Кто первый?

Саша замерла на пороге, увидев Аню. Из одежды только маленький шёлковый халатик, открывающий вид на длинные, стройные ноги, а вырез ясно давал понять, что под тканью нет лишней одежды. Такой вид Ани завораживал и не оставлял шанса не влюбиться ещё раз. — Привет, как тренировка, меняли хореографию? — в самой повседневной манере произнесла Аня, уходя на кухню. — Что будешь на ужин? — Тебя. — Что меня? — Аня повернулась от неожиданности. Голос Саши был хриплым и низким, будто она простужена. И Аня знала причину этой болезни. — Тебя буду на ужин, — в глазах рыжего дьявола разыгрался огонь. — У всех значит завтрак в постель, а у Трусовой ужин, — улыбнулась Аня, стараясь не выдавать свой план раньше времени. — Ну пойдём. Саша влетела в комнату, сгорая от желания. За ней зашла Аня, погасив свет, оставив гореть только лампу. Лёгкий толчок Ани и рыжие длинные волосы уже покоятся на любимой мягкой подушке. — Ты такая... Такая, — мыслей не было в голове Саши, было только чувство огромного стыда за то, что она не в силах отвести взгляд от груди Ани. — Как же я без тебя раньше жила? — Плохо, очень плохо. И вела ты себя сегодня плохо и расстроила меня. Надо с тобой что-то делать. Наказать, чтоб не выёбывалась, — Аня села на пресс Ракеты, немного качаясь, что только увеличивало напряжение обеих. Незаметно для Саши, которая уже летала в облаках, закатывая глаза и отдаваясь чувствам, её руки резко обвил холодный металл и протянул вверх. — Сейчас, малыш, мы тебя пристегнём и ты получишь своё наказание. — Не знала, что тебе такое нравится, — Саша посмотрела на свои руки, которые были пристёгнуты к изголовью чёрными наручниками. — А мне и не нравится. Это для тебя, чтобы ты мне не мешала воспитывать свою девушку. В последнее время ты вытворяешь всякую херню. Знаешь, что я прощу, потому что не смогу без тебя. — Ань, я знаю, что перегнула и извинилась уже миллион раз. — Так вот, Трусова, я помогу тебе понять, что ты без меня тоже не сможешь, — Аня резко дёрнула пояс и халат сполз по бокам, оголяя грудь и плоский животик. — Я поняла... Поняла, хватит. — Нет, солнышко моё, это только начало, так что ложись и наслаждайся, — Аня сжала свою грудь, пальцами обводя напряжённые соски. — Ты действительно думаешь, что я не смогу без тебя? Потому допускаешь неуважение? Или просто меня не любишь? — руки спускались ниже, царапая рёбра и гладя живот. — Люблю, очень люблю. Я дура, но больше так не буду. Отпусти пожалуйста, — просьбы оставались без ответа. Казалось Аня и вовсе не замечает возбуждённую до предела девушку рядом. — Чувствуешь... — Аня плотнее прижалась к прессу девушки, отчего у той пробежали мурашки. — Как мокро. Это твоя девушка, которая так сильно хочет почувствовать тебя, а ты не можешь ничем помочь. Потому что ты только выпендриваешься перед другими людьми, — Аня немного приподнялась, заводя правую руку к эпицентру своего желания, а левой упираясь в живот, уже бледной от напряжения Саши. — К счастью, твоя девушка достаточно самостоятельная и способна решить свои проблемы сама. Без тебя, — последнюю фразу Щербакова проговорила значительно медленнее, делая акцент именно на ней. — Аня, ну прекрати, пожалуйста, — Саша взвыла, сжимая собственные бёдра в попытках облегчить страдания. Но шатенка не слышала или не хотела слышать, вводя в себя 2 пальца и откидывая голову, высвобождая первый стон облегчения. С каждым толчком Ане становилось легче. Трусова сделала бы приятнее и Щербакова это знает. Но эти глаза, которые от бессилия чуть не плакали, пока Аня всё увеличивала скорость, стоили того. С каждым толчком Саше становилось тяжелее. Глядя на забывшуюся в своих чувствах девушку, возбуждение смешивалось с ощущением ненужности и отстранённости, от чего несколько солёных капель скатились по лицу. Последний стон стал последней каплей. Пока Аня лежала на любимом теле и приводила дыхание в норму, Саша пыталась незаметно убрать слёзы. Нервные, прерывистые движение не остались незамеченными и Аня всё же подняла голову, увидев мокрые дорожки. — Саш, ты чего? — Щербакова не понимала, что происходит. — Ничего, я поняла, что я тебе не нужна. Теперь освободи меня уже, -— Ракета повышала голос, поэтому было понятно, что она нервничает. — И опять всё не то, Трусова. — Да что опять? Поняла я всё, отпусти. — Кажется я не совсем точно выразилась. Я могу решить свои проблемы сама, и эту ситуацию ты должна из постели перенести в нашу повседневную жизнь. Я со всем могу справиться. Но я хочу, чтобы ты мне помогала, — Аня расстёгивала рубашку, проходясь ногтями по рёбрам. — Ладно, я буду решать наши проблемы, а не подбрасывать новые. Обязательно мне руки было связывать? — Саша успокоилась, всё ещё неловко дрожа от возбуждения. — Просто нравится видеть тебя в наручниках, подумываю купить плётку, может парочку, — Аня поцеловала в ключицу. — Хватит уже жаться, можешь попросить меня и я решу твои проблемы тоже. — Если это очередная твоя игра я тебя убью. Достали твои "возбудим и не дадим". Спускаясь к груди Аня поняла, как непривычно видеть Сашу без спортивных топов. Красивое кружевное бельё было прекрасным украшением её кожи, Щербакова не выдержала без шутки. — Изменяешь Адидасу? — Просто моя девушка любит найк, но я подумала, что это ей понравится больше. — Если бы ты пришла вообще без нижнего белья, ей бы понравилось ещё больше, — бедро Ани немного давило между ног рыжеволосой, отзываясь волнами возбуждения и тихими стонами. — Учту, Аня я сейчас с ума сойду если в тебе не проснётся совесть. — Ты не просила, так что... — Аня, пожалуйста, я хочу тебя, хочу чтобы меня поимела самая лучшая девушка на планете, пожалуйстааа, — речь прервалась, оставляя только неразборчивый крик. Как на пол полетела вся одежда никто не помнил. Оставалась только рубашка, которую не давали снять наручники. Но всё быстро стало неважным и мимолётным для Трусовой, когда её девушка сосредоточенно орудовала своим языком на клиторе, приближая самый счастливый за день момент. Казалось, что Аня знает её идеально. Знает, что ноги вечно мёрзнут, поэтому старалась накрывал одеялом или оставлять в носочках. Знала, что Саша любит контраст, поэтому целуя одну часть тела часто царапала другую. Особенно страдали живот и рёбра. Знала, что перед самым пиком Саша любила резко останавливаться, потому что так момент счастья казался (или был?) дольше. Вот и сейчас, заметив, что ноги непроизвольно трясутся, она на секунду отстранилась, наблюдая как бёдра тянутся вверх, но снова возвращаясь быстро довела начатое до конца. — Когда ты станешь старой и не сможешь катать, тебе нужно идти в тренерство, — Аня расстегнула руки и легла рядом, растворяясь в объятиях. — Почему это? — Саша удивилась и накрыла тела одеялом, снимая рубашку, чтобы быть максимально близко. — У тебя такой голос громкий. Если соседи ничего не слышали, то их нет дома. Или они глухие. Или у них хорошие наушники. Хотя, наушники не спасут, неверное. — Ну, потерялась, с кем не бывает, — Саша смотрела как Аня возвращала рубашку назад, надевая ее. Это было милым жестом, который Аня раньше не использовала. — Что, понравилась рубашка? — Она так тобой пахнет, хочу носить её вечно. — Я тоже пахну собой, — Саша улыбнулась закидывая ногу на тело Ани, а руку опуская под рубашку. — За это я тебя и люблю. — Только за запах любишь? — Почему? Ещё за вкус. — Ужин в постель сегодня у тебя, да? — Да, потому что ты наказана, но только сегодня.