Devil or... God?

Питер пришел в сознание на следующий вечер после рождества. Голова ужасно тяжелая даже в положении лежа, глазам больно из-за яркого, ничем не приглушенного света, но он смог разглядеть на стуле рядом с койкой взволнованную Наташу. — Как ты себя чувствуешь? — девушка приложила тыльную сторону ладони ко лбу парня, то ли проверяя температуру, то ли успокаивая его или себя. — Голова болит… — парень попытался сесть, но голова закружилась и тело ужасно ныло. — Что произошло? Сколько я спал? Нат явно было больно и, даже, в некоторой мере, стыдно смотреть в глаза Питера, так что она отвела взгляд на собственные руки. — Ты был в отключке со вчерашнего вечера, — Наташа тяжело выдохнула, словно слова ей давались крайне тяжело. — Это из-за наркотиков и алкоголя. Питер вмиг словно отрезвел, пришел в себя, очнулся от долгого, неприятного сна. Не сна — кошмара, который поглотил всю его жизнь, уволок за собой и не дает вернуться в реальность. Значит, все верно, и Тони правда подсадил его на наркотики. Какие, как много и насколько сильные он употреблял все это время было не то, что не интересно узнать, — страшно. Организм шестнадцатилетнего подростка в принципе не должен получать подобные вещества. — Прости меня, если бы я знала… Это я дала тебе выпить водки, не зная о последствиях, но это никак не оправдывает меня и не освобождает от ответственности, — Нат нежно погладила руку Питера, которая, даже лежа на кушетке, слегка подрагивала. — Тебе нужно бежать. И в этот раз я могу сказать тебе, когда. Хоть голова парня все еще воспринимала информацию с некоторым опозданием, но, как только услышал «бежать», — тут же кивнул. Он больше не мог оставаться с человеком, который намеренно причиняет ему вред не только в виде синяков и порезов, но и в долгосрочный ущерб. Изобилие мыслей в голове в комбинации с шумом в ушах сильно давили на психику и восприятие действительности, но в одном Паркер был уверен точно: нужно бежать. И как можно быстрее. — Да, да, я согласен. Наташа выдохнула, словно с облегчением. — Честно говоря, я уже сомневалась в том, что ты этого хочешь, — Питер уставился на девушку непонимающим взглядом. — Ну, знаешь… Как ты на него смотришь, как он на тебя смотрит… Ладно, давай сейчас о главном, пока никто не пришел. Недели через три Тони планирует крупное ограбление банка, в которое втянуты все мы. Я могу сделать кое-что, из-за чего у него могут возникнуть не очень важные, но довольно ощутимые неприятности, и тогда я буду уверена наверняка, что Тони не вернется на несколько часов точно, — Питер внимательно слушал, пытаясь врезать в памяти каждое слово. — Итак, я постараюсь все устроить так, чтобы он ушел на целую ночь, прихватив с собой Баки. Сейчас наша основная проблема — Пятница, я постараюсь отключить ее от сети, но не уверена, что… И тут парня словно молния ударила. — С Пятницей проблем не будет. Мистер Старк отключил в ней функцию, которая отвечает за сигнал, оповещающий о нарушении мною правил. Питер сразу вспомнил момент, когда они занимались сексом, и, чтобы не упасть на пол или в обморок, он прижался к мужчине, после чего он разозлился на Пятницу и приказал об отмене красного кода. Черт, Питера сейчас стошнит от одного воспоминания о том дне, полного для него насилия, но, к его счастью, от неутешительных мыслей прервал голос Нат: — Отключил? Тогда почему же ты… — девушка подозрительно посмотрела в карие глаза, но тут же осеклась. — Ладно, тогда у меня будет значительно меньше трудностей. На это нет времени. Все запомнил? — кивок. — Помнишь, где ключи от машины, которые я тебе давала? Питер помнил. Отдаленно, словно в прошлой жизни, как Наташа подстрекала его бежать при первой возможности, а он струсил, как последний недоумок. — Д-да, Тойота Прадо, ехать на запад, заправка через десять миль… — если бы он это не записал и не проворачивал в голове с тех пор практически каждый день эту мысль, то наверняка бы забыл. Но это была единственная надежда на новую-старую, свободную жизнь. Нат грустно взглянула на мальчишку, словно все понимая. — Я дам тебе знак. Скажу, сообщу либо просто махну рукой, но ты все поймешь, — грустно улыбнулась напоследок девушка, выходя из комнаты, чтобы позвать Брюса и оставляя Питера наедине с собственными бушующими мыслями. * Рвение Паркера к свободе на следующий же день переросло на нехватку Тони. Или наркотиков. Или того и другого — он не знал. Знал лишь то, что плохо, когда кто-то был в палате, но было точно так же плохо и когда он оставался один. Ему не хватало Тони. Здравый смысл умолял эмоции заткнуться, но это был просто крик в пустоту. С каждым днем Питеру становилось лучше, хоть это и не убирало общего настроя зависимости, но стало хотя бы легче дышать (в прямом и переносном смысле). Все изменилось в новогоднюю ночь. Мир Паркера перевернулся, когда, после длительного времени без Тони, он все-таки его увидел. Как всегда, одетого с иголочки, такого статного и, казалось бы, беззаботного. Питеру даже на секунду показалось, что этой страшной недели не было, что все вернулось на круги своя, даже не понимая, что теперь для него значило «на круги своя». Парень понимал, что это лишь пыль в глаза, очередное «я обращаюсь с тобой хорошо и никогда не обижу». Понимал, но ничего не мог с собой поделать. Ему лучше было просто принять правила игры и плыть по течению, но день за днем, раз за разом в голове звучали отголоски слов Наташи: «Ты его меняешь, Питер, но и сам без изменений не обходишься». Разве это настолько очевидно? «Как ты на него смотришь, как он на тебя смотрит…» Мысли о неправильности происходящего съедали изнутри, пропиливали дыру к самому сердцу, которое билось в надежде на долгожданную свободу. Питер часто задумывался о том, чем сейчас занимаются его близкие, ищут ли, но больше всего он начал думать о том, что будет после его возвращения. Ведь он сможет жить как прежде, без ежедневных заданий от Тони, без наказаний, без, в конце концов, Наташи и Елены, которые стали ближе, чем кто-либо? Он не знал ответа, но ежедневно продолжал терзать себя вопросами. А время не стояло на месте, и с каждым днем Тони, по его мнению, пытался втереться в доверие все больше. А он и не был против. Даже сам заводил беседы, — либо пытался заводить, но кого это волнует. Однажды, когда они смотрели какой-то очередной фильм, который теперь вообще не имел значения для Питера, он рассказал Тони о дяде, не удержав мысли внутри. То, что его грызло больше всего: он сейчас с потенциальным убийцей дяди Бена смотрит кино и ведет светские разговоры. Ведь его убил, по сути, такой же вор, какой и украл самого Питера. Нет, Мэй этого не выдержит. Поэтому мальчик и пытался каждый вечер писать, как можно больше, отвлекая себя от изнуряющих мыслей, уходя от реальной жизни и ее проблем. Не то, чтобы это было плохо, просто коротало время. Питер представлял, что пишет письма Мэй, Мишель, Неду, надоедливым одноклассникам, соседке по лестничной клетке, даже соседскому коту, которого он время от времени подкармливал после школы. Жить мечтами так легко, так хорошо и безмятежно. А потом на него безжалостно обрушилась реальность в виде Наташи, которая зашла, вроде как, просто поболтать, но в процессе разговора подмигнула Питеру. Со стороны это казалось просто беззаботным дружеским жестом, словно старшая сестра решила поддразнить младшего брата, и Питер сначала даже не понял. Или не хотел понимать. Он устал врать Тони, Наташе, в конце концов, врать себе. Это было изнурительно — каждый день притворяться, словно все в порядке, так и должно быть, но неизвестность дома, в Нью-Йорке, пугала еще больше. С Тони все просто: список заданий, немного времени на себя, неполушание — наказание, хорошее поведение — награда. Питер чуть не заплакал от досады (да-да, именно, от нее), когда Нат дала явный знак на побег. Он не был к нему готов. Он не готов снова бросить привычную жизнь, перестраиваться, делать что-то непривычное. Его зона комфорта сейчас — место, где есть Тони, который знает, как лучше, знает, что делать; он взрослее, умнее, опытнее. Питер не готов взять на себя ответственность, которая предстоит ему в случае, если поймают. Он не готов брать и ответственность, если ему удастся сбежать, просто не готов. Питер даже попытался сказать о своих чувствах Нат, но вовремя спохватился, когда вспомнил о Пятнице. Он ведь решил плыть по течению, почему же сейчас в этой реке развилка? Мысли терзали аж до самого ужина, на который они вместе с Тони пекли блины, которые, по его словам, должны были получиться вкуснее любых из-за взбитых сливок, джема и меда, которые он щедро разлил по мисочкам. Питера умиляла такая забота и осознание того, что все происходит в последний раз казалось таким нереальным, далеким и чужим, что он просто решил наслаждаться вечером так, словно ничего не произошло. Так он и был втянут в шуточную драку, которая привела к тому, что он сам, так унизительно и глупо попросил отсосать у Тони. И он это сделал, потому что хотел. Сквозь отвращение не так к члену, как с самому себе, несмотря на то чувство вины, которое он испытывал перед дядей Беном. В последний раз, всего лишь один раз и все, это ни на что не повлияет. Возможно, только немного на восприятие Питером самого себя, но куда уж воспринимать себя хуже? Было гадко, мерзко, просто ужасно, но одновременно парень почувствовал невероятное облегчение от стонов Тони; того, как он невзначай подергивал бедрами, направляя движения правильнее. Периодические поглаживание по голове Питер ощущал как самую лучшую похвалу — он действительно пытался сделать этот минет на высшем уровне, вспоминая все, чему его учил мистер Старк. Ну, или заставил выучить. Что ему далось действительно с трудом — так это проглотить сперму. Почему-то он ожидал чего-то другого, не того, что обычно, но его догадки не сбылись. Не сбылись и догадки по поводу продолжения вечера. — Стой… — Тони схватил руку Питера на ходу, заставляя того не идти. — Услуга за услугу? Теперь моя очередь удовлетворить тебя… — улыбнулся мужчина, явно предвкушая и так явное для него согласие. Питер еще немного помялся, но, в конце концов, кивнул. Это ведь всего лишь мистер Старк. Он сто раз видел его голым, и при более унизительных раскладах, не правда ли? …Но он ни разу не делал Питеру минетов. Это так неловко, неудобно, и вообще… Они видятся в последний раз, какая, к черту, разница? — Хороший мальчик, — похвалил Тони, когда не почувствовал сопротивления. Он подтолкнул парня к дивану, заставляя сесть на его место. Сев на колени и недолго помассировав бедра и колени, чтобы немного снять напряжение Питера, Тони аккуратно расстегнул ширинку, с грустью обнаружив вялый, явно не заинтересованный в происходящем. Слегка разочаровавшись, Старк взял орган в руку, слегка подрачивая, одновременно с тем потянулся за поцелуем, в котором Питер не отказал. Питеру даже нравилось целоваться и обниматься, хотя, может, это просто из-за высокой тактильности. Несмотря на то, что от легкого прикосновения, например, Нат, он вздрагивает, это ему не мешает сейчас с удовольствием чувствовать язык Тони во рту, пересчитывая каждый зуб, целуясь грязно и долго, но при этом отвлекаясь на руки Старка, которые буквально за минуту смогли возбудить парня — явно сказались несколько недель воздержания. Или это просто утешения Питера. — Мистер Старк… — прошептал парень в чужие губы, когда они разъединились от его губ, сам не понимая, чего просит. Тони нравилась такая восприимчивость и податливость. Он был в восторге, осознавая то, насколько быстро Питер превращался в его руках в тесто. — Тише, сейчас, — успокоительным жестом мужчина снова погладил правое бедро, через секунду вбирая в рот член. Тут же Питер застонал, словно всю жизнь только этого и ждал. Ощущения оказались куда приятнее тех, которые он испытывал, отсасывая сам. Было слегка непривычно, неловко, но настолько приятно, что это чувство перекрывало все неудобства. Было очевидно, что парень долго не продержится: изобилие чувств, которые он ощущал, переливали за край. Рука Тони уже крепко удерживала его на месте, не позволяя ерзать и толкаться глубже, хотя Старк и так заглатывал уже на всю длину, казалось, совершенно без особого дискомфорта. — Ох, черт! Я скоро… — только и успел предупредить Питер прежде, чем излиться мужчине прямо в рот, хотя он только этого и ждал. — Вот и все, теперь мы в расчете, — весело улыбнулся Тони, поднимаясь с колен и вновь утягивая парня в очередной поцелуй. Ведь только что в его рту побывал… А, не так уж и важно. Питеру нравились поцелуи. — Я люблю тебя, — немного запыхавшись, прошептал Тони, но парень все четко услышал. Каждое слово. Его словно холодной водой окатили, тело парализовало, и только губы смогли тихо, словно боясь, что еще кто-нибудь услышит эту тайну, прошептал: — Я вас тоже люблю. На удивление, слова сложились легко, без заминки, словно паззл, который давно искал свой недостающий кусочек, все-таки нашел его. И все остальное время, пока они наводили порядок в гостиной и на кухне, никакого напряжения не было, наоборот, — словно им для счастья не хватало именно этих три простых слова. Питер правда до последнего не хотел отпускать Тони. Он стремился задержать его надольше, если получится — даже уговорить остаться, но было очевидно, что Наташа нехило постаралась над причиной, поэтому пришлось отпустить мужчину, делая вид, что ничего не случилось. Оставшись наедине с пожирающими изнутри мыслями, Питер даже в один момент передумал бежать. Ведь можно просто взять и остаться, объяснив Наташе позже, что он не хочет ничего менять; поцелуи с Тони стали приятными, а, значит и все остальное тоже вполне может оказаться неплохим. Но потом Питер снова перечитал свой дневник, который так и орал ему бежать. Это сам Питер из прошлого кричит во все горло убегать, не оборачиваясь, позабыв все, что было тут, просто бежать домой. Домой, к людям на волю… Это ведь прекрасно — снова оказаться дома, принимать решения, серьезнее фильма, запланированного на вечер. Прекрасно ведь? Питер не мог подвести Наташу, Мэй, себя. Его ждут дома, он должен хотя бы попытаться, и только если не получится — он сможет смириться с поражением. Так что, захватив только тот самый рюкзак, с которым он пришел сюда, Питер решил взять с собой все исписанные тетради и оставить Тони лишь ту, которую готовил ему как рождественский подарок еще под воздействием наркотиков. Честно говоря, что там написано, сам Питер помнил мало. Кажется, несколько его любимых стихов других авторов и его собственные, посвященные Тони. Ни желания, ни времени перечитывать не было, так что, поспешно подписав тетрадь, он вбежал в лифт, оставляя всю прошлую жизнь и возвращаясь в позапрошлую. К счастью, отец Неда учил их с Питером водить машину, так что к концу прошлого года они должны были получить права. Или Нед уже получил? — Спрошу его лично, — пробормотал Питер себе под нос, когда искал нужную машину. На улице было довольно светло благодаря снегу, поэтому парень без какого-либо труда мог ехать даже без фар. По крайней мере, первое время, чтобы оставаться незамеченным. Он развернулся, в последний раз смотря на особняк, который целых полгода называл дома, но, все-таки, нажал педаль газа, двигаясь навстречу к своему настоящему дому. Любая зависимость от других очень хрупка, потому что то, что другие могут дать, они же и отберут.