Квир-личности

Глава восемьдесят шестая ЕСЛИ БЫ НЕ ТЫ Краткое содержание: Жизнь на публике: Золотой глобус. Лос-Анджелес, январь 2004 года. Брайан «Если бы не ты, Детка, я не мог бы найти дверь, Не мог бы даже разглядеть этаж, Мне было бы тоскливо и грустно, Если бы не ты. Если бы не ты, Детка, я бы лежал без сна всю ночь, Ожидая утреннего света, Но это не было бы чем-то новым, Если бы не ты. Если бы не ты, мое небо рухнуло бы, И разразилось дождем, Без твоей любви меня бы вообще не было, Я был бы потерян, если бы не ты, И ты знаешь, что это правда…» *** «Первые известия о римейке «Красной реки» Клинта Иствуда и Дориана Фолко предполагают, что в следующем году, когда придет сезон наград, Иствуд вполне может добавить еще несколько таковых к своей и без того обширной коллекции. И это в дополнение к наградам, которые он обязательно получит за «Мистическую реку» в воскресенье на «Золотом глобусе». Ищите «Красную реку» в качестве большого летнего релиза студии Terra Nova.» «Развлекательный еженедельник Онлайн» *** «Слухи о том, что потрясающий плохой парень-гей Брайан Кинни расстался с белокурым мальчиком-игрушкой Джастином Тейлором, похоже, не соответствуют действительности. Или, может быть, они только оживили отношения на Новый год. Кинни и его партнер-студент были замечены повсеместно и повсюду в Ла-Ла-Ленде, за покупками в Беверли-центре, за выбором еды из своего любимого тайского ресторана и за отдыхом на своей яхте в Марина-дель-Рей. Роман прекрасного Брайана с подающим надежды красавчиком Ваном Пауэллом кажется давно забытым, особенно с учетом того, что Пауэлл был замечен со спутником, предположительно натуралом — но это не точно, дорогие мои! — руководителем студии на неких эксклюзивных вечеринках Velvet Mafia в праздничные дни. Но Кинни был так занят в последнее время, что удивительно, как у него вообще есть время гоняться за симпатичными мальчиками! «Красная река» находится в стадии пост-продакшна, как и маленький авторский проект, который он снял с приятелем Дорианом Фолко этой осенью. И давайте не будем забывать его британский хит «Хаммерсмит», который наконец-то нашел дистрибьютора и выйдет ограниченным тиражом этой весной. И я упоминал, что он снялся в новом фильме Вуди Аллена «Зеркало Минди»? Этот парень повсюду! Везде, кроме моей спальни, сладкие мои! И вы не слышали этого от меня, тетушки Ру! «Интернет-эксклюзивы тетушки Ру» *** Джастин отсасывает мне, пытаясь добиться эрекции, когда чертов сотовый начинает вибрировать. — Не обращай внимания. Он останавливается. Не то, чтобы это имело гребаное значение. Ничего не происходит. И ничего не произойдет. — Это уже четвертый раз за последний час, Брайан. Может быть что-то важное. — Ничего важного. Господи, я не могу уединиться даже на этой гребаной лодке! Я бы выбросил ублюдочного гения, который изобрел мобильные телефоны, за борт и позволил акулам позаботиться о нем. — Брайан… — Сосредоточься на моем члене. И он продолжает. Но это ни к чему не приводит. Мой член мертвее, чем гребаный дверной гвоздь. Мертвее, чем видеомагнитофон. Мертвее Линкольна, Кеннеди и Рузвельта. Мертвее, чем карьера Питера Бриджеса. Мертвее, чем Вик. Именно тогда я слышу тихие нотки «Я выживу». Иисус ебаный Христос. — Это твой гребаный телефон? — он шарит вокруг, ища его в беспорядке своей одежды. — Не отвечай… Слишком поздно. — Привет, Лесли, — весело говорит он, — да, он здесь. Он смотрит на меня, — это Лесли. Она говорит, что это важно. — Чушь собачья, — но я хватаю его телефон, почему, черт возьми, нет? Мой член не реагирует, так что я вполне могу ответить на звонок. — Брайан, — строго говорит Лесли, — почему ты не берешь трубку? — Как ты думаешь, почему? — выплевываю я в ответ, даже, если это ложь. — Вы с Джастином надевайте штаны и возвращайтесь домой как можно скорее, — приказывает она, — мне только что позвонил личный помощник Иствуда. Ты знал, что сегодня вечером «Золотой глобус»? Золотой глобус? Так какого хрена? — Кто-то отказался от роли ведущего, и Иствуд предложил тебя. Это хорошая реклама для «Красной реки», тем более что последняя картина Иствуда сегодня вечером получит кучу наград. Вы с Джастином будете сидеть за его столом вместе с актерами «Мистической реки». Так что возвращайся домой и одевайся. Они пришлют за тобой машину. Это последнее, что я хочу сделать, но как я могу сказать «нет»? — Послушай, Лесли… — Возвращайся домой как можно скорее, Брайан! Ты сделаешь это. И она отключается. Джастин такой же яркий и пушистый, как гребаная белка. — Что там про «Золотой глобусов»? — Одевайся. Он вскакивает и натягивает рубашку. — Брайан, что насчет «Золотого глобуса»? — Надеюсь, твой старый смокинг все еще сидит на тебе прилично, иначе тебе придется надеть один из моих с закатанными штанами и рукавами. Он начинает прыгать вокруг, чуть не стукаясь головой о низкий потолок каюты. — Красная дорожка! — Успокойся, Золотой мальчик. Помнишь прошлый раз на Аутфесте? В итоге тебя арестовали за то, что ты ударил Рекса Уолкотта. Он усмехается. — Это было самое лучшее. Я закатываю глаза. — Лучшее? Ты, сука, сорвал премьеру «Хаммерсмита», копы уволокли тебя, и нам пришлось вносить за тебя залог, и, что хуже всего, ты испохабил смокинг Зака Позена за полторы тысячи долларов! — Прости, Брайан, — говорит он, опустив глаза, но он все еще ухмыляется. — Нет никакого гребаного оправдания для порчи одежды, особенно дизайнерской одежды. Что ты за педик такой? Он пожимает плечами. — Сумасшедший педик с вызовом моде, который предпочел бы проводить свои дни в плавках или забрызганной краской футболке и джинсах? — Ты невозможен! — говорю я. — Ну, извини, — говорит он, — мы правда идем? — я смотрю на него. — На Золотой глобус? Я готов. — Если я не пойду, ты будешь ебать мне мозг, Лесли будет ебать мне мозг, Дориан будет ебать мне мозг, и, вероятно, Клинт гребаный Иствуд тоже будет ебать мне мозг. Так что, у меня нет гребаного выбора, не так ли? — Абсолютно, — он начинает натягивать штаны, — так что шевели задницей, мистер кинозвезда. — Да, да, капитан Солнышко. Давай сделаем это. *** Оба наших гардероба серьезно истощены, и я понимаю, что у меня не было приличного шоппинга с тех пор, как я попал в реабилитационный центр. Ты ускользаешь, Кинни. Как убого. Вытаскиваю остатки смокинга Джастина от Зака Позена. Безнадежно. Я должен был исправить это сразу после фиаско на Аутфесте, но у меня были другие вещи на уме. А смокинг, который я надевал на свадьбу Синтии, остался в Питтсе. Дерьмо. Я вытаскиваю несколько старых шмоток, но ничто не поражает мое воображение. — Брайан, я слышал, как открылись ворота. Лимузин должен быть уже здесь. Джастин стоит в нижнем белье, пока я размышляю о том, что нам обоим надеть. — Костюм, — говорю я, — это всего лишь гребаный «Золотой глобус». Тебе не нужен смокинг, — я тянусь за одним из костюмов, купленных для кинофестиваля в Торонто. По крайней мере, он новый, — я тоже надену костюм. — Но ты представляешь… — К черту все это. Все равно все будут пьяны, — я надеваю костюм, а Джастин носится по комнате, как собака с петардой, привязанной к хвосту, — вот. Позволь мне поправить. Я завязываю ему галстук и разглаживаю лацканы. — Спасибо, — он бросает на меня настороженный взгляд, — ты хорошо себя чувствуешь? — Почему не должен? Да, почему? — Брайан, все будет хорошо. Ты же понимаешь это, не так ли? Доктор Сан сказал… — Я знаю, что сказал доктор Сан. Так что заткнись об этом. Мои волосы торчат на макушке. Довольно сексуально, но слишком похоже на люцерну. Немного приглаживаю их. — Мистер Брайан! — Кармел кричит снизу. — Вас ждут! — Я в порядке, — повторяю я, проверяя свое отражение в зеркале, — в полном порядке. Джастин кивает. — Я знаю, что это так. Давай танцевать рок-н-ролл! *** Что вам следует знать о «Золотом глобусе», так это то, что на самом деле он не является наградой. Да, раздают статуэтки, и все произносят речи, и это транслируется по телевидению каждый год, но это не делает событие реальным. Никто, блядь, не знает, что такое Голливудская Ассоциация иностранной прессы. Ходят слухи, что это пара итальянских и французских стрингеров из таблоидов Eurotrash, которые собираются вместе и выбирают фильмы от продюсеров, которые дали им самые большие взятки и/или минеты, но в конечном итоге всем насрать, кто они такие. Все мероприятие — это просто повод раскрутить свой фильм и напиться до бесчувствия перед международной аудиторией. В отличие от церемонии вручения премии «Оскар», которая тщательно спланирована и чрезвычайно жесткая, Глобус — это групповой трах. Вместо холодной аудитории, где ты застрял на своем месте, как студент в заключении, звезды сидят за столиками в бальном зале отеля «Беверли Хилтон», и выпивка льется, как, блядь, Ниагарский водопад. В прошлом году я был в «Спрингхерсте», когда все это случилось. Вероятно, это даже хорошо, учитывая, что меня разгромили на церемонии вручения премии «Оскар». Но это древняя история. Надеюсь. Вылезаю из машины. Вспышка, вспышка. — Мистер Кинни! Посмотри сюда! — Брайан! Сюда! — Что на вас надето? — Какой ваш следующий проект? — Что случилось с «Восточным фронтом»? — Как вам понравилось работать с Клинтом Иствудом? Отлично. Хорошо. Спасибо. Господи. Я, блядь, ненавижу красную дорожку. Конечно, Джастину это нравится. Он сияет, как рождественская елка, ослепительно белые зубы и светлые волосы. Камеры обожают его, и он это знает. Заходим в отель. Какой-то хрен ведет нас к столику прямо у сцены. Картина Иствуда — фаворит, получивший несколько наград, так что он в центре внимания. Бутылки уже открыты, и бОльшая часть актеров уже на пути в Мир Блотто*. — Брайан, рад тебя видеть. Клинт указывает на два места рядом с Тимом Роббинсом и Сьюзен Сарандон, которые как раз устраиваются. Он выглядит немного смущенным, а она выглядит потрясающе. Я всегда поражаюсь, когда вижу кинозвезд вблизи. Я имею в виду настоящих кинозвезд, а не фальшивок вроде меня. Я хочу спросить ее о том, что было в «Шоу ужасов Рокки Хоррора»** — мы с Майки видели его около миллиона раз в полночных кинотеатрах в Питтсе — но у меня не хватает яиц. Или, я бы сказал, яйца. Моя задница чуть не падает со стула, когда один из сотрудников хлопает меня по плечу. — Вы нужны нам за кулисами, мистер Кинни. Какого хрена? У меня даже не было времени соблазниться огромным количеством выпивки. — Уже? Трансляция еще даже не началась. — Вы вручаете первую награду. С корабля на бал. Никакого давления! Я следую за ним за кулисы. Там всегда дурдом, но сегодня особенно. Куча звезд, техников, людей из прессы и различных прихлебателей. Парень с гарнитурой подталкивает меня к кулисам. — Вас здесь не было на репетиции, — заявляет он, сверяясь с планшетом. — Я был на своей гребаной лодке, — объясняю я, — и узнал, что делаю это пару часов назад. — Вы умеете читать телесуфлер? Я бросаю на парня свой лучший киннийский взгляд. — Я умею читать с первого класса. Думаю, что справлюсь с этим. — Я имею в виду, носите ли вы очки или что-то еще? — Нет, — пытаюсь быть сговорчивым, но теперь я чертовски раздражен. Парень просто игнорирует меня. У него есть рыба покрупнее. — Вы будете представлять… — Мисс Симону Мерль, — говорит мурлыкающий голос у моего уха, — рада вас видеть, мистер Кинни. И она рядом со мной, с надутыми губами и вздымающимися сиськами. — Слава богу, черт возьми! Я думал, что мне придется делать это в одиночку. — Нет, у тебя есть я, чтобы делать тяжелую работу, — смеется она. — как поживаешь, Брайан? — В шоке, — признаюсь я, — а ты? Она улыбается. — Я как кошка. Всегда приземляюсь на ноги. В следующем месяце начинаю новую картину с Джорджем Клуни. Провал «Восточного фронта» имел свои преимущества. — Ах, — говорю я, — тот самый Клуни. Милая работа. Я бы не прочь запрыгнуть на него. И я не имею в виду фильм. — Ты дьявол, Брайан, — поддразнивает она. Начинается вступительная музыка, и я слышу, как диктор объявляет о 61-й ежегодной премии «Золотой глобус». — Вручать первую награду — это плюс, — быстрее покончишь с этим, — говорит Симона. — Мы были бы уже в Праге, — да, я все еще думаю о гребаном «Восточном фронте», — я слышал, что весь проект свернули. Или вообще отменили. — Продюсеры облажались, — пожимает она плечами, — но нам заплатят, несмотря ни на что. — Ты думаешь? Она кивает. — Мой адвокат говорит, что они обязаны. Контракты, которые мы подписали, герметичны***. Они уволили тебя без уважительной причины, и у меня было право выбора партнера, так что это все. Я собираюсь использовать эти деньги, чтобы купить новый дом в Малибу. Меня тошнит от моего дома в Бел-Эйр. Я восхищаюсь этой женщиной. Она настоящая профессионалка — спокойная, холодная и болтает без умолку, в то время как я истекаю потом при мысли о том, что примерно через 30 секунд буду в прямом эфире. — Готовы? — спрашивает техник. — Три… два… один… Вперед! Симона берет меня под руку и вытаскивает на сцену. Свет ослепляет, и впереди лестница — я представляю себя распростертым на заднице в самом низу — но мы добираемся до подиума без серьезной катастрофы. Я понимаю, что даже не знаю, какую категорию мы представляем. К счастью, я могу читать телесуфлер, хотя, к моему ужасу, слова немного расплывчаты. Господи! Может быть, мне действительно нужны очки. Это награда за лучшую мужскую роль второго плана. Мы читаем номинантов. Я открываю конверт, и Симона объявляет: — Тим Роббинс «Мистическая река»! Блядь. Лесли была права. Картина Клинта сегодня выиграет по-крупному. Роббинс, спотыкаясь, поднимается на сцену и кажется действительно удивленным. — Хорошо, что все произошло рано, так что теперь я могу выпить! — говорит он, и все смеются, — Клинт! — он поднимает Глобус в знак уважения. — Ты крутой мужик! Звучит музыка, и мы уходим. Шоу только началось, а для меня уже закончилось. — Хорошая работа, Брайан, — говорит Симона, похлопывая меня по руке. — Даже дрессированная обезьяна могла бы стоять там и открывать рот. Ты сделала всю работу. Симона хорошо пахнет. Она прижимается ко мне своими знаменитыми сиськами. — Джастин сегодня с тобой? — Да, — твердо отвечаю я. — Если бы мы сейчас были в Праге… — она замолкает, — это очень романтичный город. — И я все еще большой гребаный педик, Симона. Она вздыхает и хлопает длинными ресницами. — Девушка может помечтать, правда? — Это все, что есть — мечта, — и я смеюсь. Но это не так смешно. Что, если бы я снимался в Европе и обнаружил эту шишку на своем яйце? Что бы я сделал? Ничего бы не сказал и не сделал, чтобы не испортить фантастически дорогую картину? Просто проигнорировал это и пошел дальше один? Тогда что? У меня вдруг закружилась голова. Я понимаю, что на самом деле ничего не ел с тех пор, как утром съел немного фруктов на лодке и половину сэндвича с арахисовым маслом вчера вечером в качестве предполагаемого ужина. — Брайан? С тобой все в порядке? — Симона поддерживает меня. — Ты выглядишь немного зеленоватым, — она хмурится и оглядывает меня с ног до головы, — и ты похудел с прошлого лета. Ты хорошо себя чувствуешь? — Просто устал. Мне нужно вернуться к столу. Джастин там. Он вытащит меня отсюда к чертовой матери. Я пробираюсь сквозь толпу за кулисами в поисках главного бального зала. Мое сердце бешено колотится, и я на грани полномасштабной панической атаки. Бар передо мной, но при мысли о выпивке меня тошнит. — Брайан. Приятно видеть тебя здесь. Он одет в винтажный смокинг Calvin Klein и прислоняется к бару с бокалом шампанского в горячей маленькой руке. — Я должен задать тебе этот вопрос, Ван. Платный эскорт? Его голубые глаза метают в меня кинжалы. — Нет, это была твоя работа, дорогой. Именно тогда появляется Хоуи Шелдон. Так вот как обстоят дела — полузакрытый глава «Terra Nova Studios» теперь трахает этого маленького нахлебника, Вана Пауэлла. Брак, заключенный в Пидорском голливудском аду. — Хоуи, — говорю я, — где Уильям? Хови бледнеет при упоминании своего многострадального партнера. — Уильям? Он… он в Саут-Бич. В отпуске. — Удобно, — отвечаю я, — кстати, Хоуи — если заберешь этого сосунка домой, не забудь спрятать серебро. И бумажник. — Сука, — сплевывает Ван. — Живи и учись, — говорю я. У меня больше не кружится голова. Теперь она раскалывается и гудит, а желудок бурлит, как Тихий океан. Я возвращаюсь к столу, где празднуют победу Тима Роббинса. — Молодец, Брайан, — говорит Клинт, — ты наш талисман на удачу! Я опускаюсь на сиденье рядом с Джастином. — Что случилось? — шепчет он. — Мы можем выбраться отсюда? Прямо сейчас? — Но шоу только началось. Мы не можем сбежать от Клинта Иствуда! — затем он смотрит на меня и кивает. Достает свой мобильный телефон и делает вид, что проверяет его. — О, нет! Я должен позвонить маме прямо сейчас! — Что случилось? — говорю я, когда весь стол поворачивается, чтобы посмотреть на нас. — Это моя бабушка! — лицо Джастина — маска озабоченности. — Брайан, мне нужно идти! Сейчас же! Я обнимаю его за плечи. — Конечно. Мы ждем следующего рекламного перерыва и прощаемся. Один из сотрудников вызывает наш лимузин, поскольку шоу продолжается без нас. — Больная бабушка? Что это? Девятый класс? — говорю я в машине. Моя паническая атака начинает отступать. Немного. — Это первое, что пришло мне в голову. — Знаешь, тебе не нужно было этого делать. — Но, я это сделал, — говорит Джастин, — кто еще? — Никто. Вот кто. И это абсолютная правда. Мы смотрим окончание «Золотого глобуса» дома в постели. Клинт принимает награду за лучшую мужскую роль для Шона Пенна, но «Мистическая река» проигрывает «Возвращению короля». — Оба хорошие фильмы. Джастин зевает и вскорости засыпает. Я трогаю свой член. Ничего. Переворачиваюсь, прижимаюсь к нему. Мое сердце колотится. У меня стучит в голове. Что, если…? Не думай об этом, Кинни. Сделайте глубокий вдох. Прими то, что не можешь изменить. Прими… Я обнимаю его. Небо еще не полностью рухнуло. Еще нет. *** «Если бы не ты, мое небо рухнуло бы, И разразилось дождем, Без твоей любви меня бы вообще не было, О, что бы я делал, если бы не ты? Если бы не ты, у зимы не было бы весны, Я не слышал бы пения малиновки, Я просто не имел бы понятия ни о чем, В любом случае это звучало бы неправдоподобно, Если бы не ты, Если бы не ты, Если бы не ты.» Боб Дилан *Идиома — пьяный в стельку. **«Шоу ужасов Рокки Хоррора» — художественный фильм режиссёра Джима Шармана 1975 года. Экранизация популярного британского мюзикла. Представляет собой пародию на основные каноны научной фантастики и фильмов ужасов. Сценарий был написан Ричардом О’Брайеном совместно с Джимом Шарманом. ***Контракт подлежащий обязательному исполнению.