1991 г. Первый курс.
Наверное, именно из-за постоянной занятости — уроки, домашние задания, а плюс ко всему постоянное чтение книг по зельеварению — Габи не заметила, как пролетели целых два месяца с тех пор, как она приехала в Хогвартс. За два месяца замок почти стал настоящим домом. А дому номер четыре по Тисовой улице так и не удалось этого добиться за десять лет. В Хогвартсе она чувствовала себя уютно, если забыть про Паркинсон, Драко и трёхглавого пса. Одним словом, Габриэль не чувствовала себя странной. К тому же здесь было ужасно интересно, в том числе и на уроках, которые стали куда увлекательнее с тех пор, как первокурсники освоили азы и приступили к изучению более сложной программы. Она попыталась блеснуть приобретёнными знаниями на уроках Снейпа, но успехов в этом не наблюдалось. Один раз ей лишь удалось создать синий туман, который являлся вместилищем такой вони, что первокурсникам пришлось заниматься в кабинете, предназначенном для старших классов, несколько недель. В другой раз её зелье, кажется, обрело подобие сознания, выползло из котла и убежало прочь, боясь экспериментов над собой. Профессор Снейп был не очень-то доволен результатами, поэтому отработки для Габи стали привычным делом, но проводила она их почему-то у Филча, видимо, Снейп был слишком занят ужасно важными делами. Что касается Драко, то он успешно её игнорировал. Девочка была от этого только в выигрыше, в противном случае, ей грозило быть растерзанной злобным мопсом, который всегда сидел за соседней партой и смотрел с придыханием на Малфоя. Общаться с Гарри ей приходилось реже, потому что брат готовился к соревнованиям по квиддичу, пока погода была лётная. Но Габи не отчаивалась, ведь ей неплохую компанию составлял и Рон. Проснувшись утром в канун Хэллоуина, она почувствовала восхитительный запах запеченной тыквы — непременного атрибута этого праздника. А потом на уроке по зельеварению профессор Снейп сказал, что они будут изучать новое зелье. И как же была рада Габи, когда поняла, что уже про него читала. Варево в котле бурлило, извергая наружу пузыри. Оно журчало и хлюпало, как живой организм. Рука со ступой замерла над столиком, прежде чем отделить две меры, приготовленного порошка из ягод омелы и стандартного ингредиента. Тонкие пальцы проплыли над котлом, выбрасывая туда содержимое. «В этот раз всё получится», — думала Габи, ощущая, как внутри разливается предвкушение. Осталось только помешать. И девочка с усердием мешает то, что приготовила. Один оборот. Другой. Когда она доводит половником последний, то пузыри начинают искриться, точно звёзды на ночном небе. Они искриться и выпрыгивают из котла. Габи замялась всего на секунду, когда чья-то большая и грубая ладонь оттолкнула её назад. Холодный и тихий голос что-то шепчет. Девочка не может разобрать. Искры гаснут. Всё происходит так быстро. — Делать глупости это у вас семейное, Поттер? — ядовито шипит Снейп. — Или дело во врождённой самоуверенности? — Я… я вас не понимаю, сэр, — сбивчиво отвечает Габи. — Конечно… — холодно говорит он. — Как вы читали инструкцию? Там ведь всё предельно ясно написано. — Я читала, — щебечет Габи. — Но я уже видела этот рецепт в другой книге. Мне казалось, что я всё сделала правильно и… — Скажите, — перебил Снейп, — кем вы себя возомнили? Великим зельеваром? — Нет, сэр, — нахмурилась Габи, чувствуя, как каждый вопрос, ударом молотка, бьёт по сердцу. — Тогда, — его чёрные глаза, готовы прожечь девчонку насквозь, — с чего вы решили, что лучше других? — Я не… На глаза навернулись слёзы. Почему профессор так несправедлив? Что плохого в том, чтобы учиться зельеварению? Не у всех ведь всё получается сразу. Она ведь так старалась эти месяцы. Тогда почему она вынуждена терпеть эти унижения? — Вы сейчас чуть не взорвали класс, — и это «не» он выделил особенно сильно. — Вы чуть не взорвали себя и всех остальных. Вы это понимаете? — Понимаю, — зло цедит Габриэль, поднимая зелёные глаза. Казалось, профессор на секунду забыл, что хотел сказать. — Тогда почему вы так безалаберно относитесь к моему предмету? Это ведь уже не первый раз. Минус десять очков со Слизерина. И благодарите Бога, что не двадцать. Идите за свой котёл. Она осталась стоять на месте. У Габи пересохло в горле от вопиющей несправедливости. Она последние месяцы засыпала с книжками по зельеварению и просыпалась с ними. И вместо того, чтобы помочь… Да как он может? — Если вам не нравится, что я делаю, — тихо произносит девочка, ощущая как все взгляды сокурсников устремляются на неё, — то почему вы не можете помочь? Снейп приподнимает бровь. — Наш разговор на отработке. Вы его помните? — Да, — нижняя губа предательски подрагивает. — Вы сказали, что я не обладаю достаточным талантом. — Вот вам и ответ, — выдаёт профессор, разворачиваясь спиной, чтобы заглянуть в другой котёл. — Идите на место. Раздаётся смех. Габи уже не важно, кто смеётся. Она чувствует себя такой маленькой и беспомощной, что слёзы текут не останавливаясь. «И почему сегодня не смежные занятия?» — вспыхивает в сознании. Она поторопилась, когда начала считать это место своим домом. Что здесь, что там — ничего не поменялось. Девочка молнией подбегает к своему месту, скидывает все свои вещи в портфель и вылетает из кабинета, словно обожжённая. — Поттер! — слышит она голос преподавателя, но не планирует останавливаться. Дверь ужасно бахает закрываясь. «Хогвартс — это не сказка, — набатом в голове звучат слова Тома. — Совсем не сказка». Малфой стоял за собственным котлом. Он не смеялся, потому что смеяться было не над чем. Когда Драко приходил с занятий, он очень часто заставал Поттер за книгами. Девочка была обложена ими. Она не отрывала глаз, ни на что не отвлекалась и всё читала, и читала. Если бы она отвела изумрудные глаза хоть на секундочку, то непременно бы встретилась с ним взглядом. Но девчонка этого никогда не делала. И это раздражало. — Я закончил, сэр, — спокойно выговорил Драко, наблюдая за тем, как к нему подплывает Снейп. Профессор строго оценивает зелье. — Неплохо, — озвучивает вердикт. — Пять очков Слизерину. Драко и не думал, что могло быть иначе. Малфой с самого раннего детства впитывал в себя магию, как и другие чистокровные, но он не мог быть хуже прочих, особенно, когда твой отец увлекается тёмной магией, а твой крёстный — превосходный зельевар. — Я могу выйти? — спросил Драко, растягивая каждую букву. Снейп поморщился, как он морщился всякий раз на приёмах отца, скорее всего, поэтому редко ходил на них. — Куда это? — тёмные глаза сощурились, выискивая ложь. — В туалет, — солгал Драко. — Хорошо, — медленно выговорил Снейп, не отводя взгляда. — Идите. Малфой быстро вышел изо котла, затем также быстро шмыгнул за дверь, ощущая, как его спина горит и покалывает. Иногда у него возникало чувство, что Снейп и правда может читать мысли. Слизеринец вышел в длинный коридор подземелий. «И куда она могла пойти?» — думал он, спокойно бродя и здесь, и там. Мальчик не знал, почему он сейчас ищет несносную девчонку, которая любит якшаться с Гриффиндорцами, или же, он знал, но боялся признаться себе. Искать долго не пришлось. Драко просто шёл на звук. Хлюпанье раздавалось из самого дальнего угла коридора — там, где стояла скамейка. Оно становилось сильнее и сильнее. А грозная Габриэль Поттер сейчас больше походила на маленькую мышку, которая пыталась забиться в норку и переждать свалившиеся напасти. Мальчик не смог сдержать улыбку. — Чего хнычешь, Поттер? — манерно спросил он. Габи вздрогнула. В подземельях всегда темно, поэтому девочка не заметила, как к ней кто-то подходит. — Ты посмеяться надо мной решил, Малфой? — она шипела и злилась, как раненое животное. — Посмеяться? — Драко спросил с издёвкой. — Хорошего же ты обо мне мнения. — Я сужу по твоим поступкам, — отрезала Габи, незаметно вытирая слёзы, как она думала, выпрямляя спину, удобно усаживаясь на скамейке и гордо вздёргивая подбородок. Её глаза блестели от недавних слёз. — Уходи. — И не подумаю, — сердито пробурчал он, приближаясь. Драко сел рядом на скамейку. Поттер попыталась вскочить на ноги и умчаться куда-то вихрем, но он не позволил. Малфой дёрнул её за край мантии, Габи рухнула обратно. — Он бывает не выносим, — начал Драко, чтобы прекратить попытка Габриэль уйти. — Твоё зелье не было таким уж плохим… — Ты что пытаешься меня успокоить? — не веря себе, сказала слизеринка. Драко пропустил вопрос мимо ушей, потому что сам не знал, что пытается сделать. Он пошарил по карманам и обнаружил в одном остаток конфет, которые недавно прислала ему мама. Драко успел подумать только, что совершает страшную глупость, когда его рука выудила из кармана две шоколадные конфетки в блестящей обёртке. — Держи, — предложил их, вытягивая руку. Брови Габи почти сомкнуты на переносице, а всё её положение выражает недоверие. — Ты же не пытаешься меня отравить? Драко закатывает голубые глаза, разворачивает фантик, разламывает пополам маленькую конфетку и съедает одну половинку. Затем разводит руки, будто говоря: «Видишь, не отравлено». Поттер тянется за конфетой. Драко пытается просунуть ей целую, но девочка берёт обломок, потому что ещё не доверяет. Наступает тишина. Она давит, и Драко боится, что затишье может разрушить хрупкую атмосферу нестабильного доверия. — Снейп и правда не выносим… — выдыхает Габи, понимая, что сейчас открывает свои переживания Малфою. Но больше тут никого и нет. — Он не всегда такой, — отзывается Драко, всеми силами хватаясь за предоставленную возможность. — Просто отвратительный характер. Драко кривит тонкие губы. А Габи смеётся заливаясь. — Кто бы говорил? — её глаза искрятся. А мальчик думает, что не видел таких глаз ни у одной девчонки, которые приходили в Малфой-мэнор на званые ужины вместе со своими надменными родителями. И оттого с Габи слишком тепло и слишком открыто. Он совсем не привык к такому. — Я надеюсь, что ты это не про меня? Уголки его губ приподнимаются вверх. Почти искренняя улыбка. «Хорошо, что здесь темно», — облегчённо думает Драко. — Конечно, нет, — говорит Поттер с такой интонацией, что понятно: конечно, да. Звон разрушает всё, что они смогли создать за прошедшие минуты. Шум нарастает. Вот-вот здесь появится толпа учащихся. «Проклятье», — думает Драко. Габи словно отмирает, осознавая, что не понимает: что, собственно, сейчас происходило? Она встаёт со скамейки, вешает на плечо портфель и смотрит прямо на него. — Ну, я пойду? — неуверенно спрашивает девочка. — Ну, иди, — твёрдо говорит слизеринец, вспоминая, как отец учил не терять лицо. — Спасибо, за конфету, — вдруг говорит Габриэль, улыбаясь. А Драко понимает, что не смог пройти этот урок. — И, Драко, — зовёт девочка. — Чего ещё? — как-то зло отвечает он, хотя для неё это его обычное состояние. — Не забудь забрать портфель. И она ушла, а Малфой испортил оставшуюся конфету, крепко сжав ту в руке.***
К концу занятий Рон был в очень плохом расположении духа. — Неудивительно, что ее никто не выносит, — пробурчал он, когда они пытались пробиться сквозь заполнившую коридор толпу школьников. — Если честно, она — настоящий кошмар. Наконец, они выбрались из толпы. К ним присоединилась Габи. Но в этот момент кто-то врезался в Гарри сбоку, видимо не заметив его. Это была Гермиона. Она тут же метнулась обратно в толпу, но Гарри успел разглядеть ее заплаканное лицо, и это его встревожило. — Что это с ней? — непонимающе спросила Габриэль. — По-моему, она услышала, что ты сказал, — озабоченно произнес Гарри, повернувшись к Рону. — Ну и что? — отмахнулся Рон, но, кажется, ему стало немного неловко. — Она уже должна была заметить, что никто не хочет с ней дружить. До самого вечера никто вообще не знал, где Гермиона. Лишь спускаясь в Большой зал на банкет, посвященный Хэллоуину, Гарри, Рон и Габи случайно услышали, разговор: — Это невозможно… — пробухтела Лаванда. — Да-да… — настойчиво твердила Парвати Патил, — она сидит и плачет в туалете! — Грэйнджер плачет? — недоверчиво уточняла Лаванда. — Ты не ошибаешься? — Да! — горячо воскликнула Парвати. — Я точно знаю, потому что она меня прогнала! Судя по виду, Рону стало совсем не по себе. — Габи, — шикнул он, — ты же девчонка? Слизеринка закатила глаза. — Я поражена твоей наблюдательности. — Да я к тому, — начал объяснять Уизли, — может быть ты поговоришь с ней, как девчонка с девчонкой? Успокоишь там… — Это же ты её обидел. Просто извинись и всё. — Я… — Рон смутился. — Я же не могу пойти в женский туалет, правда? — Ладно, — недовольно выдавила Габи. — Только перекушу чуть-чуть. Рон согласно кивнул. Но уже через несколько мгновений, когда они вошли в празднично украшенный Большой зал, Рон и думать забыл о Гермионе. На стенах и потолке сидели, помахивая крыльями, тысячи летучих мышей, а еще несколько тысяч летали над столами, подобно низко опустившимся черным тучам. От этого огоньки воткнутых в тыквы свечей трепетали. Как и на банкете по случаю начала учебного года, на столах стояли пустые золотые блюда, на которых вдруг внезапно появились самые разнообразные яства. — Ладно, я пойду к своему столу, — улыбаясь, сказала Габи. — Хорошо, — ответил Гарри, обнимая сестру. — Когда закончишь с Гермионой, встретимся в библиотеке. — Договорились. И Габриэль Поттер направилась к своему факультету. Когда Габи пыталась перетащить с общего блюда огромный кусок мяса, она почувствовала, что рядом с ней кто-то сел. — Что вкусно, Поттер? Габи вздрогнула. Её вилка вылетела из рук, описала дугу и чуть не воткнулась в руку Паркинсон. Та вскочила. — Да что ты…! — закричала она. — Да ладно тебе, Пэнси, — сказал Драко, и девочка моментально зарделась. Паркинсон села на место и больше ничего не говорила. — Я смотрю, — проговорила Поттер, проталкивая рукой кусок мяса в рот, — твоя невеста не в духе. — Моя кто? — удивился Драко. — Нефефта, — произнесла нечленораздельно Габи с набитым ртом. — Не могла бы ты есть аккуратнее, — сделал замечание Драко, смотря на кусок, который выпал из рта его собеседницы. — Ешь, как оголодавшее животное. — Не нравится, не смотри, — выговорила Габи, облизывая жирные пальцы. Драко передёрнуло. — С чего ты взяла, что Паркинсон — моя невеста? — шепнул Малфой. — Она сама сказала, — ответила Габи, пожав плечами. — Понятно, — выдавил Драко, думая о том, что ему стоит поговорить с Пэнси. — Она не моя невеста, Поттер. — Ладно, — отозвалась слизеринка. — Вы очень странные ребята, — небольшая пауза: — Мне нужно идти. — Опять?! — возмутился Драко так, словно его оскорбили. — Куда? — Э-э… — реакция мальчика сбила её с толку. — В туалет, Малфой. Хочешь со мной? Драко вспыхнул. — Нет, спасибо. И рыжая слизеринка снова убежала, выбешивая Малфоя таким своим поведением. Он недовольно зацепил вилкой лист салата и покрутил его во все стороны. «Несносная девчонка», — думал он. Через полчаса в зал вбежал профессор Квиррелл. Его тюрбан сбился набок, а на лице читался страх. Все собравшиеся замерли, глядя, как Квиррелл подбежал к креслу профессора Дамблдора и, тяжело опираясь на стол, простонал: — Тролль! Тролль… в подземелье… спешил вам сообщить… И Квиррелл, потеряв сознание, рухнул на пол. В зале поднялась суматоха. Понадобилось несколько громко взорвавшихся фиолетовых фейерверков, вылетевших из волшебной палочки профессора Дамблдора, чтобы снова воцарилась тишина. — Старосты! — прогрохотал Дамблдор. — Немедленно уводите свои факультеты в спальни! Перси тут же вскочил из-за стола, явно чувствуя себя в своей стихии. — Быстро за мной! — скомандовал он. — Первокурсники, держитесь вместе! Если будете слушать меня, ничего страшного не случится! Пропустите первокурсников, пусть подойдут ко мне! Никому не отставать! И всем выполнять мои приказы — я здесь староста! — Габи! — закричал Гарри вне себя от ужаса. — А что с ней? — не понял Рон. — Она же с Гермионой! В туалете, — простонал Гарри, с ужасом понимая всю серьёзность ситуации. — Как мог тролль пробраться в замок?! — спросил Гарри, когда они быстро поднимались по лестнице. — Не спрашивай меня, откуда я знаю? — пожал плечами Рон. — Вообще-то это странно — говорят, что тролли ужасно глупые. Может, его впустил Пивз, решил так пошутить перед Хэллоуином? Судя по оживленному движению на лестницах, эвакуация шла полным ходом. — Ладно, — отрывисто произнес Рон через несколько секунд, которые, судя по всему, понадобились ему на то, чтобы призвать на помощь все свое мужество. — Но если Перси нас заметит… — Там моя сестра, Рон! — взревел Гарри. Гарри схватил Рона за руку и быстро пролез в толпу из учеников Пуффендуя, которые шли по направлению к своей башни. Никто не обратил на них внимания, и через какое-то время они вынырнули из толпы, быстро пробежали по опустевшему боковому проходу и устремились к женским туалетам. Ребята сворачивали за угол, когда сзади послышались шаги. — Это Перси! — прошипел Рон, хватая Гарри и прячась вместе с ним за большим каменным грифоном. Однако мимо них пробежал профессор Снейп. Мужчина пересек коридор и пропал из вида. — Что это он тут делает? — прошептал Гарри. — Почему он не в подвалах вместе с другими учителями? — Думаешь, я знаю? Они на цыпочках вошли в следующий коридор — как раз туда, где скрылся Снейп, удаляющиеся шаги которого они отчетливо слышали. — Он направляется на третий этаж, — начал было Гарри. — Чувствуешь запах? — перебил его Рон. Гарри почувствовал это только сейчас. В нос врезалась страшная вонь. Пахло смесью грязных носков с нотками общественного туалета. Рёв почти оглушил их. Звук шарканья подошв разносился по всюду. Это был тролль. Дети забились подальше в тень. Они увидели, как зелёное нечто с огромными руками и не менее огромной дубиной, пригнувшись заходит в дверной проём. — Смотри — ключ остался в замке, — прошептал Гарри, — мы можем запереть его там. — Неплохая идея, — нервно ответил Рон. Когда они крались к двери, у Гарри все пересохло во рту. Они подкрались совсем близко. А потом Гарри метнулся вперед, захлопнул дверь и повернул в замке ключ. — Есть! Окрыленные успехом, раскрасневшиеся от гордости, они направились туда, откуда пришли, но не успели добежать до угла, как до них донесся отчаянный вопль ужаса. И исходил он из той комнаты, которую Гарри запер несколько секунд назад. — О, нет, — тихо произнес Рон, бледнея, как Кровавый Барон. — Это же женский туалет! — выдохнул Гарри. — Габи! Гермиона! — через мгновение воскликнули оба. Руки у Гарри дрожали от страха, и он никак не мог повернуть ключ в замке. Наконец ему это удалось. Он потянул на себя дверь, и они с Роном влетели внутрь. Гермиона Грэйнджер стояла у стены прямо напротив двери. Она сгорбилась и сжалась, постоянно вздрагивая. Габи придерживала её, крепко обнимая. Но девочки абсолютно точно не знали, что делать. Тролль приближался к ним, громко бахая дубиной. — Отвлеки его! — крикнул Гарри Рону, услышав в собственном голосе отчаяние. Он схватил первое, что попалось под руку и кинул. Затычка для умывальника попала троллю в голову. Тот замер. И начал медленно поворачиваться. — Гарри, — прошептала Габриэль посиневшими губами. — Эй, пустая башка! — заорал Рон, успевший добежать до угла туалетной комнаты, и швырнул в тролля куском металлической трубы. Пока внимание тролля переключилось на Рона, Гарри обежал его огромную тушу и оказался рядом с девочками. — Давай, бежим! Бежим! — кричал Гарри, пытаясь тянуть их за собой. Его сестра отмерла быстро. Но не Гермиона. Она не двигалась и не поддавалась, словно приросла к стене. Рот ее был открыт от ужаса, а глаза расширились. Крики Гарри застали тролля врасплох. Звук ударялся об стены и отскакивал, сводя тролля с ума. Он заорал. Такого Гарри ещё никогда в своей жизни не слышал. Тролль сделал шаг к Уизли, и тогда Гарри решился на самый свой глупый поступок: он прыгнул на тролля, пытаясь затолкать тому в нос волшебную палочку. Зелёное существо начало метаться, чудом не ударив мальчика об потолок и парочку стен. Гермиона, от ужаса осела на пол. А Рон выхватил свою волшебную палочку, совершенно не представляя, что собирается делать, и выкрикнул первое, что пришло в голову: — Вингардиум Левиоса! Внезапно дубина вырвалась из руки тролля. Чудовище билось обо всё, что могло и, в конце концов, смогло скинуть с себя Гарри. Затем тролль схватился за дубину, раскручиваясь. Он сшиб несколько стенок туалета. Когда тень дубины накрыла Гарри, то мальчик услышал отчётливое: — Нет! Его пихнуло в сторону. Он увидел, как дубина смела его сестру, словно какую-то бумажку. Её тельце болезненно сжалось прежде, чем обмякнуть. Чудовище отпустило руки. Тогда его оружие обратилось против него. Дубина повисла в воздухе на секунду, а затем рухнула на голову своего владельца. Тролль зашатался и упал рядом с Габи. Гарри колотило, и он никак не мог перевести дух. Мальчик подполз к сестре. Его трясло, а из глаз катились слёзы. — Габи! Габи! Габи! — ревел он, когда его пытался оттянуть назад Рон. — Ну же, Гарри, — звал его Уизли, — тролль жив! — Она… она мертва? — нарушила тишину Гермиона. — Нет. Нет. Нет, — повторял, словно заведённый Гарри. Он увидел, что глаза его сестры ещё открыты, а её зрачки двигаются, но мальчик абсолютно точно не знал, что делать с этим всем. Хлопанье дверей и громкие шаги заставили всех троих поднять головы. Внутрь, волоча ноги, зашёл Снейп. — Что здесь происходит? — его взгляд упёрся в спину Гарри и мазнул по троллю. Снейпу никто не ответил. Гарри лишь вздрагивал и хлюпал носом, вцепившись во что-то руками, что зельевар не мог разглядеть. Профессор подошёл ближе. И замер. На полу, распластавшись, лежала рыжая девчонка. Её волосы кое-где были более красными, чем это требовалось. Небольшая лужица алой жидкости растекалась из-под головы по каменному полу. Рука была явно сломана. А зелёные глаза померкли. Снейп действовал дальше, словно в лихорадке. Он резким движением подошёл к ней и отодвинул Гарри. Опустился на колени. Затем выхватил волшебную палочку. — Что вы делаете! — закричал Гарри, пытаясь закрыть собой сестру, но Снейп отпихнул его. — Не мешайте, — сказал профессор, тяжело взглянув на мальчика, а затем прошептал: — Вулнера сенентур… Кровь заструилась и потекла назад. Потом рука зельевара осторожно обхватила повреждённую руку девочки. Он направил палочку на перелом. — Ферула, — продолжил Снейп накладывать заклинания. На конечности образовалась шина. Габи рвано вздохнула, а Снейп сильнее сжал челюсть. Её голова повернулась, на мгновение зелёные глаза засверкали. Небольшие капли скатились по щекам. — Сэр? — почти ничего не видя, кроме серой дымки и чёрного силуэта, выдавила Габриэль. Девочка потеряла сознание. Снейп взял её на руки и поднялся. Он смотрел то на тролля, то на бесчувственное тельце и колебался. Гарри первый раз увидел у него такое выражение. Профессор не знал, что делать. Снова послышались шаги. В комнату ворвались профессор МакГонагалл и профессор Квиррелл. Квиррелл взглянул на тролля, тихо заскулил и тут же плюхнулся на пол, схватившись за сердце. — О чем вы тольк… — начала МакГонагал и замолкла, как только встретилась взглядом со Снейпом. — Мерлин… Мужчина облегчённо вздохнул и молниеносно отправился к выходу. — Оставляю их на вас, — зло бросил он, покидая этот треклятый туалет и направляясь в Больничное крыло. Девочка в его руках постанывала от боли, а по её щекам катились слёзы.***
Северус сидел на стуле рядом с кроватью в Больничном крыле. Самое страшное позади, если всё будет хорошо, то к завтрашнему утру слизеринка придёт в себя. Он знал это, потому что именно благодаря его стараниям всё обошлось. Но зельевар всё равно чувствовал себя отвратно. «Чего добивается Дамблдор? — думал Снейп, всматриваясь в изможденное лицо волшебницы. — Пока всех Поттеров переубивают?» Руки вцепились в край стула. «И дураку понятно, что с Квирреллом что-то неладно, — мысленно проворачивает всё он. — Что задумал этот сумасшедший старик…» От нелёгких мыслей заболевает голова. Или голова болит от лежащей на кровати полуживой девчонки. Северус уже не понимает. Когда она лежала там в луже крови на полу, Снейп не мог не вспомнить ту страшную ночь. Пугающие ощущения бурлили и копошились в нём, словно черви, разъедая изнутри кусочек за кусочком. Чтобы сказала Лили, если бы он не спас её дочь? Чтобы было с ним самим, если бы он не пришёл вовремя? Снейп предпочёл не думать об этом. Единственное, о чём он ещё успел подумать тогда, это о том, что сделает что угодно лишь бы с детьми Лили ничего не случилось. «Ну что ж, Дамблдор всё равно повесил заботу об этой девчонке на меня. Уже не отвертеться», — рассудил он, кривясь, хотя соврал бы себе, если бы сказал, что однозначно против.