1991 г. Первый курс.
Подземелья Хогвартса никогда не отличались особой теплотой и уютом. Холодные каменные полы, такие же холодные каменные стены и мало света. А слизеринцы, как кроты, которые живут в своём мёртвом царстве и хорошо ориентируются в лабиринте под землёй. Северус Снейп из тех кротов. Он большую часть года находился в классе зельеварения или в своём тесном кабинете, откуда ведёт потайная дверь в его спальню. Помещение не отличалось особым комфортом. В нём не было окон, а на стенах весели фонари. Северусу, конечно, было бы привычней пользоваться выключателем и лампочкой, но эта комнатушка целиком и полностью принадлежала Хогвартсу, поэтому он решительно не мог ничего кардинально поменять. Единственными радостями и удобными вещами оставалась кровать и парочка шкафов с любимыми книгами. Ещё, может быть, прикроватный столик с настольной лампой, заколдованной так, чтобы работать без электричества. Этот странный артефакт он когда-то утащил у Артура Уизли и совершенно не жалел о содеянном. Лампочка из магловского мира, пускай и заколдованная, не давала забыть все эти годы кем он является и что должен делать. Скорее всего по этим причинам профессор и не спал в ночь на первое сентября. Он постоянно ворочался, из-за чего одеялу и простыне грозило быть завязанными в прочный узел. Снейп прекрасно осознавал какие чувства господствовали сейчас в нём — страх и неизвестность. Неизбежность того, что завтра в Хогвартс прибудут Поттеры угнетала и не давала сообразить, а что, собственно, делать дальше. В сознании зельевара, словно режущий нож, вспыхнули слова директора: «Я надеюсь на тебя, Северус…». Зельевар не смог этого долго выносить. Он взглянул на часы, которые весели на держателе, предназначенном для какой-то старой картины. Профессор благополучно отдал картину завхозу. Маленькая стрелка твёрдо остановилась на цифре два, а большая подходила к тридцати. Снейп устало выдохнул. Бессонница снова не давала покоя. «Опять придётся брать зелья у Помфри», — бессильно осознал он, когда поднялся с кровати. Его рука коснулась кнопки светильника. Жёлтый свет опалил кровать и рядом стоявшую мебель. Жёлтый ему нравился куда больше, чем синий. Какой дурак вообще решил освещать подземелья факелами именно с синим огнём? Зельевар оделся, взял книгу и уселся на небольшое кресло рядом с кроватью. Стоит отметить, что в его спальне всё стояло «рядом», настолько маленькой она была. Зашелестели страницы, и мужчина попытался отвлечься, вчитываясь в содержание книги. Через сорок минут он понял, что ничего не вышло. Снейп откинул голову на удобную спинку кресла и прикрыл глаза. — Я надеюсь на тебя, Северус… — задумчиво повторил зельевар, ощущая, как подходит острый приступ смеха. Нет, он не хохотал, как сумасшедший. Это ему не свойственно. Просто сдержанно посмеялся, осознавая, что добровольно, по собственному желанию попал в рабскую кабалу. — О, Мерлин, — истощённо прошептал в пустоту, — если в мире есть хоть какая-то справедливость, пусть никто из Поттеров не попадёт на Слизерин…***
— Профессор МакГонагалл, вот первокурсники, — сообщил ей Хагрид. — Спасибо, Хагрид, — кивнула ему волшебница. — Я их забираю. Высокая женщина в красивой мантии и в странной шляпке, как у ведьм из сказок, повела их через коридоры и лестницы. Габи старалась не отставать от Гарри и Рона. Они всё шли и шли, пока не оказались в маленькой комнатке. Первокурсники почти что упирались носами друг другу в затылки. Профессор МакГонагалл ещё рассказала им про факультеты и попросила быть тише, прежде чем удалилась. Габи почувствовала, как её брат облегчённо выдохнул. — А как будет проходить этот отбор? — спросил Гарри у Рона. — Наверное, нам придется пройти через какие-то испытания, — ответил Уизли, задумавшись. — Фред сказал, что это очень больно, но я думаю, что он выдумывает. Сердце Гарри безудержно забилось, раскалывая грудную клетку. Неконтролируемый приступ страха завладел всем без остатка. «Испытания? — испуганно осознал он. — Я не думал, что нужно будет проходить какие-то испытания. А если я не справлюсь? — ужаснулся. — Меня тогда отправят обратно к Дурслям?» В это время Гермиона Грэйнджер вызывала у всех тихие приступы ненависти. Девочка рассказывала, как много заклинаний она выучила. И гадала, какое их них может понадобиться для прохождения. Габи устала выдохнула. — Рон, тебе не о чём переживать. Мы не будем проходить никаких испытаний или экзаменов. Нам просто наденут распределяющую шляпу на голову, — монотонно. — Что? — удивился Уизли. — С чего ты это взяла? — Старшекурсники сказали, когда я искала жабу, — соврала девочка. На самом деле, про шляпу ей рассказал Том очень давно. Он ещё говорил про то, что у чистокровных волшебников есть традиция не сообщать про распределение новым поколениям, чтобы юные волшебники всё ощутили в полной мере. Но не все придерживаются этой традиции. — И если бы вы пошли со мной, то знали бы, то же самое, — с укором добавила она, понимая, что и эти слова — ложь. Она не хотела ходить одна по купе. — Делать мне больше нечего, чем искать всяких лягушек, — обиженно пробубнил Рон. А Гарри наконец-то успокоился. Хотя ему всё ещё лезли в голову мысли о том, а если шляпа скажет, что он никуда не годится. Но Рон выступил щитом, который своими разговорами оградил Поттера от всего, даже от Габи. Габриэль хотела начинать расстраиваться, но почувствовала чужую кожу на своей руке. Сначала она подумала, что в такой толкучке её кто-то по неосторожности задел, но догадка оказалась неверной. Габриэль поняла это, услышав знакомые нотки в голосе: — Как здесь тесно, — недовольно прошипел блондинистый мальчик, сильнее сжимая руку, чтобы не потерять девочку в потоках других волшебников. — Я не понимаю, почему мы должны ждать здесь? В Хогвартсе, что нет помещений побольше? — Драко? — медленно произнесла она, не веря своим глазам. Малфой ухмыльнулся. — А что хотела увидеть кого-то другого? Габи не нашлась с ответом. Вполне логично, что они снова встретились. Поттер просто не ожидала, что именно Драко подойдёт первым. — Да не особо, — улыбнулась она. — Скорее, я не ожидала увидеть тебя. Драко пропустил всё мимо ушей. — Волнуешься перед распределением? — энергично спросил, не дожидаясь ответа. — Я вот — не волнуюсь. Точно знаю на какой факультет попаду. — Дай-ка подумать, — меланхолично отозвалась Габи, — Слизерин? — Слизерин, — вторил ей Малфой. — А ты догадываешься, куда тебя распределят? Габи задумалась, не замечая неодобрительного взгляда Гарри, прожигающего и её, и Малфоя насквозь. — Я не знаю… Не всё ли равно? — Конечно, нет! — Драко стукнул рукой по лбу. — Может тогда в Слизерин? Габриэль хотела ответить, но не смогла, потому что её резко дёрнули назад, и она не удержала равновесие. Девочка бы, скорее всего, упала, но сзади стоял Гарри, который послужил удобной опорой. — Габи, не будет поступать на Слизерин, — тихо, но смело и угрожающе возразил Гарри. В голосе было больше смелости, чем в нём самом, — тем более с тобой. Габриэль заметила, как красивые и аристократичные черты Драко в миг искривились, создавая неприятную гримасу. — Ты ещё кто такой?! — недовольно взвизгнул Малфой, не успев рассмотреть волшебника, который так бесцеремонно прервал его разговор. Драко как никогда напоминал кузена. Габи захотелось сейчас же покинуть это место, но она понимала, что такой расклад невозможен. Девочка перестала опираться на брата и вернулась в устойчивую позу. — Это мой брат, Драко… — прошипела она, надеясь, что Малфой не станет вести себя как дурак. Он и сам понял, что перед ним стоял мальчишка из магазинчика «Мадам Малкин». — А я Малфой, — серьёзно заявил маленький аристократ. — Драко Малфой. «Он что репетировал?» — подумала Габи, припоминая, что ей он представился точно так же. Видимо, Драко не понимал, как смешно его поведение выглядело со стороны. Девочка добавила пунктик, что потом стоит поговорить с Малфоем на этот счёт. Рон не смог себя сдержать и прыснул. Чтобы как-то скрыть неуместное поведение, Уизли сделал вид, что его одолевает приступ кашля. — Мое имя чем-то тебя рассмешило? — возмутился Драко, придавая голосу презрительный тон. — Рыжий… Веснушчатый… Не особо умный… Ты Уизли, не так ли? Рон был настолько сильно удивлён, что открыл рот, откуда вырвалось бессильное: — Э-э-э… Тем временем Драко продолжил, обращаясь к Гарри: — Ты скоро узнаешь, Поттер, что в нашем мире есть несколько династий волшебников, которые куда круче всех остальных. Тебе ни к чему дружить с теми, кто этого не достоин. Я помогу тебе во всем разобраться. Он протянул руку для рукопожатия. Габриэль непременно захотелось стукнуть Малфоя. «Он так невыносим! На что вообще рассчитывает?! Кто так знакомится?!» — возмутилась Поттер, ощущая, что душа негодует. Гарри, очевидно, сделал вид, что не заметил протянутой руки. — Спасибо, но я думаю, что сам могу понять, кто чего достоин, — холодно заметил он. Габи восхитилась братом. Вот что называют холодной яростью. А на лице Драко расплылись розовые пятна, которые были хорошо видны на бледном лице. — На твоем месте я был бы поосторожнее, Поттер, — из-за этих слов по толпе поползли заинтересованные шёпотки. — Если ты не будешь повежливее, то закончишь, как твои родители, — медленно проговорил он, не понимая, что делает что-то не так. — Они, как и ты, не знали, что для них хорошо, а что плохо. Если ты будешь общаться с отребьем вроде Уизли и этого Хагрида, тебе же будет хуже. Гарри и Рон одновременно ринулись вперёд. И они бы настигли самоуверенного мальчишку, если бы Габи не растопырила руки в разные стороны. Ребята остановились. — Повтори, что ты сказал! — зло выкрикнул Рон. — О, вы собираетесь со мной драться, не так ли? — выдавил из себя Малфой. — Не думаю, что это лучшая ваша идея в первые день, — насмешливо добавил он, — если ты, конечно, не хочешь вернуться к маглам, Поттер. Габи почувствовала, как Гарри дёрнул ногой и схватился за палочку. Не самое умное решение, учитывая, что враг был из волшебной семьи и абсолютно точно неплохо умел пользоваться волшебной палочкой. Рон же просто хотел зарядить обидчику по носу. Габриэль решила прекратить это безумие, заметив, что другие волшебники образовали вокруг них небольшой кружок, сгрудившись ещё сильнее друг с другом. — Драко Малфой! — грозно произнесла она, всё ещё держа руки по разные стороны. Девочка ещё не до конца понимала, что нужно сказать. Она хотела прекратить бессмысленный спор, но не знала как. В голову как на зло ничего не шло. А самоуверенный мальчишка сверлил её тяжёлым взглядом. Она бы могла вечно стоять так, но в её сознании красными огоньками появились осколки одной мысли. «Чес-с-с-ть…», — произнёс детский голос, как будто вещая по радио со множественными помехами, время от времени пропадая. «Том?!», — вмиг встрепенулась Габи, желая ещё хоть что-то услышать от друга. Голос стих. Но даже этого было достаточно для того, чтобы придумать достойный ответ. — Ты сейчас попытался нанести оскорбление чести, я тебя правильно понимаю? Драко опешил. Он не думал, что его новая знакомая будет знать о правилах чистокровных, учитывая, что она росла с маглами. — Это недоразумение, — усмехнулся и пожал плечами. — Я не… Но мальчику не дала договорить профессор МакГонагалл, которая быстро обошла всю толпу, вставая напротив старенькой двери с красивыми узорами. — Выстройтесь в шеренгу, — скомандовала она, — и идите за мной!***
Волшебники выстроились в шеренгу. Гарри встал позади Рона, Габриэль, разумеется, — за братом, а Драко Малфой упёрся в рыжую макушку. Где-то в этой колонне разместились и Гермиона с Невиллом. Профессор МакГонагалл открыла резную дверь, и дети моментально попали в Большой зал. Столько золота и блеска Габи никогда не видела в своей жизни и ей казалось, что не могла увидеть. В зале располагалось четыре стола, за которыми сидели старшие ведьмы и волшебники. Столы ломились от изобилия богатого убранства и еды. Девочка сглотнула, понимая, что большую часть этой еды видела только на картинках. Несмотря на то, что помещение оказалось большим и каменным, оно ощущалось невероятно тёплым. На другом конце зала стояли такие же столы, только предназначались они, скорее всего, для преподавателей. Профессор МакГонагалл подвела колонну к одному такому и сказала повернуться спиной. Поттер увидела множество глаз, внимательно наблюдавших за ней и за другими первокурсниками. Чтобы побороть волнение, девочка подняла голову к верху. Она чуть не споткнулась на ровном месте от удивления. Вместо потолка было красивое чёрное небо со множеством всполохов звёзд. Так завораживающе! По всюду летали свечи, издалека кажущиеся мотыльками в пространстве ночного неба. «Не думал, что когда-нибудь снова увижу эту картину», — голос Тома прозвучал достаточно отчётливо. «Надо же кто заговорил», — уязвила друга Габи, не пряча нотки обиды. «Я не мог ничего сказать, даже если бы захотел, — пояснил Том. — Тебе незачем на меня обижаться, Габриэль». «Почему ты не мог разговаривать?» — не удержалась, поддаваясь любопытству и беспокойству. «Ма-а…газ-и-ин… па-а-а-л-л-о…чек, — кое-как выговорил друг, постоянно прерываясь, подобно сломанному телефону. — Не-е… м-мо…г-гу… г-говорить… Н-нуж…ен от-т-д…» «Хорошо, — подумала Поттер с грустью, понимая, что близкий ей человек не будет рядом. — Скажи, когда сможешь». Том пропал. А Габи печально вздохнула, смотря на звёздное небо. — Ты знала, что это потолок? — легко произнёс, стоявший рядом Малфой. — Его специально так заколдовали, чтобы он был похож на небо. Габриэль лишь недовольно зыркнула в его сторону. Она не хотела иметь никаких дел с человеком, плохо отзывавшимся о её родителях и брате. Отвлёкшись от потолка и Драко, Габриэль увидела, как профессор МакГонагалл поставила перед шеренгой самый обычный табурет и положила на сиденье остроконечную шляпу. Вид был у шляпы такой, будто её хорошенько потрепала жизнь. Грязная и дырявая она не производила впечатление чего-то волшебного. Габи огляделась и поняла, что все смотрят на волшебный артефакт, в том числе, и её брат. Лицо Гарри выражало добрую долю страха и скепсиса. А шляпа шевельнулась. Через мгновение на ткани появились большие прорехи, напоминающие глаза и рот. И она запела:Может быть, я некрасива на вид, Но строго меня не судите. Ведь шляпы умнее меня не найти, Что вы там ни говорите. Шапки, цилиндры и котелки Красивей меня, спору нет. Но будь они умнее меня, Я бы съела себя на обед. Все помыслы ваши я вижу насквозь, Не скрыть от меня ничего. Наденьте меня, и я вам сообщу, С кем учиться вам суждено. Быть может, вас ждет Гриффиндор, славный тем, Что учатся там храбрецы. Сердца их отваги и силы полны, К тому ж благородны они. А может быть, Пуффендуй ваша судьба, Там, где никто не боится труда, Где преданны все, и верны, И терпенья с упорством полны. А если с мозгами в порядке у вас, Вас к знаниям тянет давно, Есть юмор и силы гранит грызть наук, То путь ваш — за стол Когтевран. Быть может, что в Слизерине вам суждено Найти своих лучших друзей. Там хитрецы к своей цели идут, Никаких не стесняясь путей. Не бойтесь меня, надевайте смелей, И вашу судьбу предскажу я верней, Чем сделает это другой. В надежные руки попали вы, Пусть и безрука я, увы, Но я горжусь собой.
Когда шляпа закончила исполнять музыкальный номер, Большой зал заполнили аплодисменты. А профессор МакГонагалл шагнула вперёд и произнесла: — Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет. Начнем. Аббот, Ханна! Вперёд из толпы вырвалась девочка с косичками. Она так переволновалось, что её лицо раскраснелось и пошло пятнами. Она кое-как доковыляла до табуретки. Когда старая шляпа коснулась головы девочки, то моментально выдала: — ПУФФЕНДУЙ! Все, кто седел за крайним правым столом, зааплодировали. В их числе были Седрик и Лианна. Габи рефлекторно улыбнулась, вспоминая разговор с ребятами в Хогвартс-экспрессе. А Ханна заняла своё место за столом. Дальше всё происходило по такому же сценарию. Называлось имя, выходил волшебник или волшебница и через секунду его отправляли к нужному столу. Шляпа ещё ни разу не задумалась над решением. — Боунс, Сьюзен! — ПУФФЕНДУЙ! — Бут, Терри! — КОГТЕВРАН! — Булстроуд, Миллисента! К табуретке вышла очень грузная девочка. Она важно уселась на старый табурет. — СЛИЗЕРИН! — воскликнула шляпа. — Финч-Флетчли, Джастин! — ПУФФЕНДУЙ! С каждым названным именем Габи охватывал всё больший мандраж. Она даже не могла сказать, чего именно боялась. Просто боялась и всё. Гарри испытывал похожие чувства. — Гермиона Грэйнджер! А вот Гермиона, по-видимому, ничего не боялась. Она быстро добежала до табурета и резко натянула шляпу, чем вызвала снисходительную улыбку. Габи просто первый раз в жизни видела человека, который бы так страстно желал учиться. Грэйнджер отправили на Гриффиндор. — Поттер, Габриэль. Сердце замерло, а затем забилось быстро-быстро. Волна страха накрыла с головой, заставляя дыхание участиться. Габриэль давно такого не чувствовала. Ещё и шёпот по Большому залу сильно нагнетал обстановку. — Она сказала Поттер? — Та самая? «И-ид…ём», — настойчиво произнёс в последний раз Том, заставляя девочку двигаться. Она не думала, что дорога до табуретки окажется настолько долгой. Было чувство, что каждое существо в этом зале прожигает её взглядом. Кровь отлила от ног. И Габи думала лишь об одном: как бы не упасть. Поттер уселась на табурет, чувствуя, как волшебная шляпа ложится ей на голову. — Гм-м-м, — задумчиво произнес прямо в ухо старческий голос. — Непростой вопрос. Очень непростой. Много смелости, это я вижу. И ум весьма неплох. И таланта хватает — о да, мой бог, это так, — и имеется весьма похвальное желание проявить себя, это тоже любопытно… Так куда мне тебя определить? Габриэль Поттер сжалась всем телом, постукивая ногами о каменный пол. — Куда будет лучше? — выдавила из себя, понимая, что и храбрость, и рассудительность оставили её в самый важный момент. — Лучше… — задумчиво повторила шляпа. — Ну ладно, если лучше тогда… СЛИЗЕРИН! В зале воцарилась такая мёртвая тишина, что можно было услышать, как горят свечи. Когда девочка поднялась на ноги, ей никто не хлопал. Стало как-то не по себе и срочно захотелось где-нибудь спрятаться. Она пошла к столу факультета Слизерин. И только спустя десять пройденных шагов, услышала очень громкое: — С нами Поттер! — это кричал Драко. Слизеринец встал и начал хлопать в ладоши. Лицо Габи запылало от стыда. Она побоялась взглянуть на Гарри, который с ужасом наблюдал, как его сестра отдаляется от него. Если даже преподаватели ничего не делали, что можно говорить о брате? Стоит отдать должное Драко, через несколько секунд уже весь факультет аплодировал. А когда Габриэль подошла к столу, то ей начали протягивать руки для пожатия. Драко подал руку, как тогда в поезде. Голубые глаза, отдающие в серый, широко раскрылись, а лицо украсила полуулыбка. Поттер колебалась. — Ну я же говорил! — самоуверенно заявил он, резко направляя знакомую в сторону своего места за столом. Габи плюхнулась на скамейку. — Мы попали на один факультет! — Да уж, — задумчиво вымолвила Габи, не понимая, как стоит относиться к Драко Малфою. Она взглянула на брата, и сердце сжалось. Габриэль больше всего хотела, чтобы её Гарри был рядом. Он, кажется, был растерян. И, кажется, не знал, что делать. Габи тоже не знала. — Поттер, Гарри! Габриэль вздрогнула. Растрёпанная макушка мелькала между слизеринцами, загораживающими обзор. Вот Гарри уже надевают шляпу. Его глаза метнулись куда-то в бок. Он взглянул на сестру. Брови опущены, а глаза выражают такую печаль, что сердцу становится больно. — ГРИФФИНДОР! И он уходит в противоположную сторону.***
Профессор зельеварения занял место за преподавательским столом. В Большом зале стоял фантастический шум каждый раз, когда шляпа озвучивала приговор. Северус поймал себя на том, что, как и его юные ученики, он ждёт выхода одного из Поттеров. Признание данного факта далось нелегко и отозвалось неприятным ощущением глубоко в глотке. Мужчина поднёс бокал с алкоголем к губам, чтобы хотя бы на какое-то время избавиться от кома. Он сохранял хладнокровие, морально готовясь к тому, что следующие семь лет вряд ли будут лёгкими. Зельевар сделал ещё один глоток, когда профессор МакГонагалл громко и чётко произнесла: — Поттер, Габриэль! Зал замолк, а всё его холёное самообладание полетело к чертям, как только девочка сделала первый шаг, по направлению к табуретке. Сердце предательски замерло. Рыжие волосы взметнулись, как огонь, пробуждая неприятные воспоминания. Некоторые свечи будто потухли, погружая Большой зал, который до этого светился золотом, в полусумрак. Отовсюду доносились голоса и шёпотки, превращаясь в неприятный пчелиный рой. Минерва МакГонагалл громко и чётко произнесла: — Эванс, Лили! От этих слов Северус невольно вздрогнул. А рыжая девчонка с зелёными глазами, направилась к табуретке. Её волосы сверкнули огнём, когда она отдалялась от молодого волшебника. Мальчишка запомнил каждое движение. Он помнил это мгновение наизусть и прекрасно знал, что произойдёт, когда его подруге наденут эту треклятую шляпу на голову. Он ждал, но что-то было не так. В этот раз шляпа не спешила с вердиктом. Северус Снейп закрыл глаза, пытаясь отогнать нежелательные мысли и собраться. «Это всего лишь цвет волос и не более…» — медитативно повторял себе, используя окклюменцию. Сначала все чувство обострились и неприятные, в том числе. Северусу даже показалось, что в ушах появился звон. Но в следующую секунду всё стихло, словно буря эмоций мгновенно превратилась в штиль. А Большой зал зажегся жёлтыми огнями, как прежде. Зельевар облегчённо вздохнул и открыл глаза, чтобы понять, все его потуги — бессмысленны. Время тянулось обманчиво медленно. Ощущения были такими же, когда Северус первый раз пропустил удар Круциатуса. Грудную клетку сдавило. Стало больно дышать. Челюсти сжались. Тело замерло, ожидая финального решения. «Ему же ни может так не повезти?» — прозвучала чёткая мысль, разжигая надежду, чтобы через мгновение её жёстко обрубили. — СЛИЗЕРИН! — воскликнула старая шляпа. «Проклятье», — подумал зельевар, когда рука вздрогнула, теряя контроль над бокалом с красным напитком. Он упал и испачкал скатерть. — О, Северус, — проблеяла Сивилла, — как вы так неаккуратно? Снейп недовольно взглянул на неё, женщина моментально отвернулась. Обычно никто не мог выдерживать его тяжёлый взгляд. Затем волшебник произнёс заклинание, и пятно исчезло. Северусу Снейпу безумно сильно захотелось покинуть Большой зал и отдохнуть в своём кабинете за чтением книг, но он понимал, что расслабляться нельзя. Пришлось снова воспользоваться оккулюменцией. Всё тот же голос Минервы произнёс: — Поттер, Гарри! На этот раз из толпы вышел мальчик в круглых очках и с растрёпанными волосами. Снейп почувствовал, как у него начинает болеть голова. На мальчика надели распределяющую шляпу, она съехала ему на глаза. Пока старая шляпа думала, в зале стало настолько тихо, что муха не смогла бы пролететь незамеченной. Профессор всё ещё чувствовал остатки напряжения по всему телу, но сейчас уже меньше. Окклюменция хорошо помогала. Снейп надеялся, что мальчишку отправят на какой угодно факультет, кроме Слизерина. — ГРИФФИНДОР! — раздался громогласно голос старой шляпы. «Отлично, — мысленно процедил зельевар, — одного Поттера на моём факультете будет достаточно. Придётся попросить Помфри дать зелье посильнее, — с сожалением заметил он. — Не хочу тратить время, чтобы готовить всё самому».***
Габи апатично скребла ложкой по тарелке. Иногда она отрывала куски мяса, чтобы незаметно просунуть их Бэлу под воротник мантии. — Не плохо, Забини, — произнёс важно Драко. — Я в тебе не сомневался. — Да, иди ты к чёрту, Малфой, — весело проговорил какой-то мальчик. — Ты Поттер, да? Габи пришлось взглянуть на слизеринца. Перед ней стоял смуглый мальчик с коротко подстриженными волосами. Его глаза казались скучающими. — Да, — согласилась Габи. — Блейз Забини, — представился он, протягивая руку. — Рад знакомству. — Можно просто Габи, — ответила на автомате слизеринка, пожав её. Блейз сел рядом и завёл разговор с Малфоем. А Габи в это время от скуки внимательно рассматривала преподавателей. Хагрид кое-как помещался за учительским столом. Он что-то пил из большого кубка. Напиток капал с бороды и вечно разбрызгивался по сторонам. Рядом с Хагридом сидела странная женщина. Её волосы сильно растрепались. А черты лица невозможно было рассмотреть из-за огромных очков. Она держала в руке кубок с напитком, то и дело, отпивая из него. Профессор Квиррелл в своём фиолетовом тюрбане разговаривал с другим профессором в чёрной мантии и крючковатым носом. Габи видела его впервые. Этот незнакомый профессор казался очень уставшим. Все произошло совершенно внезапно. Профессор взглянул на неё. Таких холодных глаз Габи никогда ещё не видела в своей жизни. Они напоминали длинные и беспросветные туннели, из которых нет выхода. Стало не по себе. Девочка не хотела производить плохое впечатление на будущего преподавателя. Поэтому улыбнулась. Улыбка вышла натянутой, но этого хватило, чтобы мужчина отвернулся и больше не смотрел в её сторону. Шрам заболел. Профессор МакГонагалл разговаривала с очень старым волшебником. Он появился внезапно и сел на необычное кресле, богаче, чем у прочих. Лицо старика показалось знакомым. Но девочка никак не могла понять в чём дело из-за очень длинных усов и бороды, скрывающих значительную часть лица. — Кто это? — спросила Габи у ребят, указывая на интересующего волшебника. Малфой хмыкнул. — Альбус Дамблдор, — пояснил Забини. — Дамблдор? — неуверенно произнесла она, вспоминая Альбуса Дамблдора из магазинчика палочек. Была определённая странность. Почему она видела его тогда? Думать о подобном было как-то странно и страшно одновременно. Волшебник поднялся со своего трона и широко развел руки. Лицо просветлело и озарилось улыбкой. У него был такой вид, словно ничто в мире не может порадовать его больше, чем сидящие перед ним ученики. — Добро пожаловать! — произнес он. — Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Все, всем спасибо! Дамблдор сел на свое место. Зал разразился радостными криками и аплодисментами. Габи сидела и не знала, смеяться или нет. — Он… он немного ненормальный? — неуверенно произнесла она. — Ненормальный? — переспросил Малфой, отправляя в рот жареную картошку. — Мой отец говорит, что Дамблдор не так прост, как кажется. Но я считаю, что у него старческий маразм во всей красе. — Понятно, — устало произнесла Габи. От переживаний ей страшно хотелось спать. А ещё ей хотелось поговорить с Гарри, но сегодня провернуть подобное уже не представлялось возможным. — А кто это там разговаривает с профессором Квирреллом? — Ты тоже заметила? — спохватился Забини. — Квиррелл какой-то нервный. — Ага, — продолжил мысль сокурсника Драко, посмеиваясь, — как не будешь тут нервным? Он же сидит рядом со Снейпом. Я бы на его месте тоже нервничал. — Почему? — Габи не разбиралась в хитросплетениях Хогвартса. Она была почти слепым котёнком в новом месте, особенно когда рядом не оказывалось Тома, который был её глазами. — Да потому что Снейп хочет преподавать Защиту от тёмных искусств, а не Зельеварение, — Драко произнёс предложение с таким видом, будто это — самая очевидная вещь. — Мой отец говорит, что Снейп очень хорош в Тёмных искусствах. — Тс-с-с, — прошипел Забини, прикладывая указательный палец к губам. — С ума сошёл? Малфой снова фыркнул. — А что такого? — он пожал плечами. — Об этом и без меня все знают. Ученики за их столом стали смолкать. Малфой и Забини, сначала не поняли в чём дело, но всмотревшись вперёд, увидел и директора школы, который снова встал, чтобы сделать очередное заявление. — Хм-м-м! — громко прокашлялся Дамблдор. — Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать еще несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом. По просьбе мистера Филча, напоминаю, что не следует творить чудеса на переменах. А теперь насчет тренировок по квиддичу — они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Трюк. И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью. У Габриэль вырвался смешок, а вот Блейзу и Драко явно стало не до смеха. — Он ведь шутит? — с опасением уточнила девочка. — Если бы… — вздохнул Забини. — Я же говорю — маразм! — поддержал Малфой. Габриэль прикрыла глаза, как никогда понимая, что предостережения Тома оказались правдой. — А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн! Каждый поет на свой любимый мотив. Итак, начали! — прозвучал голос директора как-то отдалённо. А потом по залу разнеслось:Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс, Научи нас хоть чему-нибудь. Молодых и старых, лысых и косматых, Возраст ведь не важен, а важна лишь суть. В наших головах сейчас гуляет ветер, В них пусто и уныло, и кучи дохлых мух, Но для знаний место в них всегда найдется, Так что научи нас хоть чему-нибудь. Если что забудем, ты уж нам напомни, А если не знаем, ты нам объясни. Сделай все, что сможешь, наш любимый Хогвартс, А мы уж постараемся тебя не подвести.
Голова заболела ещё сильнее от этой какофонии. Слов было не разобрать. Габи вспомнила про ремонт, проходивший какое-то время в доме номер четыре по Тисовой улице. Тогда она каждое утро вставала из-за какого-то шума, и каждое утро страдала от головной боли. Ощущения были схожи. Поттер удовлетворённо выдохнула, когда всё закончилось. Вскоре их построили в колонну подвое. Габриэль оказалось с Драко, как и ожидалось. Мальчик словно прилип к ней. А она всё ещё не знала, как к нему относиться. Ещё Поттер казалось, что по её спине бегают мурашки. Ощущение сравнимое с тем, если бы по коже бегало полчащи пауков. Неприятное ощущение, возникающее, когда на тебя неодобрительно смотрят. Смахнув всё на паранойю и усталость, первокурсница попыталась обо всём забыть. Перед тем, как выйти из Большого зала, Габи резко развернулась, понимая что забыла кое о чём. — Гарри! — закричала она на весь зал, заставляя всех учеников обернуться. — Удачи! Она махала руками изо всех сил. Гарри махал в ответ.***
Ноги не слушались. Колонну из волшебников повели глубоко вниз. Каждая новая ступенька отзывалась ноющей болью. В воздухе витал холод. Даже кости промёрзли. Мантия не спасала. Они шли сгрудившись друг к другу, чтобы как-то согреться. Габи прижалась к Драко, непреднамеренно, случайно, заставив, до этого болтливого Малфоя, обратить на себя внимание. — Хорошо, что ты попала именно сюда, — прошептал слизеринец одобрительно. — Вся моя семья училась тут. Поверь, я знаю о чём говорю. Габи верила, но от этого было не легче. Они спустились так глубоко в подземелье, что на стенах появились факелы. От огня разносилось синее свечение, откликающиеся такими же синими отблесками на черепах. Черепах? Определённо, белые кости лежали друг на друге рядом с тупиком. Колонна наконец остановилась. Габриэль ничему не удивлялась. Усталость тяжёлым свинцом тянула вниз. И всё, чего хотелось — это лечь и уснуть. Джемма Фарли — староста факультета — возглавлявшая колонну из новобранцев, произнесла: — Чистая кровь! Стена отодвинулась в сторону, показывая спрятанный вход. Гостиная оказалась ничего. Просторная вытянутая комната, по бокам которой расставлены кожаные кресла, чёрный диван и камин. Много шкафов и книг. Есть трофейные стеллажи, комоды и тумбы. Единственным минусом, оказался полумрак и недостаток дневного света. Джемма Фарли показала в каких сторонах находятся комнаты девочек и мальчиков. Потом ушла. Другие первокурсники последовали её примеру и отправились по комнатам. Дети валились от усталости. А Габриэль приоткрыла рот. Как оказалось, комнаты находятся прямо под озером. Через окна и потолок можно было разглядеть толщи воды, рыб и щупальца осьминога. Габи словно очутилась в большом аквариуме. Малфой важно подошёл к ближайшему креслу и уселся на него. — Чёрное озеро, — растягивая сказал он. — Завораживает, не так ли? Габи кивнула. Ей не хотелось говорить, она жаждала прильнуть к тёплой кровати. — Знаешь, мой отец оказался прав, — заносчиво обратился к ней, — что хотя бы один из Поттеров попадёт на Слизерин. Хорошо, что ты оказалась умнее, — Драко сделал паузу, решаясь договаривать мысль или нет, — своего тупоголового братца. Девочка встрепенулась. Его слова заставили вспомнить неприятный инцидент перед распределением. Оскорбления. И брата. И родителей. И друзей. Не проучить Малфоя было бы страшной ошибкой. Но даже так девочка не хотела ругаться. — То, что было в Хогвартс-экспрессе и то, что ты поддержал меня на распределении не даёт тебе повода оскорблять близких мне людей. Тем более, в моём присутствии, — устало проговорила она, пытаясь донести мысль. — Отвратительно. Лицо Драко снова покраснело. Уголки губ взметнулись вверх, награждая уродливой ухмылкой. — Вот как? — в голосе отразились истеричные нотки. Он не привык, что с ним могут спорить. — Тогда тебе стоило составить компанию своему братцу, а не сидеть здесь со мной. — Да, — произнесла, с трудом, вздыхая. — Видимо стоило. И развернувшись на каблуках, пошла в спальню для девочек. Драко злился, сам не понимая, от чего.