Квир-личности

Глава шестьдесят третья МГНОВЕНИЕ Краткое содержание: Дориан очень обеспокоен. Нью-Йорк, октябрь 2003 года. Дориан Мой отец был великим и талантливым человеком. Гений, если можно так выразиться. Но он также был крайним пессимистом. «Все может измениться, сын мой, в одно мгновение. Любовь может превратиться в ненависть. Ненависть становиться любовью. Целое состояние может рассыпаться в прах. Богатство может прийти к тебе с ходом карты — и быть потеряно со следующим ходом. Ты можешь верить, что в твоем распоряжении удача, но это иллюзия. Ты никогда не должен предполагать, никогда не должен зависеть ни от кого и ни от чего. Мгновение преобразит все. Одно мгновение смоет все прочь.» Мой отец был мудрым человеком. Он дал мне много хороших советов, когда я рос. Жаль, что он покончил с собой. Я знаю, что все отвергают мою веру в то, что папа покончил с собой. Его жена в то время отрицала это. Моя мать отрицала это. Его братья и сестры отрицали это. «Людовико никогда бы так не поступил! — говорили все они. — Тебя не было там, когда он испустил свой последний вздох — откуда тебе знать?» Но я знаю. Я его единственный ребенок, его сын. Я знал своего отца. Знал, как он думал и что он сказал мне о своей собственной смертности. Он умирал и, каким бы великим режиссером он ни был, я знаю, что он хотел бы организовать свой конец так же, как он организовывал свои фильмы. Неважно, что он не использовал пистолет или петлю. Есть много способов покончить с собой. Вы можете даже заставить себя умереть. В это я искренне верю. Вы можете убивать себя дюйм за дюймом, мгновение за мгновением, даже если не думаете, что именно это делаете. Но это случается. Да, такое случается. — Дори, в Нью-Йорке все в порядке? — Да, моя дорогая. Все хорошо. Идеально. — У тебя усталый голос. — Я устал. За такой короткий промежуток времени нужно проделать так много работы. Но дела идут хорошо. Эта постановка будет иметь успех. Все складывается воедино. — Но Дори… — Не волнуйся, Диана. Мы закончим к Рождеству, и у тебя будет перерыв в сериале. А потом мы отправимся в приятное долгое путешествие, только вдвоем. Ты хотела бы поехать в Рим? Или на Юг Франции? Куда захочешь, любовь моя. Скажи только слово. Женщины могут быть как легкими, так и трудными, в этом их очарование и разочарование. Обычно блестящий отвлекающий маневр успокаивает их — украшение, мех, путешествие в романтическое место. Это была еще одна вещь, которой научил меня отец — как заставить женщину чувствовать себя желанной, нужной, любимой. В этом он был непревзойденным экспертом. Но женщины также могут читать тебя, как книгу. Они чувствуют, когда ты лжешь. Они заглядывают прямо в твое сердце, когда ты меньше всего хочешь, чтобы они туда смотрели. А я ужасно плохо умею скрывать свои чувства от незнакомых людей, не говоря уже о моей собственной невесте. — Дори, у тебя какие-то проблемы с Брайаном? Потому что я пытаюсь дозвониться до него уже несколько недель, и все, что я получаю — это голосовое сообщение. И Джастин тоже не отвечает на мои звонки. — Брайан работает над сценарием. Мы все измучены прослушиваниями и подготовительными работами. А Джастин учится — Брайан мне так сказал. Он, наверное, занят своими проектами. Я уверен, что они оба свяжутся с тобой, когда смогут. — Ну… — Спокойной ночи, моя дорогая. Я знаю, что ты сама занята. Разве у тебя нет репетиции с утра пораньше? — Да, но… — Тогда спи спокойно. Я поговорю с тобой завтра. Я скучаю по Диане. Это одна из моих проблем. Когда мы вместе, как были все лето, тогда мир кажется прекрасным. Но мы недостаточно вместе. Большую часть прошлой зимы я снимал в Ванкувере, затем на натуре в Аризоне и Техасе, а сейчас я в Нью-Йорке, затем в Торонто и снова в Нью-Йорк, пока не смогу вернуться в Лос-Анджелес. Но такова жизнь режиссера. Я знаю это, и Диана тоже это знает. У нее есть своя работа, а у меня — своя. И когда мы в разлуке… Да, я становлюсь беспокойным. Но я по натуре беспокойный человек. И чем больше времени провожу рядом с Брайаном, тем более беспокойным становлюсь. Потому что в моей натуре есть еще один аспект, который Диана хорошо знает — у нас нет секретов друг от друга. Но позволит ли это нашему предстоящему браку быть успешным, еще предстоит выяснить. Когда я с Дианой, я счастливый человек. Нам хорошо вместе во всех отношениях, но особенно в сексуальном плане. Я не чувствовал себя настолько совместимым с женщиной с тех пор, как Мария и я впервые переспали много лет назад. Мы с Дианой подходим друг другу, как нога подходит к ботинку, как говаривала моя бабушка. Но у меня также есть другая нога, и эта нога жаждет другой обуви. Помню, что когда впервые встретил Брайана Кинни, я возненавидел его. Я не хотел, чтобы он снимался в моем первом фильме «Хаммерсмит». Но у меня не было выбора. Сэр Кеннет был моей звездой и единственной причиной, по которой я смог получить финансирование для картины. И он хотел Брайана. Хотел его во многих отношениях, а не в одном. Я слышал об этом Брайане Кинни, который был бойфрендом Рона Розенблюма, многообещающего режиссера. Розенблюм взял Брайана в свой первый крупный полнометражный фильм «Олимпиец» вопреки желанию студии, которая хотела одного из своих горячих молодых прихвостней. Но Розенблюм подтолкнул Брайана к дергающемуся носу своей звезды Джимми Харди, и Джимми заглотил наживку. Больше, чем заглотил наживку — он взял Брайана и с тех пор одержим им. В Голливуде это ни для кого не секрет, хотя поклонники Джимми, несомненно, были бы шокированы реальностью, скрывающейся за фасадом «Соседского мальчика Америки». Роман, безусловно, разрушил брак Харди — чего Тесс Харди не заслуживала. Затем сэр Кеннет тоже пил из фонтана Кинни, хотя и недолго. Но этого было достаточно — он возжелал, чтобы тот был его коллегой по фильму, после того как я пообещал эту роль Лиаму Годфри, прекрасному ирландскому актеру, которого я знал по театру. Итак, Лиаму заплатили неустойку, и Брайан стал моим Джеймсом Хаммерсмитом — и я тоже стал одним из его бесчисленных завоеваний. У меня нет иллюзий, что Брайан испытывает ко мне какие-то чувства. Вообще никаких. Я сомневаюсь, что у него есть чувства ко многим людям. Джастин — конечно. Рон — да, когда они не вцеплялись друг другу в глотки. И его друг детства, Майкл, который никогда не был любовником. Его сын, дочь и их мать. Но за пределами этих немногих… он — загадка. Они с Дианой друзья, но насколько глубоко это проникает? Джимми Харди? Чертовски маловероятно. А я? Мы деловые партнеры, и мы хорошо работаем вместе. Он понимает мое видение, и я думаю, что понимаю его, поэтому возлагаю большие надежды на «Красную рубашку». Иногда мы спим вместе, но у меня всегда такое чувство, что для Брайана это похоже на рукопожатие — что-то, что вы делаете, чтобы быть вежливым, но что не выходит за рамки этого. Для меня это совсем другое дело. Потому что чем больше я нахожусь рядом с Брайаном, тем больше я понимаю, что, даже если я женюсь на Диане и буду счастлив с ней, я никогда не смогу полностью отказаться от мужчин. И никогда не смогу полностью отказаться от Брайана Кинни. Гей-Криптонит. Это его прозвище среди Бархатной мафии Голливуда. Они все хотят его, но в то же время боятся его. Боятся попасться в эту ловушку, как Рон Розенблюм, как Джимми и сэр Кеннет. Как я тогда — и до сих пор. Но с Брайаном что-то не так. Я не могу понять, в чем дело, но я это чувствую. Он отдалился не только от меня, но и от Джастина. И от Дианы. От всех, кому он когда-то доверял. Я знаю, что прошлой зимой у него были трудные времена в реабилитационном центре. Он был потрясен до глубины души тем, как сильно вышел из-под контроля. Но когда мы снимали «Красную реку», он казался в высшей степени уверенным в себе — уверенным, здоровым и сосредоточенным. Даже Иствуд отметил, каким уравновешенным был Брайан и как ему нравилось играть. Вот почему я подумал, что «Красная рубашка» была бы хорошим проектом для нас, который расширил бы его актерскую игру, а также дал бы ему больше контроля над творческим процессом. Я прочитал фрагменты сценария, над которым он работал в качестве терапии в реабилитационном центре, и подумал, что у него большие возможности. Но, возможно, я ошибался. Возможно, ему еще слишком рано изгонять этих демонов — особенно Демона Рона — из своей души. И когда его уволили с «Восточного фронта» — какая это была неразбериха! Я верил, что «Красная рубашка» восстановит его уверенность в себе. И я все еще верю, что так и будет. Но сейчас мы только и делаем, что спорим. Это как любовный роман, который пошел не так, как надо, и ни одна из сторон не может понять почему. В основном это касается мелочей — слов в сценарии, внешнего вида улицы, того, слишком ли этот актер молод или слишком стар, слишком низок или слишком высок. Вещи, которые не должны иметь такого большого значения. Но мелочи приводят к бОльшим неприятностям. Например, мы не смогли найти актрису на роль Сары, подруги Рона, которую он бросает ради Джека. Я понимаю, что Брайан знал всех этих людей в реальной жизни, но не всегда можно найти близнеца этого человека, да и не нужно этого делать. Наконец, Карен, наш директор по кастингу, пригласила Кару Рестифо. В прошлом году у нее вышел авторский фильм, сценарий к которому написала она сама и в котором снялась, а продюсером выступила Тесс Харди. Я думал, что она подходит на эту роль, и она была доступна — хорошая актриса и милая женщина. Роль Сары невелика, но она ключевая. Я чувствовал, что Кара могла бы это сделать. Но она была подругой Тесс Харди. Брайан внезапно стал параноиком, набросился на меня, сказав, что Кара шпионка, посланная Тесс, чтобы накопать компромат на него и Джимми. Конечно, это было абсурдно. Кара играла в пьесе на Бродвее и даже не видела Тесс Харди несколько месяцев, но Брайана это не убедило. А потом, в одно мгновение, он передумал и сказал мне, что, по его мнению, Кара идеально подошла бы на роль Сары. Он пригласил Кару на ужин, напоил вином, поужинал и очаровал ее. Теперь она думает, что он живет на Луне. И я совершенно сбит с толку тем, что заставило его передумать — если вообще есть что-то, кроме его собственных меняющихся эмоций. А еще он снова пьет. И употребляет наркотики, хорошо, если в умеренных количествах. И он снова трахает все, что шевелится. Я бы хотел, чтобы Джастин был здесь. Джастин — стабилизирующая сила в жизни Брайана, а он отчаянно нуждается в стабильности в этот момент. Отчаянно. *** Сегодня мы с Брайаном снова спорим. Это становится настоящей проблемой. У нас есть возможные претенденты на роль Джека. Очень важно, чтобы мы выбрали правильного актера для этой роли. Отношения между Роном и Джеком — ключ ко всему фильму. Без правильной химии между ними все остальное несущественно. Но Брайан ошибочно принял то, что, по его мнению, является химией между ним и актерами, проходящими прослушивание на роль Джека, за химию между персонажами. Это может привести к фатальной ошибке. Я пытаюсь указать Брайану на множество случаев, когда настоящие любовники или даже мужья и жены играли друг с другом, и в результате отсутствие искр на экране погубило фильм. Нужно ли мне упоминать Алека Болдуина и Ким Бейсингер? Или Тома Круза и Николь Кидман? Из недавнего примера — только прошлым летом — Бен Аффлек и Дженнифер Лопес в ужасном фильме «Джильи»? И возвращаясь в прошлое, Кэри Грант и его жёны-актрисы? С другой стороны, Ричард Гир и Дебра Уингер, как известно, ненавидели друг друга на съемках «Офицера и джентльмена», как и Вивьен Ли и Кларк Гейбл в «Унесенных ветром». Тони Кертис сравнил поцелуй Мэрилин Монро с поцелуем Гитлера, но их сцены в «Некоторые любят погорячее» шипят. — А как насчет Богарта и Бэколла? — возражает Брайан. — Трейси и Хепберн? — Ты когда-нибудь видел фильм, который Джимми снял с Тесс? — отвечаю я. — Это ужасно. Они вообще почти не соединяются. — И что? — спрашивает Брайан. — Посмотри, что с ними случилось. Он делает паузу. — Тогда есть «Олимпиец». Рон знал, что он там делал. Подразумевая, что Я не знаю, что делаю. Это больно. — Такие вещи не высечены на камне, Брайан, — признаю я, — но, пожалуйста, прислушайся к моему совету. А также к опыту Карен. Она работает режиссером по кастингу уже более десяти лет и известна своей способностью подбирать актеров таким образом, чтобы это хорошо смотрелось на экране. Но Брайан непреклонен. Он хочет этого молодого канадского актера, Вана Пауэлла, в то время как мы с Карен считаем, что Нил Уинн — лучший актер и лучше подходит. По общему признанию, Пауэлл очень хорош собой. И он излучает сексуальность. Но что-то в нем читается неправильно. Он кажется слишком взрослым и слишком пошлым, настоящий хастлер, игрок. В нем есть какой-то цинизм. Мы снимаем, как он читает роль с Брайаном, и он играет на камеру со знанием дела, хитро, что отталкивает. А Джек не может быть отталкивающим. Он должен завоевывать. У него, должна быть, жесткая внешность с испорченной сладостью под ней. Вот что изображает Нил Уинн. Его лицо в камере храброе и печальное — нечто в его манерах может разбить вам сердце. Ван Пауэлл тоже сердцеед, но не тот, кто разбивает сердца. Он разобьет вам сердце буквально, пнув его и втоптав в грязь. Но Брайан этого не видит. Он смотрит на Вана Пауэлла, как волк смотрит на ягненка. Но Пауэлл — не ягненок. Он тоже волк — более молодой, волк-людоед. Мы вызываем Курта Мьюира и проверяем его с Брайаном, хотя я знаю, что у него неподходящий физический тип. Но он хороший актер. Он может обвиться кольцами вокруг Пауэлла, который опирается на свою физическую привлекательность, чтобы провести черту между ними. Мьюир чувствует линии. Он заставляет Джека оживать, в то время как Пауэлл — это Пауэлл, а вовсе не Джек. Но… он все равно не то. Мы смотрим видео всех парней. Карен и я согласны с тем, что Нил Уинн попадает во все нужные нам ноты — он хорош физически, выглядит на шестнадцать, и может быть забавным и уязвимым. Он полностью подходит для этой роли. Но Брайан упирается каблуками. — Я не хочу трахать этого парня, — категорично говорит он. — Хорошо, — говорю я, — Рон тоже не хотел трахать тебя. Ты сам соблазнил его. Ты схватил его, уложить на себя и приказать ему трахнуть тебя. Это есть в сценарии — и я верю, что именно так все и произошло. Брайан пожимает плечами. — И что? — И что? — я уже вою. — На Пауэлла ты смотришь так, как будто он стейк на ужин, а ты целый год сидел на диете из салата! Это не Рон! Это не тот персонаж, которого ты описал! Возможно, это стало правдой позже, когда вы оказались вместе, став взрослыми, но в «Красной рубашке» это неправда! Это не та история! — Так и было! — теперь Брайан кипит от злости. — Пошел ты, Дориан! Ты ни хрена не знаешь! — Так написал ТЫ. Мне нужно сохранять хладнокровие. Спокойствие. Мы могли бы снова начать поиск, поехать в Лос-Анджелес и посмотреть на тамошних актеров, но у нас мало времени. Мы должны закончить эту съемку через месяц, завершив ее к Рождеству, как я и сказал Диане. Картина с Джудом Лоу выходит на Рождество, а затем нужно будет сделать последние штрихи к «Красной реке» для июньской премьеры. Мы должны снять этот фильм сейчас, иначе придется его отложить. И мы с Брайаном вложили наши собственные деньги, как и Диана, Джимми и сэр Кен, а также наши продюсеры Чарльз де ла Тур и Донни Шварц. Я не хочу, чтобы это было полным провалом. И не думаю, что эго Брайана выдержит еще один заброшенный фильм сейчас. Я позволил Брайану остыть несколько дней. Но не могу позволить этому продолжаться слишком долго. Нужно подписать контракт с тем, кто сыграет Джека — все остальные актеры готовы. Детали находятся в стадии доработки. Мы не можем позволить дилемме с Джеком повиснуть в воздухе. Время тикает, как бомба. *** Брайан остановился в отеле «Трайбека Гранд». Неудобно держать его в другом отеле так далеко от центра города, хотя я понимаю его потребность в уединении — до определенной степени. Но теперь он не отвечает на мои звонки или электронные письма. Это неприемлемо. Нам нужно сделать пробы, и он не может позволить себе игнорировать меня. Кроме того, мы должны принять окончательное решение о кастинге Джека. Я беру такси до его отеля. Меня это не впечатляет. Цветовая гамма вестибюля — навозно-коричневая и болезненно-оранжевая — непривлекательна. В отличие от «Роялтона», что приятно, «Гранд» кажется холодным и безжизненным. Я прожил большую часть своей жизни в отелях и считаю себя экспертом, если можно так выразиться. И это не то место, где я бы соизволил потратить свое драгоценное время. Я стучу в дверь номера Брайана, и ее открывает незнакомец — угрюмый молодой человек с грязными светлыми волосами и неприятной ухмылкой. — Да? — Где мистер Кинни? — спрашиваю я, локтем отодвигая этого персонажа и протискиваясь мимо. Еще один светловолосый молодой человек дремлет на диване, вокруг него разбросано несколько бутылок из мини-бара. Он смотрит на меня и пожимает плечами. — Ты выглядишь знакомо, — говорит первый парень, — ты тусуешься в «Спайке»? — Вряд ли, — отвечаю я. Дверь в спальню закрыта. — Брайан! Выходи оттуда! Мне нужно поговорить с тобой — сейчас же! Проходит несколько мгновений, и дверь открывается, чтобы показать, к моему изумлению, Вана Пауэлла, одного из претендентов на роль Джека. Его волосы растрепаны, и на нем только пара обтягивающих черных трусов. Он пристально смотрит на меня. — Какого черта ты здесь делаешь? Я пристально смотрю на него в ответ, пока он не начинает немного ерзать. — Я ищу мистера Кинни. Если он не отвечает на мои сообщения, мне приходится прийти сюда и выяснить почему, — я делаю паузу, — теперь я понимаю почему. — Ты ни хрена не понимаешь, — говорит Пауэлл, преграждая мне путь в комнату. — Отойди в сторону, — приказываю я. — Пошел ты, — отвечает он. Я невысокого роста и выгляжу не очень внушительно, но люди недооценивают меня на свой страх и риск. Я хватаю Пауэлла за горло и поворачиваю его голову на бок, пока он не начинает задыхаться. — Я сказал тебе отойти в сторону — теперь я сделаю это! И я отталкиваю наглого мальчишку со своего пути. Брайан растянулся на большой кровати, голый. Сначала я думаю, что он без сознания, но потом слышу этот странный свистящий звук, который он издает, когда спит. Он действительно должен когда-нибудь исправить эту искривленную перегородку. — Брайан, — я встряхиваю его. — Брайан! — кричу я. — Хм? — он начинает просыпаться. — Какого хрена? Дориан? — Ты не отвечал на мои звонки, — заявляю я, — ты пьян и от тебя воняет. И небольшое стадо арендаторов выпивает твой мини-бар. Он откидывается на подушки. — Блядь. Какой сегодня день? — Если ты не знаешь, тогда я не могу тебе помочь, — говорю я, — сегодня воскресенье, если хочешь знать, и нам нужно закончить фильм через несколько недель, если ты не хочешь, чтобы я отменил его и потерял все наши инвестиции. Я могу себе это позволить, Брайан. У меня есть длинный список предложений, которые я могу выбрать в качестве своего следующего проекта и легко возместить свои потери. Но, насколько мне известно, у тебя нет других актерских работ. Тебя уволили с «Восточного фронта», и я без колебаний сообщу, что из-за твоего поведения «Красная рубашка» отменилась. Твоя репутация висит на волоске. Ты этого хочешь? Брайан морщится. — Заткнись нахуй, Дориан, со всем этим дерьмом. У меня, блядь, голова болит. Бедный Брайан выглядит ужасно, но я должен быть с ним тверд, как со своенравным ребенком. — Тогда вставай. Принимай душ. Одевайся. И приступай к работе. Нам нужно принять решение. Я не буду проходить через еще один сценарий, подобный тому, который я пережил в прошлом году, когда из-за твоей глупости ты попал в больницу! Да, эта катастрофа все еще свежа в моей памяти. Он трет свои красные глаза. — Не напоминай мне. — Тогда приведи себя в порядок, — огрызаюсь я, — и я не шучу. Краем глаза я вижу крадущегося Вана Пауэлла. Это прискорбный, но неудивительный поворот событий. Я боюсь, что Пауэлл не просто играет роль хастлера, в глубине души он настоящая проститутка. Возможно, юный Брайан Кинни занимался проституцией, чтобы выжить, но у него никогда не было характера человека, который работает только для себя. В глубине души Брайан — даритель, а не берущий. Вот почему у такого человека, как Ван Пауэлл, есть возможность воспользоваться им, когда он уязвим. А Брайан, безусловно, уязвим в этот момент. Пауэлл скользит на кровать, крадучись, как уличный кот. Он небрежно протягивает руку и ласкает Брайана. Брайан просто лежит и качает головой. Затем Пауэлл крепко сжимает член в руке и начинает его поглаживать. Я с отвращением отворачиваюсь. — Мне нужно увидеться с тобой в моем отеле сегодня вечером за ужином. Ровно в восемь. Нам нужно поговорить — серьезно. И приходи один. — Хорошо, — говорит Брайан ровным голосом. Я оглядываюсь назад. Пауэлл сосет член Брайана, но его глаза устремлены на меня, выражение его лица торжествующее. Не кукарекай. Ты еще не победил, маленькая мразь. Я выхожу из комнаты. Два других парня развалились на диване и хихикают. — Вы двое — вон! — Что? — они смотрят на меня, разинув рты. — Встать, — они вскакивают на ноги, — вывернуть карманы. Первый парень колеблется. Я немедленно обыскиваю его, выворачивая карманы брюк наизнанку. У него около пятидесяти долларов наличными, которые я разрешил ему оставить себе. У другого кредитная карточка Брайана. Я беру ее себе. — Как тебя зовут? — требую я. — Тэд, — говорит он глупо. — Я Ларс, — вклинивается другой. — Если кто-нибудь из вас вернется сюда, я вызову полицию, и вас арестуют. Я также проинформирую охрану в этом отеле, чтобы они следили за вами. А теперь убирайтесь. Они вылетают в одно мгновение. Я сомневаюсь, что они вернутся. Но Ван Пауэлл — это совсем другая история. Это будет непросто. Это не прояснится в одно мгновение. Брайан не придет в себя внезапно. Я начинаю задаваться вопросом, не был ли весь этот проект огромной ошибкой. Но сейчас уже слишком поздно все останавливать. Слишком поздно на королевскую милю. Я могу только двигаться вперед и надеяться на лучшее. И надеюсь, что Брайан проснется до того, как совершит еще одно неприятное падение.