Devil or... God?

Тони зол. Зол на самого себя; зол на Питера за то, что он такой милый и невинный; на Наташу — за то, что позволила взять этого мальчишку домой. Тони с самого начала знал, что это ужасная идея. От воровства был толк в виде денег, адреналина, еще раз денег, а от мальчишки дома какой прок? Да, он неплохо убирался и еще лучше готовил, только вот Старк и сам понимал, что его уборка и готовка — ничто по сравнению с клиниговыми компаниями и едой из ресторана. Он знал, что это ужасная идея, да, но ничего не мог с собой поделать: почему-то мальчик в том магазине казался таким чистым и безобидным, что его хотелось забрать домой, осквернить, запачкать, показать настоящую жизнь, что, собственно, Тони и сделал. Было ли ему стыдно? Он никогда не стыдился своих желаний и поступков, даже если они предполагали под собой насилие школьника из Куинса. Живем ведь один раз. Питер сам виноват. Он сам покорил его своим щенячьим напуганным взглядом, наполовину расстегнутой толстовкой на молнии и попыткой спрятаться за немногочисленными стеллажами. Хоть Тони и хотелось иногда послать парня куда подальше, запугать, покалечить или даже убить, он знает, что, если бы время вернулось вспять, мужчина все равно не смог бы оставить Питера там, в покое, сделав вид, что так и должно быть. Кого бы Тони не винил, в глубине души понимал, что он и только он поступился, уступил момент, когда грань между «сделать как можно больнее» и «нанести минимальный вред» стерлась. Ему совершенно не нравилось то, что он испытывал к Питеру, поэтому пытался как можно сильнее ранить его, доказывая, в первую очередь, себе, что все еще независим ни от кого. Когда все изменилось? Когда Тони стал смотреть на парня… так? Словно это он сам. Он видел в Питере отражение юного себя, а это бесило больше всего, ведь получалось, что в таком случае именно Тони выступает в роли мучителя, в роли… своего отца? Нет, нет и еще раз нет, он не был им и никогда не станет! Глубоко вздохнув, Старк потянулся за очередным глотком виски. Логичнее было бы выпить чашку кофе, раз он все равно не спал всю ночь и не собирался ложиться до вечера, но никакой безалкогольный напиток не смог бы унять ту тревогу, от которой Тони порой пытался избавиться неделями. Виски неприятно жгло горло, и, по правде говоря, мужчине даже не нравился его вкус. Лишь эффект спокойствия и апатии, который наступал примерно на четвертом стакане. Тони и раньше мучали бессонницы, к тому же, намного чаще. Но если раньше он просто не мог уснуть, то сейчас это были кошмары, из-за которых ложиться спать не хотелось вовсе. Пятница оповестила о начале дня: на часах восемь утра, а значит, на кухне его уже ожидает вкусный завтрак, приготовленный причиной его бессонницы. Может, не выходить сегодня из мастерской вообще? Отвлечься от безумных мыслей, которые днями и ночами не могут оставить голову ясной хотя бы на миг? Либо же выйти, запереть Питера в подвале на весь день, чтобы под ногами не путался? Тони очень хотелось сбежать. Проблема только в том, что куда бы он не подался, от собственных мыслей не убежишь. Он допил остатки виски, с отвращением пряча бутылку со стаканом обратно в сейф и пошел на кухню, где, как он и предполагал, его уже ожидала горячая яичница с беконом, блинами и чашкой горячего кофе. — Доброе утро, мистер Старк, — как всегда, очень вежливо и, в то же время, с нотками непокорности в голосе, поздоровался Питер. — Ваш завтрак готов. У Тони не было ни настроения, ни сил отвечать хоть как-то связно, поэтому он просто сел, кивнув рукой на противоположную сторону стола, давая негласное разрешение присоединиться к трапезе. По правде говоря, мужчина терпеть не мог, когда кто-то ел вместе с ним — эти постоянные взгляды, неловкое молчание с перерывом на раздражающее чавканье отбивало любое желание кушать. Вот только с Питером было все иначе: раньше Тони и ложки не смог бы съесть с утра, а теперь, с появлением мальчика, он мог спокойно увернуть всю порцию, иногда даже жалуясь, что Паркер приготовил слишком мало. Даже когда Старк встречался с Пеппер, такого не было, а это довольно серьезный показатель. Тони перевел взгляд с тарелки на зевающего Питера, который даже не ел, а просто копался в своей порции, подперев голову левой рукой. — Не выспался? Мальчик вздрогнул от внезапного вопроса, словно окутан своими мыслями и Тони до головной боли хотелось узнать, что же скрывается в голове у парня, за этой маской отрешенности от окружающего мира. — Нет, сэр, что вы, мне очень повезло спать на мягком диване, я высыпаюсь, — видимо, Питер принял вопрос за упрек. Прямо как… как раньше воспринимал вопросы отца Тони. Старк доел свою порцию молча, время от времени поглядывая на Питера, который теперь пытался нормально покушать, видимо, во избежание наказания. Это вызывало в Тони гордость за то, что он так действовал на людей, но и одновременное отвращение за то, что он так действовал на Питера. — Мистер Старк… — как только мальчик заметил, что Тони собрался уходить, тут же встрепенулся. — Я тут подумал… У меня к вам просьба, — Питер громко сглотнул, словно пересиливая себя не только в том, чтобы просить о чем-то Тони, но и в принципе в том, чтобы первым начать диалог. Когда Старк наклонил голову, с явным интересом ожидая озвучивания просьбы, парень продолжил: — Я почти три месяца не выходил на улицу, а за окном такой прекрасный вид на океан. Смог бы я когда-нибудь, в теории, выйти хотя бы на террасу? Конечно, Тони думал о том, чтобы дать Питеру подышать свежим воздухом, а не только пылью, которую тот все время убирал. Но Старк откровенно боялся: на улице не было Пятницы, там лишь бескрайний океан, в котором, при желании, Питер мог спокойно утопиться. И, к своему огромному разочарованию, Тони сам не мог ответить, боялся больше побега мальчика или смерти. Но этого говорить, конечно, было нельзя. — Что бы ты мог за это предложить? Он больше не облажается так, как сделал это с поясом верности. Тем более, вчера Тони сам предложил Питеру тетради, что уже было звоночком о питаемой им слабости к подростку. Нет уж, за каждую услугу должна следовать оплата, а самый сладкий десерт стоял сейчас прямо перед ним, такой милый и подрагивающий то ли от страха, то ли от понимания, что ему придется предложить за свою небольшую прогулку. Неожиданно для себя Тони понимает, что Питер встал из-за стола и направляется прямо к нему. Не успев толком среагировать, он уже держал тело мальчика, который сел ему на колени, разведя ноги и обхватив ими чужие бедра. Пока Тони находился в состоянии шока, Питер, пользуясь случаем, провел языком по губам мужчины, словно спрашивая разрешения на поцелуй. Было абсолютно очевидно, что мальчик совершенно не умеет целоваться: неловкие мазки губ о губы, попытки открыть рот пошире так, как он видел в фильмах, но Тони нашел это даже милым. Вот он, такой чистый и невинный, пытается вспомнить все поцелуи со своей бывшей девушкой, чтобы угодить Старку. К сожалению, он не выдержал долго и, как только почувствовал язык Питера у себя во рту, тут же перехватил инициативу, грубо проводя своим языком по чужому небу, зубам, словно пересчитывая каждый и наслаждаясь мягкостью и податливостью, исходящих от инициативности парня. Руки Тони блуждали по бедрам Питера, пытаясь потрогать, пометить, присвоить, пока ладони мальчика крепко обхватывали шею мужчины. До скрежета в зубах хотелось продлить этот момент навечно, запомнить частоту дыхания Питера, жар рта со вкусом только что выпитого черного чая и высечь в памяти миг, когда они оба начали задыхаться от недостатка воздуха, не в силах оторваться друг от друга. Тони ужасно не хотелось его отпускать, даже когда Питер мягко начал надавливать на грудную клетку мужчины в попытках отстраниться и вдохнуть полной грудью. — Черт… — только и успел выплюнуть Старк, когда комната погрузилась в полумрак, видимо, опять активировав красный код. — Пятница, отмена. Нехотя, Тони аккуратно усадил парня на стул, на котором только что сидел сам и быстро деактивировал тревогу, указывая искусственному интеллекту отставить и не вызывать никого. Питер счел донельзя забавным наблюдение за подобным, ведь Старк отметил на его устах очаровывающую улыбку, которую так хотелось накрыть своими губами, не позволяя улыбаться больше никогда и, одновременно с этим, давая разрешение смеяться с самых несмешных в мире вещей. — Хорошо, Пит, ты явно знаешь, как мне угодить, — ухмыльнулся Тони, когда закончил, все еще чувствуя на губах привкус сладкого чая. — Собирайся, пройдемся по набережной. От неожиданности Питер вскочил со стула, явно не веря своим ушам и в свою удачу, но это было правдой. Тони разрешил ему выйти на улицу. Конечно, Старк сразу же вызвал Баки, который следил бы за Питером в случае чего, но парень и не надеялся даже выйти из дома, поэтому его не особо волновало то, что с ним выйдут двое мужчин. — Ты хочешь простыть, что ли? Быстро вернись и надень что-нибудь потеплее, — возмутился Старк, когда увидел на Питере легкую, небрежно накинутую кофту, — парень обвел непонимающим взглядом свой наряд, прикидывая, правда ли на улице настолько холодно или это… опека Тони? Старк, словно почувствовав сомнения подростка, добавил: — Не хочу нянчиться с больным ребенком. Питер понимающе вздохнул. — Да, мистер Старк, только… в моем шкафу не нашлось ничего теплее. Ну, конечно. Тони ведь сам дал ему всего несколько футболок и толстовок, — а зачем ему больше, раз все равно мужчина планировал лишь поиграться с ним пару недель и убить? Но сейчас ситуация явно требовала одежды потеплее, поэтому Тони принес из спальни свою курточку и кроссовки, которые явно будут Питеру слишком большими, но других размеров нет, пусть и за это спасибо скажет. И все-таки, риск оправдал себя, когда мальчику в лицо повеял свежий холодный бриз с привкусом соленого моря. Пляж был абсолютно пустым, мелкие камушки забивались в подошву, а сам Питер все время безостановочно чихал от резкой смены обстановки, но был абсолютно счастлив: мозг, одурманен таким прекрасным пейзажем, начал показывать картинки прошлого. — О чем ты думаешь? — Тони сказал прежде, чем профильтровать то, что только что сорвалось с языка. Питер лишь стоял на берегу, очаровательно перебирая ногами камушки и поглядывая вдаль, — туда, где не было видно конца воде. Туда, где свобода. — В детстве мы часто с дядей и тетей ходили на пляж. Мы любили ленивые выходные: Мэй часто звала друзей, иногда они приходили с детьми, и мы играли в песке, пока взрослые смеялись и шутили, — Питер опустил голову, пытаясь подавить нахлынувшие эмоции. Тони нахмурился. Он прекрасно понимал тоску мальчика по дому, по родным и друзьям, но как он мог отпустить такое сокровище от себя? Особенно сейчас, когда Старк только-только обрел вкус к жизни. Он физически не мог отпустить от себя мальчика, желая присвоить всеми известными способами. Тони любовался профилем Паркера: нервно поджатые губы, которые обветрились почти сразу же как они вышли из особняка, подрагивающий от ветра нос и глаза, в которых можно было утонуть, даже несмотря на то, что они буквально стояли на набережной. Как иронично. — А о чем вы думаете? — внезапно нарушил спокойную идиллию парень, поймав Тони на разглядывании своего лица. О чем думал Старк? Трудно было признаться даже самому. О том, как было бы прекрасно, если бы они провели вот так остаток жизни стоя на набережной, созерцая вдали корабли и облака. Не хватает только свадебного алтаря, регистратора и колец на табуретке. Тони чувствовал себя жалким. — Пойдем в дом, — рыкнул Тони и, не дождавшись ответа, грубо схватил Питера за плечо, провожая ко входу. Баки, который до этого наблюдал за ними, опираясь о стенку, торопливо подбежал к Старку. — Что-то случилось? Он сказал что-то неподобающее? Я мог бы его проучить, ты же знаешь, — он многозначительно указал взглядом на ремень с висящей на нем кобурой, время от времени зыркая на напуганного до смерти Питера. — Нет, Баки, спасибо, не хочу отказывать себе в подобном удовольствии, — Тони наслаждался испуганным видом мальчишки, пока они не зашли в гостиную. — Бегом в ванную, приведи себя в порядок, жду тебя здесь через пятнадцать минут. Живо, я сказал! Пока Питер был в ванной, Тони уже достал пистолет с явным намерением доказать парню и, в первую очередь, — себе, — что он не слабак. Он ни от кого не зависит и ему все равно, даже если несносный мальчишка из не самой благополучной семьи отбросит коньки. Доволен собой, Тони открыл магазин, проверяя количество патронов — три, отлично. Где остальные четыре? Видимо, в чьей-то груди, но это было уже неважно. Важно только то, в чьей сегодня окажется один из вставленных в Кольт. Старк не забыл также и о смазке. Он был доволен тем, что ему не пришлось долго ждать Питера; видимо, мальчик был слишком взволнован ожиданием — оно и к лучшему. Разлегшись на диване прямо в гостиной, Тони потянулся за пультом от телевизора, приглашая Питера сесть к себе на колени. — Как давно ты не смотрел телевизор? Думаю, ты рад будешь взглянуть со мной какой-нибудь фильм, что скажешь? — Понимая, что это последний фильм в жизни парня, с громким вздохом добавил прямо ему в ухо: — Что ты любишь смотреть? Комедии, боевики, ужасы? Питер явно был обескуражен подобным поворотом событий, ожидая жесткого секса, избиения или, как минимум, запугивания. Как бы Тони не нравился вид недоумения на мальчишеском лице, он его поторопил ощутимым щипком в бок. — Ай! Думаю, фильмы о супергероях, мистер Старк. Мужчине не нужно было повторять дважды, поэтому он быстро нашел какой-то супергеройский фильм (до чего же по-детски глупый выбор для последнего просмотренного кино в жизни!), включил на небольшую громкость и, пока заставка мелькала перед глазами, приказал Пятнице задвинуть шторы, а Питеру — раздеться. Сам Тони, в свою очередь, расстегнул ширинку, доставая уже наполовину твердый от предвкушения тела смерти Питера член, окунув пальцы в смазку и разводя по набухающему органу. — Садись сюда, спиной ко мне, — приказал Тони, вновь указывая на свои колени. Уж слишком ему понравилось чувство покорности маленького мальчишки прямо на своих ногах. — Садись и просто наслаждайся просмотром, не отвлекайся. Старк знал, что Питера следовало растянуть, но так сильно хотелось поскорее погрузиться в этот долгожданный жар чужих мышц, поэтому, наплевав на все, Тони раздвинул левую ягодицу парня и, придерживая правой рукой свой член, мучительно медленно входил сантиметр за сантиметром, уже не обращая внимания на жалобные вдохи Питера, который честно пытался сосредоточиться на происходящем не экране. Тони блаженно застонал и закинул голову на спинку дивана, когда наконец полностью вместился в столь тугую задницу. Да, определенно они сделают это еще как-то без растяжки. Еще раз? Он сейчас сдохнет, Тони, что за чушь? И все-таки, экстаз пробил каждую клеточку тела, добираясь теперь и до потайных уголков души. Мужчина снова пожалел о том, что не может остановить время, но тут же, зол сам на себя, грубо толкнулся в Питера, подкидывая того вверх и слушая то ли стон, то ли всхлип, но на это было уже глубоко индифферентно. Тони еще несколько раз легко толкнулся в жаркое нутро, довольно выдыхая воздух, но, в конце концов успокоившись, он позволил голове парня лечь на свое плечо все еще с членом внутри. Он продлит этот момент до конца фильма. До конца жизни Питера. Старк мог чувствовать беспокойное и сбывшееся дыхание Питера кожей, пока тот лежит буквально на нем. Тони лишь успокаивающе гладил грудь, плоский живот, опускаясь все ниже, прямо к мягкому члену, что не могло не расстраивать мужчину; но он быстро исправил ситуацию, поводив вдоль испачканными смазкой пальцами, отчего движения выходили плавными и скользящими, что не могло не вызвать реакцию юного тела. — Чш-ш, успокойся, ты всего лишь смотришь фильм. Расслабься, иначе прекращу, — тихо напомнил Тони, когда Питер стал извиваться, вызывая неприятные ощущения на собственном члене. Это немного помогло: парень и правда немного обладал собой, пытаясь сидеть смирно, что было не так-то просто, когда внутри тебя громадный член, который еще и так удачно упирается прямо в простату, но Питер понимал, что так быстро ему кончить никто не даст. К счастью, Старк не продлил свои пытки долго, прекращая любые взаимодействия с членом мальчика, переключаясь на легкие толчки. Питер одновременно был благодарен и, тем не менее, находился в отчаянии от такого сладкого и невыносимо разрывающего изнутри чувства, упуская момент, когда рука Тони, которая только что держала его член, исчезла из поля зрения. Питер все еще пытался сфокусироваться на происходящем на экране — он видел этот фильм, поэтому не нужно было его смотреть, чтобы рассказать сюжет или что-то вроде того. Более того, он с Недом ходил на этот фильм в кинотеатр; на протяжении всего сеанса они искренне переживали за главного героя, смеялись над его шутками и ели попкорн. А сейчас… Сейчас же Питера трахают в задницу прямо во время просмотра того же фильма. К середине просмотра парень чуть не плакал, когда Тони время от времени возобновлял толчки и дразнил его член, не позволяя тому стать вялым. Главной эмоцией Питера на тот вечер, как и спутником по жизни, стало разочарование. Старку же было весело наблюдать за палитрой чувств на лице парня. Если в повседневной жизни он мог как-то контролировать и сдерживать себя, то в постели он становился мягким как пластилин: лепи не хочу. Хочешь — дразни донельзя, а хочешь — пугай до потери пульса. Чем, собственно, и собрался заняться Тони, приставляя заряженный ствол к бедру Питера. — Мистер Старк?.. — парень почувствовал что-то холодное прямо у промежности, но не решался оторвать взгляд от картинки на экране. — Все хорошо, Пит. Мы просто немного поиграем с этой штучкой, — Тони быстро поднял пистолет от ноги до губ парня. — Пососешь его для меня? Когда Питер заметил, что было у его лица, эта прекрасная паника заполонила нутро. Старк видел, как эмоции сменяются одна за другой на изумительной мордашке и не удержался от того, чтобы нажать на спусковой крючок. Бам. Питеру кажется, что он уже мертв, но на самом деле не произошло ничего. Тони приблизился к самому уху, ласково щебеча: — А если сейчас же не начнешь сосать, в следующий раз я нажму на курок. Питера словно молнией ударило; так быстро он еще ничего в своей жизни не брал в рот. Было все равно на неприятный вкус металла на языке, на фильм, который теперь служил, скорее, просто фоновым шумом; имело значение лишь доставить удовольствие Старку, с чем, как понял Питер, он справлялся, судя по довольным стонам позади себя. Тони с уверенностью мог сказать, что это самое сексуальное, что происходило с ним когда-либо. Беззащитный школьник так отчаянно сосет заряженный Кольт прямо с его рук, боясь сделать что-то не так, изо всех сил пытаясь угодить мужчине. От одного только осознания подобного он готов был кончить, но нет. Не сейчас. Не так. — Достаточно, — как только Тони приказал, Питер сразу же отпустил ствол из плена мокрых губ, пытаясь привести дыхание в норму, а себя — в чувство. Тони вдруг стало очень смешно от мысли о том, как бы парень отреагировал на свою смерть. Если он сейчас выстрелит прямо в его висок — Питер даже не заметит, просто упадет бездыханной тушей на тело Старка, который мог бы трахать труп, пока не кончит. Жаль только, подросток этого оценить никак не сможет. Хотелось разрушить этого парня, окончательно и бесповоротно, заткнуть и душить, пока не станет молить о пощаде. А может, и после этого тоже. Одновременно с тем хотелось обнять Питера, закутать в плед, впихнуть какао с зефирками и сказать, что все будет хорошо. Что никто ни за что не посмеет убить такого хорошего и прекрасного мальчика. Возможно, никто, кроме Тони. Пистолет скользил по телу дрожащего парня, все еще мокрый от обильного количества слюны, пока на экране не появляются финальные титры. Это все? Так быстро? Тони не успел даже сообразить, как счетчик жизни Питера подошел к концу… Неужели его жизнь оценивается в шестнадцать с половиной лет и полтора часа фильма? Будучи злым на себя и весь мир заодно, Тони резко переворачивает парня животом на диван, подминая под себя и неистово трахая, наконец отпуская себя. Он представляет милые щенячьи глазки, но не разрешает себе кончать с мыслью о Питере. Это слишком низко для него. Поэтому пытается сконцентрироваться на чем-то другом, но мысли слишком скользкие и далекие, словно он пытается ухватиться, но в голове все равно всплывает жизнерадостное лицо Питера. — Блядь, — громко ругаясь, Тони переворачивает парня на спину, берет в правую руку пистолет, нажимает на курок и подносит прямо к чужому виску. Питер, уже не сдерживаясь, плачет, и, черт бы его побрал, это до невозможности раздражает, поэтому Старк хватает левой рукой мальчишескую шею, сжимая так, чтобы ни слова больше не вырвалось из этой раздражающей глотки. Никогда больше. Толчки все интенсивнее, стоны громче, тело напряженнее и, находясь в эйфории от полученного оргазма, мужчина нажимает на спусковой крючок и стреляет из пистолета ровно три раза. До последней пули. В ушах шумит, но кайф сильнее. Руки все еще на шее Питера и Тони, слабо соображает, что парень без сознания. Он выстрелил?! Так эмоционально и неуклюже выстрелил, находясь не в себе? Но крови нет, Старк переводит взгляд на стену и понимает, что выстрелил прямо туда ровно три раза. — Пит? Питер, — позвал Тони, слегка похлопывая парня по щекам, но, должно быть, парень потерял сознание от недостатка кислорода. Или из-за шума. Или стресса, черт его знает. Но Питер дышит — это сейчас главное. — Малыш, ну же, открой глазки. Тони взял плед, лежавший на спинке дивана, и накрыл им парня и поднял на руки, унося в свою спальню. Он даст сейчас мальчику все, что тот заслуживает. Из кухни он принес стакан воды, плитку шоколада и упаковку соленых крекеров. Питер все еще не пришел в себя, поэтому Тони аккуратно сел рядом с мальчиком, словно боясь задеть, но тут же Питер медленно открыл слабые глаза, но, как только его взор упал на Старка, он тут же потянул плед на себя, устанавливая слишком мнимый барьер. — Прошу, сэр, не убивайте меня! Пожалуйста, я буду хорошим, я могу быть хо… — Питер не успел договорить, как тут же начал быстро дышать, словно при приступе гипервентиляции. — Тише, Пит, все хорошо, малыш, пожалуйста, оставайся со мной, — Тони быстро поднес воду к губам мальчика, который сделал глоток, но тут же закашлялся. — Все в порядке, просто дыши. Мы немного поиграли, как я и обещал, вот и все. Я не собираюсь тебя убивать, слышишь? Не сегодня точно. Через несколько минут дыхание парня полностью восстановилось, и тогда он уже сам потянулся за водой, залпом выпивая целый стакан. — Я… я испугался пистолета. Прошу, не нужно больше его брать в постель, мистер Старк, я сделаю все, что хотите, но без… без оружия. Тони лениво потянулся к тумбочке за крекерами, открывая пачку. — Я не думал, что так сильно напугаю тебя, — правда. — Повторю, я не собирался тебя убивать, — ложь. — Ты мне еще не настолько надоел, — Старк улыбается, протягивая крекер, не в силах дать самому себе ответ на то, правда ли это. Питер грустно поглядывает на Тони. — А можно мне?.. — и указывает на тумбочку, где стояла плитка молочного шоколада. — Конечно, малыш, она вся для тебя, — мужчина протягивает шоколад подростку, который с благоговением открывает упаковку из фольги. — Любишь сладости? Ответ и не нужен: искрящиеся глаза говорят сами за себя, но Тони хочет убедиться в том, что ребенок пришел в норму. — Да, мистер Старк, очень. К удивлению Тони, Питер, как только открыл упаковку, добираясь до шоколадки, сначала протянул несколько отломанных долек в руку Старку. — Я не… — мужчина не любил сладости, но как тут устоишь, когда такое чудо угощает тебя? И тут же улыбается, принимая угощение. — Спасибо. Тони внимательно следил за каждым медленным поворотом челюсти Питера, пока тот жевал шоколад, не в силах отвести взгляд от такого манящего зрелища. Почему этот парень столь грациозен? Видимо, в детстве занимался гимнастикой, балетом или… явно танцами. Старку хотелось расспросить, послушать голос мальчика, но не мог. Он не зависит ни от кого. — Мистер Старк? Я наелся, можно немного вздремнуть? Буквально полчасика и тут же вернусь к работе. Но кто он такой, чтобы отказывать себе в желании уснуть в обнимку с Питером?