сорок четвёртый.

그 표정이 아니란 걸 안 그때부터

Упасть и не иметь возможность встать? Провожать взглядом гроб… с которым по счёту другом? Почему Тэхён здесь? Почему должен всё это переживать? Он переступил злополучный порог минивэна во второй раз по одной простой причине. Простейшей. Той, что сидит сейчас напротив и потирала остриё ножа, то и дело поглядывая в сторону павшего Кима. Что произойдёт на арене? Что произойдёт в момент, когда Чонгук нарушит все данные ранее обещания? – Это не ты звал меня по имени, – Тэхён громко сглатывает, наконец, перекатываясь со своих коленей на бёдра и найдя опору в виде злополучной кровати, – а он. Он всё это время пытался достучаться до меня, а я… Был занят тобой. – Прозаично, – негромко отвечает Чонгук. – Но ты хотел этого. Я тоже. В чём проблема? – В том, что в метре от меня мой друг захлёбывался в собственной крови? Наш друг. – Вряд ли захлебывался. Боюсь, это не так работает. Холодное безразличие в голосе прожигает каждую клеточку тела, и Тэхён понимает. Сейчас он всё понимает. – Поговорим, когда тебя отпустит, ладно? Я не могу вести диалог с чёрствым Чонгуком, перед глазами которого лишь азарт и агония. Верни мне моего, – Ким поднимает руки и, поставив их на кровать, помогает себе подняться на неё. – Просто верни мне моего крольчонка, в глазах которого я видел всю Вселенную. Неохотно фыркает и падает на кровать, стараясь больше не смотреть в сторону исходящей опасности. В глаза бросается простыня с едва заметными желтоватыми пятнами, у подушки же Тэхён замечает бардовые. Поспать перед финалом у него не выйдет как минимум по причине того… По причине Чонгука, в руках которого теперь сияет оружие. Тэхёну нужна защита и план… План на игру. Что он вообще будет делать, когда охранники приведут двух оставшихся участников на финальную арену? Левая рука тянется под подушку. Для собственного успокоения. Для самообороны в случае агрессивной атаки Чона. Рука тянется. Всё дальше. Дальше. И дальше. Встречается с металлическими прутьями?.. Тэхён мгновенно подрывается с места, откидывая подушку к ногам и разочарованно качает головой. Ножа нет. Чёртового ножа нет. Взгляд вновь устремляется на Чонгука. – Он побудет у меня, – подобно вееру из карт, Чонгук раскидывает три заточенных ножа и смотрит на Тэхёна. – Я не трону тебя, обещаю. – Чимину ты тоже обещал? – Ты не понимаешь, Тэхён. – Не понимаю, что ты затащил Юнги в одну с собой команду, зная о своей победной партии? Не понимаю, что через два дня ты прирезал Чимина? Что из этого я не понимаю? – Он вскипает. Непривычно для себя срывается на Чонгука, сминая одеяло в руках. – Ты так часто упоминаешь Юнги, – Чон качает головой. – Но это было бы неизбежно. Просто я убрал того, кто мог мне помешать в финале. – Что? – Юнги – единственный из вас, кто действительно мог победить, – он улыбается, отводя взгляд. – Прости. Я не мог доверить такой ответственный шаг какому-то барыге или алкоголику из оставшихся на тот момент участников. Тэхён… Это был лучший момент, чтобы слить его. – Мы действительно говорим о том, кто буквально воспитал тебя и выписал билет во взрослую жизнь? – Да, – Чонгук усмехается. – Мы говорим о том, кто впервые дал мне экстази и подсадил на эту дурь. Да, мы о нём. – Нет. – Да. Тэ, ты очень плохо знаешь своих друзей. – Чонгук, нет. – Тэхён, – он делает большую паузу. – Да. Чимин, этот ангел, которого я прирезал, по твоим словам? Тот самый, который хотел слить тебя, чтобы отомстить мне?.. – Я хорошо знаю его. Их. – Плохо. Ты чертовски плохо знаешь своих друзей. А знаешь, почему? – И почему же? – Тэхён подкусывает левую часть нижней губы, будто готовясь принять удар. – Потому что ты всегда был отстранён от нас. Всегда сам по себе. Всегда за всех. Ты никогда не вставал на чью-либо сторону, ни в одном конфликте. Ты просто плыл по течению. Всю свою чёртову жизнь. Ты принимал их… нас любыми, закрывая глаза на очевидные недостатки. – Гу… – Что? Самый маленький процент ставки? – Ножи в его руке собираются в один ряд, а сама рука выгибается в сторону. – Конечно, господин Ли. Что? Участникам группы неудобно друг с другом и все хотят распада? Нет, я останусь в стороне, господин Ли. Что? Решить выгнать ли провинившихся или остаться в полнейшей нищете? Конечно, второе, господин Ли. – Остановись. – Обосранная подвальная квартира на окраине Сеула, переработанные потроха из забегаловки за углом – ты со всем этим смирился. Продолжаешь принимать даже смерть своих друзей. Одну за другой. – Ты заткнёшься сегодня? – Тэхён тяжело вздыхает. – Проспись, ладно? Говорить с ним сейчас просто бесполезно. И неприятно. Да, в глубине души Тэхён понимает, что Чонгук прав. Каждое слово, подобное заострённой стреле, вонзается в сердце, сообщая Киму не самую приятную правду. Он смирился со всем. Смирится с нарушенным обещанием? Смирится и со смертью на арене? Смирится. Сон ему сегодня не светит, разве что на том свете. Глаза так и не сомкнулись. Всю ночь взгляд, выбивающийся из-под усталых век Тэхёна, сверлил второго выжившего игрока. А тот, в свою очередь, мирно спал. Разумно было бы сейчас просто подойти, забрать один из ножей и… Закончить игру? Но это не в его правилах. Скорее, по совершённым поступкам ранее, это ход игры Чонгука. Но никак не Тэхёна. Утро [или же новый день] обозначается сигналом и охраной у входа в общий блок. Даже приглашения не последовало, лишь молчаливый жест в сторону прохода. Прохода к исходу? Тэхён смахивает усталость с лица, накидывает пиджак с выбитым на нём номером и, дождавшись момента, пока Чонгук пройдёт вперёд, следует за ним. Он не знает. Пёстрая расцветка стен и лестниц лишь мешает сосредоточиться на важном. На принятии главного решения всей его жизни. Решение… Такое громкое слово, но по сути сейчас у Тэхёна лишь два пути: сдаться или сражаться. Принять удар или нанести его. Пожертвовать собой или победить. Он не знает. Охрана приводит игроков к арене, однако не спешит запускать внутрь. Кивает на таймер, который ведет отсчёт. Вновь металл. Массивные металлические двери, похожие на те, что привели их к арене первой игры. Их не может ждать большая площадка, похожая на первую классную комнату, ведь так? В этом просто нет смысла, когда в живых осталось два игрока. Таймер над дверью давит на виски. Каждая секунда будто приближала неминуемое. Смерть. – Игры могут быть прекращены по желанию большинства, – тихо отмечает Тэхён, рассматривая ботинки Чонгука. Два еле заметных засохших пятна крови. – Жаль, что наши голоса разойдутся, – он впервые с ночи слышит голос Гука. Он мягок. Он сожалеет. – Почему мы не можем просто пойти домой и всё забыть? Ким медленно поднимает свой взгляд, цепляясь за небрежно заправленную рубашку и неправильно застёгнутый ремень. Останавливается на губах, просечённых пирсингом, словно не хочет подниматься выше и видеть непривычную агонию в глазах напротив. – Потому что, как только нас выбросят на обочине, меня тут же подберут люди, которые будут посерьёзнее этих, – большой палец Чона устремляется в сторону рядом стоящих охранников. – Извиняюсь, – он тут же поворачивается к ним. – Чонгук… – Да и ты, Тэ, – вновь мягкий и более привычный для Тэхёна голос, так нежно проговаривающий буквы его имени, – разве ты сможешь всё так просто забыть? Смотреть мне в глаза со всё той же… Так же, как и до всего этого? Сможешь ли звать меня по четвергам на соджу с отвратительнейшими закусками? – Да. – Нет же. Ты привык жить прошлым, привык зацикливаться на моменте. Те же слова, что звучали ночью, но уже в другом ключе, в том, что обходил колючки на кактусе. – Не ты ли говорил, что я готов смириться со всем, что мне подсовывает жизнь? – Даже с тем, что по ночам я буду пропадать? И возвращаться, – Чонгук качает головой, прикусив губу, – не совсем в трезвом состоянии. Он ведь не об алкоголе, да? – Что мешает тебе завязать? – Тот факт, что меня накачивают? – Чон пожимает плечами. Он слегка раздражён. Эта тема ему неприятна, но, кажется, впервые он искренен. Искренен, ведь мертвец ничего не сможет рассказать. – Это неважно, – он тут же отмахивается от сказанного. – Есть и другие вещи, с которыми смириться ты уж точно не сможешь. – К примеру? – К примеру, то, как сильно тебя достали репортёры с расспросами о причастности к моим проблемам с наркотиками, сам ведь говорил. – Это никуда не делось и не денется до момента расторже… – Теперь представь, как сильно они насядут на тебя, на меня и на Джина, когда тело Чимина и Хоби найдут в какой-то подворотне после встречи с каким-то барыгой, а тело Юнги в собственной квартире после, предположим, самоубийства. Сможешь ли ты пережить эти расспросы? И вечное добавление от журналюг: «Ким Тэхён, как Вы думаете, почему не Вы оказались на их месте»? С этим ты сможешь смириться? Стоило спросить, почему в этом списке не фигурирует ещё один участник, вот только пресловутый таймер напоминает о себе. Последняя секунда сменяется нулём, а врата открываются, приглашая финалистов на последнюю локацию. – Кстати, – Чонгук останавливает Тэхёна, преградив ему путь своей ладонью. – Я обещал, так ведь? – В его второй руке появляется заточенный нож, а на лице мелькает грустная улыбка. Ким принимает столь странную подачку и кивает, приглашая Чона вперёд. Тэхён угадал. Почти. Локация по размеру похожа на ту, что была в самом начале, только вот… Перед глазами большое поле и свежий морской запах. Имитация приближающейся свободы. Существует ли реальная возможность обрести свободу за этими металлическими стенами? Или всё это не больше, чем просто иллюзия? Иллюзия. Как минимум для одного из них это совершенно точно была она. – Добро пожаловать на финальную игру! – Новый голос, отличный от охранника, стоявшего сейчас за их спинами. – Игра, в которую вы, возможно, играли в детстве и которая станет вас стартовой точкой в новой жизни, где не будет долгов. Чонгук уловимо фыркает. – Сегодня мы предлагаем вам сыграть в Игру Кальмара. Для этого нужно определить свои роли в игре. Атакующий или обороняющий. Со спины подступают. Шаги выдают охрану, в руке которой уже сияет серебряная монета. – Орёл или решка? Вопрос простой, вот только как решить? – Уступаю, – Чонгук кивает в сторону охранника, отдав право выбора стороны Тэхёну. – С каких пор? – Еле слышно отзывается о жесте Ким, а после вздыхает. – Решка. – Значит, Орёл, – Чонгук выбирает оставшееся. Охранник подбрасывает небольшую монетку. Нагнетает неизбежность. Какой смысл в этой жеребьёвке, если роли равнозначны? Обороняйся или атакуй… Победит тот, в чьих руках будет физическое преимущество. Монетка приземляется на розовый комплект, охранник тараторит что-то вроде «решки», тем самым предоставив право выбора Тэхёну. – Оборона, – так же тихо сообщает Ким о своей позиции в этой игре. – Получается, атака, – Чонгук, опасливо улыбнувшись, смотрит на оппонента, а после на охранника. Звучит сигнал, заставивший Тэхёна вздрогнуть, но не от громкости звука, а от приблизившегося финала. От приблизившейся развязки. – Как будем играть? – Чонгук привлекает к себе внимание. Стоит, словно ничего не происходит. Стоит так, словно исход этой игры денежный приз, который разделят между двумя игроками. Стоит так, будто за ним не волочится кровавый след. Стоит, просто засунув руки по карманам брюк. – Правила объяснили. – Да, но никто не заставляет нас им следовать, – он кратко улыбается. – Имею в виду… Можем притвориться детьми, и я буду пытаться проникнуть на базу, а ты её защищать. – А можем? – Можем сыграть по-взрослому. – Как? – Тэхён сглатывает. Он знает ответ, просто не хочет его слышать. Чонгук оглядывается и, удостоверившись в том, что все охранники покинули арену, вздыхает, многозначительно улыбаясь. – Достаточно просто чтобы нож оказался в одном из нас. – Так просто говоришь об этом. – Так просто говорю об этом, – он пожимает плечами. – Это не противоречит правилам, потому что конечная цель её – победа. Какой ценой – вопрос, который волнует дядек меньше всего. Чонгук кратко кивает, проведя свой взгляд наверх, отчего Тэхён мгновенно приковывает свой к панорамным окнам над ними. Зрители? Спонсоры? Отсюда не понять. У окон стоят несколько силуэтов, но их лица, если Кима не подводит зрение, скрыты под масками. Чонгук снова сделал это… Оказался впереди с большим багажом знаний о системе игры. – Даже сейчас, – тихо шепчет Тэхён, опасаясь, что его слова дойдут до тех, кто стоит выше, – ты знаешь больше меня. – Здесь нет камер, нет прослушки, можешь говорить спокойно, – Чонгук просто падает на песок? – И да, знаю больше. – Джин? – Даже если догадка Тэхёна сейчас окажется правдивой, даст ли это что-то кроме очередных вопросов… Почему Чонгук? Почему не он? – Твой источник информации ведь он, да? Тэхён не решается сесть рядом. А кто бы решился сесть рядом с человеком, который ещё минуту назад обозначил способ лёгкой победы в этой игре? С человеком, в руках которого сейчас нож, которым этой ночью он зарезал вашего друга? Ким осматривает поле и принимает решение занять свою начальную позицию. Позицию в голове Кальмара. – Нет, – Чонгук внимательно следит за каждым движением соперника. Тэхён заметил это, когда обернулся, а взгляд Чона уже был прикован к нему. – Точнее… Да, но не в этой игре. Здесь больше память… – Память? Из детства? Конечно, лучше поговорить о детстве в Пусане, чем о скорой смерти одного из участников. – Нет, вообще-то с прошлого года, – Чонгук пожимает плечами, показательно улыбаясь после. – А? – Та неделя, когда ты не мог дозвониться до меня, – прячет взгляд? Так ли хорошо Тэхён его знает? – Я был здесь. Игры были другими. Все, кроме этой, – Чонгук обводит локацию. – Может, ритуал у них такой, кто знает. – Стой-стой, – Тэхён хмурит брови. – Ты? Тут? – Метает взгляд от Чона к песку, на котором тот сидит, потому что просто не может сопоставить два факта. – Да. Методом проб и ошибок выяснил, что делать можно, а чего нельзя, – в руках соперника тут же появляется нож. – Это можно. – Ты победил? – Говорю же. – И где приз? – В памяти тут же проносится озвученная незнакомцем, затащившим их в кровавые игры, сумма, оставшаяся в минусе на счету Чонгука. – Как я и говорил, меня встретят, как только я выберусь отсюда. Туда и уйдёт вся сумма, – он качает головой, выставив руку с ножом вперёд, в сторону Тэхёна. – Нет, не вся. Я ведь обещал, что покрою ваши долги… И из компании уйду. Так что сценарий жизни в этом году не так плох. Тэхён не находит слов, просто поднимает взгляд наверх, над Чонгуком, поглядывая на силуэты в панорамных окнах. Они правда допустили участие одного и того же человека два года подряд? Это волнует. Но больше волнует вопрос того, что Чонгук ни капли не изменился. Если вернуться на год назад, то Тэхён предположил бы, что Чон провёл неделю у родителей, а не на кровавой бойне. Поэтому он так спокоен в этом году? Ряд вопросов, имеющих ноль ответов. Не укладывается в голове. Вся схема, объяснённая Чонгуком, просто не укладывается в голове. Год назад? На этом самом месте? Был другой финалист? И сам Чонгук? Тэхён готов начать ставить знак вопрос после каждого слова, которое только пронесётся в его голове. И чем их больше, тем сильнее его брови сводятся к переносице. Он словно не способен провести такую простую параллель. – Мы до бесконечности можем так сидеть? – Чонгук немного грустно кивает. – Можем? – Для Тэхёна это больше шутка. Смех в его голосе кажется естественным, на деле лишь перекрывает страх. – Можем, но финал неизбежен. – Значит, придётся сыграть? – Ким поднимается с песка, оттряхивая чёрные штаны, будто уверен, что через считанные минуты не окажется на этом самом песке вперемешку с собственной кровью. – Как в детстве? – А ты как хочешь? – Я не хочу, – голос Чонгука вот-вот заметно дрогнет. Он поднимается. – Я не хочу никак, Тэ, но… – Если звучит «но», то, что было сказано перед, – неважно, так ведь? Шаг. Чонгук делает свой шаг в зону, предназначенную для атакующего, тут же подогнув одну ногу по правилам игры, а Тэхён показательно отходит. Он не в силах разработать элементарный план по собственному спасению, ведь так? Всё то время, что они просидели, переговариваясь друг с другом… Он ни на секунду не пытался прикинуть примерный план отступления или победы. Тэхён просто стоит и смотрит, ожидая дальнейший ход от Чонгука, но… Может быть, стоило быть чуть внимательнее? Их договор о ходе игры не был завершён. Они не пришли к общему мнению, которое бы устроило обоих, и Чонгук решил всё за них двоих? Ни слова. Лишь его действия. Показательный прыжок в правую сторону, который привлекает [или отвлекает] внимание Тэхёна. Он тут же срывается следом, готовясь дать отпор атакующему. Не учитывая обман. Обман, пришедший и раскрывшийся слишком внезапно. Нож, может оказаться в одном из них и прекратить игру? Такой финал устроит руководство? Такой финал в прошлом году, судя по всему, провернул Чонгук. Такой финал он решил устроить и в этом?.. Чонгук выставляет руки на уровне головы, резко отскакивая назад, за пределы нужной ему линии, а Тэхён хаотично бродит взглядом по атакующему. Нож всё ещё в его руке. В руке. Но от чего под сердцем колет? Ким медленно отпускает взгляд, скользит им по собственным плечам, выбитому номеру, касается разорвавшихся пуговиц пиджака и, наконец, цепляется за растекающееся красное пятно на рубашке. Губы мгновенно вяжет. Так и должно быть? Может, просто иллюзия для наблюдателей? Тогда отчего ноги слабеют и тянутся к земле по мере распространения пятна? Два ножа. У Чона ведь оставалось два ножа. Уже в следующий момент Тэхён падает на песок, ухватившись за то самое место, из которого торчала рукоять. Это подло. Поступить так – подло. Особенно при наличии возможности честной победы. Слёзы невольно подступают от обиды, от непринятия подобного исхода. Солёный воздух. Кровь, стекающая по губам. Это лицо напротив. Таков финал? Неужели именно такой финал ждал Тэхёна всё это время? Уж слишком прозаично помереть от руки того, в кого он был влюблён. Уж слишком прозаично эти слёзы стекают по скулам, мешаясь с кровавой струёй, закладывая уши. Уж слишком прозаично было бы выжить и считать себя главным героем неизвестного произведения. – Я люблю тебя, – голос доносится. Как в пузыре. Но доносится. – Сейчас самое время об этом сказать, да? – Его рука, вся в чернилах, тянется и смахивает чёлку с изрядно заплаканных глаз умирающего. – И мне жаль, что ты пришёл сюда. Правда жаль, что мы оказались на этой арене. – Нет. Говорить больно. Чертовски больно. Как скоро конец? – Да. Жаль, – голова наклоняется, а его губы касаются уха. – Ты поймёшь. Скоро поймёшь это, Тэ. Тэхён слышит лишь, как Чонгук сглатывает, а после поднимается на ноги. Ещё раз смотрит на лежащее тело, закрывает глаза и качает головой, будто не может поверить в произошедшее. – Скоро, – на мгновение показалось, что и глаза Чона влажные. Он вновь кивает, окончательно отвернувшись от Тэхёна и направившись к выходу из арены. Еле хватает сил, чтобы повернуть голову и проводить уходящего… И встретить свою погибель. Тот самый гроб, который решили сделать в виде большого подарка. Руки очередных охранников подхватывают его за ноги и за руки, пока в глазах продолжает медленно темнеть. Крышка гроба. С обратной стороны. Таков финал?