Квир-личности

Глава девяносто девятая Я ВЫЖИВУ Краткое содержание: Компания! На следующий день. Сан-Франциско, февраль 2004 года. Брайан «В начале я боялась, цепенела от ужаса, Все думала, что не смогу жить без тебя. Но затем я провела много ночей, размышляя над тем, как плохо ты со мной поступил, И я стала сильной, я поняла, как жить дальше. И вот ты вернулся откуда-то из космоса. Я вошла и увидела тебя с таким грустным выражением лица. Мне следовало поменять этот дурацкий замок, следовало забрать у тебя ключ, Если бы я хоть на секунду предположила, что ты вернешься мешать мне жить…» *** — Я не пойду, — говорит Джастин, скрещивая руки на груди. Упрямый маленький засранец. — Господи1 Просто иди. Твои мать и сестра ждут. Экскурсия по городу организована. Машина готова. Сегодня прекрасный день. Но Джастин ведет себя как зануда. — Но я же вижу, что ты плохо себя чувствуешь… — Меня всего лишь вырвало, — отвечаю я, — так какого хрена? Меня рвет каждый день. У меня рак, меня должно тошнить! Поверь мне, я переживу пару часов без твоей нежной любящей заботы. — Брайан… — Просто убирайся отсюда. У тебя есть сотовый. Если ты мне понадобишься, я позвоню. В противном случае у меня есть обслуживание номеров. Смотри… — я открываю мини-холодильник, — много имбирного эля. Вода. Я даже могу приготовить гребаный чай, если он мне понадобится. Но что я собираюсь сделать, так это поспать некоторое время, затем принять горячий душ, проверить электронную почту, и к тому времени ты вернешься я буду в порядке, и мы все пойдем куда-нибудь поужинать. Но если я не отдохну сейчас, то не смогу выйти позже. Понял? Он вздыхает. — Я понимаю. Но я не хочу оставлять тебя одного! — Проваливай, — говорю я, подталкивая его к двери, — можешь позвонить мне через два часа. Но не раньше. — Но… — Два часа. Пока, пока, Солнышко. Я закрываю за ним дверь. Это была гребаная борьба. Понимаю, что Джастин беспокоится обо мне. Да, понимаю. Но иногда мне нужно сделать вдох самостоятельно. Я ни хрена не могу пойти на маленькую туристическую прогулку, которую устроила Лесли, но если накоплю энергию, то смогу быть общительным вечером. Я чувствую себя разбитым. Вчерашний день отнял у меня больше сил, чем я хочу признать, физически и эмоционально. Все еще пытаюсь переварить все это. Все еще пытаюсь понять, что произошло. Что изменилось. Ничего не изменилось. Все изменилось. Все чертовски запутанно. Люкс наполнен цветами. Когда мы вернулись из мэрии, Лесли уже все подготовила, но с тех пор все стало просто смешным. Цветы начали приходить прошлой ночью, и они не прекратились сегодня. В конце концов мне пришлось сказать руководству, что мы не можем больше размещать цветы в этой комнате. Здесь пахло, как в гребаном борделе. За исключением нескольких небольших букетов, которые отправились в номер Дженнифер, я велел им очистить помещение и отправить все в ближайшую больницу. Но цветы все равно продолжают приходить. Зачем людям посылать цветы парням, которых они даже не знают? Это безумие! Я раздеваюсь и ложусь в кровать королевских размеров. Хороший отель. Очень мило. Я знал, что Джастину понравится этот вид. И джакузи. Я всегда останавливался в «Тритоне», который очень дружелюбен к педикам, но я подумал, что что-нибудь более шикарное потешит чувство собственного достоинства парня. Должен сказать, мне в нем это нравится. Он вырос в привилегиях WASP, и это то, чего он ожидает. Другими словами, ему комфортно с хорошими вещами. Мне не так сильно. Мне нравятся хорошие вещи — дорогая одежда, первоклассная еда, шикарная обстановка — но это всегда заставляет меня чувствовать, что кто-то поймет, что я мошенник, и вышвырнет меня вон. «В любом случае, что этот гребаный ирландский Никто из трущоб здесь делает?» — это то, что я слышу внутри своей головы. Думаю, я всегда буду это слышать. Это то, что движет мной. Что всегда двигало мной. Кажется, я сплю всего минуту, когда мой сотовый жужжит, как разъяренный шершень. — Я же сказал тебе ДВА часа, пизденыш! Я в порядке! Теперь что, черт возьми, так важно? — Я вижу, ты все тот же старый Брайан Кинни, женатый или нет, мудак! — Майки, — говорю я, — я все гадал, когда ты позвонишь? — Господи, Брайан! Почему бы тебе не звонить мне время от времени? Почему я должен узнавать о твоей свадьбе в чертовых вечерних новостях? — Нас показали в новостях? — Конечно! Вся твоя речь о браке и правах геев — целых девять ярдов! Бен, Хантер и я ужинали. Я чуть не выплюнул свой тофу через всю гребаную комнату! — Там и место тофу, Майкл. Но теперь важная часть — как я выглядел? Было ветрено. Мои волосы выглядели нормально? Камеры снимали меня с хорошей стороны? — Мудак, — снова бормочет он, — ты выглядел прекрасно. Ты смотрелся… счастливым. И Джастин тоже. Но ты мог бы предупредить меня, знаешь ли. Я хотел позвонить вчера вечером, но Бен остановил меня. Ему пришла в голову странная мысль, что я не должен прерывать вашу брачную ночь. — Один балл за Дзен Бена, — отвечаю я, — прошлой ночью я не отвечал на звонки. У меня есть сообщения от Линдси, Деб, Тима, Эммета и — хочешь верь, хочешь нет — моей сестры. Я не спешу отвечать на них. — А где Джастин? Не могу представить, чтобы он упустил своего новоявленного мужа из виду, тем более что… — Майкл слегка задыхается, — что… ты болен. — Я уже говорил тебе, Майки — я в порядке. Прохожу лучевую терапию. Как только это закончится, я буду снова, как новенький. А Джастин осматривает достопримечательности с Дженнифер и Молли. Моими родственниками. Разве это не взрыв мозга? У меня есть гребаные родственники! — Убедись, что Крейг Тейлор больше не придет за тобой, Брайан. Теперь он твой тесть! — Черт. Ты прав. — Они твои родственники, и ты их законный наследник! Майкл хихикает, как будто придумал какую-то веселую шутку. — Очень смешно. — Но серьезно, когда ты вернешься домой? — Завтра. Мы летим поздним рейсом обратно в Лос-Анджелес, я должен быть в центре, чтобы быть убитым рано утром в понедельник, а затем во второй половине дня мне нужно записать несколько диалогов для «Красной реки». — Я не имею в виду дом в Голливуде, засранец. Я имею в виду дом, дом — Питтс, — он делает паузу, — я скучаю по тебе. — У тебя есть Бен, — напоминаю я ему, — я тебе больше не нужен, Майкл. — Да, я знаю, — печально говорит он, — я люблю Бена, но все равно люблю тебя, Брайан. И мне нужно иногда видеть тебя. Поговорить с тобой. Мы всегда так делали. И теперь Джастин тоже уехал. — Я думал, ты будешь счастлив. Разве он не был похож на того раздражающего младшего брата, которого ты никогда не хотел? — Это не одно и то же, — говорит Майкл, — ничто не осталось прежним! Эммет бегает за каким-то парнем, которого мы никогда не видим, а Тед весь вовлечен в свою группу трезвой жизни и их встречи. А Тим — с тех пор как Вик умер, он не так часто приходит. Даже ма… встречается!.. — С тем полицейским? Как у него дела? — Карл в порядке, — неохотно говорит Майкл, — на самом деле он довольно милый. Но в моем возрасте мне не нужен гребаный отчим! — Может быть, это не то, что нужно тебе, Майкл, но это то, что нужно Деб. Я знаю, ты думаешь, что ты ее маленький мальчик и все такое дерьмо, но даже Деб нужно что-то большее, чем это. Даже старушке время от времени нужно подсовывать жирную сосиску. — Господи! — восклицает Майкл. — Ты говоришь о моей матери! — Повзрослей, Майки, — говорю я ему, — послушай, что мне сейчас нужно, так это отдохнуть. Сегодня вечером мы приглашаем Дженнифер и Молли на шикарный ужин, и я не могу позволить себе заснуть посреди него. Я позвоню тебе, когда вернусь в Лос-Анджелес, хорошо? — Хорошо, — соглашается он, — и… Я рад за тебя, действительно рад. — Я знаю, что рад. Пока, Майки. Я откидываюсь на королевских размеров кровать и закрываю глаза. Нам придется вернуться сюда, когда я снова буду в форме. Тогда я реально покажу Джастину достопримечательности. Невозможно увидеть реальный Сан-Франциско за один гребаный день — или с мамой на буксире. Тогда мы могли бы поехать вверх по побережью. Биг-Сур. Или, может быть, выходные в Напе. В одно из тех мест типа «постель и завтрак»… Я уже засыпаю, когда слышу, как кто-то стучит в чертову дверь. Блядь. Какого хрена? Натягиваю шорты и, спотыкаясь, иду в соседнюю комнату. Если это опять гребаные цветы, я кого-нибудь убью. Открываю дверь. — Что? — Поздравляю, Брай. Оу. Хороший наряд. Мне в лицо суют букет вялых ромашек. — Джимми. Какого хрена ты здесь делаешь? Он входит в номер, оглядываясь вокруг, как будто собирается переехать сюда. — Неплохо. Совсем неплохо. Хороший вид, — он поворачивается и смотрит на меня, качая головой, — Брай, я так разочарован в тебе. Я думал, мы лучшие друзья! А ты сделал Дориана своим шафером. Это неправильно. Все знают, что я «Лучший шафер»! — Ты поэтому пришел сюда? Жаловаться на то, что ты не мой шафер? Джимми ухмыляется. — И поздравить тебя и маленькую Голубую крошку. Кстати, где твоя краснеющая невеста? — Он не моя краснеющая невеста. Джастин не чья-то гребаная невеста! Он с матерью и сестрой путешествует по городу. А я отдыхаю. Так что, если ты не возражаешь, я вернусь к отдыху. А это значит, что тебе нужно уходить. Но Джимми уже у бара, угощается. — Это все пиво, которое у них есть? — Не знаю. Я в завязке. — О, точно. Неважно, — он открывает бутылку Coors, — итак… женатый человек. — Почему ты здесь? — Я же говорил тебе. Чтобы поздравить счастливую пару. Или счастливого жениха, — он подходит ко мне, — ты хорошо выглядишь, Брай. Брак тебе на пользу. — Если ты думаешь, что я хорошо выгляжу, тогда тебе нужны очки, — фыркаю я, — я потерял десять фунтов. Я так слаб, что не могу пройти базовую тренировку. Я не могу проглотить ничего, кроме сухого тоста. И единственное, что я могу пить — это имбирный эль. Слава Богу, у меня все еще есть мои гребаные волосы! — Ты слишком критичен к себе, — Джимми останавливается прямо передо мной. Очень близко ко мне. Слишком близко. — Зачем ты это сделал, Брай? Правда? Зачем жениться? И на ребенке! Господи! Сделать заявление? О чем? — Я сделал это, потому что хотел, — отвечаю я, — все, что я делаю, я делаю, только потому что хочу. У меня нет других планов, кроме моих собственных желаний. Ты должен знать это лучше, чем кто-либо другой. — Чушь собачья, — говорит Джимми, — это ребенок. Он заставил тебя, не так ли? Признайся. — Джастин ничего об этом не знал. Для него это было полной неожиданностью. — И ты тоже любишь сюрпризы, не так ли? — он тяжело дышит. — Не так ли, Брай? Затем он наклоняется, чтобы поцеловать меня. Джимми обдолбался. Серьезно. Я поднимаю указательный палец и толкаю его в грудь. — Шаг назад. Я серьезно, — он не двигается. Я пристально смотрю на него. Джимми нравится думать, что он крутой парень, который может снести людей бульдозером, но внутри он действительно очень мягкий, — сейчас же. Он сглатывает и отступает назад. И смеется. Ублюдок. — Брай! Это всего лишь я! Джимми, шутник. Вечно шучу. — Уходи, — говорю я, садясь на диван. У меня такое чувство, будто я только что пробежал марафон, а я сегодня ничего не сделал, — я устал. И мне не нужно, чтобы ты был здесь, когда Джастин вернется. — Брось, приятель! — говорит Джимми. — Джасти не будет возражать. Кроме того, я принес тебе некоторое давление группы сверстников. Джимми достает из кармана пакетик и машет им перед моим лицом. — Тебе повезло, что тебя не арестовали, когда ты пытался сесть в самолет с этим дерьмом. Джимми ухмыляется. — Я прилетел на своем частном самолете. Это одно из преимуществ быть кинозвездой. Я имею в виду БОЛЬШУЮ кинозвезду. Не нужно проходить через охрану. — Поздравляю. Но… Я смотрю, как он сворачивает косяк и закуривает. И пускает дым в мою сторону. Травка действительно помогает успокоить мой желудок. Может быть, немного… Я беру косяк и затягиваюсь. *** — Брайан. Брайан. — Не сейчас, Солнышко. Я все еще устал. — Брайан, проснись. Я открываю глаза и вижу, что Джастин смотрит на меня сверху вниз. У меня болит голова. — Я думал, ты осматриваешь достопримечательности? — Мы вернулись. Мы увидели Мост, пристань и Алькатрас. Ну, и что здесь делает Джимми Харди? И почему в номере пахнет марихуаной? — Потому что Джимми принес немного своего «Мауи-Воуи». В этом дерьме есть что-то особенное, — я сажусь и чувствую дрожь, — но меня не тянет блевать. Который час? — Уже почти шесть. Чем, черт возьми, вы тут занимались весь день? — Ничем, — говорю я честно, — я выкурил косяк, а потом пришел сюда и вырубился. Джимми сказал, что уходит. — Ну, он не ушел, — сообщает мне Джастин, — он сейчас там, очаровывает мою мать и сестру. Я не хочу, чтобы Джимми Харди очаровывал мою мать и сестру! — Это то, что делает Джимми — он очаровывает людей. Ты что, никогда не видел ни одного из его фильмов? — Видел, — Джастин скорчил гримасу, — до сих пор не могу забыть, как он отсасывал тебе в переулке на «Олимпийце». Он не смог очаровать меня в этой сцене. — Ты должен был быть на его месте, — отвечаю я, — И это был Гай, отсасывающий Бобби. — Кто бы это ни был, нет, спасибо! — Джастин садится на край кровати. — Ты действительно чувствуешь себя лучше? — Да. Нравится тебе это или нет, но наркотик работает. По крайней мере, на некоторое время, — я беру Джастина за руку, — послушай, я не приглашал его сюда, он просто появился. Так что мы будем с ним делать? — Я думал, мы собираемся поужинать? — Так и есть, — я делаю паузу, — может быть, Джимми может быть парой твоей мамы? Джастин стискивает зубы. — И ей это понравится. Блядь! *** В итоге так и происходит. Я заказал столик в «Фараллоне», ресторане, который, как я знал, понравится чрезмерной чувствительности Джастина. Заказ был сделан на четверых, но когда вы появляетесь с Джимми Харди в качестве одного из участников вашей вечеринки, никогда не возникает проблем с добавлением еще одного гостя, даже в напряженный субботний вечер. — Мистер Кинни… и мистер Харди! — проворковала хозяйка. — Ваш столик ждет вас. — Что это? — Молли указала на потолок, широко раскрыв глаза. — Люстры в виде медуз, — говорит хозяйка, — а это наша икорная лестница, — она указывает на лестницу из тысяч голубых шариков. Она усаживает нас в то, что выглядит как внутренняя часть раковины. — Надеюсь, вам понравится еда. — Хороший декор. Я так понимаю, это заведение с морепродуктами, — говорит Джимми, сидя рядом с Дженнифер, которая краснеет, как школьница. — Блестящее наблюдение, — комментирую я. — Я не люблю рыбу, — надулась Молли. Джастин открывает меню. — У них есть слайдеры. Она морщит нос. — Что это? — Маленькие гамбургеры, — отвечает он, — тебе понравится. — Кстати, об икре, давайте начнем с нее на закуску, — говорит Джимми, беря инициативу в свои руки. — О, Гар-кон! Он намеренно неправильно произносит слово, а затем хихикает, как гребаный маньяк. Дженнифер тоже хихикает. Я вижу, как Джастин закипает и наклоняюсь к нему. — Отпусти это, — шепчу я. — Но он ведет себя так, будто все дело в нем! — Где бы ни был Джимми, все дело в нем. Я не возражаю. правда. Просто расслабься, и мы посмеемся над этим позже. — Но… Я сжимаю его колено под столом. — Все в порядке. Плыви по течению. Джастин выдыхает — и расслабляется. Еда оказывается великолепной. Я действительно голоден — ну, голоднее, чем когда-либо — и съел немного икры, а затем большую часть радужной форели. Джимми, конечно, заказывает омара на двоих, делясь им с Дженнифер, как будто они действительно на свидании. У Молли есть гамбургеры, и они ей нравятся. Джастин решает поохотиться за перепелкой, которую он пожирает, как волк. И на десерт он и Молли разделили запеченную Аляску* декаденского вида. — Вау, это был хороший ужин, — говорит Джастин, когда мы возвращаемся в номер. Дженнифер и Молли также благополучно вернулись в свою комнату, в то время как Джимми зарегистрировался в номере на другом этаже. Здесь тихо, и меня не тошнит. Победа для Брайана гребаного Кинни, по крайней мере на данный момент. — Завтра, прежде чем мы полетим обратно в Лос-Анджелес, мы пойдем во «Флер де Лис», только вдвоем. Без мамы. Без сестренки. И никакого Джимми. Просто приятный романтический ужин. И я произношу это слово, не блеванув. — Эм, Брайан… — Джастин колеблется, — мама обеспокоена… всем. Поэтому я пригласил ее и Молли приехать в Лос-Анджелес и остаться еще на пару дней. Я знаю, что не поговорил с тобой, но… Итак, начинается. Теща. Но я не возражаю против Дженнифер. Она умная женщина и любит Джастина. Это со мной у нее проблемы. Но это может быть хорошей возможностью для нее увидеть другую сторону меня — хорошую сторону. Вроде того. — Все в порядке. Ей очень рады. Ей будет полезно увидеть, что ты не будешь жить в какой-нибудь пещере с Людоедом из Криксайд-каньона. — Для этого уже слишком поздно. Я мелодраматически вздыхаю. — Я знаю. Слишком поздно для многих вещей. — Слишком поздно расторгать брак? Джастин прижиается ко мне, и я обнимаю его. Ему там хорошо. Как будто он в нужном месте. — Да, слишком поздно. Я уже лишил невесту девственности. Джастин смеется. — Я тоже! — Хочешь попробовать еще раз? Он злобно ухмыляется и проводит рукой по моей заднице. — Еще бы. Брак может быть не так уж плох в конце концов. Я думаю, мы выживем. *** «А теперь уходи, закрой за сбой дверь, Разворачивайся, потому что тебя здесь больше не рады видеть. Разве это не ты пытался сломить меня прощанием? Ты думал, я развалюсь на части? Ты думал, я просто лягу и умру? О нет, не я, я выживу, Ведь пока я умею любить, я знаю, я буду жить. У меня вся жизнь впереди, Мне нужно отдать столько любви! Я выживу, я буду жить Я выживу!» Ф. Перрен / Д. Фекарис** *Мороженое на бисквитной подложке, покрытое взбитыми яичными белками, зарумяненными в духовке. **Фредерик Джеймс Перрен (15 мая 1943 — 16 декабря 2004) — американский композитор, музыкальный продюсер, аранжировщик, и дирижер оркестра. Он был соавтором и сопродюсером песен. Самой известной его работой стала песня «Я выживу», исполненная Глорией Гейнор, за которую Перрен получил свою первую Премию Грэмми в 1980 году. Дино Джордж Фекарис (родился 24 января 1945 года, Питтсбург, Пенсильвания, США) — греко-американский музыкальный продюсер и автор песен. В том числе и соавтором Фредди Перрена песни «Я выживу», и других песен в исполнении Глория Гейнор. Был номинирован пять раз на Премию Грэмми, выиграв однажды за песню «Я выживу».