Devil or... God?

На протяжении всей ночи Тони ласково пытался угомонить лихорадку Питера, и, к его искреннему удивлению, даже не злился за испорченный новый год, а напротив — был рядом и успокаивал одним лишь присутствием и нежными поглаживаниями бедра. На лбу у парня была мокрая ткань, которую Тони время от времени смачивал снова, заботясь о максимальном чувстве уюта Питера настолько, насколько это было возможным в их ситуации. Они даже не разговаривали. Время от времени по комнате разносились беспокойные всхлипы Питера, но больше ничего не нарушало их тишину, а учитывая то, что степень близости между людьми определяется уютностью молчания — они были близки как никогда. Тони не смог уснуть, пока не услышал наконец успокоившееся сопения мальчика сбоку. Еще некоторое время он просто наслаждался видом такого расслабленного Питера, и его больше даже не привлекала мысль о том, что можно убить этого милого ребенка. Нельзя. Не после всего, что он показал Тони. Так они и уснули в полуобнимку. На удивление, чужое дыхание почти под ухом не раздражало, а даже успокаивало Тони. Это немного пугало, но ему нравилось просто спать с Питером. Просто вот так, без лишнего напряжения, он покинул свою зону комфорта, даже не осознавая этого: спать с Питером, завтракать с Питером, быть с Питером. * Как-то слишком неожиданно наступило спокойное уютное утро. И следующее. И еще одно. Спать в обнимку с Питером казалось все привычнее и, одновременно с тем, недостаточным. Тони очень быстро стал тактильным настолько, что, когда приходилось уходить на дольше, чем на несколько часов, а, возвращаясь домой, он буквально прилипал к Питеру, мешая тому делать работу по дому, которая теперь казалась такой мелочью. Почти каждый день они гуляли на побережье, усыпанном белыми хлопьями снега, чему радовались как дети. Или Тони радовался как ребенок в то время, как Питер и был ребенком. Казалось, для счастья им не нужен никто и ничто, но это все равно не отменяло внезапных визитов гостей в лице друзей Тони. Да и они даже были рады тому, что Старк снова пришел в себя, а не ходит, словно приведение, пугая жильцов и себя. Даже Стив Роджерс понравился Питеру: Тони видел, как они быстро нашли общий язык и теперь могли часами разговаривать о чем-то, но он был спокоен, ведь Нат старалась постоянно быть рядом с Паркером, словно заботливая мамочка. Но несмотря на то, что им нравилось проводить время с друзьями, Тони было больше по душе просто лежать на кровати вместе с Питером, прислушиваясь к дыханию и стараясь их синхронизировать. В такие моменты хотелось остановить или хотя бы замедлить время, чтобы успеть насладиться. Тони всегда было недостаточно. — Мистер Старк? — лежащий на его груди Питер, как всегда, слегка робко, но от того не менее прекрасно позвал Тони. — Вы о чем-то мечтаете? О чем сейчас мечтал Тони? Знал ли он сам? Раньше на этот вопрос он, даже не задумываясь, произнес: «обо всех деньгах мира», но теперь ситуация изменилась, только вот насколько кардинально? Или он вообще ни о чем не мечтал? Возможно ли это вообще? — Чтобы все было всегда так, как сейчас, Пит, — Тони улыбнулся, целуя макушку парня. — А о чем мечтаешь ты? Питер покрутил пальцами пуговицу на чужой рубашке, пытаясь успокоиться. — Раньше мне хотелось увидеть мир. Объездить каждую страну, посмотреть самые красивые города, которые я видел в детстве по телевизору. Кажется, на это жизни не хватило бы, но разве не в этом смысл мечт? Они оба знали, что теперь эта мечта стала бессмысленным, пустым звуком в бездну. Тони боялся услышать о том, что парень мечтает о его смерти или о возвращении домой, но, оказалось, теперь как раз он ни о чем не мечтал. Оказывается, это возможно. Но, тем не менее, Тони мог поклясться: глаза Питера загорелись и не хотели угасать. Он не выглядел несчастным, он выглядел счастливым настолько, насколько обстановка позволяла это делать. Те же танцы, например, стали для них теперь своеобразным ритуалом: Питер правда неплохо двигался, и Тони даже нравилось танцевать с ним, — это были непринужденные движения, в которых никто из них не боялся напортачить, ведь они просто наслаждались моментом и друг другом. Все получалось настолько просто и легко, что, казалось, будто они танцуют вместе долгие годы и успели изучить тела друг друга наизусть. Правда, изучали Питер и Тони их везде, только не в постели. У них присутствовали и долгие нежные ласки с поцелуями, и длинные объятия после, но о самом сексе именно Тони было страшно и подумать. Мужчина чувствовал себя влюбленным подростком, и, одновременно с тем, ощущал на плечах огромную ответственность за все предыдущие разы Питера, которые были отнюдь не идеальными. Да и сложно было сказать, что желанными. Поэтому Тони решил не торопить события, а просто наслаждаться моментами максимальной пока что для них близости. Тем более, это не он тут был подростком; в конце концов, гормоны должны проявить себя рано или поздно. И, если это произойдет поздно, — Тони вполне готов подождать. Куда приятнее плотских утех были их вечера за просмотром фильмов. Несмотря на изначально придирчивое отношение к супергеройкам, было интересно наблюдать за их приключениями на экране, но, все-таки, куда приятнее было видеть увлеченное лицо Питера, которому искренне нравился каждый эпизод. Да что там нравился, — он был в восторге. — И давно ты увлекаешься подобными фильмами? — Тони перевел взгляд с экрана на лицо Питера, который, кажется, даже плохо расслышал, но это только позабавило мужчину. Какой же он еще ребенок. — Говорю, с каких пор ты такой заядлый фанат? Паркер с трудом оторвался от фильма, уходя в мысли. — Кажется, еще с раннего детства. Я расценивал это как своеобразную память о дяде Бене, ведь именно он мне дал первый комикс в руки, — голос Питера явно смягчился, указывая на то, что это были приятные воспоминания, от этого стало легче и Тони. — Он буквально заменил мне отца. Отца, друга, брата, — был для меня всеми, — улыбку заменил горький взгляд, отчего стало тревожно и неприятно. — В чем дело, детка? — Тони приобнял парня за плечо. Его явно обеспокоила резкая смена настроения Питера и грустные опущенные глаза напротив. — Ну же, Пит, расскажи, что тебя тревожит? Тони всегда был нетерпелив по отношению к другим людям, но именно сейчас у него было все время мира, если оно понадобится, чтобы мальчик снова почувствовал себя комфортно. Питер прижался к плечу мужчины и, вцепившись руками в воротник, громко всхлипнул. Это была странная реакция, ведь каждый раз парень спокойно рассказывал о родственниках, зачастую — даже с улыбкой на лице. Но теперь сердце Тони сжалось и застучало, словно через силу, буквально заставляя делать удар за ударом; вдох за вдохом. Взгляд невольно зацепился за небольшие часы над экраном телевизора. Всегда холодные, черные и настоящие. Часы настоящие, время — нет. Время — лишь призрачное видение, которое придумали люди, чтобы жить было не так скучно. Парадоксально то, что для разных людей при разных обстоятельствах время течет по-особенному. К примеру, пока эти мысли пронеслись в голове Тони, стрелка успела переместиться на три черточки, что значит: прошло три секунды. А ощущение, словно три года. Может быть, так и есть, стрелки часов показывают годы, а не секунды? С каждым мгновением слушать душераздирающие всхлипы любимого было для Тони пыткой, но он пытался этого не показать. То, что он разрыдается тоже, никак не улучшит ситуацию, и легче от этого точно не станет никому. Старк решил просто дать мальчику выплакаться, несмотря на уже пропитанную слезами рубашку. Как ни странно, это даже не раздражало. — П-простите… — когда Питер попытался отодвинуться, Тони еще крепче прижал его к своей груди, словно одобряя каждую эмоцию парня. Понимая их и не отрицая. — Мой дядя Бен… Я не говорил, но он умер, когда я еще был ребенком. Его убил вор, которого он попытался задержать. Если Тони казалось, что его состояние не может стать хуже, то вот оно, — еще как может. Во рту моментально пересохло, а слова «его убил вор» все еще звучали эхом в голове, оставляя привкус горечи. Как ребенок может сказать «мой дядя умер, когда я еще был ребенком». Из этого разговора Тони сделал для себя следующие выводы: а) из-за него Питеру пришлось за полгода стать из подростка в полноценного взрослого; б) вряд ли это он убил Бена, но от этого осознания чувство вины меньше не стало; в) он никогда не бросит Питера. Было интересно, какие выводы сделал для себя Питер и делал ли он их вообще. От этой мысли Тони спрятался в предплечье мальчишки. * Завтрак на ужин стал для них обыденной привычкой. Или обеденной. Для Тони и Питера не играло роли названия приема пищи, главное — быть вместе. — У вас сливки на подбородке, — хихикнул Питер, с аппетитом уплетая вкуснейший блин по рецепту Тони. — Вот тут? — мужчина провел салфеткой по бороде, но Паркер лишь громче засмеялся. — Ну вот, теперь у вас весь подбородок белый. Тони прищурился, все еще не понимая, где ему нужно вытереть. — Что ж, тогда у меня есть вариант получше. Старк схватил со стола баллон со взбитыми сливками, и, прежде чем Питер смог понять что-либо, прыснул несколько раз прямо тому в лицо, даже не целясь. Мальчик еще раз засмеялся, стирая лакомство с ресниц, чтобы разглядеть обидчика и с удовольствием облизывая пальцы. — Это, конечно, вкусно… Но мне больше нравится мед! — хохот Тони оборвался прежде, чем тот успел понять, что Питер окунул пальцы в тягучую сласть и брызнул ею прямо в лицо недоумевающему Старку. Вопреки всем принципам и здравому смыслу, Тони снова засмеялся, пытаясь вновь дотянуться до сливок, пока Питер продолжал свой террор медом. — Ладно, пацан, готовься к настоящей войне, — с этими словами Старк поднялся, но парень не отстал и синхронно повторил движение. Они стояли друг напротив друга, перепачканные медом и взбитыми сливками, держа наготове свое оружие, время от времени начиная хихикать, показывая, что это лишь игра. И это был лучший момент в чертовой длиннющей жизни Тони. Миг, наполнен любовью, счастьем, радостью и весельем. Он всегда хотел быть таким, и вот, наконец, нашел свой лучик добра в этом мире. — Хорошо, отдаю победу тебе, — Тони поднял левую руку кверху, а левой медленно положил баллон со сливками на стол, вместо нее хватая белую салфетку, которой помахал, словно капитулируя. — Я сдаюсь. Мир? Питер, все еще улыбаясь, прищурил глаза, словно в подозрении, но через миг положив мисочку с остатками меда на стол, но тут же взамен притянув к себе взбитые сливки. — Хотите мира — готовьтесь к войне! — засмеялся Питер, двинувшись с места в сторону Старка, брызгая попутно куда попало (но, в основном, в цель). Так, Тони и оказался на диване в гостиной, пытаясь закрыться руками от брызгов, но, одновременно с тем, и специально посматривая сквозь пальцы на прелестного Питера, явно увлеченного процессом. Продолжалось это недолго, так как у парня просто закончились сливки, от чего тот расстроено отложил баллон в сторону. Ему явно понравилась затея, а Тони понравилось видеть такого по-детски счастливого Питера. Им определенно стоит чаще печь блины. — Мы теперь оба липкие и грязные, — скривился парень, но было видно, что ему до сих пор весело и так хорошо. Взгляд Питера скользнул по торсу Тони, который теперь был виден через мокрую футболку, и неловко поднял глаза к его лицу. Как показалось Старку, слегка грустно. — Что-то слу… — Я вам больше не нравлюсь? — вырвалось из уст Питера прежде, чем тот смог бы обдумать столь неожиданные слова. Даже Тони на секунду застыл, переваривая только что услышанное. Не нравится? — Не нравишься? Питер немного отошел в сторону, присаживаясь рядом на диван, не боясь испачкать. Смысл, если мистер Старк уже сидит? — Ну… — Питер на секунду пожалел, что не оставил в руке баллон. Так совсем нечем отгородиться. — Просто вы… Вы уже давно меня не касались, вот я и решил… Тони слегка нахмурился, но определенно понял, о чем рассказывает парень. — Детка, последнее, чего мне хотелось — заставить тебя чувствовать себя некрасивым, непривлекательным и все в таком духе. Знаешь, что? — Тони вдруг встал на колени перед Питером, отчего тот немного вздрогнул, но посмотрел в глаза напротив. — Ты нравишься мне. Нравишься больше всех в мире. Если мне покажут всех супермоделей мира, и скажут: «выбирай!», я откажусь от выбора, потому что там не будет тебя, — мужчина слабо улыбнулся, замечая, что и Паркер слегка повеселел. — Не будет самого красивого, а сейчас, — и самого сладкого мальчика. Тони нежно провел рукой по липкой щеке Питера, совершенно не обращая на это внимания. Сейчас важны лишь они. — Мне не хотелось на тебя давить, честно. Я причинил тебе много боли, не хочу повторить ошибок сейчас и впредь. Питер понимающе кивнул, погладив рукой ладонь Старка на своей щеке и, неожиданно для обоих, наклонился, невесомо проводя губами по щеке Тони. — Вы тоже сладкий, — улыбнулся Паркер, теперь искренне, наклонившись к щеке снова, и, на этот раз, облизал ее языком. Сказать, что Тони был в восторге — ничего не сказать. Лучший парень в мире вылизывает его щеку, которая запачкана по его же вине. Если говорят правду о том, что ни одно дерево не сможет дорасти до рая, если его корни не достигнут ада, то Старк чертовски согласен. Он готов снова пережить всю свою отвратную адскую жизнь, лишь бы дойти до этого момента. И убейте его, он готов остаться в этой секунде навечно. Только вот стрелки часов неумолимо бегут вперед, не останавливаясь на такой мелочи как человеческие желания. Напоследок Питер соблазнительно облизал губы; от этого движения Старк тоже облизнулся, представляя, как хорошо было бы целовать каждый дюйм такого же сладкого тела, как у него самого. Но он не мог пересилить себя. Все время Тони казалось, что он вот-вот переступит черту, но он всего лишь стоял на грани, не осмеливаясь и посмотреть вниз. Не потому, что трусил, вовсе нет. Скорее, это был страх за Питера, но никак не за свою жизнь. — Мистер Старк? — Питер уже не смог усидеть на месте, явно ожидая обратной реакции от Тони, но ее все еще не было. — Давай уберемся тут? Посмотри, какой мы натворили бардак, — мужчина поднялся на ноги, но за ним тут же подоспел прыткий парниша, схватив за руку и не позволяя уйти. — Мы уберемся, я уберусь. Только, пожалуйста, позвольте… — руки Питера потянулись к ширинке Старка, застав врасплох мужчину, который инстинктивно прикрыл пах руками, но наткнулся взглядом в умоляющие щенячьи глаза. Тони действительно не мог поверить. Если он спит, — лучше не будите до конца дней; этот сон лучше прошлой жизни. Питеру не нужно было особое приглашение: как только чужая рука была убрана, тот поспешно расстегнул ширинку, в предвкушении и одновременном состоянии невроза опускаясь на колени. Это не был первый раз, когда он делал минет, но это был первый раз по собственной воле. Не церемонясь, Питер провел языком вдоль члена, который явно положительно отреагировал на это, как и, собственно, сам Тони: запрокинув голову, он с благоговением протянул имя Питера, наслаждаясь неопытным, но таким желанным языком на самом чувствительном органе. Честно говоря, для Тони было теперь неважно, — щека или член; главное, что Питер. Мальчик в это время сумел полностью возбудить мужчину, все еще просто легонько поддразнивая языком. — Возьми… ох-х… Пит, возьми, в руку, — здравый рассудок подсказал слова, которые с трудом дались для произношения. Но Питер был рад экстазу партнера: парню это придало уверенности, так что, не задумываясь, он взял орган у основания в руку, а кончик — в рот. Странно, но вкус остался прежде. Не сказать, что Питер был разочарован, скорее, удивлен, ведь, почему-то ожидал не такого едкого привкуса на языке. Но отступать было поздно: он немного покачал головой, всего на пробу, отчего Тони, почти что жалобно, заскулил и толкнулся в рот, вызывая рвотный рефлекс так, что Питеру пришлось вовсе выплюнуть член. — Извини, детка, не удержался. Ты чертовски соблазнителен, с таким горячим ртом… Для парня это прозвучало как комплимент, но нужно было дать знать, что к траху в рот он явно еще не готов: — И он сейчас без сторонней помощи отсосет своему не менее соблазнительному парню. Только сейчас осознав, что ляпнул, Питер поднял испуганный взгляд, но в глазах напротив не было злости, осуждения; только любовь (?) в чистом виде. Это, без сомнения, придало уверенности, так что парень подтолкнул Старка к дивану, усаживая поудобнее, а Тони, в свою очередь, протянул руку к волосам Питера, которые спутались и блестели от меда и пота, и, черт подери, это выглядело прекрасно. Как и член в его прелестном рту, который так правильно обрамлял орган мужчины. Как и карие бездонные глаза, что так мило и невинно выглядывают из-под пышных ресниц, не давая разглядеть до конца. Как и такие нежные руки, что сейчас трясутся и доводят до дрожи и самого Тони. Все в Питере кажется безудержно привлекательным и нереально красивым. Об этой красоте хочется петь в песнях, сочинять стихи, писать прозу… — Черт, да… Еще немного, детка, — Тони крепче схватил волосы парня в кулак, словно в попытке то ли замедлить, то ли ускорить. (Либо просто подержать немного Питера в руке, что и есть правдой). Разум Старка помутнел, когда тот в кайфе закинул голову и начал кончать так сильно, как никогда до этого. Это правда был лучший оргазм в жизни: самый длинный по продолжительности и самый лучший по качеству. — Спасибо, — прошептал Тони с закрытыми глазами, все еще приходя в себя. Тем временем Питер, вопреки нежеланию, проглотил сперму, что оставил Старк после себя. Все еще соленая и невкусная, и почему он надеялся на лучшее? — Я, пожалуй, пойду убирать. — Стой… — Тони схватил руку Питера на ходу, заставляя того не идти. — Услуга за услугу? Теперь моя очередь удовлетворить тебя… — улыбнулся мужчина, явно предвкушая и так явное для него согласие. Питер еще немного помялся, но, в конце концов, кивнул. Это ведь всего лишь мистер Старк. Он сто раз видел его голым, и при более унизительных раскладах, не правда ли? * Несмотря на то, что Тони терпеть не может делать минет кому-либо, в этот раз ему понравилось. Он уже даже не удивляется — с Питером все иначе, все впервые, по-другому. Этот мальчик другой и Тони счастлив с ним. Убирались они так же весело, как и готовили, как и ужинали, как и делали все вместе. Кроме одного. — Вам обязательно идти сегодня? Питер смотрел на то, как мужчина поспешно натягивает черную рубашку, пытаясь как можно быстрее собраться. Он был разочарован тем, что Старк так внезапно понадобился Стиву Роджерсу именно сейчас. — А как же наш вечер кино? Я достану мороженое, вы выберете фильм… — Пит, — Тони чуть строго посмотрел на парня. — Я понимаю, что ты хочешь посмотреть кино, но давай в следующий раз я буду свободен, а ты выберешь фильм, договорились? Нехотя, Питер все-таки кивнул и неожиданно потянулся за поцелуем, на который, несмотря на спешку мужчины, у него время нашлось, ведь он так давно не целовал эти сладкие губы, что так и манили все время. Несмотря на попытки парня углубить поцелуй, Тони мягко отодвинул его. — Запомни момент, на котором мы остановились. Как только вернусь, обязательно продолжим, — Старк натянул кожаную куртку и выскочил в лифт, оставляя парня наедине с мыслями. * Ты никогда не знаешь, что последний раз — это последний раз. Ты думаешь, что будет еще шанс. Ты думаешь, что у тебя есть вечность, но это не так. Откуда же Тони было знать, что тот поцелуй был последним, как и встреча с Питером. На столе лежала только слегка помятая тетрадь со стихами, подписана как подарок к рождеству.