Devil or... God?

Последние две недели прошли в прекрасной семейной обстановке и затуманенном мозге Питера. Они с Тони мило смотрели фильмы, болтали обо всем на свете, конечно же, занимались сексом, и, хоть у Питера даже не было эрекции, он был доволен таким раскладом. Чего уж там — Старк даже взял его в свою мастерскую, позволяя сидеть рядом и писать незамысловатые строки, которые были посвящены только одному человеку, который сейчас сидел прямо перед Питером. Не обходилось и без ссор: в последнее время Паркер мог ненароком упустить из хватки посуду либо другие предметы, но после этого всегда следовало наказание в виде шлепков или порезов, что всегда помогало умерить пыл Тони. Он не мог иначе. Ему следовало куда-нибудь направлять свою агрессию, которую могла пробудить каждая мелочь, но Питер не был против. Он был даже в некотором смысле рад тому, что такая «честь» предоставляется именно ему. Он больше не мог представить жизнь без похвалы Тони или надлежащего для него наказания. Слова о том, насколько Питер хороший мальчик ощущались так правильно, что парень буквально мог сочинить из них стихи, чем он, собственно, и занимался в свободное от работы и приказов время. Да и он не мог не заметить, как после просьбы никому не отдавать его, изменился Тони. Он перестал приглашать в гости друзей, а если они и приходили, то сразу проводил их в свой кабинет, приказывая Питеру заниматься своими делами и дальше. Он стал зависим от Тони, ведь общение с ним было теперь единственным, которое парень мог получить. Даже визиты к Наташе и Елене теперь казались далеким сном; настолько далеким, что Питеру даже не хотелось вспоминать о некогда таких любимых им сестрам. Собственничество Тони теперь ощущалось остро как никогда раньше: фиолетовые синяки и красные засосы теперь украшали все тело, от шеи и до паха. По всей коже виднелись мелкие и более глубокие порезы, которые Старку так нравилось целовать, лелеять и добавлять все новые и новые. Тони понял, что, возможно, идея Баки подсыпа́ть Питеру в чай транквилизаторы было не такой уж и плохой мыслью. Конечно, мальчик стал более сонным, в последнее время вообще мало что соображал, но то, как он тянулся к Старку, как привязывался к мужчине все больше и больше с каждым днем… Это однозначно перебивало любые минусы. Иногда эта нездоровая зависимость надоедала, и тогда на помощь приходила какая-либо погрешность Питера. Естественно, это не было концом света, и, в какой-то мере, даже было виной Тони, но как повод сделать мальчику больно, показать, что это Тони нужен Питеру, а не наоборот, был вполне неплох. К примеру, ситуация, когда парень должен был принести яблочный сок, но принес первый, который попался тогда. Конечно, Тони здраво осознавал, что рассеянность Питера была прямой виной наркотиков, которыми он пичкал ребенка, но отказать себе в удовольствии наказать мальчика за такую мелочную вину он не мог. — Ты ведь знаешь разницу между яблоком и персиком? — кивок. — Мне кажется, ты не совсем их различаешь. А если бы я попросил принести мне воды, а ты принес яд? — чистой воды манипуляция, ведь они оба прекрасно понимали то, что Пятница явно не даст подобному случиться. — Так что, надеюсь, мой урок ты запомнишь хотя бы до следующего раза. Или навсегда. У Питера не было выбора в любом случае. А у Тони выбор был, при этом, довольно богатый. Можно было столько вещей сделать с этим невинным мальчиком: медленно трахнуть без растяжки либо жестко выебать всю душу. Или вообще убить. Границы завершались там, где заканчивалось человеческое воображение. А воображение у Тони безгранично. — В ванну, бегом. Ко мне в спальню через десять минут. Питер давно выучил эту дежурную фразу и ждал ее с опаской или… Он не ждал. Просто принимал все, что давал Тони, а он мог давать только боль, страдания и совсем капельку милосердия. Так коктейль «В плену Старка» становился прянее, с привкусом мнимой надежды и послевкусием столь желанной свободы. Пока Питер готовился в ванной, Тони уже доставал коробку из-под стола в кабинете, в которую наспех закидал все игрушки, что пришли по почте еще в первые недели прибывания парня здесь. Он был настроен сегодня наказать мальчишку за прошлые косяки, но не меньше хотелось выпустить пар и освободить своих внутренних демонов, поэтому взял все, что может понадобиться в этот вечер. Мужчина улыбнулся, когда, войдя в комнату, обнаружил Питера, который уже послушно сидел на кровати, нервно теребя подол футболки в руках и разглядывая то изображенную на ней черно-белую картинку с Sex Pistols, то мягкий ковер под ногами, который еще на днях он сам был вынужден мыть от пятен крови Тони, когда тот не удержался при просмотре прямой трансляции их с Баки развлечений. — Ложись в коленно-локтевую, — Старк пытался звучать холодно. Питер же с некоторым опозданием выполнил приказ, проваливая конечности в мягком матрасе и пытаясь не упасть в нежную перину лицом. Парню даже нравилось выполнять приказы, он знал, что почти всегда за их хорошее выполнение следует похвала или награда. Старк тем временем взялся с некой нетерпеливостью снимать чужую одежду и связывать руки Питера к изголовью кровати, а ноги — к нижней части. Монотонные движения успокаивали Паркера, но Тони, в свою очередь пытался, наоборот, сделать все как можно быстрее, чтобы перейти к самому вкусному. Когда конечности парня были крепко связаны по бокам большой кровати, Старк взял смазку я коснулся уже расслабленного входа Питера. — Хороший мальчик. Примешь свое наказание как тебе полагается, не правда ли? — Д-да, мистер Старк, пожалуйста, не останавливайтесь… — Паркер буквально таял от того, насколько правильно чувствовались пальцы Тони внутри. Судорожные вздохи парня заставили член Старка заинтересованно дернуться, на что он расстегнул ширинку и начал медленно надрачивать в такт толчкам двух пальцев в такой аппетитной заднице. — Мне кажется, для наказания тебе слишком нравится все происходящее, не так ли? — Тони дотянулся до темной повязки, быстро закрывая глаза Питера, чтобы все дальнейшее было для него неожиданностью. Чтобы он концентрировался на боли, которую испытает. Боль, которую, в некотором роде, испытывает Тони. В руках у мужчины оказалась анальная пробка средних размеров. Его ужасно возбуждала даже мысль о том, чтобы заставить Питера носить ее несколько часов, выполняя работу по дому, пока Тони будет наблюдать за происходящим через камеры Пятницы. Но пока что он примет ее всего на недолгое время. — Расслабься, детка, — шепнул успокаивающе Тони и, словно злясь на самого себя за излишнюю нежность, ввел пробку до середины почти сразу. Парень с отчаянием стонал, пытаясь привыкнуть к размеру вещи и готовясь к тому, что самая большая часть еще впереди. Старка такой расклад вещей не устраивал, и он провел рукой по мягкому члену Питера, пытаясь хоть немного отвлечь подростка. Когда мужчина понял, что, видимо, сегодня пытаться возбудить парня бесполезно, то быстрым движением ввел пробку до конца, оставляя снаружи только небольшой кончик игрушки. Болезненный стон Паркера был превосходен; от него в животе Тони болезненно потянуло, разливая тепло аж до паха. — А теперь я хочу, чтобы ты запомнил этот урок, Питер, — Старк взял в руки черный глянцевый флоггер, что так долго ждал этого часа. — Я нанесу тебе десять ударов, каждый из которых ты будешь считать, а если собьешься, — у нас есть все время мира — начнем с начала. И да, во время твоего наказания пробка останется внутри. Питер пытался обернуться через плечо и взглянуть на то, что было в руках у Тони, только вот чертова маска не пропускала и крошечного луча света, поэтому парень легко кивнул. — Я тебя не слышу, — предупредил Тони, снова дотрагиваясь до задницы и любуясь тем, как идеально ягодицы обхватывают пробку. — Хорошо, мистер Старк, я понял. Почти сразу после этих слов последовал резкий удар, которого Питер явно не ожидал, но от нанесения которого Тони сразу стало легче. — Один, — голос мальчика явно был слишком тихим и охрипшим, поэтому, немного прокашлявшись, он повторил громче: — Один. Хлопок. Резкий, болезненный, неожиданный, боль от которого раздалась эхом по всему телу. Питеру показалось, что врата в ад закрылись, но, как оказалось, это был только первый этаж. — Два… Руки затекли от неудобной позы, но теперь это не имело значения. Сейчас важно только то, что… — А-ай… — удар прошелся прямо там, где был первый, поэтому парень выгнулся дугой, но не забыв добавить: — Три. С каждым шлепком Питеру чудилось, что он уже на грани обморока, и, на самом деле, потеря сознания казалась сейчас не такой уж и плохой идеей: по крайней мере, бессознательную тушу без обратной реакции избивать совсем неинтересно, так что это в теории могло остановить Старка. А могло и разозлить еще сильнее. Питер свыкся с мыслью о том, что действия мужчины непредсказуемы, а его реакции на окружающие вещи и поступки Питера предугадать было совершенно нереально. Он свыкся и даже… Смирился?  — Девять… — сквозь зубы процедил Питер, учащенно дыша и, замирая, ожидая следующего удара. Он вздрогнул, но не от боли, а от неожиданного прикосновения руки Тони о больную кожу подростка. Но сразу за пряником, конечно, последовал хорошо знакомый кнут. — Десять! — изо всех сил крикнул Питер, падая головой на подушку, пытаясь привести дыхание в норму. Над ухом послышались чужие вздохи: мужчину явно возбуждало происходящее перед ним и только для него шоу. Веревки ослабились, а повязка покинула лицо Питера, который пытался проморгаться и растереть затекшие ладони друг о друга. — Ты отлично справился, но сейчас пора и мне развлечься. Не все же тебе одному получать удовольствие? Удовольствие? У Питера даже не встал за все это время, но это никого не смущало, особенно Тони. Но нужно ведь было как-то впарить ребенку то, что ему тоже необходимо это, к тому же, не меньше, чем самому Старку. Когда парня перевернули лицом вверх, он смущенно отвел глаза от Тони, который откровенно пялился на голое юное тело. Он не мог налюбоваться многочисленными синяками и засосами, так что предсказуемо наклонился над животом мальчика, дабы поставить новых. Доказать, что он только его. Почему-то собственнические мысли донельзя возбуждали, поэтому Старк понимал, что не продержится долго. Пока над головой слышались тихие стоны и всхлипы, Тони, продолжая одаривать нежную кожу темными метками на пустых местах, просунул руку между тел, направляя свой член в уже подготовленную, но все еще тесную и жаркую дырочку. — Ч-черт, детка, — прошептал Старк в чужую шею, когда вошел на всю длину и в голове закружилось. Он чувствовал себя прекрасно. Фейерверки перед глазами и тугая задница ощущались так чудесно, так правильно. Легко, словно на пробу, Старк толкнулся, отчего Паркер зашипел: раненая кожа все еще жгла от недавней порки, но легкая боль только придавала остроты как чувствам Питера, так и фантазиям Тони. С каждым толчком мужчина двигался все рьянее, быстрее, жестче, пытаясь и правда вбить в голову парня этот урок надолго, если не навсегда. Боль от приятной медленно переростала в нестерпимую, но это было не так уж и важно, так как уже очень быстро, — даже слишком быстро, — Тони подходил к финишу. Питер уже откровенно плакал, но и ему, и Старку было все равно. Сейчас главное — удовольствие мужчины, к которому он так чертовски близок, так что Паркер обвил конечностями тело над собой, подталкивая его к оргазму еще быстрее. И, как только Тони выплеснулся внутрь, в комнате включился красный цвет. — Блядь, Пятница, отбой, — Тони тут же поспешно выбрался из цепких объятий, все еще не отойдя от оргазма и подходя к датчику распознавания сетчатки глаз. Его уже знатно достала эта вся ситуация с постоянными ложными тревогами. Вот он, Питер, здесь, явно никуда не убежит и никого не убьет. — Отменить полностью протокол красного кода по отношению к Питеру Паркеру. — Босс, вы уверены? Протокол несет в себе… — Сказал, отменяй! — его уже откровенно нервировали эти казусы с чрезмерной «обеспокоенностью» Пятницы, хоть он сам их и создал в целях собственной же безопасности. Немного успокоившись, Тони вернулся в постель к Питеру, который все еще не сдвинулся ни на сантиметр с тех пор, как остался один. Старк даже сначала немного забеспокоился, но быстро пришел в себя, когда заметил ровное дыхание и даже легкое подрагивание: то ли от холода, то ли от всей ситуации. В любом случае, Тони чувствовал себя немного виноватым в текущем состоянии Питера, так что он нашел плед и укрыл им мальчишку. — Как ты, Пит? — на лице Старка читалась явная обеспокоенность, которую тот скрывал под маской безразличия. Либо же хотел скрыть. Питер немного поерзал на кровати, пытаясь прийти в себя и осознать окружающий мир. — Я… в порядке, просто немного голова кружится, — и, будто подтверждая свои слова, он попытался сесть, но быстро упал обратно на подушку. — Все хорошо, полежи немного, — Тони взял стакан с водой с прикроватной тумбочки, протягивая мальчику. — Постарайся выпить, твоему организму не помешает вода. Питер снова попытался сесть, на этот раз удачно, так что он почти залпом осушил небольшой стакан, протягивая его обратно. — Спасибо. Мне нужно идти, еще ужин готовить. Парень медленно и аккуратно поднялся, поднимая одежду с пола и, прихрамывая, начал натягивать на себя брюки, но остановился, вдруг внимательно рассматривая футболку. — Мистер Старк? — Да? — Тони был немного удивлен, ведь парень редко сам заводил разговоры, особенно после изнуряющего секса. Питер немного нервно перевел взгляд на мужчину, все еще не отпуская из цепкой хватки футболку. — Если у вас есть футболка с Sex Pistols, очевидно, вы знаете и трагичную историю любви Сида Вишеса и Нэнси Спанджен? Внутри у Тони что-то нервно пробежало, вызывая по всему телу холодный пот и какое-то отдаленное осознание. Понимание. Неужели он такой изверг, что действительно кормит шестнадцатилетнего ребенка наркотиками, который, видимо, догадывается об этом, к тому же, когда надоест — его просто убьют. И этот ребенок, скорее всего, это понимал. — Нет, Питер, я не собираюсь протыкать твою грудь ножом. Было заметно, как мальчика передернуло, но тот не остановился: — Просто, в случае чего… предупредите мою тетю, пожалуйста, что я больше не вернусь. Найдите способ, — Питер натянул футболку и ушел, оставляя Тони в недоумении. Неужели это было началом конца? Настолько очевидным, что Старк не заметил, как он балансировал по краю, как рисковал жизнью мальчика. * Приближалось Рождество. Какой-то особенный праздник, который Питер привык отмечать в семейном кругу, обмениваться подарками и с нетерпением ждать нового года. Так было всегда, но не сейчас, когда он сидел за столом с почти незнакомыми людьми и пытался нормально себя вести. Он даже приготовил для Старка дома небольшой подарок, но не был уверен в том, что его правда оценят. Тони правда хотел, чтобы Питер был здесь, рядом с людьми, которые дороги ему больше всего. Казалось, он идеально вписывается в эту компанию, но один только Бог или Дьявол знают, как трудно ему было согласиться выполнить приказ Старка и пойти на этот чертов ужин. Они и так пропустили Сочельник, который Тони предпочел провести в своей постели, а теперь им приходится сидеть тут, с людьми, которые знают участь Питера в этом доме. Знают и ничего не делают. Как минимум, Паркера посадили рядом с Еленой, которая была очень рада наконец увидеть парня, но теперь ее гиперактивность пугала. Но, по крайней мере, это не Баки, потому что этой встречи Питер боялся больше всего. Но вот он: живой и здоровый, рассказывает что-то Брюсу и Тони, даже не глядя в сторону Питера, словно его не существует. Словно та кошмарная ночь была не более, чем просто реалистичным страшным сном. — Эй? Питер? — позвала Наташа, отчего парень немного задрожал, но быстро взял себя в руки. — Ты в порядке? Она и сама осознавала, насколько вопрос был нелепым в этой неоднозначной ситуации, но ничего не могла поделать. Нат и так подсказала Питеру дорогу домой, рассказала то, за что ее однозначно можно было бы выгнать не только из-за стола, но и из жизни Тони. Девушка вздохнула, беря в руку бутылку водки и наливая себе в рюмку. У Питера уже было в бокале немного шампанского, к которому тот даже не притронулся, но Наташа понимала, что ему будет немного легче, если Паркер сможет отвлечься на алкоголь, а не на пытки общением с окружающими людьми. Поэтому, не задумываясь, она приглашающе дала свою рюмку Питеру. И поэтому, видимо, тоже пытаясь расслабиться, Паркер ее сразу же принял, выпивая залпом и косо поглядывая на Старка, увлеченного беседой, а явно не им. Сначала неприятно обожгло горло, но Питер сдержал кашель и тогда жидкость попала в желудок, раздражая внутренние органы, явно не привыкшие к подобному. Парень сразу же закусил кусочком сыра, чтобы никто не учуял запах и пытаясь вслушаться в разговор. И он даже не помнил, как начал падать, постепенно теряя сознание. Словно его влекло куда-то в недры сна, но намного сильнее, чем обычно; та, что он никак не смог это контролировать. Просто голова стала слишком тяжелой, а бремя всего мира — до боли огромным. Только бы суметь подарить Тони… — Питер! — последним, что он помнил, было взволнованное лицо Наташи и резкая боль в виске от падения на пол. — Пит! — Тони тут же поднялся с места. Таким обеспокоенным никто из присутствующих тут его раньше не видел. Но имело ли это теперь значение? — Я просто дала ему немного водки, я не думала, что он так отреагирует… — Нат нервно пыталась нащупать сонную артерию парня и, приподнимая его голову, заметила кровь, текущую из раны, что была прямо на виске. Он бы так и не отреагировал на водку. А вот на водку с экстази… — Брюс, срочно к тебе! Тони схватил тело мальчика, который слабо дышал, и быстро понес в лифт. Он не позволит этому чуду умереть на его глазах, по его вине… Он правда не хотел, чтобы они стали Сидом и Нэнси в понимании Питера.