Love is

— Эй, эта шутка уже совсем-совсем несмешная! — обиженно восклицает Паймон на весь переполненный зал ресторана. — Ты слишком часто ее повторял. Под ожидающим взглядом официантки Чжун Ли хмурится. — Прости, Паймон, — кончики его пальцев почти беззвучно отстукивают по столу, выдавая что он жутко раздосадован. — В этот раз я и правда забыл кошелек. Не то что бы обычно Чжун Ли могло смутить подобное положение — уже сколько раз им случалось видеть как он проделывает подобные номера; рассеянный и задумчивый вид, взгляд витающего в облаках ученого мужа… И с ощущением собственного превосходства наивные чужестранцы сами охотно и щедро вливают золотую кровь моры в организм Ли Юэ. В другие дни он сам без зазрения совести позволяет Люмин раскрывать кошелек — все равно каким-то чудом она неизменно оказывается в плюсе под занавес, с восхищением наблюдая как он проделывает свои финты и ни разу не повторяется. Но это новое, дорогущее до одури заведение, только-только открывшееся в Ли Юэ — самое модное заведение сезона... И все не так, не по его плану — Люмин самой не по себе и кажется, что здесь и сейчас все до единого посетители на них пялятся. А Чжун Ли явно огорчен и недоволен собой - каменно-невозмутимая маска, какой бы прочной и привычной не была, уже не может ее по-настоящему обмануть. Мордашка маленькой феи куксится от разочарования, но даже она великодушно откладывает меню в сторону. — Крабы? Да Паймон не очень-то и хотелось… — не может она сдержать тяжелый вздох. — Этих прекрасных, вкуснейших, сочных крабов… Пойдем лучше отсюда в Народный выбор, там нас и в долг накормят. Неловко. Досадно. Ну ладно, вдруг решает она, забыл и забыл. Ему и самому не слишком приятно сейчас, чтоб злиться из-за такой ерунды и подбавлять. Тяжелый кошель моры — все, что скоплено с последних поручений гильдии со звяканьем ложится на стол. — Несите все, — невозмутимо кивает Люмин официантке. — Сегодня мы платим, Паймон. Чжун Ли бросает на ее кошелек косой взгляд и хмурится еще сильнее. — Все же это я был тем, кто обещал вас угостить, — отодвинув стул, он собирается было встать. — Некоторым образом я знаком с владельцами заведения, так что дай мне десять минут, и… Рукой она крепко прижимает его широкую, теплую даже через перчатку ладонь к полированной столешнице, пока повеселевшая Паймон вновь увлеченно изучает меню. — Нет уж позволь мне. Раз я плачу, взамен тебе придется сегодня выполнять все мои прихоти… Самые безумные, самые грязные — всю ночь, до самого-самого утра, — беззвучно шепчет она ему на ухо, внутри чуточку восхищаясь собственной смелостью, бесстыжестью и нахальством. —  Как по мне, весьма недурная сделка. Что думаешь об этом, господин бог контрактов? Неспешно, словно в задумчивости он ведет пальцами по ее доверчиво раскрытой руке вдоль кромки перчатки и выше — рисует невидимый глазу узор по линиям, и от невинного прикосновения Люмин невольно начинает дышать быстрее, а внутри понемногу затлевает то самое пламя, что он умеет и любит в ней разжигать. Наконец, улыбка намеком касается его красивых губ. — Думаю, твоя деловая хватка все еще оставляет желать лучшего, моя драгоценная. — Почему это? — с вызовом смеется Люмин, изнывая от желания прямо сейчас ощутить на кончике языка вкус металла сережки и его кожи. — Платишь за то, что без труда можешь получить совершенно бесплатно, — наконец, так же вполголоса поясняет Чжун Ли, и в его глазах чуть-чуть насмешки и много нежности, и еще что-то темное, жаркое, обещающее до дрожи в коленках. — Стоит только лишь захотеть. И не так сильно уже ей хочется этих дурацких крабов. Если честно, Люмин хочется не крабов совсем.