Квир-личности

Глава восемнадцатая ИМИДЖ Краткое содержание: Отели предназначены не только для сна. Аризона, июнь 2003 года. Джастин Очевидно, папарацци не знают, где мы остановились — по крайней мере, пока. Они порываются следовать за нами, но не могут угнаться. Джо ведет машину, как Джеймс Бонд на крэке, лавируя в пробках, объезжая город, а затем возвращаясь обратно, и все это в течение получаса, пока не убеждается, что за нами нет репортеров. Именно тогда он, наконец, направляется в отель, который находится всего в пяти минутах езды от больницы. Заезжает в подземный гараж, где нас ждут менеджер и два посыльных. — Ебать! — восклицает Брайан, когда его забинтованная нога падает на бетон. Он все еще шатается, когда мы с Ави помогаем ему выбраться из машины. Джо несет костыли, которыми Брайан, естественно, отказывается пользоваться. — Какого хрена ты сделал? Прошел один из курсов «уклоняющихся действий» для подражателей телохранителей? — Нет, — говорит Джо, раздуваясь от гордости, — но «Буллит» — мой любимый фильм! Я же говорил вам, что оторвусь от этих ублюдков, мистер Кинни! — Не будь слишком самоуверенным, Стив Маккуин, — фыркает Брайан, — они найдут нас еще до конца дня. Но так как я не планирую никуда выходить, пока не придет время возвращаться на съемочную площадку, они ни хрена не увидят! Менеджер ведет нас в лифт и поднимает в номер на седьмом этаже. Посыльным нечего делать, так как у нас нет никакого багажа, кроме пластиковых пакетов, которые Ави набил всякой всячиной, которую купил во время своей экскурсии по магазинам. — Как я уже говорил мистеру Массарски, это наш лучший свободный люкс, мистер Кинни, — говорит менеджер, указывая на холодильник, мини-бар и развлекательную систему, — пентхаус в настоящее время занят, но если он освободится, мы сможем поселить вас в него. Брайан поднимает руку. Он просто хочет, чтобы эти парни убрались к чертовой матери. — В этом нет необходимости. Все, что мне нужно — это приличная кровать на пару дней. Мы уедем отсюда в воскресенье. — Мы так рады, что вы с нами, мистер Кинни! — восхищается менеджер. — Все, что вы пожелаете, в любое время, просто позвоните. И я доступен 24/7 на случай, если у вас возникнут проблемы. — Спасибо. Но все должно быть хорошо. Брайан поворачивается спиной и, прихрамывая, идет в спальню. — В ванной есть джакузи, — окликает его менеджер, — этот люкс был отремонтирован в прошлом году. Весь этаж был полностью переделан. — Спасибо, — говорю я, провожая менеджера и посыльных к двери, — если мистеру Кинни что-нибудь понадобится, я позову. Мы ценим вашу заботу. Ави и Джо спускаются, чтобы проверить свои комнаты, которые находятся на нижнем и, по-видимому, не отремонтированном этаже, пока я присматриваю за нашей «звездой». Он уже разделся и включает душ. — Подожди! — я хватаю его за руку. — Если намочишь повязку, нам конец. — Тогда сними ее, — ворчит Брайан, — потому что я залезу в этот гребаный душ примерно через две секунды. От меня воняет, как от бородавочника! — Хм, — отвечаю я, — всегда любил свинину. Но погоди, у меня есть идея. Я выхожу в гостиную и вытряхиваю один из пластиковых пакетов Ави. Там полно туалетных принадлежностей от Уолгрина. Несу пакет в ванную, где меня нетерпеливо ждет голый, весь в синяках и грязный Брайан. — Что ты собираешься с этим делать? Лучше бы он был наполнен презервативами и смазкой. — Блядь. Я забыл сказать Ави, чтобы он их купил! Зато это сохранит твою ногу сухой. Мне удается обернуть пакет вокруг его ноги и закрепить верх скотчем, который медсестра дала мне в скорой помощи. — Ты на самом деле довольно умный маленький дьяволенок, — говорит Брайан. — Делаю все, что в моих силах. Может, я и посредственный личный помощник, но чертовски хороший бойфренд. Брайан морщится. — Пожалуйста, не употребляй это слово! Я больной человек! — Да, верно, — проверяю воду в душе. Достаточно горячо для Брайана, но недостаточно горячо, чтобы сварить омара, — нормально. Залезай, но медленно. Если упадешь на задницу, я не смогу тебя поднять. Мне придется позвать менеджера на помощь! — Что угодно, только не это! — Брайан залезает в ванну, которая очень глубока. — Господи! Эта штука похожа на гребаный плавательный бассейн! — Это джакузи, — я указываю на форсунки внутри ванны, — глубина для того, чтобы ты мог огрузиться весь. — Оставлю джакузи на потом, — он закрывает глаза, позволяя горячей воде поглотить его, — это так приятно! Я думал, мы никогда не выберемся из этой чертовой больницы! Я снимаю с себя одежду и забираюсь к нему. — Тебе повезло, что они не захотели оставить тебя на ночь. Намыливаю его грудь, сейчас она такая волосатая, какой я никогда ее не видел. На Старом Западе не было восковой депиляции. Но мне это действительно нравится. Это кажется мужественным. — Ни за что, блядь, — Брайан выливает на волосы немного гостиничного шампуня. Обычно он предпочел бы лизнуть киску, чем использовать что-либо, кроме своей специальной французской травяной смеси, но это чрезвычайная ситуация, — я бы просто ушел. Ненавижу больницы! — Следи за ногой, — предупреждаю я, наклоняясь и поправляя пластиковый пакет. — Тебе лучше быть осторожнее, — говорит Брайан, разглядывая мою задницу, — это довольно заманчивая цель. — У нас нет ни презервативов, ни смазки, помнишь? И твой баланс не самый лучший. Брайан прижимается к ванне. — Позвони одному из этих посыльных, чтобы он принес первоклассную смазку и очень большие трояны с тяжелыми гребнями из сувенирного магазина отеля. — Это не Сан-Франциско, Брайан, — напоминаю я ему, — не думаю, что в здешнем сувенирном магазине будет широкий выбор принадлежностей для ебли. — Тогда пошли своего приятеля Ави за ними. Я чувствую, как длинные пальцы Брайана исследуют мою задницу. — Мысль о том, чтобы попросить Ави купить смазку, не так уж привлекательна, — отвечаю я. — Почему нет? — пальцы Брайана проникают глубже. — Ави — отличный парень. Это то, чем он занимается. А я пока займусь этим. К счастью, по внешнему краю ванны есть поручень. Я держусь за него, пока Брайан исследует мою задницу, используя немного гостиничного шампуня, чтобы смазать свои пальцы и мою голодную дырочку. Я почти говорю ему, чтобы он забил на презервативы и засунул свой член в меня, но знаю, что лучше этого не делать. Он бы взбесился и прочитал свою восьмимиллионную лекцию о безопасном сексе, а потом был бы в плохом настроении всю оставшуюся ночь. А настроение у него и так было ни к черту, после того, как он вывихнул лодыжку, провел несколько часов в скорой, а затем пришлось еще и скрываться от папарацци. Я дрочу себе, а затем, когда пальцы Брайана выскальзывают, я поворачиваюсь и дрочу ему. — Это было горячо, — вздыхает Брайан, когда я помогаю ему выбраться из ванны и обматываю полотенце вокруг его талии. Здесь два белых махровых халата с вышитым на них названием отеля. Надеваю один, а другой накидываю на плечи Брайану. Затем разворачиваю пластиковый пакет и вешаю его на крючок для просушки. Он может нам снова понадобиться. — Лучше, чем Ксанакс, Перкосет и рюмка «Джека Дэниелса» вместе взятых. Думаю, сегодня я буду спать, как младенец. Брайан ковыляет к кровати — чудовищу королевских размеров, занимающему половину комнаты — и плюхается на нее. Я подбираю остатки его одежды — брюки разодраны в клочьях. Брайан открывает один глаз. — Не выбрасывай это барахло. — Но эти штаны испорчены. И трусы отвратительны. — Это не имеет значения. Это гардероб. Если я не верну их и не сдам, костюмеры оторвут мне голову. Заверни их во что-нибудь, и мы заберем их обратно в воскресенье. А пока я планирую остаться в этом халате на все время. Я беру подушку и приподнимаю левую ногу Брайана, подсовывая под нее подушку. — Не забывай — ты должен держать ногу приподнятой. И мне нужно взять пакет со льдом. Доктор сказал, что нужно запомнить — отдых, лед, фиксация и подъем. Брайан одаривает меня веселой улыбкой. — Спасибо, сестра Нэнси, но я знаю, что делать с вывихнутой лодыжкой. Я был крутым спортсменом в старших классах, помнишь? Король футбольной команды! Да, Брайан был самым невероятным спортсменом средней школы в мире. — Разве я не видел твоих фотографий в футбольной форме с черной подводкой для глаз? И черный лак для ногтей? Брайан закатывает глаза. — Я был негетеронормативным. Проверял границы гендерной идентификации. Плюс ко всему, я отсасывал тренеру и половине команды, так что они позволяли мне ходить с любым дерьмом, которое я хотел! — Ты невозможен! А теперь не двигай ногой! — А если я не буду следовать твоим инструкциям, что будет дальше, Дуги Хаузер? Ампутация? — Придурок. Просто сделай это, — я ложусь рядом с ним на кровать, — знаешь, это не так уж плохо. Большая кровать. Большой телевизор. Я киваю в сторону плазменного телевизора на стене. — Не забывай об этом, — Брайан распахивает халат, чтобы показать свою впечатляющую эрекцию, — большой член. Я закатываю глаза. — Ты снова готов? Ты должен отдыхать! — Я так отдыхаю. Я забочусь о члене Брайана — снова — и оставляю его храпеть в постели, его нога все еще на подушке. Пока Брайан спит, я обследую номер. С седьмого этажа открывается великолепный вид на Тусон. Можете увидеть горы, которые выглядят невероятно, поднимающиеся подобно занавесу вокруг города. Это кажется странным — оказаться в большом городе после стольких недель в глуши. Тусон находится не так далеко от места съемок, но мы с Брайаном в основном оставались на месте, совершив всего несколько поездок в маленькие городки в этом районе. Брайан обычно слишком измотан, чтобы осматривать достопримечательности по выходным, и я предпочитал общаться с ним, когда у него есть свободное время. Но теперь у нас есть почти целых три дня в этом роскошном номере. В большой двуспальной кровати. В джакузи. С обслуживанием номеров. И мини-баром. Беру себе диетическую колу из холодильника и сажусь на диван, положив босые ноги на кофейный столик. Я мог бы привыкнуть к этому. Трейлер действительно хороший, но отель лучше. Еще лучше был бы дом Рона. Я имею в виду, дом Брайана. Ремонт почти закончен — Тесс предупредила Брайана, что ремонт дома — это бесконечный проект в Лос-Анджелесе, и моя новая студия потрясающая. Я не могу дождаться, когда начну ею пользоваться, и когда мы с Брайаном действительно начнем нашу новую совместную жизнь. Но есть пара проблем. Во-первых, как только мы вернемся в Лос-Анджелес в июле, Брайан начнет съемки в «Восточном фронте». Часть съемок будет проходить в студии, но большая часть будет выездной. Брайан показал мне предварительное расписание, будут снимать по всей Европе, включая Лондон, Париж, Берлин, Вену, Прагу — вы представьте это! Фильм грандиозен, эпичен, и Брайан думает, что на его завершение уйдет не меньше года, а может быть, и больше. Что подводит меня ко второй проблеме. Я все еще не получил степень в ПИФА. Всякий раз, когда думаю об этом, я склонен сказать «к черту!» и следовать за Брайаном по всему миру. Но он бы одарил меня этим знаменитым взглядом Брайана и спросил, за что, черт возьми, он платил, если я просто планировал бросить свое образование ради длительного отпуска/праздника траха, особенно когда он сам надрывает задницу. Он прав. Я знаю, что он прав. Окончание института очень важно. Получение степени очень важно. Но это не значит, что я хочу надолго расстаться с Брайаном. Мы уже прошли через это в прошлом году, и было ужасно. Это чуть не разлучило нас, и я не позволю подобному случиться снова. Так что у меня настоящая дилемма. Думаю, мне нужно что-нибудь покрепче диетической колы. Сейчас совсем другое дело — после реабилитации Брайана. Он отлично справляется, но быть кинозвездой — это огромное давление. Он усердно работает, на него возлагаются слишком большие надежды, и он все время окружен соблазнами — выпивка, наркотики и горячие парни повсюду. У меня нет иллюзий, что Брайан останется абсолютно трезвым или моногамным до конца своей жизни. Это нелепое предположение. Я даже не уверен, что хочу такого Брайана, потому что это, блядь, СОВСЕМ НЕ то, кто он есть! Но чего я действительно хочу, так это Брайана, который контролирует себя. Который не занимается самолечением, не использует обезболивание или случайный секс, чтобы избежать вещей, с которыми он не хочет сталкиваться. И не хочу видеть, как я превращаюсь в плохую пародию на ревнивую жену. Не хочу быть надзирателем. Брайан говорит, что так отец называл его мать. Надзирательница. Плохой полицейский, который всегда мешает тому, что вы хотите сделать. Это не я, и я не хочу таким становиться! Я не гребаный надзиратель Брайана и никогда им не буду! Я люблю его и хочу, чтобы он был счастлив — и был самим собой. И я тоже хочу быть счастливым. Хочу, чтобы мы были счастливы друг с другом. Но вокруг так много людей, которые хотят кусочек Брайана. Которые хотят его времени. Которым нужен его талант. И которые просто хотят его. Это никогда не изменится, пока Брайан работает в кинобизнесе. До тех пор, пока он гребаная кинозвезда. Иногда я все еще не могу поверить во все это. Брайан — кинозвезда. И что все это значит. Звонит мой сотовый. Это Ави, он хочет знать, не нужно ли мне чего-нибудь. Мы обсуждаем, что нам с Брайаном нужна какая-то базовая одежда, кроме нижнего белья. И презервативы, и смазку тоже. Мне неловко говорить ему об этом, но Ави очень профессионален и спрашивает, какой марки? Сколько штук? Будет сделано! Ави купит их для нас сегодня вечером, а завтра мы вдвоем сможем отправиться в местный торговый центр и купить одежду для меня и Брайана. Он одолжит мне чистую футболку и шорты для похода в магазин. Я кладу телефон и задаюсь вопросом, как долго Брайан будет довольствоваться тем, что будет лежать в постели, ничего не делая, прежде чем сойдет с ума и начнет шататься по отелю, проверяя свою лодыжку. Или до того, как он решит вызвать такси и осмотреть местные бары и клубы. Это было бы довольно безумно. Интересно, улучшат ли костыли его танцевальные навыки? Наверное, нет. Сотовый звонит снова, и я беру трубку. — Джастин Тейлор? Я вижу, вам удобно в вашем номере. Черт возьми! Это тот гребаный репортер, Рексфорд Уолкотт. — До свидания! — говорю я. — Потеряй этот номер и больше мне не звони! Я не шучу! — Конечно, Джастин, — мурлычет вкрадчивый голос, — я обеспокоен травмой Брайана. Я знаю, что это всего лишь растяжение, но это задержит съемки? Когда он возвращается на съемочную площадку? — Конечно! Пытливые умы хотят знать! Забудь об этом! А теперь отвали! — Подожди! — командует Уолкотт со своим скользким британским акцентом мудака из высшего класса. — Выслушай меня! То, что я хочу сказать, в ваших интересах. Да, точно! — Ничто из того, что ты можешь мне сказать, не в моих интересах — или Брайана! — Я бы не согласился, мой дорогой. Как насчет того, что я работаю над довольно большой историей о твоем парне, которая может повлиять на его карьеру? Но я был бы готов скрыть эту историю в обмен на эксклюзивное интервью о несчастном случае. С фотографиями, конечно. — Не смеши! Это самый старый фокус в книге! Даже я не настолько глуп, чтобы купиться на подобную чушь! В голосе Уолкотта появляются мрачные нотки. — Не стоит недооценивать меня, Джастин. Я не похож на заурядного бегуна из таблоидов, довольного тем, что торчит в кустах, ожидая, когда можно будет сфотографировать Брайана Кинни целующего своего маленького блондинистого парня. Честно говоря, фотографий, где вы двое целуетесь, пруд пруди. — Так что вешай трубку и отваливай! — Я хочу интервью, — настаивает Уолкотт, — моя редакция может напечатать то, что у нас есть, но я бы предпочел использовать это в качестве рычага, чтобы получить эксклюзивное интервью с Брайаном. И продолжать получать эксклюзивы по «Красной реке». Это важная постановка, и наши читатели с нетерпением ждут информации о ней. Ты мог бы быть нашим «ухом» на месте, Джастин. Наш человек внутри системы. Мы могли бы сделать так, чтобы это стоило твоего времени. Мы очень хорошо платим. Твоему парню даже не нужно знать. И никто другой никогда не заподозрит, что ты даешь нам материал. Как говорится, это беспроигрышная ситуация. Этот парень чертовски невероятен! — Ты думаешь, я продам своего любовника грязному таблоиду? За кого ты меня принимаешь? Я почти вижу злобную ухмылку Уолкотта. — Ты был бы удивлен, узнав, что таково большинство людей, Джастин. Сколько любовников и даже мужей и жен, не говоря уже о матерях и отцах, сыновьях и дочерях, продают своих близких и дорогих за быструю выплату. Так устроен мир, мой дорогой. Так что никогда не помешает проверить воду. — Ты действительно гребаный подонок! — Я профессиональный журналист, — заявляет Уолкотт, — и сделаю все, что мне нужно, чтобы получить свою историю. И я хочу эту историю. Брайан Кинни на пороге того, чтобы стать огромной звездой, и я хочу быть с ним «на связи». Ты — мое «я», и я не сдамся. — Отвали! Я не собираюсь быть чьим-то «я» и продавать Брайана! — Дай мне посмотреть, — я слышу, как шуршат какие-то бумаги, — «Спрингхерст». Где-то в штате Нью-Йорк, рядом с озером, название которого я не могу произнести. Чит-аг-воу? Это достаточно близко? «Спрингхерст»! Этот парень знает о реабилитации Брайана! Предполагается, что информация является конфиденциальной. Но я не могу позволить ему узнать, как сильно это меня потрясает. — И что? Многие люди проходят реабилитацию. В этом нет ничего особенного. — Я вижу довольно длинный список наркотиков, которые твой парень употреблял на протяжении многих лет, — продолжает он. — «Конопля. Кокаин. Экстази. Амфетамины различных сортов. ГОМК*. Это наркотик для изнасилования на свидании, не так ли? И кетамин. Это транквилизатор для животных. Звучит довольно неприятно. О, вот хороший пример. Героин. Это некрасиво. Имеет очень плохие коннотации. Фанатам не нравится слышать, что одна из их любимых звезд не только гей, но и героиновый наркоман. Это так неприятно. — Пошел на хуй, — это все, что я могу сказать, — оставь нас, блядь, в покое. — Имидж, мой дорогой, — объясняет Уолкотт. — Имидж — это все в этом бизнесе. Неправильное восприятие может разрушить всю карьеру. И учитывая, что твой парень уже ходит по краю, при всем уважении, одна ошибка вполне может отправить его за этот край. В конце концов, он пытается сделать то, чего никто раньше не делал — быть публичным человеком, а также открытым геем. Лично я думаю, что это невозможно. Так делают многие инсайдеры, в том числе продюсеры и руководители студий, многие из которых сами геи. Никто не хочет платить деньги, чтобы смотреть, как педик ведет себя как натурал. Никто не хочет смотреть на иллюзорный роман с женщиной. Это разрушает иллюзию того, что студия потратила миллионы долларов на создание. Это не тот образ, который люди ожидают увидеть. Твой парень — красивый мужчина и приличный актер, но его можно заменить. Его карьера находится на шаткой почве. Если бы не безумная влюбленность мистера Дориана Фолко в него, он бы не снимался в «Красной реке». Это факт, Джастин. Все мое тело онемело. — Что ты пытаешься сделать? Почему ты ненавидишь Брайана? — Я не ненавижу его. Я просто реалист, — Уолкотт делает паузу, — хм. Полиция сообщает о смерти Рона Розенблюма. Это тоже плохо. Очень плохо. Похоже, что Брайан Кинни был причастен к этой смерти. Это то, что подозревал детектив. Также, похоже, имело место какое-то сокрытие. Это тоже выглядит не очень хорошо. Итак, Джастин… твой парень убил своего любовника? Он убил Рона Розенблюм, чтобы быть с тобой? И вы с Джимми Харди — который, очевидно, тоже один из его старых любовников — помогли ему скрыть это? Это произошло? — Я вешаю трубку. Сейчас же. — Работай со мной, Джастин, и эта информация никогда не увидит дневного света. — Пошел ты на хуй! Я захлопываю сотовый. Сжимаю его в руке, пока он не становится горячим. Достаточно горячим, чтобы обжечь меня. Затем швыряю его через всю комнату так сильно, как только могу. Звук телефона, разбивающегося о дальнюю стену, заставляет меня чувствовать себя сильным. Заставляет меня чувствовать, что я что-то сделал. Что-то. Но потом я обхватываю голову руками, понимая, насколько я на самом деле беспомощен. *Оксибутират натрия — лекарственное средство, натриевая соль γ-гидроксимасляной кислоты. Применяется в неврологии, а также анестезиологии и офтальмологии. В силу своих свойств используется также в рекреационных целях.