Квир-личности

Глава пятьдесят восьмая Я НЕ ХОЧУ ТОГО, ЧЕГО У МЕНЯ НЕТ Краткое содержание: Будьте осторожны с желаниями. Питтсбург, сентябрь 2003 года. Джастин «Я иду через пустыню, И я не боюсь, хотя это опасно. У меня есть всё, о чем просила, И я не хочу того, чего у меня нет. Я научилась этому у своей матери. Смотри, какой счастливой она меня сделала. Я приму этот долгий путь, Хотя я не знаю, куда он меня заведет. У меня есть вода для путешествия, У меня есть хлеб и есть вино. Я не буду больше голодать, Ибо хлеб жизни принадлежит мне. Я видела тёмно-синюю птицу, Пролетающую высоко над морем. Я шла дальше и позже поняла, Что этой тёмно-синей птицей была я. Я вернулась светло-синей птицей. Вот какой совет дали мне: «Тебе не нужно пытаться быть слишком чистой, Тебе нужно лететь ближе к морю…» *** — Итак, мистер Тейлор, вы неплохо справляетесь. — Да, декан Армстронг. — Вы довольны своей работой? — Да, декан Армстронг, очень доволен. — Какие-нибудь проблемы с рукой? — Иногда. Но я выполнял некоторые упражнения, которые рекомендовал мне мой физиотерапевт, и это помогает. А также пользуюсь компьютером, когда у меня устает рука. — У вас отличные отчеты от профессоров. Профессор Минтон говорит, что ваша мультимедийная работа является образцовой. — Да, декан Армстронг. Спасибо. Мне нравятся занятия профессора Минтона. Он снимает очки и пристально смотрит на меня. — Так почему же вы хотите перевестись? Вы думаете, программа в Калифорнийского университета намного лучше, чем то, что мы предлагаем здесь, в ПИФА? — О, нет. ПИФА великолепен. Здесь все замечательно. Но… это… личное. Это еще мягко сказано. Но как я могу заставить его понять? Он старый натурал. — Личное? Именно. — Мой партнер большую часть времени живет в Лос-Анджелесе и… Я хочу быть ближе к нему. Калифорнийский университет находится в Лос-Анджелесе, все очень просто. У декана кислое выражение лица. — Но это не так просто, мистер Тейлор. ПИФА предлагает комплексную программу, которая длится четыре года. Чтобы получить от этого все преимущества, вам необходимо пройти весь учебный план. Это не общественный колледж, куда вы можете заходить и выходить, выбирая и изучая только то, что вы хотите. Это серьезное художественное учреждение. — Я знаю. Последнее, что я хочу сделать, это разозлить этого парня. Мне нужно, чтобы он написал мне рекомендацию, чтобы поступить в Калифорнийский университет. — Вы понимаете, что если и поступите в Калифорнийский университет, что отнюдь не обязательно, то это только следующей осенью? Это целый год. Вы будете выпускником, и вам, возможно, придется расширить свое образование, чтобы соответствовать их требованиям. И в вашей личной жизни вполне может что-то измениться за это время. Другими словами, мы с Брайаном, возможно, не будем вместе, как он думает. — Я знаю. Но ни в чем нельзя быть уверенным, сэр. Надеюсь, что если мне удастся собрать все воедино вовремя, я смогу начать там занятия в январе. Если… если вы напишете мне рекомендацию. Он хмыкает и снова надевает очки. — Я подумаю над этим, мистер Тейлор. Но на мой взгляд, вы совершаете ошибку. Ни хрена подобного, господин Армстронг. Ошибка, которую я совершил, заключалась в том, что я не сделал этого год назад. Он берет мою папку и закрывает ее, что означает, что он закончил со мной. Итан ждет снаружи офиса. — Ну? Что он сказал? — Он отшил меня. Мы выходим из здания в тишине. Сейчас солнечно, и кампус выглядит идиллически. Некоторые девочки отрабатывают танцевальные движения на траве, в то время как мальчик играет на гитаре. Мимо пробегает собака с летающей тарелкой во рту. Трое других студентов рисуют статую в углу двора. Я слышу звуки музыки, доносящийся из Музыкального здания. Колледж. Идеальная сцена. Но я этого не хочу. Итан идет рядом со мной, слегка улыбаясь. Он пытается вложить свою руку в мою, но я стряхиваю ее. Я сказал ему, что мне не нравится держаться за руки и не нравится целоваться, тискаться или обниматься, особенно на публике. Он знает, что это ложь. Мне нравится делать все эти вещи. Но с Брайаном, а не с этим парнем. Понимаю, что использую Итана. И он тоже это знает, что заставляет меня чувствовать себя дерьмово. Но он тоже использует меня. Знаю, что он все еще тоскует по Дилану — и знаю, что он всегда звонит ему, даже после того, как Дилан сказал ему отвалить. Итан не тот, кто мне нужен. Но он лучше, чем ничего. Лучше, чем трахать случайных парней. И, похоже, я не собираюсь покидать Питтс в ближайшее время, так что я должен перестать хотеть того, чего у меня нет. То, чего я не могу иметь. Смирись с этим, Тейлор. — Хочешь выпить кофе в Студенческом союзе, Джей? — спрашивает он. — Конечно, — отвечаю я. Почему, черт возьми, нет? Я бы предпочел рюмку «Абсолюта». Я бы предпочел напиться. Я бы предпочел, чтобы Брайан был здесь, рядом со мной. Шел со мной. Целовал меня. Держал меня за руку. Но о чем говорится в песне? Я не хочу того, чего у меня нет. Это моя новая мантра. Моя новая философия. И, по-видимому, такая же и у Брайана. *** — Милый! Какой приятный сюрприз! Мама рада меня видеть. Я не так уж часто прихожу к ней. Она занята своими делами с недвижимостью, и Молли, и каким-то парнем, с которым она встречается, так что мне не нравится доставать ее своими проблемами. Но правда в том, что… я одинок. Дафна в этом году учится за границей, а у Гвен и Ронетт теперь есть свои друзья, специализирующиеся на танцах, которых я толком не знаю. Уэйд сейчас в школе в Филадельфии. И я бы позвонил Маршаллу, но в этом семестре он учится в Страсбурге. И Дилан… Не хочу общаться с ним. Неудивительно, что я провожу так много времени с Итаном. Но все это к лучшему. Теперь у меня много времени для работы над своими проектами. У меня есть масса идей, и есть время их проработать. А еще есть занятия. И… другие вещи. Так много других вещей. Занят, занят, занят, как сказал бы Эммет. Итан повел меня на вечеринку прошлой ночью. Все музыканты. Они говорили о людях, о которых я никогда не слышал, и о вещах, о которых ничего не знаю. Композиторы. Оркестры. Музыкальные приемы. Рассказы о конкурсах, учителях и инструментах. Я ничего из этого не понял. Просто стоял там с фальшивой улыбкой приклеенной на лицо. Всякий раз, когда они задавали мне вопрос, я кивал, как идиот, и что-то бормотал. Они все думают, что я новый парень Итана. И полный идиот. — Ты разберешься, — сказал Итан позже в своей квартире, — я дам тебе послушать несколько компакт-дисков. Не волнуйся. Я научу тебя. — Я не волнуюсь. И не нуждаюсь в обучении, Итан. Его квартира, прямо скажем, дыра в дерьме. Это в убогой части города, и здание рушится. Я знаю, что не должен судить, потому что он учится на стипендии и у него не так много денег, но его квартира грязная. Наверное, я избалованный богатый ребенок, потому что это меня действительно беспокоит. Я знаю, что у Брайана тоже было не так много денег, когда он начинал, но не могу представить, чтобы он когда-нибудь жил по уши в дерьме. Я знаю, что у него была крошечная квартирка, когда он только начал работать в «Райдере» — я видел ее фотографии — но она была безупречной. У него почти не было мебели, но те немногие предметы, которые у него были, были хорошими — и они были чистыми. В доме Итана просто бардак — повсюду грязная посуда, одежда, разбросанная по всему полу, и матрас в углу, похожий на что-то, извлеченное из мусорного контейнера, со старой простыней и одеялом, наброшенными сверху. Все это… отвратительно. Неправильно. И все же я был там. — Почему бы нам не провести ночь у тебя дома? — спрашивает он. Это логичный вопрос. Лофт похож на дворец по сравнению с квартирой Итана, но это никуда не годится. Я никогда не привожу Итана в лофт. Я не могу. Не после того, что случилось с Диланом. Это кажется неправильным. Может быть, Брайан приводит парней в дом в каньоне Криксайд, может быть, он ведет их на лодку, может быть, он трахает каждого парня в Лос-Анджелесе в нашей постели — а может быть, и нет. Я не знаю. Но не имеет значения, что делает Брайан — я не могу этого сделать. Я качаю головой и не отвечаю Итану. И притворяюсь, что не чувствую зуда и мурашек от этого старого матраса. Или что я иногда чувствую отвращение к самому Итану, потому что он тоже не самый чистоплотный парень в мире. А еще есть его кот… Я чихаю. Жесть. — Боже мой, Джастин! С тобой все в порядке? — мама смотрит на меня с озабоченным выражением лица. — Ты что, простудился? — Аллергия, — говорю я, — навещал друга, у которого есть кошка, и забыл принять лекарство. Мы сидим на кухне, и она наливает мне огромный стакан молока. Некоторые вещи никогда не меняются. — Ну… — говорит она, — ты что-нибудь слышал от Брайана? Старая добрая мама. Она сразу переходит к делу. — Да, — я не говорю, что наш разговор был посреди ночи, Брайан был под кайфом, и все это длилось меньше двух минут, — он в Торонто, на тамошнем кинофестивале. — Верно. Я видела его в программе «Развлечения сегодня вечером» на прошлой неделе. На красной дорожке нового фильма Вуди Аллена. Хотела рассказать об этом тебе. — Да, у него небольшая роль в этом фильме. — О, — говорит она, нахмурившись, — они сделали так, чтобы казалось, что он один из главных героев, — она пристально наблюдает за мной, ждет моей реакции. Но я ей ее не даю, — он выглядел… хорошо. Я пожимаю плечами. — Брайан всегда хорошо выглядит. Даже когда лажает, думаю я, но не озвучиваю это. Она меняет тему. — Как дела в школе? Это больше похоже на правду. Типичный бессмысленный разговор мамы. — Я виделся с деканом Армстронгом по поводу перевода в Калифорнийский университет. Он был не очень обнадеживающим. Она похлопывает меня по руке. — Он не хочет терять одного из своих лучших учеников. — Неважно. Я пью молоко. Оно такое холодное, что у меня сводит зубы. Вижу, что она беспокоится обо мне. Она всегда беспокоится обо мне. Но беспокоиться не о чем. Потому что я в порядке. Просто отлично. — Почему бы тебе не прийти на ужин в воскресенье, дорогой? У нас будет жареная курица. Молли хотела бы видеть тебя чаще. Мысль о приятном воскресном ужине заманчива. Раньше я любил эти семейные ужины. Конечно, сейчас все изменилось. Я изменился. И отца больше нет рядом. Но мама отлично готовит цыпленка. — С подливкой? И настоящим картофельным пюре? — спрашиваю я. — Конечно. И я купила несколько прекрасных яблок для пирога. Я думаю об этом. — Могу я привести друга? Она выглядит удивленной. — Если хочешь. Еды на всех хватит. — Хорошо. Теперь ей стало любопытно. — Это кто-то, кого я знаю? — Нет. Он изучает музыку. Его зовут Итан Голд. И я трахаюсь с ним, мама. Не то чтобы Брайана это волновало. Не то чтобы кого-то вообще это волновало. Даже меня. *** — Увас такая прекрасная квартира, миссис Тейлор. — Спасибо, Итан. — Джастин не говорил мне, что вы так молоды! — О, перестань! Мама хихикает, как школьница. Итан включает свое обаяние. Я признаю, что он действительно может включить его, когда захочет. Он сказал мне, что должен это делать, если хочет добиться успеха в музыке. Здесь почти столько же людей, с которыми можно договориться, как и в кинобизнесе — агенты, букмекеры, дирижеры и люди, управляющие оркестрами и их советами директоров. — И, — сказал мне Итан, — много пожилых богатых дам, которые жертвуют деньги на симфонический оркестр и музыкальные школы. Им очень нравится, когда ты льстишь им. И ты должен это сделать, если хочешь, чтобы они дали тебе стипендию — или работу! Да, он даже вымыл голову по этому случаю. Как я уже сказал, возможность договориться. — Джастин сказал мне, что ты изучаешь музыку. — Да, — Итан улыбается. Есть только две вещи, о которых он любит говорить, и это он сам и его музыка, — я специализируюсь на скрипке, хотя также играю на виолончели и фортепиано. Я учусь с тех пор, как мне исполнилось шесть лет. — Шесть! — Молли корчит гримасу. — Я беру уроки игры на фортепиано и ненавижу это! — О, Молли! — вздыхает мама. — Я живу ради своей музыки, — величественно говорит Итан. Молюсь, чтобы он не начал рассказывать историю о своем дедушке и Второй мировой войне. Я задерживаю дыхание, но он этого не делает. Вероятно, приберегает на потом. Он сказал мне, что это та история, которую он вытаскивает, чтобы «заключить сделку», когда работает с богатыми дамами. — Когда я был в твоем возрасте, я репетировал по пять часов в день, — продолжает он, — я дал свой первый сольный концерт, когда мне было девять лет. Играл на скрипке Мендельсона Концерт ми минор. — Это звучит замечательно! — восклицает мама. — Может быть, мы сможем как-нибудь послушать, как ты играешь? И вот тогда он достает компакт-диск из своей сумки и протягивает его ей. — Я принес это для вас, миссис Тейлор. Мы можем послушать его во время ужина. — Это ты? Мама переворачивает диск в руке. На обложке изображено страдальческое лицо Итана. Видимо, он думал, что картинка была романтичной, но она не попала в цель. — Я записал несколько компакт-дисков для небольшого лейбла. Который находится в его квартире. Студент музыкальный постановщик записал его, а затем они записали все на компакт-диск и скопировали на компьютере. У него целые коробки с ними в углу. — Джастин обещал сделать обложку для моего следующего релиза. О. — Я? Итан подталкивает меня локтем. — Помнишь? Мы говорили об этом прошлой ночью. Должно быть, я был в полусне. — О, конечно. Обложка. Это будет весело. — Я поставил на диске автограф, миссис Тейлор. — Что ж, спасибо, Итан. Я поставлю его прямо сейчас. Молли закатывает глаза. — Это было действительно слишком, — шепчу я, когда мы идем в столовую. — Я хочу, чтобы меня пригласили снова, — ухмыляется он, — никаких лишних усилий. И твоя мама милая. В следующий раз, когда у меня будет концерт, я пошлю ей пару билетов. — А как насчет меня? Я морщу нос, глядя на него. — Ты будешь за кулисами, Джей, — говорит он, застенчиво хлопая глазами, — мне нужна моя Муза рядом для вдохновения. Его Муза. Господи. Иногда я задаюсь вопросом, действительно ли он верит во всю эту чушь. Похоже на то. Но потом замечаю выражение его лица, которое говорит, что все это притворство. Я действительно не знаю, чему верить. Но на мою мать это действует, это точно. Жареный цыпленок великолепен. Итан и я едим, как пара голодных стервятников. Наверное, мы слишком долго питались пиццей и пакетиками чипсов. Я ничего не могу приготовить на отвратительной кухне Итана, и мне не хочется готовить, когда я один в лофте. Мама наполняет наши тарелки. Нет ничего, что делает мать счастливее, чем наблюдать, как люди едят ее еду. Особенно ее сын и его… Дерьмо. Я чуть не сказал «бойфренд». Возьми себя в руки, Тейлор! Итан Голд — не твой гребаный бойфренд! Это не так! После того, как мы расправляемся с яблочным пирогом, мама подает кофе в гостиную, а Молли поднимается наверх. — Это так мило, — говорит моя мама, — твоя музыка прекрасна, Итан. — Спасибо, миссис Тейлор. А потом он рассказывает историю о своем дедушке и нацистах. Мама кончает тем, что заливается слезами. Что было именно тем, чего он добивался. — Добро пожаловать в любое время, Итан, — говорит она, провожая нас к двери, — и большое спасибо за компакт-диск. — Это было здорово, — говорит Итан, когда мы выходим к джипу, — твоя мама хорошо готовит, — он останавливает меня на подъездной дорожке, — ужин был вкусным, но лучшее еще впереди. Верно, Джей? И он хитро смотрит на меня. Потом целует. Моя рука тянется к карману, нащупывая мобильный телефон. Я хочу позвонить Брайану. Но… Я не могу. Брайан делает свое дело. И я делаю свое дело. Мы понимаем друг друга. Если этому суждено случиться, значит, так оно и будет. А если это не так… Тогда я не хочу того, чего у меня нет. Даже если у меня нет Брайана. Только время покажет. А пока… *** «Итак я иду через пустыню, И я не боюсь, хотя это опасно. У меня есть все, о чем просила, И я не хочу того, чего у меня нет.» Шинейд О’Коннор* *Шуха́да Садакат (урождённая Шинейд Мари́ Бернаде́тт О’Ко́ннор, род. 8 декабря 1966, Гленнагири, Ленстер) — ирландская певица и композитор. Примечание переводчика: У певицы очень интересная биография, нет смысла выдергивать какие-то события, лучше просто прочитать полностью, если интересует.