Два дня пролетели молниеносно. Времяпровождение на вилле оказалось куда приятнее и спокойнее, чем я ожидала. Никаких косых взглядов, даже со стороны синьора Марио. Я знала, что Эцио уже поведал ему обо мне довольно много, но разговор со мной они откладывали на потом, а пока решили сами обсудить мою учесть и прийти к самому удобному для всех варианту.
Семья Аудиторе приняли меня очень радушно, ассасин стал куда мягче ко мне, а остатки напряжения между нами просто исчезли. Само собой, подозрения с меня не сняли, но даже это не мешало ему проводить со мной время и болтать обо всякой ерунде. В какой-то момент мне и вовсе показалось, что мы знакомы кучу лет. Возможно, такие чувства во мне были вызваны по причине того, что я впервые проходила эту игру, будучи ещё ребенком. Оттого его персонаж и был близок мне. Конечно, о моей жизни он совсем не осведомлен так, как я о его, но я всё равно надеюсь на то, что вызываю у него аналогичные чувства.
Я прогуливалась в стенах крепости, держа в руках свой потрепанный скетчбук и делая зарисовки, подыскивала подходящие ракурсы и просто знакомилась с городом и его жителями. Мне нужно было отвлечься, а любимое занятие прекрасно для этого подходило. Ассасин нашел меня у небольшого фонтана, где я сидела на прохладном парапете и рисовала детали - листья оливкового дерева, черепицу крыш и одеяния прохожих. Появился он неожиданно, я даже испугалась, но на это он не обратил никакого внимания, так как его взор был устремлен на страницу моего скетчбука.
— Очень красиво, — выдал он, слабо улыбнувшись. Я знала, что он постоянно наблюдает за мной, даже глаз не сводит. Именно поэтому мы так часто пересекались.
— Спасибо, — поблагодарила я, отложив скетчбук, — ты поговорил со своим дядей? — моё терпение заканчивалось, мне нужно было знать, что говорит мужчина на этот счет.
— Да, — он присел рядом, и я обратила внимание, как небрежно были завязаны его волосы, а верхние пуговицы рубашки были расстегнуты, показывая его ключицы, загорелую кожу и волоски на груди.
— Что «да»? Что он сказал?
— Сейчас он изучает всё то, что я ему предоставил. Один из наемников хорошо знает английский, он помогает ему с переводом книги.
— Что же… Могу я поговорить с ним? — спросила я, надеясь на положительный ответ.
— Думаю да, — ассасин кивнул.
Вернувшись к скетчбуку, я пролистала на пару страниц назад, мельком глянув туда, где я записывала хронологию событий, но сделала это осторожно, чтобы парень не увидел ничего. Постепенно я вспоминала подробности, делала заметки и пыталась вести записи развернуто и точно. Это было довольно сложно, но память у меня неплохая.
— Надеюсь, я не отнимаю твоё время? Ты наверняка должен сейчас быть в Венеции, — добавила я.
— Нет, синьора. Я всё равно собираюсь решить здесь кое-какие финансовые вопросы.
— Хорошо. Если ты не против, я бы хотела поговорить с твоим дядей уже сейчас…
Он не ответил, поднялся на ноги и подал мне руку. Но я демонстративно встала без его помощи, и потопала в сторону виллы, зная, что парень улыбается, пока плетется сзади меня.
Марио сидел в кабинете, как раз изучал "обожаемую" мою книжку, сидя за массивным столом из темного дерева, на котором покоилось куча бумаг. Я обратила внимание на свой паспорт, на котором сверху лежало что-то отдаленно напоминающее лупу. Он близко разглядывал моё фото и картинки в книгах, в этом не было сомнения. Рядом с ним сидел мужчина, на вид лет тридцати. Значит, это и есть его доверительный «переводчик».
Дядя Эцио поднял взгляд, и, видимо, всё понял без слов. Потому что в следующую секунду он предложил своему помощнику, которого, как я услышала, звали Грегором, сходить прогуляться и отдохнуть от работы. Когда мы остались в помещении втроем, Марио встал, обошел стол и присел на его край, скрестив руки на груди.
— Мне тоже требуется перерыв, — вдруг сказал мужчина, оглядывая меня, — Лав Джонс, как только мы разберемся со всем, ты будешь обязана рассказать мне про будущее.
Я согласно закивала. Мне не хотелось обсуждать подобные вещи, пока не получу ответ на свой вопрос.
— Синьор Аудиторе, вы пришли к какому-нибудь решению? — сразу перешла к делу я.
— Лав, прошу простить и понять наше недоверие к тебе, — он вздохнул, — Но, как понимаешь, в нашем положении иначе нельзя. Ты не отправишься в Венецию с Эцио.
— То есть? — позабыв о приличиях, от нетерпения пробормотала я.
— Ты останешься тут, под моим присмотром.
— Это такая шутка? — я усмехнулась. Нервы сдавали, — Мистер, скажите пожалуйста, вы бы отправили на задание шпионку, которая не умеет даже верхом ездить? Вечно запинается, когда говорит по-итальянски? Я похожа на шпионку?
— Может, ты хорошая актриса, кто знает. Или на то и был расчет.
— А предоставленные материалы вам ни о чем не говорят? — я говорила возмущенно, как, определенно, в иной ситуации точно не позволила бы себе разговаривать с мужчиной его возраста. На моих глазах выступили слезы от обиды и несправедливости.
— Я верю в то, что ты из будущего. Хоть и сначала посчитал, что мой племянник умом тронулся. Я верю тебе, но…
— Не доверяете, — закончила фразу за него я, — Ладно, если бы вы просто отказали мне в помощи с артефактами, но вы не позволяете мне помочь вашему племяннику в его деле, когда я знаю так много!
Своей вспыльчивостью я могла ухудшить ситуацию, но контролировать эмоции было крайне трудно.
— Это не окончательное решение, — вдруг вмешался Эцио. Кажется, он был на моей стороне.
Остаться в Монтериджони означало временно остановить попытки вернуться домой. Тут я была бы бесполезна, и, более того, никак не смогла бы приблизиться к артефактам. В ближайшие лет пять Эцио не получит яблоко Эдема, а моей задачей было, в крайнем случае, ускорить ход событий и как можно быстрее приблизиться к нужному мне моменту.
Нельзя мешкать.
— Кипр, — мой голос отдался эхом, и я подошла ближе к стене, на которой были вывешены страницы кодекса Альтаира ибн-Ла’Ахада. Я насчитала двадцать штук, не хватало еще десяти.
— Что, прости? — практически одновременно подали голос представители мужского пола семейства Аудиторе.
— Родриго Борджиа, он же испанец, он же будущий папа римский Александр VI, — я повернулась к ним, отступив от стены, открывая им обзор на страницы, — ужаснейший человек, как и его детишки, — я присвистнула, — сейчас его сыну Чезаре всего-навсего 7 лет, а Лукреции 2 года, но вымахав, эти ребятишки станут настоящей занозой в з… в пальце. Но сейчас не о них, — я вновь повернулась в стене и потерла переносицу, — Когда ты соберешь все страницы кодекса, ты обнаружишь, что на них изображена карта, указывающая, что артефакт, за которым охотится Борджиа, находится на Кипре. Только вот найдут и добудут его... — я задумалась. Это произойдет после того, как Эцио устранит семейство Барбариго. И я точно помнила, что произойдет это до 1490 года. Примерно... — Лет через пять, — убедившись, что мне, как обычному человеку, не обладающему орлиным зрением, ничего на этих пергаментах не разглядеть, кроме писанины Альтаира, я подошла к обошла пьедестал, ожидая, что на это скажут мои собеседники.
На некоторое время воцарилось молчание, мужчины обдумывали сказанное мною.
— Я не лгу. Мне не за чем, — дополнила свою нераспланированную речь я, — представьте, как я рискую, рассказав это всё. Вы прямо сейчас можете оборвать мою жизнь в два счета. Но вместо того, чтобы трястись за свою шкуру и продумывать более удобный план действий для меня, я выдаю вам всё как есть. Позвольте мне помочь вам, и обещаю, что окажусь полезной.
— А взамен я позволю тебе прикоснуться к тому самому артефакту, — Эцио глянул на меня, — она права, дядя. Лав, покажи свои записи.
Я выпрямилась как по струнке. Мои записи? Откуда он…
Вот же гад. К черту. Взяв скетчбук, который я положила на стол, я открыла нужную мне страницу и вырвала лист.
— Эцио, надеюсь, в моём нижнем белье ты не будешь копаться? — не постеснявшись дяди Марио выпалила язвительно я.
— Если потребуется, зягляну и туда, — с усмешкой ответил он, совершенно не смущаясь моего испепеляющего взгляда.
Я протянула мужчине записи. Он взял лист и пробежался глазами по строкам. Вероятно, он понимал английский, но недостаточно хорошо, чтобы осилить целую книгу с множеством неизвестных ему слов.
— А что ты думаешь об этом, племянник? — обратился он к нему.
— Буду искать доказательства того, что семья Барбариго в действительности планируют заговор против дожа. Если путешественница во времени не лжет, то она буквально написала имена тех, кого нужно устранить. Я могу расправиться с ними ещё до того, как они успеют навредить.
Бинго!
Спасибо тебе, Эцио Аудиторе, за то, что тщательно ведешь за мной слежку.
Всё-таки в том, что он не уважает мои личные границы, есть свои плюсы. Может убедиться сам, что я не лгунья.
— Синьора, оставьте нас ненадолго. Нам с племянником нужно поговорить наедине.
Опять.
— Хорошо, — я не возражала, и, поднявшись по лесенке, ведущей во двор, решила сделать круг вокруг виллы.
В больших стенах крепости чувствуешь себя букашкой, но ощущение безопасности также имеет место быть. Скорее всего дело в том, как эта семья меня приняла, и, несмотря на некоторые моменты вроде недоверия с их стороны, рядом с Эцио я чувствовала себя под защитой. Потому Монтериджони кажется мне спокойным и надежным местом, где мне не желают зла. Когда же впечатления о любимой мною Флоренции были слегка запятнаны из-за весьма неприятного случая на площади, когда я только попала в этот… Мир.
Завернув за угол, я врезалась в спину крепкого мужчины. Я сразу узнала в нём Грегора, наёмника, который помогал Марио с переводом. Мне тут же захотелось поговорить с кем-то на родном языке.
— Прошу прощения, — сказала я на английском, отойдя на пару шагов назад.
— Ничего страшного, миледи.
— Как же приятно слышать родную речь, — отметила я уже вслух, желая таким образом начать диалог. Парень выглядел дружелюбно.
— Англичанка, значит. Я понял это сразу, — парень подбросил монетку и поймал её. Проделал это снова. И снова.
— А вы итальянец? — поинтересовалась я.
— Да, но есть родственники из Англии. Я служил там какое-то время, потому и владею языком.
— У вас отлично получается, — я слабо улыбнулась, — уж куда лучше, чем у меня с итальянским.
Он вновь с помощью ногтя подбросил монетку и поймал её.
— Вы ведь Лав, верно? Синьор Аудиторе поручил мне обучить вас верховой езде.
— Эцио? — я удивилась. Да, мне необходимо научиться ездить на лошади, потому я соглашусь. Всё-таки этот навык мне сейчас необходим, — Буду благодарна вам за помощь.
— Поручил Марио. Он посчитал, что вам будет куда легче общаться со мной в процессе обучения. Среди солдат, конечно, ещё найдутся те, кто говорит по-английски, но мне Марио доверяет куда больше. Поэтому… приступим тогда, когда вы пожелаете, миледи, — парень в шутку поклонился. Я могла догадываться, как на самом деле ведут себя и общаются наёмники, но со мной он был учтив и галантен.
Мы начали обсуждать Англию. Он описывал места, где побывал, блюда, которые попробовал. Спросил немного обо мне, но я либо отмахивалась и меняла тему, либо выдумывала в процессе.
— Как вам Монтериджони? — спросил он и поправил свои непослушные светлые кудри.
Я пожала плечами.
— Тут очень… уютно. И мило, — только и сказала я.
— Это точно.
Наш разговор прервал внезапно появившийся Эцио. Он был серьёзен, а таким его не часто можно было увидеть. Ассасин искал меня.
— Как всё прошло? — Я старалась избавиться от негативных мыслей о том, что что-то пошло не так. Мне не понравилось выражение его лица, когда он вышел ко мне, однако… подняв сейчас на него взгляд, я заметила, что он смягчился.
— Лучшим образом, — полу-шепотом отозвался он, взяв меня за локоть и ведя в сторону кабинета.
***
***
Марио встал с кресла, стоило нам вновь войти в кабинет.
— Ты поедешь с Эцио, но есть одно условие.
— И какое же? — я сглотнула, даже не имея представления, что он сейчас скажет.
— Так как мой племянник не сможет приглядывать за тобой, а тебе ничего не будет стоить сбежать от Леонардо, первое время ты поживешь в гильдии воров. Там за тобой присмотрят.
— О боги, — я прикрыла глаза, глубоко вздохнув. У меня не было выбора.
— Это необходимо, — уверял меня мужчина, — Там ты будешь в безопасности, а дальше, когда Эцио соберет достаточно информации о планах семейства Барбариго, если такие, конечно, имеются, — он сделал акцент на последнем слове, — то уже после ты сможешь отправиться в мастерскую Леонардо и работать с ним, в то же время помогая ассасинам, докладывая всю известную тебе информацию.
— Справедливо, — нехотя признала я, — Я согласна на ваши условия.
Каждый получит то, что желает. Абсолютно честная сделка.
— В таком случае, — Марио наконец улыбнулся и подошел ко мне, взяв мою руку, — Надеюсь на сотрудничество с вами, синьора, — он поднес ладонь к своим губам, целуя тыльную сторону. Я почувствовала, как его усы щекочут мою кожу, — Отправитесь вы через неделю, дорога будет долгой, и до того времени тебе стоит научиться седлать лошадь.
— Вы очень добры. Я хотела бы извиниться за своё поведение, это было грубо с моей стороны… — я действительно сожалела. Мой тон был крайне неуважителен и требователен.
— Всё в порядке. Если ты действительно оказалась в беде, никто не в праве осуждать тебя за вспыльчивость и переживания.
Сейчас, когда всё более-менее прояснилось, синьор Аудиторе показался мне крайне приятным человеком.
***
***
— Что ты ему сказал? — спросила я, пиная попавшийся под ноги камешек. Мы гуляли вместе с Эцио за пределами стен. Я попросила его пройтись со мной в окрестностях, если на данный момент у него не было никаких планов. Он охотно согласился.
Парень был в рубашке и кожаных брюках, предпочтя более-менее удобную одежду огромным доспехам и ассасинской робе. Я же была в одном из нарядов Клаудии. Было крайне неудобно одалживать её вещи, потому я решила отплатить хоть чем-то - я тайком рисовала её портрет, планируя перед отъездом отдать его ей. Он был детальный, хоть и нарисован лишь карандашом, я всё же надеялась, что девушке понравится.
— Сказал всё, что ты поведала мне сама. В деталях. И то, что видел. А ещё добавил, что ты читала записи, которые я вел в старческом возрасте. Всё-таки ты упомянула моменты, о которых никак не могла знать.
— А, — протянула я, — Ты про…?
— Да, про…— Он немного поник, — Про последние сказанные отцом и братом слова мне. В общем то, что мог знать только я один.
Я кивнула. Хорошо, что раннее мы с ним много разговаривали и я могла открыться ему.
— Конечно, его волнует не только это, ведь не осталось никаких сомнений в том, что ты и правда из будущего. Вопрос в другом - относишься ли ты как-то к тамплиерам и благие ли у тебя намерения.
— Ты ведь…
— Да, я начинаю считать, что ты действительно на нашей стороне и никакой опасности не представляешь, — не дал договорить мне он, — Осталось лишь убедиться в этом уже на действиях, — нетрудно было догадаться, что он имел в виду заговор против дожа.
Остановив парня у небольшой поляны, я встала на носочки, решив вновь поблагодарить его поцелуем в щеку. Но потом задумалась - а не сочтет ли он это за манипуляцию с моей стороны?
Но он сразу просиял, и эти мысли покинули мою голову. Ничего дурного мы друг другу не желали, это уже было ясно нам обоим.
— Спасибо тебе за всё ещё раз. Без тебя я бы… — на мгновенье я представила, что случилось бы, не окажись он тогда по счастливой случайности рядом на площади. Я сглотнула, чувствуя дрожь в руках. Он заметил это и накрыл мои руки своей массивной ладонью.
— Не стоит благодарностей, — он поднял на меня взгляд, — Не знаю, как так получилось, что мы с тобой встретились, видимо, тому виной те самые частицы Эдема, если они и правда обладают такой мощью… Раз это произошло, значит, так оно и должно было случиться. Мы поможем друг другу, — легкая улыбка появилась на его губах.
— Ты прав, — я прикусила губу, — Пожалуй, я продолжу вести записи. Могу я попросить бумагу и перо с чернилами?
— Само собой. Всё принесут тебе в комнату.
Мы продолжили так стоять, он все ещё держал мои руки. Всё это время я старалась отгонять любую мысль о привлекательности ассасина, было не до этого. Однако глупо было бы отрицать его притягательность. Эцио походил на греческого бога, сошедшего с картины, а его харизматичность и кокетливость тотчас же цепляли девушек. Чего стоит одна его улыбка… Но что ещё ожидать от итальянского Дон Жуана?
Между нами возникло неловкое молчание, смутившись, я отпрянула.
Что со мной такое?
— Оу, кажется, уже вечереет… Надо возвращаться! — запинаясь протараторила я, стараясь смотреть куда угодно, но не на него.
Ни в коем случае нельзя было поддаваться его очарованию. Он тот ещё дамский угодник, и точно не упустит возможность соблазнить понравившуюся ему девушку. Я прекрасно помнила эту часть его биографии, как и любые упоминания и намеки на его любовные похождения. Становиться их частью и быть использованной мне совсем не хочется.
Как и забивать голову всякой ерундой.
