Квир-личности

Глава восемьдесят пятая ЗАПИСИ Краткое содержание: Дневник Джастина. Лос-Анджелес, январь 2004 года. Джастин Четверг, 15 января 2004 года. Медицинский центр Сидарс-Синай. VIP-этаж (так говорят!). Вечером здесь тихо. Брайан спит. Он много спит. Медсестра Нуньес сказала, что операция отнимает много сил, и я ответил, что знаю. Затем я рассказал ей о том, как сам был в больнице. Даже показал ей шрам, который обычно прячу под волосами. Она была шокирована и сказала, что, похоже, я полностью выздоровел, и я сказал ей, что так и есть. Полное выздоровление. Кто-нибудь когда-нибудь полностью выздоравливает после чего-то подобного? Сможет ли Брайан полностью выздороветь, что бы это ни было? Не могу не задаться вопросом, как это повлияет на него. Потому что знаю, как это повлияло на меня. Я хотел порисовать, но ничего не придумал, поэтому достал блокнот и просто начал писать. Обычно использую этот блокнот только для идей, для проектов, для занятий или заметок, и тому подобного. Но мне всегда хотелось что-то записывать. Я пытался начать дневник после того, как меня избили, но это было слишком трудно — слишком трудно думать и слишком трудно писать. Моя рука тогда чувствовала себя дерьмово, так что было трудно держать карандаш. Не то, чтобы все было идеально сейчас, но уже лучше. Гораздо. Но Брайан… он выглядит умиротворенным. Это не то слово, которое характеризует Брайана Кинни — умиротворенный. Горячий. Бесящий. Красивый. Сердитый. Блестящий. Мудак. Но никогда не умиротворенный. Может быть, это лекарства — они дали ему огромную дозу снотворного на ночь — или, может быть, просто я так вижу. Или надеюсь увидеть. Немного тишины и покоя. Брайан в порядке и не психует. И я не схожу с ума. Все в порядке. Все в порядке. Сегодня они сделали серию КТ, чтобы посмотреть, не распространился ли рак. Доктор Сан пообещал, что мы получим результаты завтра, и тогда Брайан сможет пойти домой. Вот почему я вызвал Лесли, Ави и всех членов команды Брайана в дом сегодня днем. Я хотел проинформировать всех и выбраться из этой больницы хоть на пару часов. Пусть это хорошая больница, особенно на VIP-этаже, но все равно больница, и запах, звуки, все заставляет меня помнить слишком много. Я знаю, что мы пройдем через это. Мы прошли через столько другого дерьма. Сегодня я наконец-то позвонил маме после того, как все, кроме Кармел, разъехались. Я должен был рассказать ей, что происходит, но предупредил, чтобы она ничего не говорила никому другому, но особенно Деб. Она была потрясена и не могла поверить, что я в Лос-Анджелесе. Она пыталась дозвониться до меня, и, конечно же, у меня был отключен мобильный в больнице. Затем завела старую пластинку: ты уверен, что должен это делать? А как насчет школы? Бла-бла-бла. Я сказал ей, что это то место, где я должен быть. Что независимо от того, какие у нас были трудности, я все еще люблю Брайана и всегда буду любить. Поэтому она сказала: «О, Джастин!» — именно таким образом. Затем наконец спросила, как дела у Брайана. Приятно, что тебе интересно, мама. Но я сказал ей, что с ним все будет в порядке. Просто отлично. С ним все будет в порядке. Я знаю, что с ним все будет в порядке. *** Пятница, 16 января 2004 года. Возвращаемся домой, Криксайд Каньон. Мы дома. Утром доктор Сан вошел в комнату Брайана с хорошими новостями. Все сканы Брайана вернулись чистыми — никакого распространения рака. Я хотел прыгать вверх и вниз, но и Брайан, и доктор были очень серьезны по этому поводу. Доктор Сан предупредил, что это не конец, а начало. В следующий четверг у Брайана назначена встреча с другим врачом, доктором Джорданом Крамером, онкологом — специалистом по лучевой терапии, который будет наблюдать за следующим шагом. Но это еще не конец. Пока нет. Затем он разрешил Брайану одеться и идти домой. — Отдыхайте и отъедайтесь. Верните свои силы. Но не стройте никаких планов на следующий месяц или около того, потому что лучевая терапия отнимет у вас много сил. О, и бросьте курить. Немедленно. Я не хочу, чтобы вы вернулись сюда через десять лет. Брайан поморщился, но потом сказал: — Я уже сделал это. Бросил курить, я имею в виду. Это удивило меня, но я сжал его руку. — Я куплю тебе жвачку. Брайан нахмурился. Я должен сказать ему, что когда он так хмурится, выглядит как Гас, когда писает! Не говоря уже о том, что это грозит морщинами. — Да, если я наберу сто фунтов, буду винить вас, док, — проворчал он. — Вам необходимо набрать несколько фунтов, — сказал доктор Сан, — я не шучу насчет хорошего питания и отдыха перед началом радиации. Некоторые люди проходят через нее без каких-либо проблем, но это не норма. — Какого хрена, док. О, Брайан! Следи за словами! Пока Брайан одевался, я позвонил Кармел предупредить, что мы возвращаемся домой. Также позвонил Ави и оставил сообщение Дориану. Я хотел, чтобы команда Брайана была готова. Сестра Нуньес вошла с какими-то бумагами на подпись Брайану и пакетом инструкций о том, что делать, когда он вернется домой. Такие вещи, как отсутствие секса. И запрета мочить шов. Я упоминал отсутствие секса? И никаких упражнений или поднятия тяжестей. И запрет водить машину в течение нескольких недель. И никакого секса. Бла-бла-бла. Брайан просто закатил глаза и сказал: — Отдайте это дерьмо лучшей половине. Он будет командовать, как только я выберусь отсюда. Сестра Нуньес фыркнула. — Вам повезло, что у вас есть лучшая половина, мистер ТЕЙЛОР! После того как она ушла, я спросил его об этом «Мистере ТЕЙЛОРЕ». Это написано на его карте, на чашке и заказе на ужин. — Это мой псевдоним. Значит, никто не знает, что я здесь. — Тогда тебе следовало выбрать менее очевидное имя, так как все знают, что я твой парень. Брайан посмотрел на меня своим взглядом Брайана, будто Гас снова решил пописать. Поэтому я сказал: — Знаю — ты не заводишь парней. Но, к моему удивлению, он сказал: — Этот корабль отплыл давным-давно, Солнышко. А теперь давайте соберем мое дерьмо и уберемся отсюда, чтобы я мог спокойно выкурить сигарету и выпил рюмку бурбона, не говоря уже о минете! — И не мечтай! Я указал на лист с инструкциями, особенно на строчку, которая гласила «никакого секса». Раздраженный, удивленный и смирившийся, все одновременно. — Тогда меня выебали без смазки. Давай просто вернемся домой. Я подогнал круизер к боковому выходу — куда мне и сказали. Это должно быть более приватно. Брайана привезли в инвалидном кресле. Это потрясло меня, пока я не вспомнил, что вам не позволят выйти из больницы самостоятельно, вас должны вывезти. Брайан выглядел подавленным. Он продолжал оглядываться, как будто папарацци прятались в тени, чтобы сфотографировать его. Но там никого не было, только мы вдвоем и санитар. Брайан очень осторожно опустился на пассажирское сиденье. Ему было больно, но он никогда не признается в этом. Никогда. Итак, первым местом, куда мы поехали, была аптека на Сансет, чтобы выкупить его рецепт на Тайленол и Кодеин. Брайан немедленно выпил две — без воды. — Детские штучки, — фыркнул он, — но они помогают. Немного. — Будь осторожен с ними. Рецепт только на тридцать штук, и он не может быть использован повторно. — Если я захочу наркотики — настоящие наркотики — думаешь, я не знаю, где их взять? И мне не нужен гребаный рецепт! Поэтому я посмотрел ему прямо в глаза. — Но ты же не собираешься этого делать, правда? Брайан? Он отвел взгляд, но затем повернулся и посмотрел прямо на меня. — Нет, не собираюсь. Даже если это блядски больно. Потому что я привык к боли. Это заставило меня остановиться. — Что болит? И он ответил: — Все. *** Суббота, 17 января 2004 года. Дом, каньон Криксайд. Мне пришлось прекратить писать прошлой ночью, потому что Брайан проснулся. Он ворочался, и я знал, что ему больно, поэтому встал и принес ему стакан воды и одну из его обезболивающих таблеток. Но он колебался, пытаясь показать мне, что ему это не нужно. Но все равно взял. — Прими одну. Ты не даешь мне уснуть. Поэтому он принял таблетку и выпил воду. Затем обнял меня и снова заснул. Но я уже проснулся. Что мне делать? Как я буду справляться с этим? Когда мы вернулись домой из больницы, Кармен и Ави ждали нас. Я должен был рассказать Брайану обо всей концепции поведения команды, и, конечно, ему это не понравилось! Но он признал, что это имело смысл. — Может быть, тебе все-таки следовало стать бизнесменом. Ты мистер Организация. Может быть, когда я поправлюсь и моя актерская карьера пойдет прахом, мы сможем открыть собственное рекламное агентство, сосредоточившись только на гейских делах — путешествиях, моде, выпивке и дорогих автомобилях. — И смазке, — добавил я. — Да, я поставлю тебя во главе этой кампании, поскольку я использовал больше смазки на твоей розовой заднице, чем на пятидесяти других. Милый собеседник. Кармел вертелась вокруг, пытаясь заставить Брайана попросить что-нибудь, пытаясь вытащить из него, что он хочет съесть, бла-бла-бла, но я видел, что она сводила его с ума. Поэтому составил список покупок и отправил Ави и Кармел в магазин. Это дало мне пару часов, чтобы вернуть Брайану спокойствие. Брайан сидел у бассейна, пока я рисовал. Но все, что я мог нарисовать, это Он, лежащий в шезлонге, поэтому отложил рисунок и снова начал писать. Я должен составить еще кое-какие списки. Списки дел, которые нужно сделать. Вот только я не уверен, что произойдет дальше. Самое худшее — не быть уверенным. Но рак не распространился, и это самое лучшее. Я фокусируюсь только на позитиве. Мне нужно сесть за компьютер и посмотреть информацию о лучевой терапии. Доктор Сан сказал, что это не так плохо, как химиотерапия, но все равно не пикник. Брайан не потеряет волосы, за исключением, может быть, вокруг яичка. Я имею в виду бывшее яичко. Это еще одна проблема — доктор Сан упомянул что-то о протезе. Думаю, это пластик, можно вставить его, чтобы все выглядело так, как было раньше. Но я не уверен, что хотел бы, чтобы какой-то кусок пластика застрял в моем теле. Но я не Брайан, и не знаю, чего он хочет, потому что он не говорит об этом пока. Похоже, он хочет забыть все это и притвориться, что ничего не происходит. Но он не сможет долго притворяться. *** Дориан пришел вчера вечером и принес тайскую еду. Диана была на каком-то мероприятии по сбору средств, и Дориан должен был пойти с ней, но он отпросился, сказав, что Брайан нуждается в нем. — Ты просто хочешь избавиться от болтовни с кучей телевизионных придурков. Дориан не стал спорить. Он также пригласил нас в свой дом на ужин в воскресенье. Диана хочет приготовить Брайану домашнюю польскую еду. — Картофель. Сливочный соус, — сказал Брайан, — она пытается убить меня, черт возьми! — Нет, она пытается вернуть тебе силу. Ави остался на ужин, и он отличный парень. Приятно иметь кого-то рядом, чтобы снять напряжение. Кармел слишком суетлива и обеспокоена. Дориан продолжает смотреть на Брайана, как будто он вот-вот взорвется. А я… я оцепенел в этот момент. Только неделю назад я начал занятия и пытался забыть о существовании Брайана — да, как будто это когда-нибудь сработает! — и теперь я здесь. Все изменилось. Все. Но Ави просто… ну, он такой… нормальный. Он отпускает глупые шутки и делает глупые комментарии, и все смеются, и это снимает напряжение. Пад-тай был великолепен, но Брайан почти ничего не ел. Когда я понес свою тарелку на кухню, Ави последовал за мной. — Что я могу для тебя сделать, Джастин? — Все хорошо. Спасибо, что сходили в магазин. — Нет, — сказал он, что я могу сделать для тебя? Не для Брайана, а для тебя. Это заставило меня остановиться. Единственное, чего я сейчас хочу больше всего на свете — это чтобы Брайану стало лучше. Чтобы он поправился. Чтобы снова был совершенным. Но Ави не может этого сделать. Никто не может. — Когда тебе понадобится перерыв, просто скажи мне. Прокатиться. Пойти в магазин. Покричать на кого-то. Я благодарю его, но говорю, что мне сейчас ничего не нужно. Ави хороший парень. Я отправил его домой, но он вернется завтра и каждый день после. Команда Брайана!!! Кармел убралась и пошла в свою старую комнату — она остается здесь на ночь на случай, если нам понадобится — смотреть свои теленовеллы, пока Брайан, Дориан и я остались сидеть у бассейна. В каньоне было тихо и прохладно, и никто из нас много не говорил. Я имею в виду, что тут можно сказать? Я знал, что Дориан должен пойти домой и ждать, когда Диана вернется со своего мероприятия, но он не хотел уходить. Он старался не смотреть на Брайана. Старался не потерять его. Он пережил большой стресс. Сейчас он пытается отредактировать «Красную рубашку», а также подготовить «Красную реку» к летнему выпуску. Но не думаю, что его мысли заняты фильмами. Дориан влюблен в Брайана. Я всегда это знал. Но меня пугает, как сильно он его любит. Меня также шокирует, что Дориан кажется намного старше, чем прошлым летом. Во-первых, он не красит волосы, и становится все более седым. Но его лицо, его глаза — постарели. Думаю, мы все стали старше. Я чувствую себя старше. Это будет означать реальную перемену во всех нас. Я уже ощущаю это. *** Вторник, 20 января 2004 года. Дом, каньон Криксайд. Позвонил в ПИФА и официально отказался от участия в семестре. Мне пришлось сделать это, пока Брайан дремал, чтобы он не слышал, как я говорю по телефону. Хотя очевидно, что я не вернусь в Питтс некоторое время, если бы Брайан услышал меня, он устроил бы истерику. Но что, по его мнению, я должен делать? Оставь его и уехать, чтобы взять курс модернизма или шелкографии? Я не писал уже пару дней. Все было довольно хорошо, никакой драмы, что радует. Ужин у Дианы и Дориана в воскресенье был приятным. Еда была великолепной. Диана готовит удивительные голубцы и пироги. Она обещала дать мне уроки, а я обещал показать ей, как приготовить лазанью Деб. Брайан почти ничего не ел — снова. Это действительно начинает меня беспокоить. Материал, который я читал в Интернете, говорит, что как только начинается лучевая терапия, некоторые люди теряют аппетит. У Брайана и сейчас почти нет аппетита, так что же произойдет, когда он потеряет то немногое, что у него есть? Мне придется достать для него протеиновые коктейли, но он не может полностью жить на этом дерьме. Если он выпьет немного сока и съест кусочек тоста утром, а затем яблоко на обед, он думает, что этого достаточно. Но это не так! Я помню, как он ел, как настоящий ковбой, когда мы были в Аризоне — стейк, картофель, бобы и все, что было в поле зрения. Теперь я едва могу заставить его доесть салат. Брайан вышел из ванной прошлой ночью, его ноги стали такими тощими. Я знаю, что у Брайана длинные тощие ноги, но меня просто поразило, каким хрупким он кажется. Я всегда думаю о нем как о непобедимом и сильном супергерое. Но теперь все изменилось. Все, блядь изменилось!!! Я не хочу, чтобы что-то менялось. *** Четверг, 22 января 2004 года. Дом, каньон Криксайд. Сегодня мы были у специалиста по лучевой терапии. Это по-настоящему. Рак — это по-настоящему. Вчера вечером мы снова пошли к Диане и Дориану, чтобы посмотреть ее шоу. Это был первый новый эпизод «Вот Диана!» с Рождества. Было интересно и смешно, но мне не очень хотелось смеяться. Я слишком нервничал из-за сегодняшнего дня. Можно подумать, что это я лечусь. Доктор Крамер не дружелюбен, как доктор Сан. Он очень суров и не улыбается. Я имею в виду вообще. Все в нем говорит: «Рак — это серьезно! Здесь нет ничего смешного!» От волнения мне захотелось рассмеяться. Он сказал, что Брайану нужно сделать разметку на мошонке, которая направляет лучи в нужное место, когда начнутся процедуры. Брайан сказал, что хочет бабочек. И черепа. Именно тогда я потерял самообладание. Но доктор Крамер не думал, что это очень смешно. Вообще! Он назначил на следующую неделю «симуляцию». Это как генеральная репетиция лучевой терапии, которая начнется через неделю после этого, и продлится четыре недели — двадцать процедур, каждый будний день. Доктор Крамер говорит, что это средний показатель. Но Брайан расстроен. Он просто хочет, чтобы все началось уже завтра и закончилось как можно скорее. — Пойдем на лодку и останемся на выходные, — сказал он после того, как мы покинули доктора. Да! Нам нужно сделать что-то нормальное. Что-то обычное. Затем он сказал то, что снова напугало меня. — Я умираю от желания закурить. Но, по крайней мере, я не умираю — точка, — затем он сделал паузу, — по крайней мере, пока нет. *** Суббота, 24 января 2004 года. La Diva, Марина-дель-Рей. Отлично. Все отлично! Погода прекрасна, и лодка идеальна. Вчера Брайан проехал мимо волнореза, и мы немного проплыли вверх по побережью, а затем остановились и бросили якорь. Брайан буквально впитывал солнечный свет, после того, как нанес тонну солнцезащитного крема. Он основательно намазал задницу и мне. Затем начал вгрызаться в нее. Целовать задницу и вверх по позвоночнику. В этот момент я обычно доставал смазку и презервативы и готовился к основательному траху. Но потом вспомнил, что доктор Сан и медсестра Нуньес запретили секс. Я чуть было не сказал «Подожди», но Брайан остановился сам. Он перевернулся на спину и уставился в небо. — Я не могу. — Я знаю. Инструкции и все остальное. — Нет, — сказал Брайан, — я не могу. ??? — У меня… не встает. Я не могу. Стоп. Сбивает с толку, но не удивляет. — Тебе только что сделали операцию, Брайан. — Я знаю. Но я же вижу, что это угнетает его. На днях заметил, как он намыливал свой член в душе. Я чистил зубы, и он не видел, что я наблюдаю, но он явно пытался добиться эрекции и не мог. — Это из-за операции. — Да. Неважно. Это будет проблемой. Я вижу, что происходит. Это все, о чем он сейчас будет думать. Блядь. Я бы хотел, чтобы Брайан поверил, что он больше, чем просто ходячий член. Потому что он гораздо больше. Гораздо важнее. Я протянул палец и коснулся красного шрама прямо под его бедренной костью. Брайан вздрогнул, но не потому, что это было больно, а потому, что это был шрам. Уродство на его совершенстве, навсегда запечатленное на его теле. Место, где, как он думает, его лишили мужественности. Я поцеловал его. Нежно. Слегка. Он закрыл глаза. Я закрыл глаза. Я почувствовал, как его рука коснулась моих волос. Почувствовал, как его палец провел по моему собственному шраму — там, где меня разрезали, чтобы ослабить давление на мозг. Так и есть. Мы оба изуродованы. Оба в шрамах. Оба напуганы.