцировать меня и Брайана от внешнего мира. Именно это делает хороший личный помощник — изолирует звезду от раздражающих отвлекающих факторов. А наглость таблоидов определенно раздражает, отвлекает — и еще кое-что! — Извините, мистер Уолкотт, но мистер Кинни очень занят, у него плотный графиком съемок. В это время он не будет давать никаких интервью. Я уверен, что, когда «Красная река» будет готова к выпуску, он будет очень рад поговорить с вами. Парень смеется. Это резкий, неприятно звучащий смех. — Ты имеешь в виду, что я получу пять минут на вечеринке вместе с сотней других леди и джентльменов из прессы, которые все хотят одну и ту же чертову цитату? Ни за что в этой чертовой жизни! — Мне очень жаль, мистер Уолкотт, но я не могу вам помочь. Я уже собираюсь повесить трубку. — Подожди минутку, Джастин, — голос Уолкотта становится более вкрадчивым, — выслушай меня. В моей газете готовится статья, над которой мы работаем уже несколько месяцев. История, которую твой Брайан, возможно, не хотел бы обнародовать. Но мы были бы готовы отложить эту информацию в сторону, если бы он дал нам эксклюзивное интервью. Интервью один на один, с фотографиями. Я обещаю, что мы придадим этому произведению позитивный оттенок. Это будет хорошим пиаром для твоего парня, а также для фильма. Этот парень просто охуевший! У всех репортеров бульварных газетенок одна и та же линия, и все они хотят одного и того же. Они говорят, что у них есть грязная история. Очень грязная. Что-то скандальное. Но они выбросят ее в мусор, если Брайан поговорит с ними, улыбнется их камерам и даст «эксклюзив». Только он этого не сделает. Особенно для такой грязной тряпки, как «The Sun». Ни за что на свете! — Жизнь Брайана — открытая книга! — утверждаю я. — Ему наплевать, что вы о нем печатаете. Я знаю, кто ты — ты из «The Sun». Ты думаешь, Брайан будет говорить с тобой или с кем-нибудь из табов после того, как с ним обошлись из-за тех фотографий на его лодке? Или из-за смерти Рона Розенблюма? Ты, должно быть, шутишь! — И ты тоже был на тех фотографиях, не так ли, Джастин? — Уолкотт усмехается. — Неловкая ситуация, не правда ли? Довольно неприятно. Возможно, у нас на полке есть что-то столь же неловкое. Смущающее Брайана и тебя тоже. Встреться со мной, и мы это обсудим. Я могу быть на съемочной площадке в течение двадцати четырех часов. Скажи только слово. — Это закрытая площадка, мистер Уолкотт. Если ты подойдешь к ней достаточно близко, Служба безопасности положит твою задницу на блюдо! — предупреждаю я. — Тогда как насчет того, чтобы встретиться вне съемочной площадки? Вы называете время и место. Я в вашем распоряжении. Этот парень никогда не сдается! — До свидания, мистер Уолкотт. И не звоните сюда больше! Я бросаю трубку и считаю до десяти. Конечно же, телефон снова начинает звонить. Но я не совершаю одну и ту же ошибку дважды — переключаю его на автоответчик. Уолкотт не оставляет сообщений. Я знаю, что он снова попытается поймать меня, но теперь я его раскусил. Он ничем не отличается от других журналистов, которые пытаются достучаться до Брайана, но гораздо более агрессивен. Так что мне нужно быть начеку. Во время обеда я иду в палатку общественного питания и беру немного салата и лимонада. Здесь жарко. И я имею в виду ПЕКЛО! Никогда не был там, где температура постоянно держится в пределах 90-100 градусов*. Я не большой поклонник питтсбургских зим, но сильный, ледяной снегопад был бы желанным облегчением. Я сижу в палатке и ем свой салат, думая о том, как на полигоне Брайан и другие актеры и ковбои гоняются за Лонгхорнами под палящим солнцем. Когда я возвращаюсь в трейлер, мой сотовый разрывается. Это Ави. Переключаю его на голосовую почту. Он часто звонит мне днем, чтобы встретиться за обедом или договориться о просмотре DVD вечером. Но сейчас я не в настроении разговаривать с ним, особенно после стычки с репортером. Я решаю принимаю душ, чтобы остыть. И уже собираюсь снова сесть за компьютер, когда мой сотовый снова звонит. Снова Ави. Переключаю его на голосовую почту. Но через две минуты Ави звонит снова. И на этот раз я беру трубку. — Джастин! Не могу дозвониться до тебя! — Привет, Ави. Я только что вышел из душа. И пытаюсь немного поработать над фотографиями, так что не мог бы ты покороче? — Джастин! — я понимаю, что Ави звучит безумно. — Ты можешь спуститься в загон? Я имею в виду прямо сейчас! — Что случилось? Внезапно мне становится страшно. — Брайан ранен! Они везут его в больницу! Я знал, что ты захочешь поехать с ним, но тебе лучше приехать сюда прямо СЕЙЧАС! Иначе уедут без тебя! О боже мой! — Я сейчас буду там! Не позволяй им забрать Брайана, пока я не приеду! — Тогда тебе лучше пошевелить своей задницей! — Ави практически кричит в трубку. Я захлопываю телефон и засовываю его в карман. На мне только пара тонких спортивных шорт, поэтому я хватаю первую попавшуюся рубашку, грязную футболку из корзины для белья, засовываю ноги в шлепанцы и вылетаю за дверь. *** В загоне царит хаос. Люди с планшетами кричат и бегают вокруг. Парни на лошадях нервно кружат, в то время как другие стоят рядом с забором, ожидая, что произойдет. Большой внедорожник мчится по дороге позади меня и тормозит рядом. Мотоцикл заводит двигатель. Ищу Ави, но не вижу его. Я понятия не имею, куда мне идти. Затем я вижу машину скорой помощи, припаркованную рядом с загоном. Холодная дрожь ужаса пробегает у меня по спине. А вот и Дориан. Его лицо бледное, и он кричит в свой мобильный телефон. — Дориан! Где Брайан? С ним все в порядке? — Момент! — огрызается он на меня. — Да! Мы немедленно отправляем его! — кричит он в трубку. — Очень важно, чтобы у вас был врач, который будет ждать его лично. Да, я знаю. Да. Он сейчас приедет. Все в порядке. Спасибо. Дориан закрывает телефон. Его лицо выглядит напряженным. — Дориан? Пожалуйста! С ним все в порядке? — умоляю я. — Скажи мне! — Ситуация под контролем, — говорит Дориан, как будто пытается убедить самого себя, — мы снимали паническое бегство по оврагу. Лошадь Брайана споткнулась, и он упал. Сейчас им занимаются парамедики, но мы отправим его в Тусон как можно скорее. — Где он, черт возьми, находится? — кричу я. — В сарае. Мы хотели увести его подальше от солнца. Дориан указывает на импровизированное здание, где держат упряжь для лошадей. Я мчусь туда. Несколько ковбоев и членов съемочной группы слоняются вокруг, курят и разговаривают. Они отходят в сторону, когда видят, что я приближаюсь. Я не знаю, чего ожидать внутри сарая — тело Брайана затоптанное и раздавленное стадом бешенных длиннорогих. Брайан без сознания. Брайан в крови. Брайан мертв. Но то, что я вижу — это Брайан, сидящий на тюке сена, его левая нога опирается на соседний тюк. Он грязный, потный и с кровавым порезом на подбородке. Один парамедик стоит на коленях рядом с ним, измеряя кровяное давление, в то время как другой колдует над его босой ногой. Они оба выглядят очень сосредоточенными и очень мрачными. Но Брайану, похоже, не больно. Он ворчит и жалуется, а это значит, что он в своем нормальном состоянии. А Пэт стоит рядом с ним, качая головой и стараясь не смеяться. — Брайан! С тобой все в порядке? Ави сказал мне, что ты ранен! Он напугал меня до чертиков! — Остановите прессу! — говорит Брайан, поднимая руки. — Вот мяч и цепь. — Привет, Джастин! — смеется Пэт. — Ты пропустил родео! Ты бы видел, как твой парень снес голову с того большого красного мула, на котором он ездит! Он действительно оставил вмятину в песке! И он был прямо в середине стада. Я уж думал, ему конец! — Мы можем уже идти, мистер Кинни? — нетерпеливо говорит первый фельдшер. Он встает и отряхивается. — Мы вызвали для вас машину скорой помощи. — Я же сказал, что не поеду ни в какой гребаной скорой помощи! — Брайан вздрагивает. — Мне не нужна скорая помощь. Возьте машину. Или фургон. Это будет лучше. — Скорая помощь ждет, — настаивает фельдшер, — нам нужно отвезти вас в больницу в Тусоне, — он умоляюще смотрит на меня, — ваш друг может поехать с вами. — Я личный помощник мистера Кинни, — сообщаю я, — естественно, я поеду с ним! — Это модный термин обозначающий бойфренда, — растягивает слова Брайан. Пэт хохочет и хлопает его по спине. — Все знают, кто ты, Солнышко. Как ты думаешь, почему мы так долго ждали? Я бы не уехал, пока ты не появишься. Но я хочу обычную машину. Я касаюсь его руки. — Брайан, это чрезвычайная ситуация. Думаю, тебе следует поехать в машине скорой помощи, — я знаю, что у него плохие ассоциации с машинами скорой помощи. И у меня тоже. Но это важно, — пожалуйста? — Вот дерьмо! — ворчит он. — Хорошо. Но никаких гребаных сирен! — В этом нет необходимости, мистер Кинни, — говорит парамедик. Он кивает мне в знак благодарности. Двое парамедиков тянутся к Брайану, чтобы поднять его, но он стряхивает их. — Я могу сам! Господи! Я упал с гребаной лошади, и все думают, что это конец света! Один из ковбоев, Ли, сломал руку на прошлой неделе, и он все еще работает! Но лицо Пэта становится серьезным. — Позволь парням делать свою работу, ковбой. Если Ли пострадает, это всего лишь часть риска, на который он идет. Но если ты пострадаешь — вся эта картина может закрыться. Подумай об этом. — Да, я думаю, — признает он. Парамедики помогают Брайану подняться. Он может стоять, но не может ходить, не может перенести вес на левую ногу. — Это чертовски больно. — Обопрись на меня, — говорю я. Он обнимает меня за плечи, и мы, прихрамывая, выходим из сарая. Дориан и Клинт стоят у машины скорой помощи, а Ави маячит рядом, сжимая в руках свой вездесущий планшет. Я также вижу остальных актеров на расстоянии, ожидающих, что произойдет. Пэт прав. Вся эта съемка может застопориться, если Брайан будет тяжело ранен — и вся их работа может оказаться под угрозой. — Я знал, что ты хотел отдохнуть на выходных, Брай, но это просто смешно! — огрызается Клинт. — Я вернусь завтра, — настаивает Брайан, — сяду на эту лошадь и закончу это гребаное паническое бегство! — Ты вернешься, когда врачи разрешат! — фыркает Дориан. — Думаю, мы сможем справиться с паническим бегством, — добавляет Клинт, — у нас достаточно отснятого материала. Если ты пропустишь день, не беспокойся об этом, — и он улыбается этой улыбкой «Грязного Гарри». — Береги себя. Они открывают заднюю дверь машины скорой помощи, и Брайан бледнеет. Я чувствую, как он вздрагивает. — Где моя шляпа? Кто-нибудь видел мою шляпу? Она слетела, когда я ударился о чертову землю! — Она у меня! — Пако выходит вперед со шляпой, которую Клинт дал Брайану. — Я присмотрю за ней для тебя. Затем он хитро подмигивает Брайану. Чертов Пако. Я знаю, что Брайан им не интересуется, но он все равно выводит меня из себя. Брайана загружают в машину скорой помощи. Я забираюсь следом за ним и сажусь на откидное сиденье. Дориан заглядывает внутрь. — Я посылаю Ави с водителем следовать за вами. Если тебе что-нибудь понадобится, позволь ему это сделать. По встревоженному лицу Дориана я вижу, что он все еще напуган. И если я когда-либо сомневался, насколько он действительно заботится о Брайане, то, увидев его лицо, развеял все сомнения. — Позвони мне, как только доберешься до больницы, Джастин. Я буду ждать. — Хорошо, Дориан. Я обещаю! Дверь захлопывается, и мы уезжаем. *** Заголовки и фотографии в «The Sun»: Рекламная фотография Брайана в костюме Мэтта Гарта: «Катастрофа на съемочной площадке «Красной реки»! Брайану Кинни грозила смерть при паническом бегстве! Производство Иствуда Закрылось, так как звезда сбежала в больницу!» *** Фотография Джастина Тейлора, входящего в здание: «Мальчик-игрушка Кинни имеет дело с трагедией в фильме! Мчится за соим возлюбленным!» *** Фотография Джимми Харди и Чаки Рейнджера со звездой Кэмми Логан на премьере «Ускоренного курса» в Голливуде: «Звезды смеются над блестящей премьерой нового остросюжетного хита! «Жизнь Прекрасна!» — говорит лауреат премии «Оскар» Джимми Харди. — Я никогда не Был так счастлив!» *Приблизительно 33-38 градусов по Цельсию.