Кто первый?

Саша так устала сидеть дома, что радовалась самой возможности посетить любимый "Хрустальный" и встретиться с друзьями и, конечно, Аней, которая была найдена на втором этаже когда смывала макияж после первой тренировки. — Привет, дорогая, я соскучилась, — руки Саши быстро нашли опору в раковине, располагаясь по бокам шатенки. Аня вздрогнула от неожиданности, но вид старалась не подавать. Ракета поцеловала любимую девушку в плечо. — Привет. Я ждала тебя на льду с утра, — Щербакова наклонила голову, удобно устраиваясь на плече своей девушки. — Я у врача была, как только получила справку, пулей сюда прилетела, — Саша поцеловала шею, которая дразнила своей запредельной близостью. — Ладно, завтра к Жене и Алине пойдём? Новоселье всё-таки. И они выбрали наконец диван, — Аня наслаждалась такими повседневными разговорами и поцелуями Сашиных губ. — Угу. — Только там Семененко скорее всего будет. Ты же не будешь ревновать? — Угу. — И мы с тобой друг другу доверяем, помнишь? Трусова, ты вообще слушаешь меня? — Аня поняла, что всё её слова пролетали мимо адресата. — Да, Женя и Алина, Семененко, не ревную, доверяю. Всё? — Александра пристально смотрела, погружаясь в омут любимых глаз — Можно продолжить? — Что ты собралась продолжать? У нас скоро тренировка, пошли, — Аня отошла, пока Трусова ехидно улыбалась. На катке уже были все фигуристы и тренерский штаб. Когда девушки проходили через тяжёлую дверь, Саша ненавязчиво поправила воротник чемпионки мира. Всю тренировку Щербакова не замечала странных взглядов, но когда она посмотрела на тренера, то поняла, что что-то не так. — Щербакова, зайди в тренерскую после занятия, — бросила главный тренер, отворачиваясь. — И Трусова тоже. Докатать тренировку удалось с трудом. Сердце у обеих выпрыгивало из грудной клетки и нервы не давали думать о прыжках. Зайдя в кабинет Этери Георгиевны девочки сели напротив тренера, соприкасаясь коленями. — Не буду тянуть, у вас ведь не дружеские отношения. Вы вместе? Вопрос в лоб заставил понервничать. Аня знала, что Саше всё ещё сложно говорить об отношениях, даже несмотря на то, что сама стала инициатором объявления на соревнованиях. Аня приняла решение встать на сторону любимой и всё отрицать. Саша приняла решение набраться смелости и нести ответственность за общее счастье. — Нет. — Да. Девушки удивлённо смотрят друг на друга несколько секунд, пока не приходит осознание и они улыбаются. — Да, Этери Георгиевна, если вызвали ругать, то я знаю все ваши слова. Что мы отвлекаемся. Что мы рушим карьеру и так далее. Но я люблю её. Я говорю это потому что знаю, что Саша не скажет вам в глаза. А я скажу. Я её люблю и мы очень долго шли к принятию и осознанию. Так что, не тратьте зря силы, встречаться не перестанем, — после своей речи, Аня откинулась на стул и приготовилась выслушивать крики. — Щербакова, можно было бы и не огрызаться. Я просто хотела попросить вас быть более сдержанными. Я понимаю, что переходный возраст, да и темпераментные вы, но с вами иногда и совсем малыши видятся. Да та же Камила. Сегодня она смотрит на твои засосы, завтра же в койку прыгнет, чтобы не отставать. А слухи пойдут, мне как быть? — На какие засосы... Я никогда не приходила с ними на занятия. Ну пару раз маскировала, но никто ничего не видел. — Ань, а сейчас у тебя что с шеей? — Тутберидзе закатила глаза. — Я вообще не понимаю когда всё так изменилось. Ты была такой хорошей девочкой, от тебя никогда никаких проблем не ждали. А теперь мы сидим и разговариваем об очевидных вещах. Просто пойми: многое, что происходит между вами двумя знать другим не обязательно. Пока тренер продолжала монолог, девушка подошла к зеркалу и увидела огромную россыпь отметин на своей шее, оставленных Сашей в середине дня. Она ходила в таком виде по меньшей мере 4 часа и весь "Хрустальный" видел её. "ну всё, Трусова, откатала ты своё, надевай парадные коньки, я в них тебя и похороню" — подумала Аня, бросая злобный взгляд на довольного рыжего дьявола. — Этери Георгиевна, простите пожалуйста, это я решила подшутить и не сказала ей. Шутка так себе, я поняла, — Саша сжимала в руках карандаш, пока тот не начал хрустеть. — Трусова, от тебя я ничего другого не ожидала даже, но с вашей открытостью очень быстро какой-то журналюга это поймает и вот эта красота будет на страницах через пару часов, нравится такая возможность? — Я поняла, больше не повторится. — Идите уже с глаз долой. Как ликвидируете это безобразие, Даниил Маркович ждёт Сашу в зале. — Я убью тебя, Трусова, убью, — Аня злилась. Её выставили не в самом лучшем свете ради обычной шутки. — Аннушка, ну прости. Я правда не подумала, тогда это было забавно для меня, но сейчас я согласна на любое наказание, — Саша посмотрела на своё отражение в зрачках. — И ты его получишь. Как можно вообще было додуматься до такого, Саша, — Аня смотрела без злости, но с разочарованием. — Я не знаю, просто ты не заметила потому что отвернулась от зеркала, а я не захотела тебе говорить. — Почему? Тебе нравится выставлять меня дурой? — Мне нравится выставлять тебя своей девушкой. Чтобы все смотрели и знали от кого ты это получила. — Тогда повесь на меня табличку "Меня ебёт Саша Трусова". — Ань, ну я же извинилась и готова извиниться ещё раз сегодня вечером. Как ты любишь. — Да? Ну тогда сегодня ты поймёшь насколько была не права. — Жду вечера как Хатико. У Ани созрел план. Если Трусова настолько озабоченная, что проявляет свою любовь через постель, то и разговаривать с ней нужно через постель. Пока в головах юных фигуристок летали не подобающие их возрасту мысли, приближался олимпийский отбор, а затем и сама Олимпиада не за горами. Это пугало, но придавало сил. Аня собиралась домой в приподнятом настроении. Сегодня она должна выбить из колеи свою девушку. Перевернуть весь её мир. И она готова. Готова показать, что с ней нельзя обращаться пренебрежительно. Нельзя забивать на её чувства. Замаскировав причину сегодняшних неприятностей Аня ушла готовясь вечером встречать Сашу с тренировки.