Asimmetria

Наше совместное времяпровождение с Эцио сократилось до встреч за завтраком и ужином, так как после он отправлялся в окрестности по делам. Я же старалась проводить как можно больше времени с Грегором и обучаться верховой езде. И получалось у меня неплохо, ведь я действительно старалась. Если упустить то, насколько проблемно для меня было взобраться на лошадь и как трудно для меня не трястись от страха перед таким прекрасным животным, в седле я держалась отлично. Обычно Грегор терпеливо шел рядом, чтобы мне было спокойнее, и это помогало. Я ухватилась за поводья и молилась, чтобы лошадь вдруг не испугалась и не решила сбросить меня. — Корпус, — одним словом сделал мне замечание мужчина, и я как по команде выпрямила спину, — неделя - крайне маленький срок для того, чтобы обучиться ездить верхом, но уверенно держаться в седле я тебя научу. — Агась, — выпалила я, радуясь тому, что пока мы остановились на спокойном шаге и темпе рысью. Было бы страшно, если бы она вдруг побежала. — Старайся даже не подходить к лошади с правой стороны. Если испугается - пнет тебя со всей дури, — продолжал объяснение теории он. После седьмого круга вокруг стен крепости я перестала считать и начинала уставать. Задница и бедра ещё не перестали болеть после проделанного пути с Флоренции, а к такой нагрузке я совсем не привыкла. На самом деле, я была плоха практически во всех видах спорта, за некоторыми исключениями. — Может, на сегодня всё? — обратилась я к своему тренеру, — У нас ещё четыре дня на то, чтобы освоить аллюр галопом. — Хм, — задумался он, почесав подбородок, — В принципе ты права, только… — он подошел ближе. Я подумала, что он, вероятно, сейчас велит мне сделать один последний круг, но уже самостоятельно, — Я ведь тебе не рассказывал, как меня обучал верховой езде отец? Я отрицательно покачала головой, не понимая, к чему он клонит. — Он посадил меня на лошадь, объяснил, как держаться в седле и сделал вот — он протянул последнее слово и замахнулся рукой, — так, — послышался громкий шлепок. Лошадь в это самое мгновенье помчалась, а я, от паники забыв обо всех наставлениях своего недотренера, вцепилась в поводья так сильно, как только могла. Я хотела завопить во весь голос, но сдержалась, вместо этого приказным тоном пыталась остановить лошадь. Силуэт Грега отдалился, после чего лошадь, уже не следуя по тропинке, завернула в совершенно другую сторону. Я не знала, куда именно она бежит, но надеялась, что, в случае, если она убежит слишком далеко, я смогу сориентироваться и вернуться обратно. — Стой! Тихо! Остановить! — я шикнула на неё, но ей, кажется, не было дела. Её темная грива развивалась на ветру, а громкий стук копыт поднял дорожную пыль. Я мысленно успокаивала себя, убеждая, что всё будет в порядке и мне удастся её усмирить. Из головы вылетели все наставления моего тренера, но сейчас, переборов панику, я взяла себя в руки, потянула поводья, наклонила туловище назад и на итальянском громко проговорила: — Smettila! Fermati! Лошадь заржала, остановившись. Я удивилась тому, что она так быстро меня послушала. Ноги дрожали, а я глубоко дышала, словно это я пробежала примерно милю, а не кобыла. Я заставила её развернуться и заметила вдалеке, как всадник на одном из жеребцов из конюшни Монтериджони мчался ко мне. Я узнала в нём Грегора и уже готовилась устроить ему взбучку. — Видела бы ты своё лицо, — хохотал он, спешившись. В его голубых глазах играли смешинки. Он держался за живот и смотрел на моё недовольное лицо, не в силах сдержать смех. — Что за безрассудство? Я наслышана о том, насколько наемники безответственны, но не думала, что всё настолько плохо, — строгость в моём голосе удивила даже меня саму, — Если бы лошадь меня скинула или же я сама упала? — Но с тобой ведь всё в порядке, — не обратив внимание на колкости с моей стороны, мужчина скрестил руки на груди, широко улыбаясь, — И что может быть лучше обучения на практике? — А если господин Аудиторе узнает, какие у тебя методы? — это звучало не как угроза, а скорее как предупреждение. — Ты не похожа на девицу, которая побежит жаловаться при удобном случае. — А вот возьму и пожалуюсь, — не унималась я, — прямо сейчас побегу и расскажу Марио о том, как ты подвергнул жизнь его гостьи опасности. Конечно, я не собиралась этого делать, но я так перепугалась, что хотела отчитать его. — Что же, прошу прощения за то, что напугал вас, мисс, — всё ещё веселым тоном извинился он, хоть я и прекрасно знала, что он ни о чем не жалеет, — но зато теперь вы знаете, как остановить лошадь на скаку. Нонсенс. *** Перед ужином я переоделась, в этот раз в наряд, что для меня сшили на каждый день, привела себя в порядок, заплела волосы в косу и спустилась вниз, чтобы предложить кухаркам свою помощь. Кухня пятнадцатого века выглядела в точности как и в фильмах и книгах, где мельком упоминалось средневековое застолье. Множество полок с посудой, бочки с вином, большой камин и печь, в которой прямо сейчас пёкся ароматный хлеб. Так же в центре находился котел, который ставили на огонь и варили похлебки. Под столом, на котором кухарки подготавливали и нарезали ингредиенты, лежали ящики со свежими овощами. Окно было открыто нараспашку, я посчитала, что из-за духоты, но потом заметила, что на подоконнике вялятся томаты под солнцем. — Вам нужна помощь? — спросила я у Лючии. Она была одновременно и кухаркой, и домработницей, с ней я уже успела познакомиться. — О, нет, голубушка, — она посмотрела на меня, не отвлекаясь от разделывания мяса, и улыбнулась, отчего в уголках её глаз появились морщины, — ты верно устала после езды верхом. Отдохни перед ужином. — Хорошо, — я кивнула, в какой-то степени даже немного расстроившись тому, что мне не позволили орудовать на кухне, когда мне было так интересно узнать об этом времени буквально всё. Но я так же любила готовку и была бы не против занять себя чем-то подобным. Я не могла разгуливать по вилле как минимум потому, что воспитание не позволяло, хоть Аудиторе и сказал мне, что я могу чувствовать себя, как дома. Одно дело - прогуливаться в стенах крепости и во дворе, другое - посещать комнаты, где я ещё не успела побывать. Кухня, столовая и собственная спальня - единственные места в поместье, куда я спокойно могу приходить без угрызений совести. Однако меня очень интересовал холл на втором этаже. Я знала, что там висят картины, и мне уж очень хотелось всё рассмотреть. Потому я ждала возвращения Эцио, чтобы попросить его показать мне творения художников, о жизни и творчестве которых я знала досконально много, имея лучшие оценки в группе по истории искусств.

***

*** — Как проходят ваши занятия? — поинтересовался за ужином Марио. — Отлично, — только и сказала я, орудуя ножом и разрезая кусок мяса. Я не собиралась упоминать тот случай. Место Эцио пустовало. Как мне сообщили, он либо вернется поздно ночью, либо завтра утром. 7 дней. 7 дней назад я очутилась тут, в этом времени и в этой вселенной, совершенно не ведая, как вернуться обратно. Домыслы о том, что мне нужно взаимодействовать с частицами Эдема не были обоснованы. Лишь догадка, единственная надежда на благополучный исход. Иначе я не представляю, как переживу это. Если время идет аналогично нынешнему, то столько же меня нет дома. Ровно неделя. Ещё немного и я наверняка попаду в список без вести пропавших. Стоило представить реакцию матери, то, что они сейчас с отцом переживают, и у меня сжалось сердце. Мать, наверняка, на следующий же день после звонка соседки по комнате, не дозвонившись до меня, отменила все лекции и прилетела в Италию. И отец, отбросив дела, так же купил билет, стоило ему узнать о моей пропаже. Как же мне хотелось дать им знать, что со мной всё в порядке, я жива и здорова, ищу способ вернуться домой. Но вместо этого мне остается лишь сочувствовать им, ведь того, через что они сейчас проходят, никому не пожелаешь. Узнав, что последнее место где меня видели была библиотека, полиция наверняка достанет записи с камер. Убедившись, что я после занятий действительно находилась там, они, примерно построив мой маршрут до дома, проверят так же камеры на площади, если таковы имеются. Не может ведь быть такого, чтобы средь бела дня на главной площади города в час пик пропал человек, не оставив никаких улик. Просто исчезнуть. — Всё в порядке? — обратился ко мне Марио, наблюдая за тем, как я уставилась в одну точку, не прикасаясь к еде. — Да, — без эмоций сказала я и встала, — Прошу прощения, но я дурно себя чувствую и пойду к себе. — Ты почти не притронулась к еде, — заметил он, — Я могу прислать к тебе врача. — Нет-нет, не нужно врача, — я сглотнула, — Спасибо за гостеприимство, синьор Аудиторе. И простите меня ещё раз. Встав, я направилась прямиков в спальню, чувствуя затылком взгляды семейства. Усевшись за рукописи, я активно ковырялась в собственном мозгу, вспоминая всё, что только могла. Если всплывали какие-то мысли по этому поводу, даты и имена - я записывала сразу же. Обмокнув перо в чернила, выводила буквы и цифры, одну за другой, стараясь не упускать ни единой детали. Важна любая информация об этом времени. Спасибо моей матери за те знания, что она мне дала, а так же за то, что привила мне огромную страсть к истории. Я чуть ли не с детства ковырялась в её книгах, частенько приходила на её лекции в Нью-Йоркском университете, где собиралась толпа её студентов. Мы разделяли любовь к Италии, Франции и родной мне Англии, так что в историю этих стран я углублялась куда больше, а она с удовольствием рассказывала мне в красках о тех или иных событиях, или же предоставляла все нужные материалы. А уж библиотека у неё была громадная. Математика и физика всегда казались мне ужасно скучными предметами, но я обожала литературу и историю. Если бы не художественное образование, которое я так стремилась получить, я бы выбрала себе занятие, связанное исключительно только с этими предметами. Стоило мне исписать листы и обозначить примерные исторические события Италии этого времени, я отложила перо и задумалась. А ведь это далеко не привычный мне мир, и какие-то знаменательные моменты могли кардинально отличаться от вселенной, в которую я попала. Это видео игра с небольшим уклоном в жанр фантастики, так стоит ли быть уверенной, что всё сойдется? Черта с два. Свеча почти догорела, а накатившее на меня чувство сонливости дали мне знать, что пора оставить эти размышления на завтра. Стянув с себя всю одежду и накинув то самое розовое шелковое платье, которое уже успела отстирать, я потушила свечи и легла в постель. *** — Если всю поездку сидеть с ровной осанкой, то, когда слезешь, сойдешь с ума от боли в спине! А то и вовсе не сможешь выпрямиться больше! — возмущалась я, услышав очередное замечание «Корпус прямо!». — Ты же благородная дама, — с усмешкой проворковал Грегор, хоть и был прекрасно осведомлен в том, что ругаюсь я не хуже сапожника, — А дамам следует держать ровную осанку, не употреблять нецензурную брань, относиться с почтением к представителям сильного пола и во всём слушаться их! Издевается, значит. — Синьор Грегор, а вам не кажется, что мужчине подобает относиться с не меньшим уважением к женщине, а ещё… Ещё… — Я не могла придумать, что добавить в ответ, — Я сейчас запущу в тебя ботинок. — Тебе кто-нибудь говорил, что ты очаровательна? — сквозь смех сделал комплимент мне он, шагая рядом. — Плотва, ты слышала? — я обратилась уже к лошади, слегка наклонившись к ней, — Кажется, синьор Грегор кокетничает с тобой. — Как-как, прости? — спросил мужчина, не обратив внимание на мою неудачную шутку, — Ты назвала лошадь… Плотвой? — Ага. А почему нет? — Да… Не знаю, — он покачал головой, словно пытался отмахнуть назойливую муху. — Вот и славно. Урок проходил в том же темпе, что и предыдущие, и результат меня крайне радовал. Уже ближе к концу занятия, я заметила, как к нам приближался Эцио верхом на Спирите. Я думала, что вернется он ещё утром, но, видать, был занят. — Привет, — я помахала ему рукой, — Как дела? — Чудесно, — он улыбнулся, не слезая с коня, а лишь остановился, — Густав, ты можешь вернуться к своим делам, я собираюсь прогуляться с мисс Джонс. Он действительно не знает его имени или нарочно так назвал его? — Синьор, — он поклонился. Похоже, его не волновало то, что Эцио произнес чужое имя, — мисс Джонс, — подмигнув мне, «тренер» удалился, возвращаясь в гильдию. — Ты хотел о чём-то поговорить? Не зря же он избавился от лишних свидетелей. — Ничего конкретного, мне просто нравится разговаривать с тобой, — он потянул поводья, развернув лошадь на сто восемьдесят градусов, поравнялся со мной и кивнул в сторону тропинки, чтобы я следовала за ним, — Да и хотелось проверить, чему ты научилась. Этот наемник хорошо обращается с тобой? — Ну… Да, — неуверенно скорее от неожиданности ответила я, — К чему этот вопрос? — Уверена? — он посмотрел на меня, — Просто считаю, что таким как он не стоит доверять, особенно оставлять наедине с девушками. — Если ты к этому, то вел он себя… — я надула губы, подбирая слова, — Почти что как типичный воспитанный англичанин. Ладно, тут я загнула. И могу поклясться, что заметила боковым зрением, как Эцио закатил глаза. — Если что, то сразу говори мне. — Угу. На улице стояла невыносимая жара, а мне оставалось лишь мечтать о коротких юбках и топах. Придётся мучать себя, чтобы соответствовать дамам нынешнего века. Я оглядела крепость с четырнадцатью башнями, восхищаясь красотой этого прелестного города, хоть и мыль о том, что совсем скоро Монтериджони превратится почти что в руины, нагнетала. И я определенно обязана всеми силами попытаться не допустить этого, предупредить семейство Аудиторе и дать им знать, что стоит подготовиться к атаке. — Эцио, — я даже не обдумала, как именно преподнесу это и как он воспримет мои слова, но молчать не могла, — Могу я дать тебе совет? — Какой же? — он нахмурился, — Это касается будущего? — Да, — я сглотнула, — Я не стратег и не политик, но знаю, что Борджиа приведут сюда огромную армию, с которой вы не справитесь. Они вторгнутся в город, разрушат крепость и заберут яблоко. — Господи, — прошептал он, — и когда это произойдет? — Кажется примерно в 1500… Сразу после твоего возвращения из Рима. Правда говоря, я бы на твоем месте уже сейчас занялась укреплением города. Он вскинул брови от удивления. — Что именно ты предлагаешь? — Честно? — я закусила губу, — Я знаю, что это будет крайне непросто, а может и вовсе невозможно, но Османская империя обладает весьма недурным оружием и боеприпасами. Их бомбы и пушки окажутся весьма полезными. Это первое. — Хм, — промычал он, — Почему невозможно? За деньги реально исполнить почти любой каприз. Тем более торговые связи между Флоренцией и Портой сейчас как никогда превосходные. — Да, но если оттоманы посчитают, что на деле всё это покупает Венеция? Они же… в напряженных отношениях, — я сделала странный жест рукой, хотя сама не поняла, зачем. Вот что происходит, когда проводишь слишком много времени с итальянцами - ты перенимаешь их манеру жестикулировать руками во время разговора. — С этим я разберусь, — он улыбнулся, — Что ещё? — В недалеком будущем изобретения Леонардо могут пригодиться именно вам. Он будет работать над ними на службе у Борджиа. Они заставят его, — уточнила я, чтобы он не подумал лишнего. На деле да Винчи создаст первый танк, что-то отдаленно напоминающее пулемет и гигантский арбалет на службе у миланского герцога. К несчастью, реальность в моём мире и этом отличалась, — Но можно попробовать либо выкрасть чертежи, либо… — я задумалась, — либо подтолкнуть Леонардо создать всё это уже сейчас. Не факт, что на реализацию этих проектов хватит сил и средств, но попробовать стоит. Как минимум ради безопасности города. Эцио кивнул. — Ты же… Веришь мне? — с опаской спросила я. — Тебе не за чем врать, чтобы заставить меня заняться обороной и укреплением города. Это не пойдет на руку тамплиерам, если уж только им не удастся хитростью захватить крепость с уже отличным вооружением. А это мне кажется весьма сомнительным, иначе ты бы уже давно искала способ найти тайные ходы или что-то в этом духе. Лёд тронулся. Эцио весьма охотно доверяет мне, а значит мои старания не напрасны. — У нас есть время, хоть это радует, — он размял шею, — Первым делом я бы поставил пушки на каждую башню. — Много пушек. Ещё стоило бы нанять больше солдат. Наёмников недостаточно… Ты ведь знаешь, насколько громадная армия папы римского? Он кивнул и невесело усмехнулся. Раньше он не показывал свою реакцию на то, что Родриго сумеет добиться своих корыстных планов. — Подонок получит папский престол. Весьма печально, — ассасин виновато глянул на меня, — извини, mio caro . Мне не стоит ругаться при тебе. Я рассмеялась. — Ты всё равно прикончишь этого ублюдка, — Я щелкнула пальцем, — А ругаться при мне можно, я не какая-нибудь неженка. — Я это понял, однако, не привык вести себя подобным образом при даме, — не смотря на то, что диалог шел теперь в другое русло, Эцио явно был в собственных мыслях. Почти что каждый раз, стоит мне только открыть рот, на лице парня появляется это самое выражение лица. Между бровями образовывалась складочка - он хмурился, но не злился, а именно был серьезен. Взгляд направлен в никуда, будто он находился не тут, а далеко-далеко, в глубинах собственного сознания. Пытался разобраться с мыслями и принять реальность. На него навалилось слишком много, а моё появление не улучшило ситуацию, а наоборот - у Эцио появилось ещё больше вопросов, хоть на какие-то из них я могу ответить прямо, ничего не утаивая. Хотя я вообще не могу понять, как человек может не свихнуться, узнав всё то, что я вывалила на него за все эти дни. — Мы обязательно вернемся к этой теме позже, в более удобной для того обстановке, но спасибо тебе за предоставленную информацию, — Вдруг выйдя из транса заговорил он, — Я очень ценю это. — Не за что, — я улыбнулась, — да, лучше обсудить это потом. Нам было чем заняться сейчас, но я не могла не попросить Эцио об одной небольшой услуге. — Слушай, а ты не мог бы показать мне картины, что ты приобрел и выставил на вилле, если это тебя не затруднит? — Конечно. Можем сходить туда прямо сейчас. Я обрадовалась, услышав его слова. Мы развернулись и направились к конюшне. Ассасин помог мне слезть с лошади, хоть я и отмахивалась от этого, убеждая его, что должна научиться всему сама. Проходя мимо главной улицы и маленьких улочек, мы поднялись по ступенькам к вилле. На тренировочной площадке как всегда занимались наемники и солдаты, а Марио следил за процессом их обучения, иногда делая замечания и давая им наставления. Стоило мне лишь ступить в галерею, как я позабыла обо всех приличиях, и, более того, о находящемся рядом со мной Эцио тоже. Как заворожённая, я позволяла своему взору разбегаться по сторонам, стараясь уцепиться за что-то более чем на несколько секунд, но из-за отсутствия терпения не выходило вовсе. — Боже, — прошептала я, хоть и была атеисткой. Галерея представляла собой просторное помещение с полотнами итальянских гениев: Тициан, Санти, Боттичелли, Беллини, да Винчи, Верроккьо… Я ожидала именно всего этого, в конце концов, видела те же картины в игре, но меня всё равно захлестнули эмоции, стоило узреть их уже в реальности. И не спустя пятьсот лет на выставке в музее, а практически новые, недавно законченные холсты. — Как такое вообще возможно? — я обратилась к стоящему сзади меня ассасину, пока разглядывала «Весну» Боттичелли. — Что именно? — Эцио поравнялся со мной, встав довольно близко. — Сандро Боттичелли написал её в этом году, а она уже находится у тебя, — Я поморщилась, — Как ты вообще её достал? Она должна принадлежать семье Медичи, Сандро находится под их покровительством. — Не знаю, — он пожал плечами, — Но отдал я за неё огромную сумму. Хотя она того стоила, согласись? — Шутишь? В наше время люди готовы несколько часов отстоять в очереди в галереи и музеи, лишь бы попасть на выставку и увидеть эти картины. Предметы искусства считаются сокровищем и достоянием челове… — я отвлеклась, — «Поклонение волхвов»… Леонардо написал её в прошлом году. Я готова была завизжать от восторга, но держала себя в руках. — Кажется, искусство - твоя страсть, — заметил парень, и я даже не глядя на него знала, что он улыбается. — Так и есть, — подтвердила я, аккуратно коснувшись светлой рамы. — Из тебя бы вышел художник ничуть не хуже, а то наверняка и лучше, — добавил он, знатно смутив меня. А ведь он ещё не видел мои работы маслом, — Жаль, что женщин-художниц не признают. Хотя это относится к абсолютно любой деятельности. Я повернулась к нему. — Дикость. Полнейшая дикость, — недовольно заявила я, — как же хорошо, что я родилась в двадцать первом веке, когда женщины могут получать образование и выбирать профессию себе по душе. А не идти либо в монашки, либо в бордель. Или того хуже - выходить замуж. Ассасин хихикнул, и я сразу глянула на него. — В чём дело? — Прости, просто ты… Очень смешно произносишь слова, — он откашлялся, пытаясь подавить смех. Глянув на него «убийственным» взглядом, я повернулась к нему спиной, вернув своё внимание картинам. — Говнюк, — тихо проворчала себе под нос уже на английском.