Квир-личности

Глава девяноста вторая ПОСТОЯННАЯ ЖАЖДА Краткое содержание: Продолжение дневника Джастина. Лос-Анджелес, февраль 2004 года. Джастин «Даже в самый темный период, Будь он толстым или тонким, Всегда кто-то храбро марширует, Здесь, под моей кожей. Постоянная жажда Так было всегда…» *** Вторник, 10 февраля 2004 года. Дом в каньоне Криксайд. Поздно… Я хочу бросить этот дневник. Больше не хочу здесь писать. Не хочу думать об этом дерьме и не хочу записывать это дерьмо. Я просто хочу пойти в свою студию, закрыть дверь и не думать ни о чем, кроме искусства. Потеряться в искусстве. Похоронить себя в искусстве. Но я не могу. Слишком много дерьма. Слишком много. Я не знаю, смогу ли я с этим справиться. Но я должен с этим справиться. Брайан знает, что я пишу это. Он наблюдает, как я строчу в блокноте с тех пор, как приехал сюда из Питтса. Но он никогда не спрашивает, что я пишу. Я рад, что он не хочет это читать. Потому что не хочу, чтобы он знал, как я боюсь. Как напуган. Как больно видеть, как ему плохо. Видеть, как он напуган до смерти. Видеть его больным. Меня злит, что он болен. Я спрашиваю себя, почему Брайан? Раньше я спрашивал то же самое о себе. Почему я? Почему меня избили? Почему моя рука покалечена? Теперь это кажется таким далеким. Но я все еще удивляюсь — почему? Почему, черт возьми? Но ответа нет. Ответа никогда не бывает. Брайан говорил, что это потому, что мир испорчен. Плохие вещи случаются, и они не имеют никакого смысла. Да, дерьмо случается. Но я не хочу, чтобы это случалось с Брайаном. Не хочу, чтобы это случалось со мной. Брайан наконец заснул. Это был дерьмовый день — дерьмовее, чем большинство — и он никак не мог устроиться поудобнее. Эти лекарства против тошноты паршивые. Он только начал лечение, и он несчастен, а это значит, что я тоже несчастен. Я бы сделал все, чтобы это остановить, но не могу. Я, блядь, не могу. Что мне делать? Сегодня было хуже всего. Не просто плохо, а катастрофа. Я знал, что не должен был позволять Брайану идти на эту встречу с Хоуи Шелдоном, не должен был позволять Дориану взять верх и отвезти его на терапию, но понадеялся, что все будет в порядке. Что у меня будет свободное утро, чтобы поработать в студии. Я должен был предвидеть, что это не сработает. Я ни хрена не сделал. Все, о чем я мог думать — как там Брайан. Боюсь выпускать его из виду! И это становится все хуже. Теперь я конченый параноик. Особенно после сегодняшнего дня. Сегодняшний день. Черт! Что я могу сказать о сегодняшнем дне? Кроме того факта, что меня чуть не арестовали — снова. Это был бы пиздец. Ави и я сидели у бассейна, заканчивая обед, в то время как Кармел пылесосила наверху. Обычная рутина. — Моя девушка все время спрашивает, каково это — работать на Брайана Кинни, — сказал Ави. — И что ты на это сказал? — Не так уж много, — и это был правильный ответ, — я говорю ей, что он действительно милый, и я в основном выполняю поручения и вожу экономку в магазин. Поверь мне, Джастин, я не говорю ей ничего личного. — А если она настаивает? Вы никогда не можете быть слишком осторожны, когда люди хотят знать то, что им не следует знать. Например, что у Брайана рак. Ави одарил меня своей обычной самодовольной ухмылкой. — Тогда я говорю ей то, что, как я знаю, ее интересуют, но не имеют никакого значения, например, что у Брайана около миллиона костюмов от Armani, и он пьет много сока, и что его парень — крутой художник. — Уверен, что ей безразлично, что я художник. — О, ей не безразлично, — ответил Ави, — она действительно интересуется вами. Но всякий раз, когда она хочет подробностей, я просто даю ей общую информацию — что вы любите кататься на лодке, дружите с Дианой Рис — то, что она уже знает из сплетен. Но это ее удовлетворяет. Я знаю, что могу доверять Ави, но любопытство людей все еще вызывает у меня беспокойство. — Ты не видел Рекса Уолкотта? Не прячется ли он где-нибудь? Ави покачал головой. — Ни следа от него. Но всякий раз, когда я прихожу или выхожу отсюда, всегда проверяю, нет ли поблизости кого-нибудь с камерой. Но пока все хорошо. Одна хорошая вещь — Брайан, кажется, сейчас вне радаров папарацци. У него нет фильма, и он залег на дно. Но это может измениться через минуту. И определенно изменится, когда выйдет «Красная река». Но у нас есть несколько месяцев до этого — время, чтобы Брайан закончил лечение и восстановил свои силы — я надеюсь! Потому что, если пресса пронюхает о том, что у Брайана рак… Я не хочу об этом думать. Они будут как гребаные стервятники! И это последнее, что нужно Брайану. Итак, Ави и я сидели и болтали, и я начал думать о том, чтобы вернуться в студию, когда услышал автомобиль снаружи. — Еще слишком рано для Брайана, — нахмурился Ави, — встреча должна была продлиться не менее двух часов. — Мистер Брайан дома! — кричит Кармел наверху. — Я еще не закончила чистить его ванную! В этот момент в дверь кухни ввалился Брайан с побелевшим лицом. Он уставился на меня и Ави, а затем побежал наверх. Я бросился за ним. Он едва добрался до нашей ванной, оттолкнув Кармел с дороги, когда вывернул свои кишки в унитаз. Кармел ломала руки, а я стоял, чувствуя себя беспомощным. — Убирайтесь к черту! Вы оба! — Брайан всхлипывал между вздохами. — О, Боже! Кармел быстро спустилась вниз, но я не собирался уходить. Я спокойно достал свежую тряпку и полотенце и подождал, пока он закончит. На самом деле у него было так мало в желудке, что в основном это была жидкость, но она просто не заканчивалась. Наконец он перестал блевать и рухнул на пол в ванной. — Что, блядь, с этим делать? — Все в порядке, — мои руки дрожали, но я старался не показывать ему этого. Намочил тряпку в прохладной воде и отжал ее. Затем сел на пол рядом с Брайаном и сторожно вытер ему лицо. — Ты не должен этого делать, — сказал он, сглотнув, — тебе следовало бы уйти… заняться чем-нибудь другим. Заняться твоей гребаной жизнью. Что угодно, только не это. — Я твой домашний партнер, помнишь? Я подписал бумаги, и ты подписал бумаги. Это настолько по-домашнему, насколько возможно. Теперь мы знаем, как это делается. Худшее на сегодня позади. Ты примешь еще несколько этих таблеток против рвоты, выпьешь немного имбирного эля и съешь несколько крекеров, и, может быть, вечером тебе захочется съесть что-нибудь еще. Тогда ты хорошо выспишься. Лицо Брайана было трагичным. Он может быть королевой драмы, но это была не драма — это была настоящая боль. — А завтра все начнется сначала. Я не смогу этого вынести, Джастин! Просто не смогу… Я вытер ему лицо полотенцем и притворился, что не вижу, как он плачет. — Это лучше, чем альтернатива, — тихо сказал я, — ты можешь сделать это. Ты пережил «заботу» своих родителей. Ты выжил на улицах. Ты отказался от наркотиков. Тебе даже удалось пережить мои различные эксперименты в кулинарии. Мы будем делать это день за днем. Месяц — ничто. Ты можешь целый месяц стоять на голове. Брайан ничего не сказал. Но он знает, что может это сделать. Это просто шок от всего, что с ним происходит — рак, потеря яйца, мое возвращение, болезнь, даже домашнее партнерство. Любое из этого заставило бы его сойти с ума в нормальном мире, но этот мир ненормален. И все это навалившись одновременно уничтожает его. Я должен убедиться, что тоже самое не уничтожит меня. — Почему бы тебе не принять душ, а потом не лечь в постель? Когда ты почувствуешь себя лучше, мы можем что-нибудь съесть, а затем посмотреть фильм, хорошо? Брайан кивнул, и он выглядит точно так же, как Гас, когда тому плохо. Мне пришлось на секунду отвести взгляд и взять себя в руки. Затем я встал и помог ему подняться на ноги. Он худой, но его руки все еще кажутся железными, какими бы тощими они ни были. Да, он выжил — и я тоже. Вот почему мы идеально подходим друг другу. Я снял с него одежду, и он пошел в душ. Брайан всегда чувствует себя лучше после душа. Но он должен что-то съесть. Он не сможет пройти целый месяц лечения без еды, это точно. Если бы я только мог понять, что он может удержать в желудке. Это было бы полдела. Уложив Брайана в постель, я спустился вниз и с удивлением увидел Дориана и Джимми, сидящих у бассейна с Ави. — Что происходит? Всякий раз, когда Джимми Харди здесь, что-то происходит. — Привет, Голубая крошка, — лицо Джимми действительно выглядело обеспокоенным, — как Брай? — Он отдыхает. Думаю, что фестиваль рвоты на данный момент утих. Я знал, что с его стороны было ошибкой идти на эту встречу. Обычно ему становится плохо через пару часов после облучения. — Да, ну… — Дориан поморщился, — встреча с Шелдоном… Ты должен знать, что все пошло не так, как планировалось. Да! Иногда Дориан ведет себя как настоящий йойо*, а Джимми еще хуже. — Брайан болен! Ты же знаешь! — Но я не представлял, насколько он болен, — сказал Дориан, — и Шелтон не очень хорошо отреагировал на… недомогание Брайана. Они с Джимми посмотрели друг на друга, и оба выглядели чертовски виноватыми. — Что значит «нехорошо отреагировал»? — Он обвинил Брайана в употреблении наркотиков, — заявил Джимми, — а мы не могли сказать ему, в чем дело на самом деле. Я знал, что не должен был выпускать Брайана из виду! — Значит, вы позволили главе студии «Terra Nova» думать, что Брайан снова принимает наркотики? Он уже блядски ненавидит Брайана! Не говоря уже о том, что спутался с этой маленькой сучкой Ваном Пауэллом, который тоже ненавидит Брайана! И что же случилось? Ни один из них не мог смотреть мне в глаза. — Брая стошнило на восточный ковер Хоуи, — сказал наконец Джимми, — на самом деле это было довольно забавно! Видел бы ты выражение лица старого Хоуи! Это было бесценно. И это послужит ему достойной платой за пощечину Брайану! Вот когда мой гребаный мир остановился. — Что ты сказал? Хоуи Шелдон ударил Брайана? — Да, — продолжал Джимми бестолково, — он думал, что Брайан под кайфом, и сказал ему, что он позор или что-то в этом роде, а затем дал ему пощечину. Именно тогда Брайана вырвало прямо на его дорогой восточный ковер. И его модные туфли! Хоуи, ебаный, Шелдон ударил Брайана. Моего партнера. У которого рак. Я не стал ждать подробностей. Повернулся и направился к гаражу. Сел в «Мустанг» — главным образом потому, что это была ближайшая машина и заправленная. И потому, что мне нравится водить его. Я вылетел из гаража, вниз по подъездной дорожке и за ворота. По дороге в студию я все больше и больше злился. Гораздо сильнее, чем когда ударил Рекса Уолкотта. Я знал, что Хоуи Шелдон, скорее всего, арестует меня, как это сделал Уолкотт, но мне было наплевать. Он ударил Брайана, когда тот болен, и теперь я собирался ударить его. И мне было все равно, что он сделает со мной после этого. — Мистер Джастин Тейлор с поручением от Брайана Кинни для Говарда Шелдона. Парень на стоянке «Terra Nova», казалось, узнал Мустанг Брайана и меня тоже, поэтому он кивнул мне. — Где офис мистера Шелдона? — Вон в том здании. Верхний этаж. Хорошего дня, мистер Тейлор. — Обязательно. Я припарковал «Мустанг» и вошел внутрь, поднявшись на лифте на верхний этаж. Двери вели в большую комнату с письменным столом и еще одной большой дверью. За столом сидел какой-то блондин. Когда он увидел меня, его лицо побледнело. — Джастин Тейлор? — пробормотал он. — Что вы здесь делаете? Мистер Кинни, мистер Фолко и мистер Харди ушли некоторое время назад. Я старался сохранять невозмутимое выражение лица. — О, неужели? Мне нужно кое-что передать мистеру Шелдону. Лично. — Вы не можете туда войти, — сказал твинк, — он очень занят. — О, правда? — я потянулся к двери. Твинк пытался остановить меня, но я сильнее, чем выгляжу. И особенно силен, когда в ярости, как выяснил Рекс Уолкотт. И как узнает любой, кто, блядь, перейдет мне дорогу! Я оттолкнул твинка с дороги и вошел в кабинет Хоуи Шелдона. Он сидел за своим большим столом и разговаривал по телефону. В офисе пахло блевотиной. На коврике перед его столом лежала бутылка какого-то чистящего средства и какие-то тряпки. Не было никакого гребаного способа навести порядок в этом бардаке. — Подожди, Сидни, только что появился кое-кто еще, — Хоуи положил трубку, — какого хрена тебе надо? — Ты ударил моего партнера, — заявил я. — Убирайся отсюда, малыш, я занят! — он развернул свой стул подальше от меня, продолжая разговор. — Никто. Парень сказал, что почистить эту штуку будет стоить руки и ноги. Да, я знаю! Это антиквариат. — Встань и посмотри мне в лицо, трусливый ублюдок! Ты ударил моего партнера, когда он болен, но держу пари, у тебя не хватит смелости противостоять мне! Хови повернулся назад. — Отвали, парень. Эй! Чип! Тащи сюда свою тощую задницу! Твинк испуганно заглянул в дверь. — Он прорвался мимо меня, мистер Шелдон! Мне так жаль! Я вызвал охрану. Они уже в пути. — Ты уволен, черт возьми! — залаял Хоуи. — А теперь убери этого парня отсюда. Твинк уставился на меня, и я посмотрел на него в ответ. — Тронешь меня, и ты сдохнешь, сука! — Извините, мистер Шелдон, — сказал он, отступая, — охрана скоро должна быть здесь. В следующую минуту в дверь вошли не охрана, а Дориан и Джимми. — Господи, Джасти, какого хрена ты творишь? — Я сделаю с этим ублюдком то же, что он сделал с Брайаном! — Джастин, пожалуйста, передумай, — взмолился Дориан. — А я говорю, дерзай! — одобрил Джимми. — Это то, что я хотел сделать в течение многих лет. — Заткнись, Харди! — но теперь Хоуи Шелдон выглядел обеспокоенным. — Если ты прикоснешься ко мне, я отправлю твою задницу в тюрьму! Это не первый раз, когда ты делаешь это, Тейлор. И я не сниму обвинения, как это сделал Рекс Уолкотт. — Мне все равно, даже если меня посадят на десять лет — это того стоит! Я почувствовал руку на своем плече. — Подумай о Брайане, мой дорогой, — прошептал Дориан мне на ухо, — сейчас ему это не нужно. Ты нужен ему дома и рядом с ним. Шелдон — ничто. Отпусти это. Но тут Джимми прошептал мне на другое ухо: — Вмажь ему, Джасти! Сделай это! Тем временем Хоуи Шелдон съежился за своим столом, отказываясь выйти и встретиться со мной лицом к лицу. Я посмотрел вниз на восточный ковер. Большое пятно от рвоты. Тряпки и бесполезная бутылка с чистящим средством. Хоуи больше заботился об этом дурацком гребаном коврике, чем о Брайане. Больше, чем его заботило, что Брайан болен. Он даже не хотел знать, почему Брайан болен — он просто предположил, что тот принимает наркотики. Он думал, что знает Брайана, но ни черта не знал. — Это дорогой ковер, верно? Хоуи моргнул. — Да! И твой гребаный парень практически его испортил! К счастью, они думают, что это можно очистить. И Брайан получит счет! — Они думают? — Да! — Тогда пусть они вычистят и это! Я расстегнул свои заляпанные краской брюки цвета хаки и достал член. Хоуи Шелдон разинул рот. Джимми и Дориан разинули рты. Даже секретарша-твинк разинул рот. Я не такой высокий, но у меня на удивление большой член. Я направил его на место рядом с тем, куда Брайана стошнило. И помочился на этот дорогой ковер. Обоссал его весь. — Так держать, Голубая крошка! — радостно воскликнул Джимми и достал свой член и тоже помочился на ковер. — Вот ЭТО справедливость! — хихикнул он. — Давай, Дориан! Вступай в клуб. Дориан вздохнул, достал свой член и добавил свои пять центов к дымящемуся месиву. Затем мы все застегнули молнии и вышли, как раз в тот момент, когда два охранника вышли из лифта. — Где кабинет Шелдона? — Там, — сказал я, — но думаю, что ему нужен пароочиститель больше, чем пара охранников. — Это было весело! — сказал Джимми. — Что теперь? Действительно, что теперь? *** Вторник, 10 февраля 2004 года. Дом в каньоне Криксайд. Совсем поздно. Наверное, уже среда — я не вижу часов. И это был мой день. Конечно, Брайан наорал на меня. Сказал мне, какой я идиот. Пригрозил отправить меня обратно в Питтсбург следующим трансконтинентальным рейсом. А потом он начал смеяться. Смеялся так, словно не мог остановиться. Смеялся до тех пор, пока не согнулся пополам, но в хорошем смысле. Я впервые по-настоящему слышу его смех с тех пор, как приехал сюда. Я не осознавал, как сильно жаждал его глупого смеха. Жаждал вернуться к нормальной жизни. Жаждал Брайана и меня быть такими, какими мы были раньше, независимо от того, насколько это могло быть иногда хреново. — Шелдон никогда не отмоет мочу с этого гребаного ковра. — Наверное, нет. — Жаль, что меня не было там, чтобы увидеть, как вы втроем ссыте на его драгоценный ковер. Это достойно книг. — Так ты на самом деле не злишься на меня? — Конечно, я злюсь на тебя, засранец! Хоуи Шелдон — самое близкое, что у меня есть к боссу, и теперь он ненавидит меня еще больше. Не то, чтобы мне было не похуй. — Тебе и должно быть похуй. Он не имеет значения. Мы лежали в постели. DVD, который мы смотрели — Иствуд и Джефф Бриджес в «Молнии в Лайтфуте» — закончился. Я встал и вынул его. Затем поставил компакт-диск. — Ты все еще пишешь в своем дневнике? — Да. Я вернулся в постель. — Не заставляй меня выглядеть слишком большой задницей, хорошо? — Я вовсе не собираюсь выставлять тебя ослом. — Спасибо, Солнышко. Я хотел, чтобы мы занялись любовью прямо сейчас. Но он не мог… не мог. Пока нет. Я знаю, что это расстраивает его. И меня тоже расстраивает. Потому что это то, чего я жажду больше всего. — Ты снова включил этот диск с дайками. — Ага. Мне нравится. Это успокаивает. — Это последнее слово, которое я когда-либо применял к нам — успокаивает. Он зевнул, когда я обнял его. — Вот почему нам нужен диск. Брайан заснул. Хороший сон. Спокойный, мирный сон. Сегодня вечером он даже поужинал. Половина стейка и немного печеной картошки. Это не так уж много, но это начало. Начало. Это все, о чем мы можем сейчас просить. *** «Может быть, большой магнит притягивает Все души стремятся к истине, Или, может быть, сама жизнь питает мудростью Свою молодость. Постоянная жажда Так было всегда. Жажда, ах ха, Постоянная жажда Всегда была, Всегда была.» (к. д. ланг / Бен Минк)** *Йо-йо — игрушка, состоящая из двух одинаковых по размеру и весу дисков, скреплённых между собой осью, на которую петелькой надета верёвка. Работает по принципу маятника Максвелла и гироскопа. **Кэтрин Дон Ланг (родилась 2 ноября 1961 года), более известная под своим сценическим псевдонимом k.d. lang (свои инициалы и фамилию она специально пишет с маленьких букв), является известным канадским автором-исполнителем поп-музыки и кантри. Обладательница четырёх премий «Грэмми», также известна как буддистка, вегетарианка, борец за права животных, открытая лесбиянка и ЛГБТ-активистка. Она выступила с песней «Turn me round» на Олимпийских Играх зимой 1988 года (Калгари, Канада), а также на церемонии открытия зимних Олимпийских игр 2010 с песней Леонарда Коэна «Hallelujah» в память о погибшем в этот день спортсмене. Обладательница вокального диапазона меццо-сопрано. Бенджамин Минк (родился 22 января 1951 года) — канадский композитор, мультиинструменталист, наиболее известный как давний сотрудник канадской певицы к. д. ланг. Играет на нескольких струнных инструментах, в частности на гитаре, скрипке и мандолине, а также является музыкальным продюсером.