Пиковая дама

      Когда постоянно находишься с маленькими детьми, тебе кажется, что ты сам будто бы слегка впадаешь в детство. Я вообще всегда любил детей. Помню, когда был ребенком, с большим удовольствием водился с маленькими племянниками, играя с ними в придуманные нами игры. Одна из них была игра в «Зомби», суть которой выбрать считалочкой двоих игроков, которые буду отыгрывать роль зомби, тогда как остальные — обычные люди. Зомби постепенно учатся бегать, лазить куда-то, если видят, как это происходит у них на глазах. Нам было невероятно весело в детстве, мы как угорелые носились по всему дому, пока зомби не поймают всех мирных жителей.       Сейчас малыши нашего отряда сидели за двумя большими столами для пикника. Трое из них раскрашивали плакат в «красный» уголок, пока я озадачено смотрел на других детей. Мне нужно было поставить номера для сегодняшнего открытия.       — Как успехи? — моя коллега беспечно вышла из домика, прижимая к груди тетрадь. — Уже придумал лагерный танец?       — Я тупой качок, — шутливо отозвался я. — И вообще, мы договорились.       — Ну, дисциплину ты, конечно, здорово смог наладить, — усмехнулась Андреа, и в воздухе явно запахло сарказмом. — С первого дня.       Оказывается, девушка умеет показывать зубки. Я посмотрел на хрупкую спину Андреа, вставшей впереди меня. Хвост из каштановых густых волос был сегодня был туго собран в высокий пучок на макушке. Пряди приятно поблескивали на солнце, отливая каким-то рыжеватым оттенком. Я невольно засмотрелся на нее, что-то объясняющей малышам, но быстро осекся, уставившись вдаль на детскую площадку у нашего домика.       Нет, Андреа симпатичная. Высокая, длинноногая, с большими карими глазами и россыпью едва заметных на смуглой коже веснушек. Она милая, заботливая и добрая. Не боится взять на себя ответственность, не боится трудностей. Именно она подбадривала меня, когда я узнал, что нам достанутся самые младшие дети. Хоть я и повел себя некрасиво, испугался поначалу, но все равно прекрасно понимал, что справлюсь.       — Эдриан, — предмет моих размышлений внезапно повернулась ко мне, красиво изогнув спину. — Ты слышишь меня вообще?       — Нет, — улыбнулся я под дружный хохот детей.       — Принеси колонку из моей комнаты, — повторила Андреа, широко улыбаясь. — Она на столе.       Я зашел в освежающую прохладу домика. Несмотря на то, что сейчас утро, мы только что вернулись с завтрака, на улице уже стоит летний зной. Я люблю жару, я вырос в солнечном регионе, где лето без пекла — не норма. Хотя по моей бледной коже и не скажешь. Комната девушки напоминала склад. Невероятное количество странных проводов, и непонятных скомканных вещей на кровати, и просто миллион одежды (и это при том, что нам выдают форму!). Апогей всего — полупустой чемодан, лежащий посреди комнаты, зияющий серыми внутренностями. Я аккуратно обошел препятствия и, добравшись до стола, моментально схватил портативную колонку. Взгляд невольно задержался на фотографии, стоящей на подоконнике, слегка отвернутой от зрителя. Том и Андреа, тискающие в руках собаку породы пекинес. На фото им явно на пару лет меньше. Они что, встречаются? Да еще и так давно? Интересно…       Выйдя из комнаты, я нос к носу столкнулся с запыхавшейся Андреа.       — Ты чего так долго? — пробормотала она. — Я забыла попросить тебя принести еще и шляпу.       — Да вот, ненадолго почувствовал себя как в Subway Surf. Куча препятствий у тебя там, — легкая усмешка скользнула по моим губам.       — Дурак, — девушка стукнула меня маленьким кулачком в грудь. — Бегом к детям!        Весь день мы готовились к открытию. Лишь только сводили детей на обед и на небольшую лекцию по безопасности жизнедеятельности. Весь день мы танцевали под барбариков, ставили небольшой спектакль про репку и пели с малышней «Батарейку». Честно скажу, вымотался я жутко и сорвал до хрипотцы голос, устанавливая порядок в отряде. Андреа тоже выглядела уставшей, пучок из волос растрепался, а сама девушка периодически была в шаге от того, чтобы сдаться и разреветься на глазах у бесящихся малолеток. Они категорически не хотели нас слушаться, отвлекались, носились друг за другом, мешая другим. Пришлось пару раз повысить голос, чтобы восстановить шаткую дисциплину отряда.       Весь лагерь будто бы затих, ожидая начала грандиозного открытия. Оно должно было состояться в большом доме культуры. После ужина мы чуть ли не бегом отправились переодеваться в парадную форму и забирать костюмы для всех выступлений. Чувствовалась какая-то невероятная энергетика от детей, заряженных на успех. Они действительно хотели если и не победить, то как минимум хорошо выступить. Почему-то, это давало энергию и вожатым тоже. На ужине многие сидели за столами с отрядами, о чем-то шептались, косо посматривая на всех присутствующих. Особо никто не разговаривал друг с другом, лишь кивая в знак приветствия, а затем вновь отдавая все внимание детям.       Мы будем выступать последние. Я знал это с самого начала, предчувствовал, так как мы — младший отряд. Мне безумно хотелось поддержать Мерфи, сегодня его первая полноценная рабочая смена, все, как он хотел, и то, ради чего приехал в «Прибой». Но большая разница в возрасте наших подопечных не оставляла шансов на свидание. Приходилось все время довольствоваться компанией занозы Хизер и Джейсона, молчаливого и строгого, аки скала.       — Ты умеешь играть? — удивился Джейсон, завидев меня по пути в ДК, несущего гитару в чехле за спиной. Стейси неумолимо тянула меня за руку, призывая пойти быстрее.       — Да, а ты не знал? — ухмыльнулся я, сдаваясь девчонке и ускоряя шаг.       — Прикольно, — выдавил из себя здоровяк, догоняя нас. — Талантливый человек талантлив во всем.       Едва мы зашли в темное помещение с длинными рядами кресел, повернутых к сцене, и усадили наряженных детей по местам, на сцену поднялась Блэк в красивом струящемся платье. Белый цвет оттенял загорелую кожу, а темные волосы девушки были забраны в нежный пучок с прядями, приятно обрамляющими лицо. Я невольно засмотрелся на нее, оценивая фигуру, и поймал себя на мысли, что выглядит старшая вожатая просто волшебно. Дети невероятным образом перестали переговариваться, взглянув, как и я, на ангела на сцене, затихли, вслушиваясь в слова.       — Добрый день, девчонки! Добрый день, мальчишки! Добрый день, а что это значит? Значит, что когда мы видим друга, мы говорим «привет», — весело проговорила Блэк в микрофон под энергичную фоновую музыку.       Зал дружно завопил в ответ громкое и дружное: «Привет!».       — Сейчас мы с вами научимся здороваться, как добрые друзья! — продолжала Гера. — Есть одна игра, вы должны громко, очень громко говорить «Привет». Вы готовы? — тонкая рука взмахнула микрофоном, направляя его в зрительный зал.       Надо было срочно бежать за сцену и готовиться к вожатскому номеру. В гримерке — сразу за сценой — царил невероятный хаос. В воздухе противно пахло старьем, гуашью и почему-то древесиной. Две девочки из первого отряда стояли и репетировали танец, смотрясь в большое зеркало. Я буквально влетел внутрь, едва не споткнувшись о большую коробку с какими-то старыми плакатами, заботливо свернутыми в стройные рулоны.       — Все гото-о-о… — Розовое облако волос, видимо, несущееся за мной, все же не удержало равновесие и рухнуло прямо на коробку.       — Хизер! — Андреа подскочила к подруге, протягивая руку. — Осторожно!       Я встретил насмешливые глаза Мерфи и улыбнулся другу в ответ, слегка поиграв бровями. Падения Хизер — уже как локальный мем. Эта девушка пробыла тут меньше недели, а ее коленки все никак не могут зажить. Как и локти. Цинично жду момента, когда она разобьет голову, поскользнувшись на кожуре от банана. Впрочем, ее неловкость несколько умиляла. Она хоть и заноза, затычка в каждой бочке, но хотя бы не холодно отталкивающая, как Лу, или обособившиеся и совершенно не разговаривающие ни с кем, Майкл и Джулия.       — Весь день не могу поговорить с тобой, — я преодолел небольшое расстояние между нами, ловко перепрыгнув через еще одну коробку. — Как дела, Мерфи?       — Да нормально, — лениво протянул Мерфи, пожимая мне руку. — Отличные дети, горячая напарница, — он кивнул в сторону Лу, активно объясняющей что-то двум высоким парням, совершенно не похожих на шестнадцатилетних. Они будто давно уже ходят на высокооплачиваемую работу, а по вечерам встречаются в баре.       — Ну и парни у вас в отряде, конечно, — протянул я. — Выше меня на голову. Уверен, алкоголь им без паспорта продают.       Мерфи откровенно заржал, запрокинув голову назад.       — Ну, все готовы? — Хизер, успевшая отряхнуться после очередного падения, косо посмотрела на нас. — Гера уже закончила, сейчас пойдем на сцену.       — Держи! — Андреа сунула мне кожаную куртку в руки. — Бегом.       Сама девушка выглядела по рок-н-рольному. На голове красная бандана, круглые черные очки с цепочками, топ, оголивший плоский живот, и куртка такая же, как у меня — атрибут этого номера. Андреа улыбнулась красными от помады губами, заметив мое секундное замешательство, а затем отвернулась обратно к Хизер.       — …вожатые! Встречаем! — донесся громкий голос Геры со сцены.       Мы выступили идеально. Зал практически рукоплескал, громко улюлюкая нам вслед. Я старался найти взглядом всех наших детей, пересчитать, убедиться, что пока мы с Андреа и Хизер здесь, Джейсон достаточно хорошо присматривает за обоими нашими отрядами.       После танца я вернулся на свое место и был моментально облеплен детьми. Девочки дружно хвалили наш номер, боролись за право сесть рядом и, когда это получалось — сверкали детской белозубой улыбкой, с гордостью глядя на завистливых оппоненток. Одну из восьмилеток пришлось усадить на колени. Мне льстило такое внезапное внимание, пусть и от восьмилетних девочек. Я мирно беседовал с каждой, посматривая на сцену, где Джулия — вожатая второго отряда — танцевала с лентами. Не знал, что она гимнастка. Выглядело очень красиво и эстетично; музыка, льющаяся из колонок, приковывала внимание, белый гимнастический купальник со сверкающими в свете софитов стразами, и в тон ему белоснежная лента — как продолжение руки. Даже дети замерли, глядя на синоним слова «изящность» на сцене. Когда Джулия закончила, зал просто взорвался громкими аплодисментами и криками. Даже нас так не провожали.       Затем на сцене появился Том. Зал вновь наполнился лирической композицией, и вожатый запел хорошо поставленным голосом. Этот номер я уже видел миллион раз во время наших ночных репетицией. Песня уже сидела на подкорках настолько, что волей неволей само подпевалось.       Наконец, начали выступать отряды с небольшими номерами, буквально минут на десять. Все было разбавлено небольшими вставками от ведущей Геры, и в целом, смотрелось неплохо, но затянуто. Когда подошла наша очередь, многие дети уже устали так долго концентрировать внимание на происходящем.       Выступили и мы. Шероховато, нескладно. Пришлось успокаивать некоторых малышей, прямо перед выступлением забоявшимися выходить на сцену. В целом, могло быть и хуже. Мне понравилось все, только Андреа недовольно поджимала губы, когда кто-нибудь путался в танце и отставал от других. Под гитару дети тоже спели неплохо, насколько это возможно. Все равно мы с напарницей вытягивали основные вокальные партии. В конце концов, нас громко поддерживали как самых младших, а когда мы покинули сцену под громкие крики «молодцы!», в душе разлилось такое приятное чувство гордости, что захотелось вернуться и доказать, что младший отряд — не значит, что мы ничего не можем, и повторить на «бис». Даже строгая Андреа улыбалась, дружно обнимаясь с малышней.       После концерта и торжественного открытия, все отправились на улицу. Предстояла дискотека. Большая площадь была подсвечена сотней маленьких лампочек, заполняя сумерки мягким светом. В центре уже разожгли костер, и Маршалл осторожно размешивал что-то, рукой ограждая приближающиеся толпы детей. Играла негромкая музыка. Старший отряд, взявшись за руки, весело скакал в кругу.       — Ребята, собирайтесь в круг, сейчас мы все будем загадывать желание, — откуда ни возьмись проревела Гера в микрофон.       Мы послушно выстроили детей в шеренгу, выдав каждому по длинной шерстяной нитке.       — Сейчас мы раздадим каждому отряду деревце желаний, пусть каждый из вас обвяжет вокруг него ниточку и загадает самое сокровенное желание, — когда все было готово, продолжала старшая вожатая. — А затем капитан отряда бросит деревце желания в костер, чтобы мечта каждого из нас была услышана далеко-далеко на небесах.       Маршалл торжественно вручил каждому отряду небольшую сухую ветку. Дети тут же набросились, завязывая красные узелки. Кто-то загадывал вслух, а кто-то подолгу стоял у веточки, долго не решаясь, на какую же мечту затянуть ниточку.       — Ты будешь загадывать? — спросила Андреа, блеснув в полумраке глазами, когда большая часть наших малышей справилась с заданием.       — Буду, — со вздохом ответил я, продолжая придерживать дерево желания. — А ты?       — И я загадаю, пожалуй, — улыбнулась мне Андреа, ловко обвязав ветку.       Она будто бы случайно коснулась моей руки мизинчиком, слегка проведя по коже. В карих глазах заплясали черти. Я не мог отвести взгляда, замер, покрывшись волной легких мурашек и слегка облизнув сухие губы. В ее взгляде читалось… желание? Я смущенно передал ей ветку, нахмурившись. Это странно, учитывая фото с Томом в ее комнате. Странно то, что мы так мало знакомы.       Я загадал начать жизнь с чистого листа. Завязал маленький красный кончик, и вместе с Дереком — капитаном отряда — выбросил дерево в костер. Пламя облизало наши желания огненными языками, отправляя посыл каждого далеко вверх. Все ненадолго замерли, вдыхая теплый морской воздух вперемешку с ярким запахом жженой древесины.       — Я поздравляю всех с открытием первой лагерной смены! Троекратное «ура»! — голос Блэк разнесся по площади, и все дружно воскликнули ей в ответ.       Заиграла веселая музыка. Гера объявила дискотеку. Почти все вожатые дружно рухнули в объятия кресел-мешков, стоящих чуть поодаль на небольшой полянке между домом культуры и площадью, где бесновали дети под звуки «Любимки». Никогда не пойму, откуда у них столько энергии?..       Говорить не хотелось. Мы молча изучали ясное звездное небо, пробивающееся сквозь крону столетних кипарисов.       — Всё-таки круто, что мы приехали сюда, — заговорил первым Мерфи, двигаясь ко мне на кресле-мешке.       — Круто, — подтвердил я. — Хоть и устаешь, не высыпаешься, но от детей будто бы заряжаешься энергией.       — Жалею, что, когда был ребенком, ни разу не попал в детский лагерь, — усмехнулся Мерфи. — Особенно, если бы у меня был такой же классный вожатый, как я.       Я рассмеялся, уставившись взглядом в спину Андреа, сидящей впереди и неотрывно приглядывающей за отрядом. Рядом сидел Том, негромко переговариваясь с девушкой. Его рука ласково обнимала плечи девушки, а затем ловко скользнула вниз, за талию притягивая ее к себе, бережно уложив на широкое мужское плечо.       Они точно встречаются.       Так почему же ты строишь мне глазки, Андреа Кэмпбелл?